Литературная энциклопедия (в 11 томах, 1929-1939)
Статьи на букву "Е"

Статьи на букву "Е"

ЕВАНГЕЛИЕ

Статья большая, находится на отдельной странице.

ЕВГЕНЬЕВ-МАКСИМОВ

ЕВГЕНЬЕВ-МАКСИМОВ (1883-) - псевдоним Владислава Евгеньевича Максимова, литературоведа, преподавателя Ленинградского государственного университета, сотрудника ИЛЯЗВа. Печатался в журналах: «Жизнь для всех», «Русское богатство», «Заветы», «Вестник Европы» и особенно «Голос минувшего». Работы Е.-М. по большей части построены на обильных материалах цензурных, писательских и редакционных архивов. Методологические воззрения и приемы Е.-М. тяготеют к историко-культурной школе. Он много работал над творчеством Некрасова, пятитомное собрание сочинений которого в настоящее время редактирует. Библиография: И. А. Гончаров, Гиз, Л., 1925; В тисках реакции. К столетию М. Е. Салтыкова-Щедрина, Гиз, М. - Л., 1926; Очерки социалистической журналистики в России XIX в., Л., 1927; Очерки новейшей русской литературы, изд. 4-е, Гиз, М. - Л., 1927; Некрасов как человек, журналист и поэт, Гиз, Л., 1928.

ЕВДОКИМОВ

ЕВДОКИМОВ Иван Васильевич (1887-) - современный писатель. Р. в Кронштадте, в семье флотского фельдфебеля; детство провел в деревне; здесь же получил и первоначальное образование; позднее - служил на железной дороге телеграфистом и др.; пять лет (1903-1908) - в вологодской большевистской организации; продолжал образование в провинции и столицах - курсы и Петербургский университет (историко-филологический факультет); после Октябрьской революции - работал библиотекарем, заведующим школой, лектором по истории искусства, техническим редактором и т. д. В 1915-1916 в провинциальных газетах появляются его первые мелкие рассказы. В 1925 напечатана повесть «Сиверко»; вслед за ней писатель опубликовывает крупное произведение - художественную хронику (автором названную «романом») первого десятилетия нашего века - «Колокола». Эти две вещи сразу выдвинули Е. как заметную писательскую фигуру «попутнического» сектора современной лит-ры. «Колокола» завоевали большую популярность в читательских кругах, показав в Е. даровитого писателя-реалиста. Автор выказал себя знатоком тех социальных групп (в том числе рабочий класс кануна 900-х гг. и ближайших последующих лет) и общественных событий, к-рые он взял в качестве объекта изображения. Успех «Колоколов» обусловлен потребностью общества в художественном отображении пройденных этапов революционного движения в России. «Колокола» в известной мере этот существенный пробел и восполнили. В хронике Е. развернуто бытие различных общественных групп: буржуазии, крестьянства, рабочих, социал-демократической интеллигенции, реакционной интеллигенции, мещанства и др. «Колокола» богаты сценами, событиями и ситуациями. Деревня, усадьба, городская окраина, быт рабочей слободы, фабрики, рабочие кружки и сходки, нелегальные типографии с их техникой революционного подполья, организации, забастовки и, наконец, 1905, с баррикадами, жертвами, подавлением революции, с «куцой» конституцией - все это нашло в «Колоколах» свое яркое отображение. Однако в дальнейшем пути Е. обозначился резкий поворот: роман «Чистые пруды» - вещь типичная для так наз. «легкой литературы» со всеми характерными для обывательского «чтива» устоявшимися традиционными аксессуарами. Большой роман «Заозерье» также не представляет достижения Е., хотя внешне и обнаруживает возросшее художественное мастерство писателя. Смысл последнего этапа, переживаемого Е. - в спокойном, «созерцательном» и возможно более объективном бытописании социально отжившего, отошедшего: Е. интересует преимущественно дореволюционное дворянство и купечество. Библиография: I. Кроме упомянутого: У Трифона на корешках, Рассказы, изд. «Пролетарий», Харьков, 1927; Овраги, Рассказы, изд. Моск. т-ва писат., М., 1927; Чистые пруды, Роман, изд. «Пролетарий», Харьков, 1927; Собр. сочин., изд. «ЗИФ» (т. I - Зеленые горы, повести и рассказы, М., 1928, тт. II и III - Заозерье, Роман, кн. 1 и 2, чч. 1-4, М., 1928). - Автобиографические сведения см. в сб. Лидина В., «Писатели», изд. 2-е, М., 1928. II. Отзывы о романе «Колокола»: Смирнов Н., «Новый мир», 1926, XII; Лежнев А., «Печать и революция», 1926, VIII; Селивановский А., «Молодая гвардия», 1927, I; Бек А., И. Евдокимов (Беглые заметки), «На литературном посту», 1927, IX; Майзель М., «Звезда», 1927, IX (отз. об «Оврагах»); Его же, «Звезда», 1927, VII; Анибал Б., «Новый мир», 1927, VII; Лежнев А., «Печать и революция», 1927, V (отз. о рассказах «У Трифона на корешках»); Николаев Я., «На лит-ом посту», 1927, XXI; Алгасов П., «Печать и революция», 1928, III; Анибал Б., «Новый мир», 1928, I (отз. о «Чистых прудах»). III. Владиславлев И. В., Литература великого десятилетия, т. I, Гиз, М., 1927.

ЕВДОШВИЛИ

ЕВДОШВИЛИ Ирадион (1873-1915) - грузинский поэт. Происходит из крестьянской семьи. Литературную деятельность Е. начал в 1893 в журнале «Иверия» и других, а затем в органе молодой грузинской с.-д. партии «Квали». Принимал активное участие в революционном движении 1905. Развитие творчества Е. относится к периоду возникновения промышленного капитализма и обострения классовых отношений в Закавказье. Е. в своих произведениях выражал революционные настроения промышленных рабочих. В революцию 1905 стихи Евдошвили стали революционными гимнами. Они исполнялись рабочими на революционных демонстрациях, наряду с марсельезой. Наступившая после революции 1905 реакция вызвала в творчестве поэта пессимистические нотки. Но вера в революцию победила этот пессимизм. Е. не ограничивается только революционными темами. Ему принадлежит ряд прекрасных этюдов, рисующих быт рабочих. В рассказе «Фонтан» показана тяжелая полная опасностей жизнь рабочих на нефтяных промыслах. Это произведение имело большое агитационное значение. Получили у Е. отображение также и образы крестьян, обираемых и истязуемых царскими чиновниками. Однако Е. не ограничился здесь одним только констатированием факта эксплоатации: одновременно он рисует крестьян-революционеров - борцов с самодержавием. Лирика Е. по своей форме и ритму не отличается оригинальностью, зато содержание ее дает право считать Е. основоположником современной грузинской пролетарской литературы. Библиография: Хуродзе В., Тематический анализ грузинской литературы, Тифлис, 1927; Хаханов А., Очерки по истории грузинской словесности, М., 1906.

ЕВЛАХОВ

ЕВЛАХОВ Александр Михайлович (1880-) - литературовед. Сын чиновника. Окончил Петербургский университет по ист.-филол. факультету. Был доцентом, потом профессором по кафедре романо-германской филологии в университетах Киева, Варшавы, Ростова на Дону, Баку, Минска. В настоящее время - профессор психиатрии в Государственном азербайджанском университете. Лит-ая производительность Е. огромна. В области западных лит-р он писал о Данте, Петрарке, Золя, Мопассане, Уайльде, Шницлере и др., высказывался и о русских писателях: Гоголе, Лермонтове, Кольцове, Л. Андрееве. Ему принадлежат: книжка «Пушкин как эстетик» (Киев, 1909), брошюра «Принципы эстетики Белинского» (Варшава, 1912), статья «Тургенев - поэт мировой скорби» («Русск. богатство», 1904, № 6) и др. Но главными трудами Е. являются два больших издания, тесно связанные друг с другом: «Введение в философию художественного творчества. Опыт историко-литературной методологии» (т. I, Варшава, 1910; т. II, Варшава, 1912; т. III, Ростов на Дону, 1917) и «Реализм или ирреализм? Очерки по теории художественного творчества» (т. I и II, Варшава, 1914). В сумме это составляет свыше 2 500 страниц, или 160 печатных листов. Трудно и в зап.-европейской научной литературе подыскать аналогию такой работе, в русском же литературоведении - это случай беспримерный. Будучи выполнен хорошо, такой труд составил бы эпоху в науке. Этого, однако, не случилось. Небывало огромный объем был достигнут тем, что автор затопил свое изложение бесконечными пересказами и цитатами - из поэтов, литературоведов, психологов, философов, публицистов и т. д., на греческом, латинском и всех главных европейских языках. Сам автор вынужден был признать, что его работа «представляет не только исследование, но вместе с тем и собрание материалов» - собрание беспорядочное, хаотичное. Исследование, точный, логизированный анализ, систематичность и документация далеко не всегда наличествуют в работах Евлахова. Изложение ведется в манере критического фельетона, с вкусовыми оценками и в стиле, о коем можно судить по двум наудачу взятым образчикам: «Нервная система гения - это громадная арфа с тысячью звучащих струн, это - такое чувствительное стекло, что` отражает все лучи, в том числе и ультрафиолетовые»; «художник - это медведь, сосущий свою собственную лапу, или скорее - это вампир, высасывающий из себя свою собственную кровь». Многословие, недисциплинированность мысли, отсутствие точных приемов изучения вызвали в среде специалистов многочисленные и резкие протесты. Но работы Е. не могли быть плодотворными и по существу и типу его мышления. Воспитанник романо-германского отделения Петербургского университета, Е. считал себя учеником Александра Веселовского (см.); ему он посвятил свое «Введение» и характеристике его взглядов отвел в этой работе немало страниц. Вернее, Е. был учеником учеников Веселовского (он сам называет среди них Д. К. Петрова). Е. получил выучку в той особой петербургской ученой среде, которая стилизовалась по типу буржуазно-европейской науки, с уклоном в так наз. «филологический метод» (см. «Метод филологический»), с отталкиванием от русской культурно-исторической и публицистической школы Пыпина (см.). Одновременно это было и отталкиванием от русской «гражданской поэзии» в сторону «чистого искусства». Годы, когда формировались взгляды Е., были временем политической реакции после 1905, временем ликвидации в кругах буржуазной интеллигенции революционных и социалистических увлечений. С неутомимой настойчивостью Е. всюду твердит: «индивидуализм - вот закон всякого искусства»; «искусство и литература вовсе не нуждаются ни в общественном самосознании, ни в народной свободе»; «творчество - антиобщественность». С такой же настойчивостью Е. проповедует аморализм искусства, уснащая страницы цитатами вроде следующей (из Шопенгауэра): «поэт может настолько же воспевать сладострастие, как и мистику... никто не должен предписывать поэту быть благородным или высоким, моральным». С особенным предпочтением Е. цитирует французских декадентов; его авторитеты - Шопенгауэр, Ницше, Уайльд. При его незаурядной начитанности и страсти к ссылкам на «лит-ру вопроса» поразительно отсутствие цитат из искусствоведов-марксистов. Ко времени выхода в свет книги Е. в легко доступной, легальной печати уже имелись работы Плеханова, Фриче, Луначарского, Роланд-Гольст. Для Е. они не существуют. Характеризуя всевозможные «методы», Евлахов совершенно игнорирует марксизм; если и упоминается Фриче, то чтобы насильственно притянуть цитату из него в компанию цитат из буржуазных литературоведов или чтобы резко отозваться об отрицательной рецензии Фриче на первый том «Введения». Это замалчивание для Е. чрезвычайно характерно. Не то, чтобы Е., осознав, так или иначе превозмогает учение марксизма: понятие классовости литературы и искусства просто не вмещается в его сознание. По мотивам технических дефектов и дилетантизма огромные книги Е. были отвергнуты в академической среде; по явным буржуазным тенденциям и совершенной чуждости научно-материалистическому методу они отвергнуты марксистами. Однако не все в работах Е. подлежит огульному осуждению. На фоне эпигонов культурно-исторического метода и беспринципных собирателей сырых материалов Е. выделяется смелой попыткой оторваться от изжитой традиции и поставить вопросы литературной методологии наново. Он протестовал против «культа фактов». Во «Введении» им ставился вопрос об общей научной методологии и о том, наука ли история литературы. Мобилизуя обширную историографию, Е. критикует различные методы, применявшиеся в литературоведении: этический, публицистический, филологический, сравнительный, исторический, эстопсихологический, эволюционный, биографический. Первые два Е. считает «ненаучными», остальные - научными, но «нерациональными»; в четвертом томе «Введения» предполагалось дать «построение рациональной методологии истории лит-ры», но он не вышел по обстоятельствам военного и революционного времени. Следует признать, что в ряде частных случаев Е. удалось сказать свежее и меткое слово; нередко он предвосхищает постановку вопроса в новейшем литературоведении. Так, его рассуждения на тему: наука ли литературоведение - соотносительны главе о «номологических обобщениях» в книге П. Н. Сакулина «Синтетическое построение истории литературы» (1925). После Е. неновыми кажутся характеристики методов у акад. Перетца. Критика так наз. «биографического метода» у Е. предупреждает высказывания формалистов и возражения литературоведов группы В. Ф. Переверзева. Предвосхищает формализм и тезис, настойчиво выдвигаемый Е.: «история лит-ры - история поэзии, история поэзии - история форм». Сюда же примыкают любопытные высказывания Е. о телеологии художественных приемов (что имеет известное значение и для проблем творческой истории), а также - о соотношениях формы и содержания. Сам обладая разнообразными познаниями в области других искусств, Е. настойчиво сближает литературоведение с искусствоведением, чему были совершенно чужды литературоведы-дидактики. В непомерно распухшем рассуждении «Реализм или ирреализм?» Е. борется с традиционным пристрастием историко-культурного метода к так наз. «художественному реализму», иронизирует над теми, к-рые «пишут о русской женщине по романам Тургенева и Гончарова и др., исследуют действительность по продуктам фантазии». За последнее время Е. от прежних эстетических и психологических установок перешел к биологическому осознанию лит-ры, для чего, будучи уже профессором литературоведения, учился на медицинском факультете (см. его новейшую работу «Психология творчества как биологическая проблема», «Журнал теоретической и практической медицины», изд. Азербайджанского гос. университета, т. I, кн. 3-4, Баку, 1925). Характерен и этот поворот: если не эстетика и психология, то биология - лишь бы не социология. Библиография: I. Сочинения Е. указаны в тексте. II. Фриче В. М., Рец. на I том «Введения в философию художеств. творчества», «Современный мир», 1911, кн. III; Барт Фр., де-ла, Субъективизм и дилетантство в историко-литературной критике, «Голос минувшего», 1914; Полемика Л. Бержицкого в «Русск. филологич. вестнике», 1913, т. LXX; Перетц В. Н., Методология истории русской литературы, Киев, 1914; Его же, Краткий очерк методологии истории русской литературы, П., 1922.

ЕВРЕИНОВ

ЕВРЕИНОВ Николай Николаевич (1879-) - драматург и театральный теоретик. По исходной точке зрения своего изощренного эстетизма он очень близок Оскару Уайльду (см.). Как Уайльд скорбел об «упадке лжи», видя в ней принцип высшего творчества, так и Е. считает признаком общекультурного оскудения «упадок позы и фразы» и выдвигает врожденный человечеству инстинкт «театральности» основой всякого «жизненного порыва» и «творческой эволюции». Этот «магический» инстинкт театрального «преображения» и игры рисуется Е. как «всемагнит и всемотор» человечества во всем его историческом пути. Таким образом мировоззренчески-эстетическая точка зрения Е. шире непосредственного понятия искусства, она - искусство жизни, она - по его определениям - «театрократия», «театр для себя». Подобно Уайльду и Е. тянет при этом часто ко всему вычурному, пряно-эротическому и извращенному, к «гимну-позе». Самое происхождение театра Евреинов хочет видеть в фаллическом культе Диониса и связанном с ним аграрно-эротическом разгуле, вначале носившем жестокий, вплоть до жертвоприношений, характер и только позже смягчившемся до того, что Плутарх мог уже говорить о нем, как о празднике веселом и простом. В области театрального метода Е. долгое время увлекался вполне совпадающей с его мировоззрением и по существу перерастающей рамки театра идеей монодрамы. Сущность монодрамы - в такой реконструкции литературно-театрального образа, когда театральная драма становится «моей драмой», т. е. драмой самого зрителя, который тем самым делается действующим лицом. Произведением, близкими монодраматической форме, он считает «Черные маски» Леонида Андреева. Не получив удовлетворения в таком монодраматическом построении спектакля на сценах больших театров (театры Комиссаржевской и Суворина в Петербурге), Е. со всей страстностью переносит свои искания в область малых форм сценического гротеска («Веселый театр» и театр «Кривое зеркало», руководимый известным театральным критиком А. Р. Кугелем). Крайний субъективизм, эстетический культ «искусственности» Е. были конечно только отражением пресыщенности эпохи буржуазного «декаданса» (упадочничества), имевшего в Евреинове одного из ярких, темпераментных и разносторонних выразителей. Библиография: Введение в монодраму, СПБ., 1909; Испанский театр XVI-XVII вв., Сб. ст. Дризена Н., Миклашевского К. и Евреинова Н., СПБ., 1911; К постановке «Хильперика», Реферат, СПБ., 1913; Pro scena sua. Режиссура. Лицедеи. Посл. проблемы театра, СПБ., 1913; Театр как таковой. Обоснование театральности в смысле положительного начала сценического искусства и жизни, СПБ., 1913 (2-е дополн. изд. Под редакцией П. Ярославцева, П., 1923); Драматические сочин., т. II, СПБ., 1914; Театр для себя, ч. 1, СПБ., 1915; Происхождение драмы. Первобытная трагедия и роль козла в ее возникновении, Фольклористические очерки, П., 1921; Первобытная драма германцев. Из праистории театра германо-скандинавских народов, П., 1922; Театральные инвенции, М., 1922; Театральные новации, П., 1922; Театрализация жизни. (Поэт, театрализующ. жизнь), (характеристика В. Каменского), М., 1922; «Самое главное». Для кого комедия, а для кого и драма, в 4 д., П., 1921; Оригинал о портретистах. (К проблеме субъективизма в искусстве), М., 1922; Драматические сочин., т. III (Пьесы из репертуара «Кривого зеркала»), П., 1923; Азазель и Дионис. О происхождении сцены в связи с зачатками драмы у семитов, предисл. Б. И. Кауфмана, М., 1924.

ЕВРЕЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Статья большая, находится на отдельной странице.

ЕВРЕЙСКИЙ ЯЗЫК

ЕВРЕЙСКИЙ ЯЗЫК - иногда неправильно называется жаргоном, в последнее время распространяется название идиш (jiddisch, yiddish), не дающее повода к смещению Е. яз. с языком Библии. На Е. яз. говорит еврейское население СССР, Польши, Румынии, США и др., всего до 80% евреев, или до 12 млн. человек. В основе Е. яз. лежит ряд диалектов верхненемецкого яз. (см. «Немецкий язык»). Начало обособления немецкой речи евреев от немецкого яз. относят к X-XII вв., связывая это обособление с бытовой и религиозной обособленностью евреев (древнееврейские термины культа и др.). Уже в средние века еврейско-немецкий язык распространился и за пределы Германии (Польша и др.). Однако до начала XVI в. (до периода новонемецкого яз.) еврейско-немецкий яз. претерпевал в общем те же фонетические и др. изменения, что и немецкий. В XV в. евреи были изгнаны из ряда германских городов и переселились гл. обр. в Польшу и дальше на восток. Это способствовало тому, что еврейско-немецкие диалекты смешались и начали развиваться еврейские диалекты. Начался период среднееврейского яз. (XVI-XVIII вв.). К этому периоду относится утрата Umlaut’ов («i» вм. «u», «ei» вм. «o» и пр.), имперфекта (bin gegangen вм. ging), начало фонетического слияния семитических элементов с германскими, проникновение в Е. яз. славянизмов (польских и других). Среднееврейский язык был распространен почти во всей Европе (Германия, Франция, северная Италия, Голландия, Скандинавия, Польша, Венгрия, Украина и др.). Со второй половины XVIII в. Е. яз. в Западной Европе постепенно уступает место соответственным государственным яз. (процесс ассимиляции евреев в связи с новыми социально-экономическими и политическими условиями). Новоеврейский язык сохранился в России (Польша, Литва, Украина), в Галиции, Румынии и др. и отсюда стал распространяться, с эмиграцией еврейского населения, в страны Западной Европы, Америки, Южной Африки и др. ЕВРЕЙСКАЯ ГРАФИКА В связи с еврейским бесправием в царской России был бесправен и Е. яз.; в Польше он и теперь подвергается преследованиям. В УССР Е. яз. впервые в истории стал языком администрации и суда.        От лит-ого немецкого языка Е. яз. отличается прежде всего фонетически; так, немецкому долгому «а» обычно соответствует в литовско-белорусском диалекте (или «о-диалекте») «о», в польском и украинском («u-диалектах») - «u»; немецкому долгому «о» - в литовском «ei», в других «oi». E. яз. повторяет так. обр. некоторые явления отдельных немецких диалектов. Далее - лексически: значительная примесь древнееврейских, польских, украинских и др. элементов; наличие некоторых старонемецких слов, исчезнувших в немецком. Наконец - грамматически: упрощенный, более аналитический строй речи; некоторые отличия в флексиях; склонение существительных почти исчезло; склонение прилагательных более единообразно; наклонений и времен меньше, чем в немецком. Есть семитические и славянские словообразовательные формы (напр. lererke наряду с lerern - учительница). Диалекты Е. яз. (см. выше) различаются гл. обр. фонетически. Из грамматических различий важнейшие - отсутствие среднего рода и смешение винительного и дательного падежей в литовско-белорусском диалекте. Народные говоры изобилуют в СССР руссизмами, в США - англицизмами. Лит-ый язык - в периоде созидания, лексически окончательно еще не определился; орфоэпии (лит-ого произношения) еще почти не существует; в языке сцены замечается тенденция следовать письму, а письмо отражает в одних случаях (чаще) литовскую фонетику, в других - польско-украинскую. Алфавит - древнееврейский, но с утратой одних букв и с изменениями в значении других; письмо - справа налево (см. таблицу). Вопрос о латинском шрифте не раз ставился, но без особенного успеха. Слова древнееврейского происхождения искони сохраняли особую орфографию (древнееврейскую); в 1919-1920 в РСФСР, под влиянием Октябрьской революции и орфографической реформы русского яз., проведена реформа орфографии Е. яз.: древнееврейские слова пишутся согласно общим правилам письма. По политическим и бытовым причинам эта реформа за границей не принята. Научное изучение Е. яз. началось в XVI в. Им занимались и гебраисты и идишисты. В настоящее время исследовательская работа по изучению Е. яз. ведется в Минске (Еврейский сектор Белорусской академии наук разрабатывает гл. обр. диалектологию и лексику), в Киеве (Еврейский институт при Украинской академии наук - гл. обр. вопросы стиля и историю Е. яз.), в Москве (Еврейское отделение II Московского университета - гл. обр. грамматику), в Вильне (О-во друзей Еврейского научного института) и др. Более разработана грамматика Е. яз.; толковый словарь теперь составляется. Проблемы Е. яз. как яз. смешанного, как яз. преимущественно городского, и др. вопросы общего характера еще ждут постановки. Библиография: На немецк. яз.: Birnbaum S., Praktische Grammatik der jiddischen Sprache, Wien u. Lpz., 1918; Mieses M., Die jiddische Sprache, Berlin - Wien, 1924 (историч. граммат.). На еврейск. яз.: сборник «Der Pinkes», Вильно, 1912 (есть библиография); Rejzen Z., Gramatik fun der jidiser sprach, ч. l, Вильно, 1920 (фонетика и орфография в историческом разрезе); Zarecki A., Jidise Gramatik, M., 1927 (формальная система грамматики); журн. «Di jidise sprach», Киев, нач. с 1927, ред. Н. Штиф (вопросы стиля).

ЕВРИПИД

Статья большая, находится на отдельной странице.

ЕВРОПЕЕЦ

«ЕВРОПЕЕЦ» - «журнал наук и словесности», издававшийся Иваном Киреевским в Москве в 1832. В журналистике 30-х гг., где первое место занимали Греч, Булгарин и Сенковский, не отличавшиеся идейной выдержкой, «Е.» занимал особое место. В журнале приняли участие представители аристократической группы писателей: Жуковский, Баратынский, Языков, Хомяков, А. И. Тургенев и др., часть к-рых вместе с И. Киреевским входила в «О-во Любомудрия» еще в 1823-1825. Руководящие статьи журнала принадлежали издателю. Об идеологической завершенности «Е.» говорить трудно, т. к. журнал был запрещен после первых двух номеров (третий сохранился лишь в типографском экземпляре). Причиной запрещения журнала была статья И. Киреевского «Девятнадцатый век», помещенная в первом номере. В статье Киреевского была усмотрена политическая пропаганда под видом лит-ой критики, «рассуждение о высшей политике», свободе, революции, конституции и т. д.; автор был признан «человеком неблагомыслящим и неблагонадежным». Журнал был закрыт, пострадал и цензор - С. Т. Аксаков. В основных статьях «Е.» сказалась, хотя и не вполне отчетливо, программа того общественного направления, к-рое получило в 40-х гг. название славянофильства. Насколько однако еще неясна была эта позиция, можно судить по тому, что, как заметил еще Герцен, первый славянофильский журнал назвал себя «Европейцем», а первый западнический - «Отечественными записками».

ЕВФЕМИЗМ, ИЛИ ЭВФЕМИЗМ

ЕВФЕМИЗМ, или ЭВФЕМИЗМ (греческое - «благоречие») - замена слов, признанных грубыми или «непристойными», посредством описательных выражений, иностранных слов или бессмысленных созвучий («невыразимые» вместо «штаны», «в интересном положении» вместо «беременная», «клозет» вместо «нужник», «елки-палки» и т. п.) Характерно, что новые обозначения «непристойных» предметов и явлений с течением времени теряют характер Е., начинают восприниматься как прямое указание на «непристойный» предмет и в свой черед становятся «непристойными». На этом свойстве Е. строится один из излюбленных приемов «грубой комики» - игра так наз. «прозрачными» Е. (ср. напр. гл. IX «Гаргантюа» Рабле). В основе явления Е. лежат: 1. глубоко архаичные пережитки языковых «табу» (запретов произносить прямые наименования опасных предметов и явлений, как напр. богов, болезней, мертвецов, поскольку акт называния, по дологическому мышлению первобытного человека, может вызвать самое явление) - таковы Е. типа: «нечистый» вместо «чорт», «покойный», «почивший»; 2. факты социальной диалектологии. По мере того как с экономическим и политическим усилением известного класса утончаются формы его быта, прямые обозначения известных предметов и явлений (напр. некоторых физиологических актов и частей человеческого тела) начинают почитаться одиозными и изгоняются из яз. господствующего класса, в особенности из его лит-ого отражения. Так, для знатного патриция в эпоху расцвета экономической и политической мощи Рима становятся неприемлемыми некоторые обороты более ранней эпохи: «Noli dici morte Africani castratam esse rempublicam» (Цицерон, De oratore, II). Средневековое рыцарство избегает в куртуазной поэзии прямых обозначений половых органов, демонстративно сохраняемых в своем яз. выдвигающимся третьим сословием («Roman de la Rose»). Особой склонностью к Е. отличается обычно яз. господствующего класса в момент стабилизации творимой этим классом культуры, - ср. языковое жеманство в аристократических салонах XVI-XVII вв., яз. буржуазной лит-ры XIX в. Не только в общении с членами господствующего класса применяются иные формы обращения, но и о пороках или проступках их говорится в особо смягченных выражениях. На «обнаружении» подобных Е. приемов строятся часто формы сатиры и иронической антифразы. См. также Прециозная поэзия.

ЕВФОНИЯ

ЕВФОНИЯ (чаще эвфония) - учение о звуковой организации поэтической речи (см. Фоника).

ЕВФУИЗМ, ИЛИ ЭВФУИЗМ

ЕВФУИЗМ, или ЭВФУИЗМ - см. Прециозная поэзия.

ЕВШАН

ЕВШАН Мыкола (1889-1919) - псевдоним украинского критика Мыколы Осыповича Федюшка. Постоянный сотрудник «Украiнськоi хати» и «Лiт.-науков. Вiстника» (1909-1914). К лит-ре Е. подходил исключительно субъективно, его идеологическая позиция близка к идеализму и индивидуализму, но к беспринципному эстетизму, к безыдейной игре красивыми словами Е. относился с резким осуждением. В украинской лит-ре положительную роль сыграл своей борьбой с устаревшими, потерявшими внутренний смысл канонами украинского народничества и с беспринципным, поверхностным украинским декадентством. Библиография: Часть статей Е. собрана в книгах: Пiд прапором мiстецтва, Киiв, 1910; Тарас Шевченко, Киiв, 1911. В Галиции издано: Куди ми прийшли, Львов, 1912.

ЕГЕР

ЕГЕР Ганс Генрих (1854-1910) - норвежский писатель. Первая его книга - «Критика разума Канта» (1878) - свидетельствует о сильном влиянии на него Гегеля и Фихте. Основное произведение Е. - «Из богемы Христиании», - в котором он в грубо натуралистических красках проповедует идеи мелкобуржуазного анархизма, было в свое время конфисковано, а автор приговорен к шестидесятидневному тюремному заключению за богохульство и «оскорбление нравственности». Из последующих книг Е. можно назвать: «Картины Христиании» (1888), «Новеллы» (1889), «Больная любовь» (1893), «Тюрьма и отчаяние» (1902). Все эти произведения пронизаны болезненной чувственностью. Появившаяся в 1906 «Библия анархизма» характеризует Е. как фанатически настроенного анархиста, ученика Макса Штирнера и Крапоткина.

ЕГИПЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Статья большая, находится на отдельной странице.

ЕГИПЕТСКИЙ ЯЗЫК

ЕГИПЕТСКИЙ ЯЗЫК - настолько своеобразен, что его до сих пор не удается включить ни в одну из языковых групп. По своему внутреннему строению он родственен как семитским (см.), так и восточно-африканским яз. (бишари, сахо, галла и сомали) и северо-африканским берберским яз. Очень возможно, что Е. яз., подобно древнеегипетскому народу, явился результатом скрещения семитско-азиатских и африканских элементов. О родстве Е. яз. с хамитскими яз. говорит ряд общих форм, как напр. некоторые формы указательных местоимений и каузативная форма глагола с префиксальным «с». Однако этот вопрос до сих пор еще недостаточно разработан в науке. Гораздо глубже исследован вопрос о связи Е. яз. с группой семитских яз., о чем свидетельствует большое количество общих лексических элементов и закон так наз. «трехбуквенного строения корней», в к-рых носителями реального значения глагола являются согласные. Е. яз., история развития к-рого насчитывает несколько тысячелетий, может быть разделен на несколько последовательных периодов: 1. Е. яз., на котором написаны памятники письменности, относящиеся ко времени Древнего царства (3400-2000 до христ. эры). Яз. этой эпохи сохраняет большое количество архаизмов, напр. древних местоименных форм. 2. Среднеегипетский яз. эпохи Среднего царства (2000-1580 до христ. эры): а. яз. памятников изящной словесности, получивший в науке название «классического» яз. и сохранившийся в большинстве текстов позднейших эпох; б. народный яз., нашедший свое отражение в деловых документах и народных сказках. 3. Новоегипетский яз. эпохи Нового царства, сильно отличающийся от классического яз. и уже приближающийся к коптскому яз. (1580-710 до христ. эры). 4. Позднеегипетский яз. (710-470 до христ. эры): а. Саисской эпохи (искусственное возвращение к языку Древнего царства). б. греко-римского времени (искусственное возвращение к языку Древнего царства). 5. Демотический яз., относящийся к той же эпохе, что и позднеегипетский яз. На этом яз. при помощи особого сокращенного «демотического» письма написано большое количество самых разнообразных текстов. 6. Коптский яз., к-рым пользовались копты, т. е. египтяне, принявшие христианство. Коптское письмо основывается на греческом алфавите, увеличенном семью новыми знаками, заимствованными из древнеегипетской письменности. Коптский яз. является последней, наиболее изменившейся формой Е. яз., испытавшей известное влияние греческого яз. Это обстоятельство объясняется тем, что Египет, войдя после завоевания Александра в круг эллинской колониальной экспансии и подпав на несколько веков под власть македонской династии Птоломеев (332-30 до христ. эры), испытал на себе сильное влияние греческой культуры. В качестве живого яз. коптский яз. существовал с III по XVI вв. христ. эры. В качестве же яз. религиозных и богослужебных текстов коптский яз. существует в Египте и в настоящее время. Основной чертой Е. яз. является его конкретность, образность, - черта, к-рая с одинаковой силой отразилась как в Е. яз., так и в египетской гиероглифике и в египетском искусстве. В Е. яз. встречается чрезвычайно мало отвлеченных понятий, к-рые в большинстве случаев заменяются образными словами, обозначающими предметы видимого мира и действия, с ними связанные. Так напр. вместо «щедрость» древние египтяне говорили «протягивание руки», вместо «ум» - «острота лица», «зрения», а вместо «энергичный» - «выходящий из сердца». Далее следует отметить точность и ясность древнеегипетского синтаксиса, обусловливаемые неизменным порядком слов в предложении. На первом месте почти всегда стоит глагол, за ним следуют - подлежащее, дополнение и т. д. Наконец следует указать и на то, что Е. яз. обладал очень богатым словарем. ДРЕВНЕЕГИПЕТСКАЯ ПИСЬМЕННОСТЬ восходит своими корнями к очень глубокой древности, выросла на туземной (египетской) культурной почве и существовала в течение ряда тысячелетий. Так. обр. древнеегипетская письменность дает нам возможность прекрасно изучить не только вопрос о происхождении письма, но также и вопрос о развитии письма на протяжении тысячелетий. Древнеегипетская гиероглифическая письменность была построена на двух основных принципах: на принципе идеографического (образного) письма и на принципе фонетического (звукового) письма. Звуковые гиероглифы можно разделить на две больших группы: в первую входят алфавитные гиероглифы, число которых менялось в разные эпохи (от 26 до 31), во вторую - слоговые знаки, которых известно свыше ста. Идеографические знаки, или определители (детерминативы), служили для определения того рода предметов, к которому относился предмет, обозначенный данным фонетически написанным словом. Так напр. название каждого дерева сопровождалось определителем, картинным гиероглифом, обозначающим слово «дерево». Так. обр. египетская письменность является комбинированной письменностью, где каждое слово изображается алфавитными, слоговыми и образными знаками. Древнеегипетская письменность не знала строгой орфографии: правописание каждого слова изменяется в каждом данном случае и в сильной степени зависит от эпохи. Единственным правилом египетского правописания было правило симметричного расположения, требовавшее правильного размещения прямоугольниками или квадратами египетских гиероглифов. Писали древние египтяне либо горизонтальными строками, к-рые в большинстве случаев читались справа налево, либо вертикальными столбцами, к-рые всегда читались сверху вниз. Уже в эпоху Древнего царства в Египте появилось сокращенное курсивное письмо, к-рое греками было названо «гиератическим» письмом (жреческим). Гиератика служила в эпоху Древнего и Среднего царств исключительно для светского употребления (лит-ые произведения и деловые документы), а в эпоху Нового царства - также и для написания религиозных текстов. ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИЙ АЛФАВИТ (Таблица гиероглифов с буквенными значениями звуковых показателей)        Наконец наиболее сокращенный вид египетского гиератического письма получил у греков название «демотического» (народного) письма. Этот вид письма появился в эпоху эфиопской династии (712-663 до христ. эры), но особенно сильного развития достиг в птоломеевскую и римскую эпохи, постепенно превратившись в наиболее употребительную систему письма, гл. обр. служившую для написания деловых документов. Библиография: Erman A., Die Hieroglyphen, Berlin, 1912; Gunther Roeder, Aegyptisch. Clavis Linguarum Semiticarum, Munchen, 1913; Sottas H. et Drioton E., Introduction a l’etude des hieroglyphes, P., 1922; Battiscomb Gunn, Studies in Egyptian Syntax, P., 1923; Erman A. und Grapow H., Worterbuch der Aegyptischen Sprache im Auftrage der Deutschen Academien, Lpz., 1925-1930 (вышло семь выпусков); Gardiner A. H., Egyptian Grammar, Oxford, 1927; Erman Ad., Aegyptische Grammatik, IV Aufl., Porta Linguarum Orientalium, Berlin, 1928.

ЕДИНОНАЧАТИЕ

ЕДИНОНАЧАТИЕ - см. Анафора.

ЕДИНСТВА

ЕДИНСТВА - термин классической драматургии. Требование единств действия и времени, как обязательных для трагедии, впервые было сформулировано Аристотелем. «Фабула, служащая подражанием действию, - писал он в VIII главе своей Поэтики , - должна быть изображением одного и притом цельного действия, и части событий должны быть так составлены, чтобы при перемене или отнятии какой-нибудь части изменялось и приходило в движение целое, ибо то, присутствие или отсутствие чего незаметно, не есть органическая часть целого». Об единстве времени у него же читаем: «Трагедия особенно старается вместить свое действие в круг одного дня или лишь немного выйти из этих границ, а эпос не ограничен временем, чем и отличается от трагедии» (гл. V). Французские и итальянские теоретики эпохи Возрождения дополнили учение Аристотеля об Е. уже ранее формулировавшимся требованием единства места. В Италии поэт Триссино, ссылаясь на Аристотеля, настаивает в своей «Поэтике» (1529) на соблюдении единства времени; Ветторн, комментируя Аристотеля (1560), выдвигает закон единства места и действия; Кастильветро в своем выступлении (1570) объединяет уже все три требования. Во Франции знакомство с Аристотелем обнаруживают: трагедия Мэрэ «Софонизба» (1629), трагедии Тайля (Taille) с его «Поэтикой», наряду с «Поэтикой» ряда других французов, вплоть до трагедии Корнеля «Сид» (1636) и его «Discours sur l’utilite du poeme dramatique et de ses diverses parties», с одной стороны, и «Поэтического искусства» Буало - с другой. Буало дал классическую формулировку принципа Е.: «В едином месте, в день один должно свершиться одно событие, и пьесой будут наслаждаться все, переполняя зал». В Германии на точке зрения необходимости Е. стоял Готтшед, в России - Сумароков. Популярность аристотелевой теории Е. в XVI-XVIII вв. находит себе объяснение в социальной психологии той классовой группы, к-рая в ту пору являлась общественным гегемоном. Создавая себе (в значительной мере руками буржуазии) трагедию, аристократия стремилась сделать этот драматический жанр строгим и насыщенным. Средневековый театр с его обилием эпизодов, расчлененностью сценической площадки, обилием всяческих условностей мизансцены, не удовлетворял нового зрителя. Отталкиваясь от площадных и демократических зрелищ средневековья, аристократический потребитель добивается монументального трагедийного спектакля, в построении к-рого Е. играют основную роль. В противоположность иррационализму, мистике и фантастике средневековья, хаотичности мистерии они утверждали строгую логическую последовательность и правдоподобие, к-рого добивался рассудок («прекрасно только то, что истинно», говорит Буало). Е. способствовали четкому, незатемняемому никакими отклонениями и усложнениями выявлению той предельной обобщенности, к-рая так характерна для образов классической драмы, выражающих обычно отвлеченную от всякой иррациональной конкретности идею, качество, свойство и т. п., их строгое логическое развитие. «Торжество трех единств отвечало возраставшей требовательности высшего класса, для к-рого становились невыносимы наивные сценические несообразности предшествовавшей эпохи. Единства имели за себя такую идею, к-рая должна была увлечь благовоспитанных людей, идею точного подражания действительности, способного вызвать надлежащую иллюзию» (Лансон). Таким образом победила здесь собственно утонченность аристократического вкуса, возраставшая вместе с упрочением «благородной и благосклонной монархии» (Плеханов), с ее стремлением все регламентировать, подчинить рассудочным правилам. По мере того как деградировала придворная аристократия и на смену ей восходила буржуазия, по мере того как оттачивалось классовое самосознание последней, ей становились чужды традиция высокой классической трагедии и теория Е. как существенное звено в этой традиции. Процесс отталкивания от мертвеющих канонов аристократической драматургии наблюдается уже в конце XVIII в. в так называемой «буржуазной драме» (см. «Драма»). Сокрушительный удар нанес этим канонам ее создатель и теоретик в Германии - Лессинг, - доказавший обусловленность Е. места и времени устройством античной сцены и постоянным присутствием хора. Всемерно признавая основные положения «Поэтики» Аристотеля - единство действия, катарзис (см.) и т. д., он обнаружил всю произвольность и поверхностность истолкования Е. теоретиками французского классицизма. Но с особой остротой отрицание его принципов сказывается в позднейших выступлениях буржуазных романтиков (Гюго с его манифестом-предисловием к «Кромвелю» и драмой «Эрнани», драмы А. Дюма и мн. др.). В 30-х гг. XIX в. Е. уступают свое место тому просторному драматургическому каркасу, к-рый характеризует всю буржуазную драматургию прошлого столетия. Анализ Е. в системе классической драматургии см. также в статьях «Драма», «Классицизм» и «Трагедия». Библиография: Аристотель, Поэтика, перев. Н. И. Новосадского, ГАХН, М., 1927; Лессинг, Гамбургская драматургия, изд. Вольф, СПБ., 1914; Буало, Поэтическое искусство, перев. Под редакцией П. С. Когана, СПБ., 1914; Клейнер Исидор, У истоков драматургии, «Academia», Л., 1924; Его же, Театр Мольера, ГАХН, М., 1927 (стр. 49 и след.); Freitag G., Die Technik des Dramas, Kap. XIII; Breitinger H., Les unites d’Aristote avant le «Cid» de Corneille, 1879; Teichmom E., Die drei Einheiten im franz. Trauerspiel nach Racine, Lpz., 1909; Borinski K., Die Antike in Poetik und Kunsttheorie, Lpz., 1924.

ЕЖ

ЕЖ Томаш Теодор (Jeź, 1824-1915) (псевдоним Зигмунда Милковского) - польский писатель-беллетрист и публицист, участвовал в венгерском восстании 1848, жил долго в Турции и Румынии, скитался по Европе и М. Азии, побывал в Америке. Писал повести и романы из жизни южных славян, румын, мадьяр. Особое значение имеют его произведения из польского и украинского быта; в них Е. убедительно повествует о временах панщины, о разложении шляхетской молодежи и вырождении польского дворянства. Е. издавал журнал: «Nie poolleglocc» (в Швейцарии) и «Wolne Polskie Slowo» (в Париже). Один из основателей «Польской лиги» (Liga Polska, 1886), он своей публицистикой положил начало так наз. «всепольскому движению». Е. также известен как автор многих статей по истории, педагогике и географии. Библиография: I. На русск. яз. перев.: Ускоки, Историч. роман, СПБ., 1871 (то же, «Всемирный труд», 1870, VIII-X); Невеста Гарамбаши, Историч. повесть, СПБ., 1874; Корона Пяста, Воевода Дерслав, Историч. роман в 2 чч., СПБ., 1875; Зарница, Совр. болгарская повесть, перев. Корвин-Круковской, СПБ., 1877; Бурное время, Историч. роман, перев. В. Лаврова, М., 1883; Гандзя Загорницкая, «Русск. богатство», 1884, V-XII; Беспомощные, Роман, «Колосья», 1885, VI-IX; На рассвете, Повесть, «Вестн. Европы», 1889, VIII-XII (то же, изд. 2-е, т-ва «М. Д. Орехов и К-о», 1904, и перед. Л. Бессель, изд. Сурат, Ростов на Д., 1907). II. Яцимирский Я., Новейшая польская литература от восстания 1863 до наших дней, т. I, СПБ., 1908.

ЕЗЕРСКА

ЕЗЕРСКА Андзя (1885-) - современная американская писательница. Принадлежит к группе американской мелкобуржуазной радикальной интеллигенции, представляя ее «иммигрантскую» часть. Ее роман - «Salome of the Tenements» (1922, русск. перев. «Саломея с задворков»), «Bread givers» (1925, русск. перев. «Гнет поколений») и ряд рассказов, напечатанных в различных сборниках, рисуют жизнь «еврейского гетто» Нью-Йорка - Ист-Сайда - и борьбу еврейской иммиграции за «приобщение» к Америке. Это «приобщение» представляется писательнице не только победой над косностью «американизма», но и выходом из тупика консервативного мещанства «гетто». Тема эта дана автором в весьма узких рамках личных достижений и приводит большую часть его героев лишь к «радостям» самостоятельного, обеспечивающего труда. Так. обр. борьба и победа упираются в те же границы мещанского жизненного идеала. Радикализм автора выражается лишь в подчеркивании социальных контрастов - нищета «гетто» на фоне пресловутого американского «процветания». Написанные на английском языке романы и рассказы Е. изобилуют элементами еврейско-американского жаргона. Библиография: Гнет поколений (Bread givers, 1925), русск. перев. М. Власова, изд. «Время», Л., 1926; Голодные сердца, Сб. рассказов, 1920, русск. перев. Е. И. Фортунатовой, изд. «Мысль», Л., 1927; Саломея с задворков, 1922, русск. перев. М. Волосова, изд. «Время», Л., 1927.

ЕКАЛАДЗЕ

ЕКАЛАДЗЕ Иа (1872-) - грузинский беллетрист. Р. в крестьянской семье. Учился в тифлисской духовной семинарии, курса которой однако не окончил: был исключен за нежелание подчиниться установленному режиму. Первый рассказ Е. появился в журнале «Иверия» (1892). Лит-ая деятельность Е. совпала с периодом подъема революционного движения в Грузии. Его произведения посвящены жизни народнической интеллигенции. Сам народник - Е. дает ряд ярких образов «ушедших в народ» интеллигентов. После революции 1905 в мировоззрении Е. происходит перелом. Он примыкает к соц.-дем. партии, отдается рабочему движению и становится в ряды революционных писателей, пропагандирующих идеи социализма среди рабоче-крестьянских масс. Вскоре после 1905, когда часть интеллигенции отвернулась от революции, Е. убедился в том, что нет «общих целей» и «единой» интеллигенции. Ренегатов, к-рые под видом служения «чистой науке» оторвались от общественной жизни, он подвергает в своих произведениях жестокому осмеянию. В настоящее время Е. уже не играет активной роли в лит-ой жизни Грузии. Им ведется критико-библиографическая работа. Под его редакцией вышло несколько томов «Антологии грузинских писателей». Библиография: Хаханов А., Очерки по истории грузинской словесности, вып. IV, М., 1906; Хуродзев В., Тематический анализ грузинской литературы, Тифлис, 1927.

ЕКАТЕРИНА II

ЕКАТЕРИНА II (1729-1796) - как писательница является представительницей той дворянской дидактики, к-рая особенно характерна для русского XVIII в. Свое писательство она понимала как орудие популяризации идей просвещенного абсолютизма, защищавшихся ею в первую, «либеральную», пору ее царствования. Большинство ее произведений составляют сатиры. Выражая устремления крупного аристократического дворянства, Е. направляет острие своей сатиры, с одной стороны, против средне- и мелкопоместного дворянства, высмеивая некультурность и слепое подражание французам, а, с другой - против попыток самостоятельного анализа общественных вопросов зарождавшейся буржуазной интеллигенцией. Знание быта городского и провинциального дворянства передано было Е. окружавшими ее литераторами, в сотрудничестве с к-рыми она писала свои сочинения. Вообще авторство Е. не вполне покрывается ее именем. Первоначально она выступает как журналистка, основывая в 1769 журнал «Всякая всячина», где ей принадлежит несколько заметок («Письмо патр. Правдомыслова» и др.). С 1772 Е. пишет ряд комедий, среди к-рых следует отметить: «О, время», «Именины госпожи Ворчалкиной», «Госпожа Вестникова с семьей», «Думается тако, а делается инако». В 1783 Е. принимает близкое участие в журнале «Собеседник любителей российского слова» (1783-1784), издававшемся кн. Дашковой «иждивением Имп. академии наук», в к-ром Е. по существу являлась негласным редактором. Здесь напечатаны ее статьи под общим заглавием «Были и небылицы» - сатирические заметки на разные темы, преимущественно о нравах того времени, частью направленные против окружавших ее придворных (И. Шувалов, Чоглоков). Она писала также комические оперы («Горе-богатырь», «Новгородский богатырь»), сказки утопического характера («Хлор», «Февей»), в к-рых излагала свои взгляды на задачи воспитания, «исторические представления» (о Рюрике, Олеге, Игоре). Следует отметить и борьбу Е. с масонством (комедии - «Обманщик», «Обольщенный», «Шаман сибирский», также пародии на масонскую ложу - «Тайна противонелепого общества (Anti-absurde), открытая непричастным оному»). Плохо разбираясь в сущности учения и причисляя к его последователям и шамана и Калиостро, Е. чувствует его связь с «левыми» течениями, с к-рыми она позже, испуганная французской революцией, станет бороться более действительными средствами (ссылка Радищева в Сибирь, заключение Новикова в Шлиссельбург). От чисто литературных произведений Е. следует отличать ее работы историко-публицистического характера и переводные («Наказ», «Записки касательно российской истории», «Велизар», «Memoires» и др.). Не представляя большой лит-ой ценности, комедии Е. интересны гл. обр. заключенным в них публицистическим содержанием и легким сатирическим изображением тогдашних дворянских нравов. Строясь по обычному типу комедий XVIII в., с их незамысловатой любовной интригой, преувеличенно комическими персонажами и ловкими слугами («наперсниками»), произносящими нравоучительные сентенции, они высмеивают ханжество, сплетни, суеверие, скупость, щегольство, подражание французам и т. п. Наиболее удачны типы: ханжи - Ханжахиной, сплетницы - Вестниковой, прожектера - Некопейкина, петиметра - Фирлюфюшкова и др. Несмотря на участие в работе над комедиями Е. русских литераторов, язык последней не всегда правилен; однако он близок к разговорному. Упрощение речи она сама упорно отстаивала («Завещание» в «Собеседнике»: «Краткие и ясные выражения предпочитать длинным и кругловатым... кто писать будет, тому думать по-русски, из иностранных яз. не занимать слов, красноречия не употреблять нигде...» и т. д.). Авторство Е. долгое время скрывалось от публики. Библиография: I. Сочин. Е. на основании подлинных рукописей и с объяснительными примечаниями А. Н. Пыпина (по смерти его Под редакцией А. Барскова) изданы Академией наук в 1901-1908, в 12 тт. В это издание включено много ранее нигде ненапечатанных сочинений Е., автобиографических записок и даны подробные примечания об отдельных пьесах и переводах на иностранные яз. II. Пыпин А., История русской литературы, т. IV, изд. 4-е, СПБ., 1913 (гл. I-II, здесь же и библиография, изд. 1-е, СПБ., 1889). III. Неустроев А., Историческое розыскание о русских повременных изданиях и сборниках за 1703-1802, СПБ., 1874; Его же, «Указатель» к названной работе, СПБ., 1898; Голицын Н., кн., Библиографический словарь русских писательниц, СПБ., 1889; Мезьер А., Русская словесность с XI по XIX ст. включительно, ч. 2, СПБ., 1902; Венгеров С., Источники словаря русских писателей, т. II, СПБ.. 1910.

ЕККЛЕЗИАСТ

ЕККЛЕЗИАСТ (по-гречески - «оратор в народном собрании» или «проповедник в общине», перевод еврейского Koheleth) - одна из так наз. канонических книг Ветхого завета, вместе с «Притчами» и «Песнью песней» принадлежит к «соломоновскому» циклу ветхозаветной литературы. Однако принадлежность Е. Соломону совершенно апокрифична и объясняется лишь стремлением, распространенным в поздней иудейской лит-ре, приписать каждое лит-ое произведение какому-либо известному историческому лицу. Вступительные слова Е., а также гл. I, ст. 12, 16, гл. II, ст. 7, 9 - представляют собой характерные интерполяции, (см.), долженствующие уверить читателя, что именно Соломон и есть автор данного произведения. Эти интерполяции мало слажены с текстом и часто противоречат ему. Е. - по существу сборник размышлений, афоризмов и сентенций абстрактно-философского и дидактического характера. С точки зрения правоверного иудаизма книга эта полна ереси и тем самым резко противоречит другим книгам Библии. Основное содержание ее: глубокий пессимизм в отношении религиозной идеи, жалобы на тщетность человеческого труда, скорбь от сознания человеческого бессилия и невозможности преобразить природу мира и вещей. Е. возмущается несправедливостью по отношению к слабым и обездоленным; гибель праведных и благополучие порочных - основной мотив Е. Канонизирование этого явно антирелигиозного произведения составляло трудную задачу. Это было достигнуто и тем, что Е. был покрыт именем Соломона, и тем, что самый конец Е. был подвергнут некоторой переработке. Заключительные строки Е. с их предостережением не писать бесполезных книг и соблюдать божьи заповеди выступают как благочестивая заплатка на всем произведении. Они имеют целью помирить традиционное благочестие и религиозный нигилизм основного содержания Е. Вообще несомненно, что текст Е. подвергался неоднократным переделкам и сама литературная структура Е. далеко неоднородна. Логически слаженная и блестяще сформулированная проповедь о «суете сует» с III главы постепенно переходит в область узко практических мудрствований и назидательных советов (гл. V). Вопрос об имени подлинного автора Е. конечно неразрешим. Можно лишь с достаточной уверенностью наметить эпоху и социальную среду, в которых возникло это произведение. Лингвистический (обилие арамейских слов) и историко-литературный анализ приводит к выводу, что Е. был написан около середины III в. до христ. эры, когда иудейство переживало значительный культурный кризис. Интересно, что в Е. ни разу не упоминается имя Ягве, что там нет никаких указаний на «избранность» Израиля. Наоборот, настроение автора достаточно космополитично. Это объясняется тем, что политически Иудея в середине III века была постоянным плацдармом борьбы сирийской монархии Селевкидов с египетской монархией Лагидов, а культурно находилась под сильнейшим влиянием эллинизма. Философия Е. сложилась как раз в тот момент, когда Иудея находилась на пути к значительной эллинизации и утере национальной и религиозной самобытности, прерванном политикой Антиоха Эпифана и восстанием Маккавеев. Именно поэтому в Е. звучат некоторые мотивы современной ему греческой философии - эпикуреизма, стоицизма и скепсиса Академии. Социальной средой, в к-рой возник Е., по всей вероятности была среда палестинской землевладельческой аристократии, экономическая база к-рой была подорвана; отсутствие обеспеченности и политического равновесия и повело к возникновению философии культурного и религиозного нигилизма, выраженной в Е. Разложению культуры, созданной этим классом, способствовали и указанные влияния эллинизма, особенно сказавшиеся в усвоении деградирующей аристократией идей философского скепсиса, столь ярко формулированного в Е. по отношению к традиционным религиозно-культурным ценностям. Пессимизм Е. оказал довольно большое влияние на мировую лит-ру, чему бесспорно способствовала мастерская форма произведения. В отличие от других библейских сборников притч, изречения Е. объединены не только тематически, но и формально частыми повторениями клаузулы («суета и томление духа»), анафорами (напр. ст. 17-18 гл. II) и другими стилистическими приемами, свидетельствующими о большом риторическом мастерстве автора. Отличительной особенностью формы Е. является также острая антитеза, частые противопоставления отрицательного положительному. В противоположность образному яз. Иова яз. Е. - философически-абстрактен, аллегоричен; характерно введение загадки в построение рассуждения (гл. XII, ст. 3). Притчеобразные сентенции придают Е. зачастую агадическую форму (см. «Агада»). Е. имеет и чисто стилистические параллели в мировой лит-ре (Шопенгауэр, Ницше); точно так же его содержание неоднократно варьировалось с различными оттенками и в философских произведениях (Леопарди, Шопенгауэр) и др. Библиография: Meyer, Ursprung und Anfange des Christentums, B. II, Berlin, 1821; Kautzsch, Die heilige Schrift des Alten Testaments, hrsg. v. Bertholex, B. II, 1923.

ЕЛЕНА

ЕЛЕНА - греческое божество, героиня греческих мифов. В историческое время культ Е. существовал лишь в немногих местностях, и образ ее известен был преимущественно в той форме, к-рую ему придала эпическая поэзия (Гомер и др.): Е., дочь Зевса и Леды (см.) - в других вариантах Немезиды, - отличалась необычайной красотой (отсюда позднейший эпитет: Е. Прекрасная). После неудачной попытки Тезея (см.) похитить Е. земной отец ее, муж Леды, Тиндарей заставил всех многочисленных искателей руки Е. поклясться, что они будут защищать права избранного из их среды супруга Е. от всяких посягательств. Избранником оказался спартанский царь Менелай. Поэтому, когда троянский царевич Парис при благосклонном содействии богини Афродиты похищает дочь Зевса, греческие герои объединяются для троянского похода. После падения Трои Е. возвращается с Менелаем в Спарту, а затем Зевс уносит обоих для вечной жизни в царстве блаженных (по другой традиции, быть может, более древней, обожествленные Ахилл и Е. унесены на остров Черного моря, Левку, где от их брака рождается сын Эвфорион). Поэзия феодального периода в Элладе разрабатывает образ Е. гл. обр. с точки зрения всепобеждающей силы страсти и стремится оправдать как Е., так и витязей, ведущих долголетнюю войну ради женщины, по красоте своей «подобной бессмертным богам». Для эпохи разложения аристократического строя в Элладе эта идеализация казалась непонятной, и мифотворчество VI в. спасло культ «героини» такой версией: в Трое был лишь призрак Е., между тем как живая Е. была унесена в Египет и все время оставалась верна мужу; когда же Менелай, на обратном пути из Трои, попал в Египет, он нашел Е., и призрак исчез. Еврипид, к-рый обычно критикует древние сказания с точки зрения новой морали, следует в ряде пьес гомеровской форме мифа; эти пьесы полны злобных выпадов против Е. и ее губительной красоты, они выдвигают на первый план чувственные черты ее образа; однако в трагедии «Е.» Еврипид пользуется и мотивом призрака, чтобы дать драму верной жены, страдающей от потери доброго имени и от настойчивой влюбленности египетского царя. После упадка старых культов версия призрака оказалась ненужной, и позднейшая литература трактует Е. исключительно как ветреную красавицу в фривольно-иронических тонах, часто напоминающих известную оперетту Оффенбаха (Овидий, Лукиан). В древнехристианском рассказе о Симоне-маге образ Е. становится символом языческой красоты и отсюда переходит в легенды и сказки европейских народов, между прочим и в легенду о Фаусте. Литература нового времени чаще всего продолжает позднеантичную традицию фривольного истолкования образа Е. (так напр. Шекспир - «Троил и Крессида»). Своеобразна композиция образа в «Фаусте» Гёте, где она является символом античной «канонической» красоты, долженствующей оформить титанические порывы фаустовского индивидуализма; от сочетания Е. с Фаустом рождается поэзия нового времени, воплощенная в их сыне Эвфорионе (имя заимствовано из вышеуказанного предания об Ахилле). Эпоха символизма с ее повышенным вниманием к проблеме чувственной красоты проявляет интерес к древнегреческим толкованиям образа Е. Мережковский («Леда») неудачно пытается отождествить эстетствующий аморализм с гомеровским «оправданием красоты»; Э. Верхарн («Е. Прекрасная»), в значительной мере исходя из материала трагедий Еврипида, расцвечивает образ Е., губительный в своей чувственной красоте, излюбленными декадентскими красками (любовь брата к сестре и т. п.) и заставляет самое Е. погибнуть от недостатка «духовности». Библиография: Зелинский Ф., Елена Прекрасная, см. «Из жизни идей», т. III, СПБ., 1907.

ЕЛИН-ПЕЛИН

ЕЛИН-ПЕЛИН (1878-) - псевдоним болгарского писателя Димитрия Иванова. Крестьянин по происхождению, Е.-П., не закончив среднего образования, вернулся в родную деревню и некоторое время учительствовал. В литературе стал известен как автор рассказов из крестьянской жизни. В 1904 издал первый, в 1912 - второй том своих рассказов. Кроме того выпустил еще небольшие очерки и юморески «Пепел с моей папироски», патриотические рассказы и песенки за время мировой войны «Букет юнаку» (храброму), юморески «Пижо и Пендо», повести «Земля» и «Нечистая сила». Из всех болгарских беллетристов Е.-П. занимается исключительно живописанием крестьянской жизни, используя вынесенный им из деревни запас наблюдений. Увлекательный рассказчик, Е.-П. рисует болгарскую деревню веселой, несколько идилличной. Даже тогда, когда рассказывает о тяжелых переживаниях, не теряет своей жизнерадостности. Иногда все же и у него чувствуется, как эта мирная жизнь разлагается под напором «желтого дьявола - капитала» («Гераки»). Процесс разложения деревни однако не получил своего отображения в рассказах Е.-П. Новой деревни он не знает, и когда не стало старой, докапиталистической, Е.-П. перестал быть ее писателем; в последнее время он пишет исключительно рассказы для детей. Библиография: I. Рассказы, 2 тт., София. II. Ангелов Б., Българска литература, ч. 2, София, 1924; Бакалов Г., Български писатели и книги, ч. 2, София, 1925; Малчо Николов, Литературни характеристики, София, 1927.

ЕЛПАТЬЕВСКИЙ

ЕЛПАТЬЕВСКИЙ Сергей Яковлевич (1854-) - русский писатель. Сын дьячка. Образование получил в семинарии и на медицинском факультете Московского университета. Служил земским врачом. В начале 80-х гг. был сослан в административном порядке на 3 года в Восточную Сибирь. В 1910 по лит-ому процессу приговорен к заключению в крепость. Печатается с 1880. Произведения Е. преимущественно носят характер воспоминаний и путевых очерков. Жанр очерка (см.) роднит его с такими писателями, как Г. Успенский и Короленко. Сфера наблюдений Е. разнообразна и широка. В его рассказах мы находим изображение быта сельского духовенства («Рассказы о прошлом»), жизни люмпенпролетариата, каторжан, сибирских поселенцев и национальных меньшинств, безмерно угнетенных царским правительством («Окаянный город» и др.). Наряду с этим, в книге «Близкие тени» Е. дал художественно выполненные портреты представителей русской лит-ры и общественной мысли (Г. Успенского, Михайловского, Чехова и др.). Особенно богатый материал содержится в очерках Е. из сибирской жизни. По основным мотивам творчества Е. - один из характерных представителей народнически настроенной мелкобуржуазной интеллигенции. Библиография: I. Сочин. собраны в 3 тт., изд. «Знание», СПБ., 1904, и в 4 тт., «Киигоизд. писателей в Москве», 1914. Отдельно изд.: Близкие тени, СПБ., 1908; За границей, СПБ., 1910; Египет, СПБ., 1911; Крымские очерки, М., 1913 (изд. 2-е, М., 1915); Литературные воспоминания, М., 1916; Воспоминания. За 50 лет, изд. «Прибой», Л., 1929; Воспоминания, М., 1929 (первоначально печатались в «Красной нови» за 1928, №№ II, IV). II. Богданович А., Годы перелома, СПБ., 1908; Николаев П., Вопросы жизни в современной литературе, 1902; Скабичевский, История новой русской литературы (неск. изд.). III. Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4-е, Гиз, Л., 1924; Его же, Литература великого десятилетия, т. I, Гиз, М., 1928.

ЕЛЬСКИЙ

ЕЛЬСКИЙ Александр (1834-1916) - белорусский писатель и публицист, деятельность к-рого совпадает с периодом зарождения «нашенивской» литературы и отмиранием «старой народнически-просветительской». Творчество Е., явившееся продолжением лит-ых традиций Дунина-Марцинкевича (см.), наиболее интенсивно в 900-х гг. Е. в своих произведениях - «Сынок» (рассказ в стихах), «Аб жыцьцi i сьмерцi п’янiцы», «Выбiраймся у прочкi» и ряде других - был представителем своеобразного «просветительства», ратовавшего за сохранение нравов и обычаев белорусского крестьянства и старавшегося пробудить в нем национальное самосознание. Е. известен также как переводчик ряда художественных произведений с польского на белорусский яз. Им переведены в строго выдержанных тонических размерах «Пан Тадеуш» Адама Мицкевича, отдельные части из поэмы «Мария» Мальчевского. Кроме того Е. издал также собранные им народные песни и сказки; им издана брошюра «Сто прыказак, загадак, прыдумак i гавэндау для пажытку беларускага (крывiцкага) народу».

ЕМИНЕСКУ

ЕМИНЕСКУ - см. Эминеску.

ЕРИСТАВИ Г.

ЕРИСТАВИ Г. - см. Эристави Г..

ЕРИСТАВИ Р.

ЕРИСТАВИ Р. - см. Эристави Р..

ЕРИСТАВ ХОШТАРИА

ЕРИСТАВ ХОШТАРИА - см. Эристав Хоштариа.

ЕРМАКОВ

ЕРМАКОВ Иван Дмитриевич (1875-) - психиатр и литературовед. В своих «Этюдах по психологии творчества А. С. Пушкина» (Гиз, М. - Л., 1923), «Очерках по анализу творчества Н. В. Гоголя» (Гиз, М. - Л., 1924) Е. применяет психоаналитический метод исследования произведений художественной лит-ры, стремясь «редуцировать их до примитивнейших бессознательных процессов», выявить в них символы и их примитивное значение, а «прежде всего указать на взаимообусловленность, органичность произведения и выяснить его целостность как одну из наиболее важных сторон художественного построения». Эти ответственные задания Е. ни в какой мере не выполняет. Отыскивая примитивное значение символов, он отрывает лит-ое явление от его социальных корней, произвольно сближает его с авторской психопатологией. Так, Гоголь описывал чиновников не потому, что они генетически близки были всему его творчеству (см. «Гоголь»), а потому, что он страдал «чиновничьим комплексом». Подменивая объективный анализ фактов субъективным его «толкованием», Е. естественно терпит неудачу и в анализе художественных построений (так мужские и женские рифмы оказываются у него носителями мужского и женского начала). В лице Е. психоаналитический метод (фрейдизм) в литературоведении (см. «Метод психоаналитический») приобрел своего наибольшего вульгаризатора. Библиография: I. Рецензии и отзывы об Е.: Брюсов В., «Печать и революция», 1924, кн. I; Гинзбург Л., «Русский современник», 1924, кн. IV; Переверзев В. Ф., Творчество Гоголя, изд. 2-е, с дополн. ст. «Гоголевская критика за последнее десятилетие», Ив.-Вознесенск, 1926 (изд. 4-е, 1928). II. Писатели современной эпохи, т. I. ред. Б. П. Козьмина, изд. ГАХН, М., 1928.

ЕРМИЛОВ

ЕРМИЛОВ Владимир Владимирович (1904-) - современный критик. Сын журналиста и педагога. Из 5-го класса гимназии уходит на активную комсомольскую работу. В 1920-1921 редактирует комсомольскую газету «Юношеская правда» (орган МК ВЛКСМ) и зав. отделом печати МК комсомола. В 1924 командируется Центральным комитетом ВЛКСМ на Урал в качестве редактора газеты «На смену» (орган Уралобкома ВЛКСМ) и зав. п/отд. печати Уралобкома, организует (1925) уральскую ассоциацию пролетарских писателей. В начале 1926 редактирует журнал «Молодая гвардия» и активно работает в ВАППе, входя в состав его секретариата. С 1908 - член редколлегии и зам. отв. редактора журнала «На литературном посту» и один из секретарей РАППа (см.). Библиография: I. Против мещанства и упадочничества, Сб. статей, Гиз, М., 1927; За живого человека в литературе, Сб. ст., изд. «Федерация», М., 1928. II. Камегулов А., Ст. в «Ленинградской правде», 1927, № 63; Незнамов И., «Комсомольская правда», 1927, № 67 (отзывы о сб. «Против мещанства»); Писатели современной эпохи, т. I, ред. Б. П. Козьмина, изд. ГАХН, М., 1928; А. С., «Известия ЦИК СССл, 1928, № 143; Нович И., журнал «Октябрь», 1928, IX-X (отзывы о сб. «За живого человека»); Нусинов, Леонид Леонов и его критики, в сб. «Буржуазные тенденции в современной лит-ре», М., 1929, и др.

ЕР-САИН

ЕР-САИН - см. Казакская литература.

ЕРТАЦМИНДЕЛИ

ЕРТАЦМИНДЕЛИ Сезман (1890-) - современный грузинский поэт и драматург. Р. в крестьянской семье. Лит-ую деятельность начал до революции 1917. В начальный период творчества Е. лирическая продукция его отмечена сильным влиянием грузинских символистов и характеризуется отрывом от действительности. Впоследствии, в период роста революционного движения в Грузии, Е. отошел от символизма и к 1917 уже определился как писатель-реалист. Главные темы его творчества: жизнь студенчества и революционной интеллигенции (пьесы «Синяя блуза», «На посту» и др.). После советизации Грузии (1921) Е. принимал активное участие в просветительной работе грузинской Красной армии. Это дало ему стимул к написанию ряда произведений, посвященных красноармейскому быту и культурному строительству в армии. В последнее время Е. работает и в области детской лит-ры. Библиография: Синяя блуза, Тифлис, 1922 (изд. 2-е, 1927); На посту, 1923; Эшафот, Тифлис, 1924; На развалинах старого, Сб. рассказов, 1926.

ЕРШОВ

ЕРШОВ Петр Павлович (1815-1869) - русский писатель. Р. в Сибири, учился в Тобольской семинарии и Петербургском университете, был учителем, а затем директором Тобольской гимназии. В русскую литературу вошел исключительно как автор стихотворной сказки «Конек-Горбунок». Отрывки из нее были напечатаны в «Библиотеке для чтения» в 1834, в бытность Е. студентом. В том же году сказка вышла отдельным изданием и при жизни автора выдержала 7 изданий (изд. 7-е, СПБ., 1868). «Конек-Горбунок» вызвал к себе двоякое отношение. Если одна сторона (Пушкин, Жуковский и др.), тяготевшая к тенденциям народности, встретила его более чем сочувственно, то другая, западническая (во главе с Белинским), отнеслась к нему враждебно. Однако «Коньку-Горбунку» суждено было стать одним из тех немногих произведений, к-рые, теряя имя автора, становятся как бы произведениями народного творчества. Почти сто лет сказка была самой популярной в детской и лубочной лит-ре, вызывала многочисленные подражания (напр. «Конек-Горбунок с золотой щетинкой»), отразившись даже в живописи и театре (балет «Конек-Горбунок», сочин. С. Леон). В основе произведения Ершова лежат народные сказки, которые переданы простонародным языком, легкими и звучными стихами. Взятые из разных сказок отдельные эпизоды удачно объединены в один богатый приключениями рассказ, изобилующий меткими, иногда грубоватыми, характеристиками. Многие выражения ее стали ходячими. Популярность сказки усугублялась наличием в ней элементов довольно едкой социальной сатиры на бюрократию, суд и пр. Лишь в 1856 (с 4-го изд.) сказка появилась в полном виде. Раньше цензура беспощадно зачеркивала, особенно в последнем разделе «Конька-Горбунка», места, «имеющие прикосновение к православной церкви, к ее установлениям и к поставленным от царя властям». Популярностью сказки воспользовался С. А. Басов-Верхоянцев (см.), написавший агитационный памфлет «Конек-Скакунок» (Собр. сочин., т. I, М., 1927). Известен «Конек-Горбунок» и в Галиции среди русин; переведен он на чешский яз. Остальные произведения Е. незначительны. Библиография: I. Кроме упомянутой выше сказки «Конек-Горбунок», выдержавшей множество изданий, Е. - автор поэмы «Сузге» («Сибирск. сборник», 1886) и ряда рассказов из сибирской жизни, сотрудник «Библиотеки для чтения» (1834-1840), «Современника» (1846), «Живописн. сборника» (1857), сборника в память А. Ф. Смирдина (т. III) и др. II. Ярославцев А. К., П. П. Ершов, автор сказки «Конек-Горбунок», СПБ., 1782; Белова Анна, Ершов и его жизнь, СПБ., 1874; Островинская А., П. П. Ершов, СПБ., 1884; Быков П. П., Статья во «Всемирной иллюстрации», т. XLIII, 1890; Лернер Н., Заметки о Пушкине, СПБ., 1913. III. Мезьер А. В., Русская словесность с XI по XIX ст. включит., ч. 2, СПБ., 1902; Венгеров С. А., Источники словаря русск. писателей, т. II, СПБ., 1910; Симонов Е., Опыт обзора библиографических пособий о Ершове, Тобольск, 1923.

ЕСЕНИН

Статья большая, находится на отдельной странице.

ЕСКЕ-ХОИНСКИЙ

ЕСКЕ-ХОИНСКИЙ Теодор (1854-1920) - польский критик, романист и публицист, один из наиболее ярых поборников консерватизма. Противник лит-ой группировки «Молодая Польша» (см.) - Е.-Х. начал свою лит-ую работу в довольно «свободолюбивом» духе, выступал против ксендзов («Kossak u. Kuczma», 1876, «Karmazyn», 1877); сотрудничал в позитивистском журнале «Nowiny». Только впоследствии Е.-Х. перешел в группу «молодых консерваторов» и стал деятельным участником их органов - «Niwa» и «Slowo». Из работ Е.-Х. укажем «Pozytywizm warszawski i jego glowni przedstawiciele» (Варшавский позитивизм и его главные представители), «Typy i idealy pozytiwistycznej beletrystiki polskiej» (Типы и идеалы позитивистской польской беллетристики), «Dekadentyzm» (Декадентство, 1905), ряд работ по немецкой лит-ре, как напр. «Gustaw Freytag», «Dramat niemeccki w wieku XIX» (Немецкая драма в XIX веке), «Henryk Heine» и т. п. Из его беллетристических произведений можно например назвать цикл новелл на провансальские темы, отдельные части из эпопеи, которая должна была охватить чуть ли не всю европейскую историю, как например «Gasnace Slonce» (Гаснущее солнце) и т. п. Библиография: I. На русск. яз. перев.: Последние римляне, Ист. роман из времен Феодосия, перев. В. Лаврова, изд. «Русск. мысль», М., 1899; Заходящее светило, Ист. роман, М., 1900. II. Яцимирский Я., Новейшая польская литература от восстания 1863 г. до наших дней, СПБ., 1908.

ЕУЛИ

ЕУЛИ - см. Эули.

ЕФИМОВ

ЕФИМОВ Николай Иванович (1889-) - современный литературовед. Главные работы Е.: «Социология литературы» (Смоленск, 1927), представляющая собою компилятивный и эклектический опыт систематизации принципов марксистской социологии литературы и построения теории литературного процесса. Е. принадлежит также работа «Формализм в русском литературоведении» («Научные известия Смоленского государственного университета», т. V, вып. III. Общество гуманитарных наук, стр. 31-108, 1929). Метод Е. может быть назван «социологическим» - в ряде пунктов он примыкает к П. Н. Сакулину (см. «Метод социологический»). Библиография: Теократическая идеология в древнерусской письменности, Казань, 1912; Памяти Лермонтова (О байронизме поэта), Юрьев, 1916; Своеобразие русской литературы, Одесса, 1918; Русская литература XIX в. и ее язык, Самара, 1923, и др.

ЕФРЕМИН

ЕФРЕМИН А. (1888-) (псевдоним Александра Владимировича Фреймана) - современный литературовед. Е. преимущественно работал над изданием собрания сочинений Демьяна Бедного (тт. X, XI, XII, XIII, Гиз) и изучением его творчества. В своих книгах - «Демьян Бедный в школе» (М., 1926), «Демьян Бедный и искусство агитки» (М., 1927), «Демьян Бедный на противоцерковном фронте» (М., 1927) и «Громовая поэзия» (М., 1929) - Е. в общем правильно раскрывает общественную значимость его творчества. Однако эти работы сильно обесценены неправильным подходом Е. к проблеме стиля Бедного и выспренней манерой изложения.

ЕФРЕМОВ П. А.

ЕФРЕМОВ Петр Александрович (1830-1907) - известный библиограф и библиофил. Страсть к книгам и любовь к литературе Е. унаследовал от своего отца, Александра Степановича, проф. Московского университета, одного из членов кружка Станкевича. Юность Е. прошла среди книг в кругу старой лит-ой Москвы; мальчиком он знавал Белинского, к-рый жил в доме его отца. Еще со школьной скамьи начав собирание книг, Е. составил исключительно ценную библиотеку по русской лит-ре и истории, заключавшую в себе издания полных собраний сочинений почти всех русских писателей, всю драматическую русскую лит-ру XVIII века, собрание журналов XVIII века и начала XIX века, русских альманахов и т. п. Как библиограф Е. опубликовал множество ценных материалов по истории русской лит-ры. Под его редакцией были изданы собрания сочинений Фонвизина (1866), В. И. Майкова (1867), А. Д. Кантемира (1867-1868), А. Н. Радищева (СПБ., 1872 - издание уничтожено цензурой), А. И. Полежаева (1889), М. Ю. Лермонтова (1873; несколько изданий), А. С. Пушкина (1880; несколько изданий), В. А. Жуковского (1878; несколько изданий). Выступив с первой библиографической статьей в 1857 в «Современнике», Е. в дальнейшем деятельно сотрудничал в «Отечественных записках», «Голосе», «Книжном вестнике», «Русском архиве», «Русской старине» и др. изд. Библиография: I. Лисовский Н. М., П. А. Ефремов, Критико-биографич. сведения и список его лит-ых работ, СПБ., 1901 (ср. также «Библиограф», 1892, №№ 3 и 12); «Памяти П. А. Ефремова», Сборник статей, М., 1908; Сильчевский Д. П., П. А. Ефремов, «Минувшие годы», 1908, I; Памяти П. А. Ефремова, «Русск. старина», 1908, III; Адарюков В. Я., П. А. Ефремов, «Казанск. библиофил», 1923, № 4. II. Венгеров С. А., Источники словаря русских писателей, т. II, СПБ., 1910; Словарь членов О-ва любит. росс. словесности при Моск. университете, М., 1911; Мезьер А. В., Словарный указатель по книговедению, П., 1924, стлб. 41 и 745.

ЕФРЕМОВ С. А.

Статья большая, находится на отдельной странице.

ЕФРЕМ СИРИН

ЕФРЕМ СИРИН - выдающийся церковный писатель. Р. в начале IV в. в окрестностях Низибии, умер в начале V в. Сочинения его, написанные на сирийском языке, очень многочисленны (свыше 1 000); однако большая часть их известна только в переводах на армянский и греческий яз. Сочинения эти обнаруживают в Е. С. незаурядное поэтическое дарование. Он часто пользуется формой стихотворных песен, прибегая большей частью к семисложному стиху, отчего этот размер и получил название «ефремова стиха». О рифме, отделке и красоте стиха Е. С. не особенно заботился, так что многие его стихотворения скорее приближаются к форме метрических «слов» или «речей». Но эти внешние недостатки уравновешивались у Е. С. наличием подлинной силы чувства и поэтического темперамента. Поэзия его очень мрачна и насквозь проникнута духом аскетизма. Излюбленные темы Е. С. - темы бренности человеческой жизни, смерти, страшного суда и загробной жизни. Его «Слова», беседы и поучения касаются разных сторон быта (семейной жизни, богословских проблем, воспитания и т. д.), но все они пронизаны единой христианской тенденцией. Е. С. очень рано, уже в эпоху болгарского царя Симеона (X в.), стал переводиться на славянский язык. На русском яз. сочинения Е. С. уже довольно часты в рукописях XIII-XIV вв. Особой популярностью в древнерусской лит-ре пользовались его «Слово о злых женах» и «Слово об антихристе», входившее в сборник, озаглавленный «Паренесис». Библиография: I. Наиболее полное собр. сочин. Ефрема Сирина - Ассемани, Opera omnia, que extant syriace, graece et latine..., Roma, 1732-1746. На русском яз. сочин. Ефрема Сирина изданы Моск. дух. академией в 8 тт., М., 1848-1853 («Творения отцов церкви», тт. XII-XVI, VIII, XX, XXII); Новое изд., в 5 тт., М., 1881-1887. II. Филарет, арх. (Гумилевский Д. Г.), Историческое учение об отцах церкви, т. II, М., 1882; Его же, Исторический обзор песнопевцев и песнопений греческой церкви, изд. 3-е, СПБ., 1902 (изд. 1-е, СПБ., 1860); Архангельский А., К изучению древнерусской литературы. Творения отцов церкви в древнерусской письменности, СПБ., 1888 (см. также «ЖМНП», 1888, VII и VIII); Его же, Творения отцов церкви в древнерусской письменности. Извлечения из рукописей и опыты историко-литературных изучений, I-IV, Казань, 1889-1890. III. Библиография Ефрема Сирина: Bardenhewer, Patrologie, изд. 3-е, 1910.