Литературная энциклопедия (в 11 томах, 1929-1939)
Статьи на букву "К" (часть 1, "КАА"-"КАЙ")

Статьи на букву "К" (часть 1, "КАА"-"КАЙ")

КААНИ

КААНИ (1807-1853) - персидский поэт Хабибуллах Фариси, первоначально выступавший под именем Хабиб. Р. в Ширазе; лишившись отца (поэт Голшен), детство провел в тяжелых материальных условиях. Рано проявившийся поэтический талант обеспечил ему поддержку губернатора Фарса, к-рому он подносил касыды (см.), что позволило ему в результате упорного труда завершить свое образование. В дальнейшем К. делает блестящую карьеру поэта при дворе в Тегеране. Произведения К. типичны для придворного поэта классической эпохи: это 1. мастерские оды-касыды, посвященные принцам и вельможам каджарского двора; 2. сатиры личного характера, граничащие с порнографией, и 3. его «Кетаб-е Перишан» (Книга Смятенного) - проза со стихами в стиле «Гулистана» Саади (см.). К. является достойным эпигоном классического направления. Музыкальность стиха, композиционное мастерство в сочетании эротических, гедонических и др. мотивов заставляют порой забывать о неоригинальности последних, столетиями звучавших в устах лучших мастеров классической эпохи и затасканных их подражателями. На рубеже старой и нарождающейся новой Персии - К. в своем творчестве всецело в прошлом. Это конечно естественно для поэта, идеологически представлявшего те аристократические феодальные круги персидского каджарского общества, к-рые, еще сохраняя внешне свое первенствующее положение, внутренне уже пережили себя и цеплялись за старые формы жизни. Библиография: Бертельс Е., Очерк истории персидской литературы, Л., 1928; Чайкин К. И., Краткий очерк новейшей персидской литературы, М., 1928. Browne E., Literary History of Persia, v. IV (Pers. Lit. in Modern Times), London, 1920-1925.

КААТРА

КААТРА (Kossi Kaatra, 1882-1928) - финский поэт и прозаик. К. в своих произведениях с большой любовью изображает жизнь городских низов. В своей повести «Мать и сын» (1924) К. с горькой иронией осмеивает законы, мораль и обычаи буржуазного общества. Своим поэтическим творчеством писатель в течение 20 лет служил финскому рабочему классу; все симпатии его - на стороне революционных рабочих масс, однако сущности борьбы рабочего класса Каатра не понимал. Так напр. большевики (стихотворение «Большевики») для К. - герои и мученики, к-рые страдают в тюрьмах и умирают за какую-то отвлеченную истину и свободу (сб. «Песни низов», 1922).

КАБАРДИНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Статья большая, находится на отдельной странице.

КАБАРДИНСКИЙ ЯЗЫК

КАБАРДИНСКИЙ ЯЗЫК - один из яфетических яз. (см.) Северного Кавказа, близко родственный нижнечеркесскому, или кяхскому языку (см. Черкесский язык). На К. яз. говорит население Кабардино-Балкарской автономной области (Большая и Малая Кабарда), население одиннадцати аулов Черкесской автономной области и так наз. моздокские черкесы-христиане, живущие как в самом городе Моздоке, так и в хуторах, расположенных в окрестности г. Моздока, затем в четырех аулах Адыгейской автономной области и наконец население двух аулов, расположенных возле города Армавира. Всего в нашем Союзе на К. яз. говорит 151 200 чел. В отношении диалектов К. яз. является менее дробным по сравнению с другими яфетическими яз. Северного Кавказа. Он имеет три наречия. Основная масса кабардинцев говорит на терско-кабардинском наречии, меньшая - на кубано-кабардинском и так наз. бесланеевском наречиях. По исследованиям венгерского ученого Balint’а, а в последнее время проф. Н. Ф. Яковлева, в кабардинском яз. мы имеем соответствие слогового деления делению семантическому, и это свойство представляет собой пережиток существовавшего некогда слогового строя данного яз. Следы такого строя в нем довольно ясны и теперь. Многие именные и глагольные основы разлагаются на составные части. Первичные основы, из к-рых как бы образовались вторичные основы, являются в некоторых случаях и сейчас самостоятельно употребляемыми словами. Таких первичных слов-основ, состоящих из одного слога, оканчивающегося на гласный, немного. Сюда относятся личные и указательные местоимения, числительные до десяти и термины, связанные с занятиями кабардинцев - скотоводством, земледелием и обработкой их продуктов. На лексику К. яз. оказал сильное влияние целый ряд других яз. Одним из них является арабский яз. Это влияние объясняется тем, что кабардинцы как мусульмане пользовались в культовых целях арабским языком - языком Корана. Непосредственно арабские термины воспринимало духовенство вместе с изучением Корана, а от него они уже проникали в яз. масс. Другой яз., к-рый также оказал большое культурное влияние на кабардинский, был яз. крымских татар. Надо указать здесь и на другие яз., как турецкий, персидский, ногайский, карачаево-балкарский, грузинский и отчасти осетинский. Что же касается влияния русского яз. на кабардинский, то здесь необходимо установить два периода. Первый период - до Октябрьской революции - и второй - с Октябрьской революции до наших дней. С тех пор как была установлена связь между русскими и кабардинцами, т. е. с XVI века, и в особенности после завоевания Кавказа, кабардинцы стали воспринимать отдельные русские слова и усваивать их. В настоящее время в кабардинском яз. имеется довольно большое количество заимствованных русских слов, и они употребляются сейчас уже как кабардинские слова, приняв произношение, свойственное кабардинскому яз. За такой короткий промежуток времени, как с 1917, в кабардинское словоупотребление вошло приблизительно столько же новых терминов, сколько до революции было заимствовано вообще русских слов. Все эти новые термины связаны с революцией и отражают новые условия советской жизни. До Октябрьской революции К. яз. был бесписьменным, хотя попытки к созданию письменности и делались (см. «Кабардинская литература»). В 1906 П. Тамбиев составил кабардинский букварь, применив алфавит, составленный в 1890 Лопатинским; КАБАРДИНСКОЕ ПИСЬМО        (На латинской основе) по нему в двух школах было введено обучение родному яз., но и этот алфавит не имел широкого распространения. В области изучения К. яз. к дореволюционному периоду относится работа Лопатинского - «Краткая кабардинская грамматика и русско-кабардинский словарь» («Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», вып. XII, Тифлис, 1891) и основанные на них работы венгерского ученого Балинта (Грамматика и кабардино-венгерско-латинский словарь, 1904). После революции изучением К. яз. занялся проф. Н. Ф. Яковлев. Им разработана фонетика К. яз. («Таблицы фонетики К. яз.», Москва, 1923), собраны материалы для кабардинского словаря («Словарь односложных корней типа открытого слога», вып. I, Москва, 1927), классифицированы наречия К. яз. («Краткий обзор черкесских (адыгейских) наречий и яз.», «Записки сев.-кавказского Горского краеведческого института», т. I, Ростов н/Д., 1928) и разработана грамматика К. яз. С 1917 до 1920, до окончательного установления в Кабарде советской власти, предлагались два алфавита: сначала Долматова - на арабской основе, а потом Шеретлокова - на русской основе. В 1923 был опубликован новый алфавит на латинской основе Хуранова, в 1924 разработан новый проект кабардинского алфавита проф. Н. Ф. Яковлевым. В 1925 был предложен т. Барукаевым новый алфавит, который теперь официально принят областью. Библиография: Кроме указанного в тексте - Чемазоков Б., История кабардинской письменности, «Записки Горского научно-исследовательского института», т. II.

КАБАРЭ

КАБАРЭ - см. Эстрада.

КАБИНКАНКАН

КАБИНКАНКАН - см. Мукунда Рам Чакраварти.

КАБУКИ

КАБУКИ - см. Японская литература.

КАБУС-НАМЭ

КАБУС-НАМЭ - см. Персидская литература.

КАВАЛЬКАНТИ

КАВАЛЬКАНТИ Гвидо (Guido Cavalcanti, около 1259-1300) - итальянский поэт. Р. во Флоренции. К. - один из крупнейших представителей «нового сладостного стиля» - «dolce stil nuovo» (см.). Время К. было эпохой интенсивного роста итальянского торгового капитализма и порожденной им молодой буржуазной культуры, прогресс к-рой начал сказываться во все более живом и глубоком изучении латинских (позднее - греческих) первоисточников и в развитии науки, конечно на первых шагах абстрактной учености - философии, богословия, права - в рамках схоластики. Величайшим европейским центром науки к этому времени стала Болонья. Восторженный последователь болонской учености, К. сознавал себя прежде всего философом, или, еще вернее, тонким спорщиком и красноречивым ритором, общепризнанным популяризатором болонской мудрости среди флорентийских буржуазных кругов. Поэзия была для него родом учено-литературного оружия. Славу философа он предпочитал славе поэта. Впрочем его наиболее замечательная канцона «О любви» комментировалась прежде всего как настоящий философский трактат. В этом отношении К. был последовательным представителем флорентийской группы первых культурных вождей буржуазии, относившихся к поэтической форме, как к способу увлекательно пропагандировать те общие истины, к к-рым она постепенно приходила. Однако поэзия, игравшая для К. служебную роль, благодаря своей большей свободе от схоластических традиций и большей близости к действительности отразила в себе новое, ранневозрожденческое, прогрессивно-буржуазное начало в К. гораздо сильнее, чем его ученые труды. У К. в старые формы сонета, канцоны, баллады, пастушеской идиллии вливается настоящая кровь современности. Встречаются горячие порывы лирики, совершенно отбрасывающие условные приемы. Если прибавить к этому замечательное чувство меры, к-рое отличает К. от «варварской грубости» его предшественников, и полную власть над уже богатым и гибким тоскано-итальянским яз., то мы будем иметь перед собой вершину «нового сладостного стиля». Целая плеяда поэтов (Дино Фрескобальди, Лапо Джанни и др.) окружала К. Но особую силу приобрела новая школа, когда рядом с Кавальканти стал заключивший с ним верную дружбу молодой Данте. К. в личной жизни также стремился осуществлять блеск, свободу в большей мере, чем это считалось дозволенным до той поры. Его свободный и широкий образ жизни, возмущавший староверов и сделавшийся предметом подражания молодежи, его горячее участие в политической борьбе в рядах партии зажиточной и образованной буржуазии делают его типом зарождающегося нового человека, возвещающего грядущий Ренессанс. Его личность стала центром ряда легенд, объектом художественного изображения (ср. Бокаччо, Декамерон). Придать изящные и светские формы внешнему и внутреннему бытию своего класса, освободить личность от старых оков - вот чего добивается К. В этом отношении он шел значительно дальше Данте, хотя и должен был сохранять известную внешнюю осторожность. Конечно К. во многом еще оставался рабом схоластической схемы, но ведь и в недрах схоластики уже кипела борьба с католической ортодоксией, и буржуазная мысль высказывалась порой и там с большой дерзостью. Прославленный кумир молодого развивающегося общества, К. окончил жизнь в тяжелом изгнании. Трудности его времени были велики. Поэтому в поэзии Кавальканти наряду с жизнерадостностью встречаются все сгущающиеся к концу облака меланхолии. Весна возрождения шла среди невзгод и бурь, к-рые ломали ее первых героев, как мы знаем это и из судьбы великого Данте (см.). Библиография: I. Стихотворения К. изданы впервые в так наз. изд. «Giuntina», 1527; след. изд. - A. Cicciaporci, Firenze, 1813; Arnone N., Firenze, 1881; Ercole P., Livorno, 1885; Rivalta E., 1902. II. Fletcher J. B., The philosophy of love of Guido Cavalcanti, Boston, 1904; Vossler K., Die philosophischen Grundlagen zum «sussen neuen Stil» des G. Guinizelli, G. Cavalcanti und D. Alighieri, Heidelberg, 1904; Gatta L., G. Cavalcanti, negli albori del dolce stil nuovo, Palermo, 1905.

КАВЕРИН

КАВЕРИН Вениамин Александрович (1902-) - современный беллетрист и литературовед. Получил образование в Институте восточных яз. и в Ленинградском университете. Был членом лит-ой группы «Серапионовы братья» (см.). Первый рассказ К. вышел в 1920. К. - представитель молодого поколения буржуазной интеллигенции, в юности пережившего гибель своего класса и крушение всего привычного уклада. Отсюда - стремление уйти от чуждой и гнетущей советской действительности, ощущение своей никчемности и беспочвенности, прикрываемое поверхностной иронией и формалистическим штукарством. Первые произведения К. - фантастические рассказы, явно написанные «под Гофмана», переполненные мистикой и нелепостями, отличающиеся смешением ужаса перед действительностью с нигилистической клоунадой. Этому вполне отвечают формальные особенности первых произведений К.: клочковатая композиция и смещение плоскостей, соединение напряженного лиризма с нарочитым обнажением приема и т. д. Это же отталкивание от советской действительности выражено в талантливой повести «Конец хазы» (1925): квазиреалистическая история воровского притона и его геройской гибели противопоставляется советским будням совершенно так же, как в рассказах 1921-1922 реальный мир противопоставлялся фантазии. Повесть «Девять десятых судьбы» (1925), рисующая Октябрьскую революцию в Ленинграде, не оказалась, вопреки некоторым предположениям, сдвигом в сторону сближения с пролетарской революцией, и дальнейшие произведения - «Кутумские часовщики», «Ревизор» - продолжали линию ирреализма и формалистических ухищрений. Последний роман К. «Скандалист» (1928) - свидетельство осознания автором коренной порочности своего общественного и лит-ого пути. Это - беспощадный и меткий памфлет на среду буржуазных литературоведов и художников. Роман вскрывает никчемность не только последышей старой академической науки, но и вождей формализма. Формалист Виктор Некрылов признается: «Товарищи, больше нельзя отшучиваться. Мы хотели обшутить современность, а правыми оказались те, которые не шутили». Значение романа К. как документа, разоблачающего банкротство формалистов и вообще внутренних эмигрантов в лит-ре, велико, но это - значение чисто негативное. К. осознал банкротство своей группы, но выхода в живую советскую жизнь все еще не видит. Он рвет с теми, кто отшучивался, но попрежнему далек от тех, к-рые не шутили и не шутят. Историко-литературное исследование К. «Барон Брамбеус» богато фактическим материалом, но научного значения не имеет, ибо неоформалистская методология «лит-ого быта» бессильна обнаружить закономерность лит-ого развития (см. «Метод формальный»). Библиография: I. Мастера и подмастерья, изд. «Круг», М., 1923; Рассказы, изд. «Круг», М., 1925; Конец хазы, изд. «Жизнь искусства», Л., 1926; Девять десятых судьбы, Гиз, М. - Л., 1926 (изд. 3-е, 1929); Ночь на 26-е октября, изд. «Прибой», Л., 1926; Большая игра, изд. «Огонек», М., 1926; Воробьиная ночь, изд. «Круг», М., 1927; Бубновая масть, изд. «Книжные новинки», Л., 1927; Скандалист, или вечера на Васильевском острове, изд. «Прибой», Л., 1928; Барон Брамбеус, Изд-во писателей в Ленинграде, Л., 1929. Для детей и юношества: Осада дворца, М. - Л., 1926; Впереди всех, Гиз, М. - Л., 1926 (обе книги - по нескольку изданий). II. Переверзев В. Ф., На фронтах текущей беллетристики, «Печать и революция», 1923, IV; Лелевич Г., По журнальным окопам, «Молодая гвардия», 1924, VII-VIII; Браун Я., Десять странников в «осязаемое ничто», «Сибирские огни», 1924, I; Горбачев Г., Современная русская литература, Л., 1928; Селивановский А., Островитяне искусства, сборник «В литературных боях», Л., 1930. III. Владиславлев И. В., Литература великого десятилетия (1917-1927). т. I, Гиз, М. - Л., 1928.

КАВЬЯ

КАВЬЯ (Kāvya) - термин древнеиндийской поэтики, означает художественное произведение, отвечающее канонам поэтики и стилистики. В более узком значении К. (точнее махакавья - «большая поэтическая форма») обозначает эпос, роман или лироэпическое произведение на мифологический или исторический сюжет. Языком К. может быть санскрит, пракрит или апабхрамша (см. Индийские языки), формой изложения - метрическая (padya), прозаическая (gadya) или смешанная (micra). Европейские исследователи обычно употребляют термин К. для обозначения метрических форм (К. - лит-ый эпос, Kunstepos), применяя к прозаическим термин «роман». Историю этой типичной для придворной поэзии формы - см. Индийская литература.

КАГАН

КАГАН Абрам (Awrom Kagan) - современный еврейский советский писатель. В 1923 дебютировал небольшим сборником стихотворений «Karbn» (Борозды). В свое время ценность их выражалась в том, что поэт сумел остаться в стороне от болезненно-националистических переживаний, так или иначе окрасивших значительную часть еврейской поэзии того времени и служивших ширмой, за к-рой еврейская мелкобуржуазная интеллигенция скрывала свое банкротство перед пролетарской революцией. К. наоборот сумел возвестить в своих стихах о радости жизни и творчества в такое время, когда жизнь еврейского населения после пережитых ужасов контрреволюции на Украине и в Белоруссии еще далеко не вошла в нормальное русло. В 1928 К. выпустил свой первый роман «Люди из алькова», в котором делает попытку отозваться на жгучие вопросы современности: развития нэпа, дифференциации интеллигенции, роли партии, культурной революции. В романе изображена мелкая буржуазия во всех видах ее приспособленчества. В 1930 Каган издал книгу рассказов «Обломки». За последние несколько лет К. выделился как активный работник еврейской секции ВУСПП и секретарь редакции еврейского ежемесячника пролетарской лит-ры «Prolit». Библиография: Гофштейн Д., Предисловие к «Karbn», изд. «Widerrwuks», Киев, 1923; Кушниров А., ст. в журн. «strom», М., 1924, V-VI, и «Di Rojte Welt», Харьков, 1929, IX.

КАГАНА

КАГАНА М. (Mozes Kagana, 1896-) - венгерский пролетарский писатель и публицист, выступил в печати в 1917 - в активистско-экспрессионистском журнале «Ma» (Сегодня) как анархо-синдикалист. Последующая эволюция политических взглядов К. в сторону коммунизма повлекла за собой его отход от экспрессионизма. Произведения К. становятся образцом своеобразной политической лирики, к-рую буржуазные эстеты именуют «лирикой передовицы». В конце 1918 К. совместно с поэтом А. Барта переводит книгу Ленина «Государство и революция» и за распространение ее подвергается аресту и жестокому насилию. Начиная с этого времени К. становится постоянным объектом для нападок буржуазной и соц.-дем. прессы. Во время советской диктатуры К. боролся в рядах Красной армии и писал агитационные стихи («К красным солдатам» и др.). После падения соввласти К. переезжает в Вену, где принимает участие в коммунистическом движении и сотрудничает в выходящем там активистском журнале «Ma», в котором напечатана его первая прозаическая вещь - «En, Te, O» (Я, ты, он, 1921). Когда журнал «Ma» стал приобретать правую ориентацию, К. вышел из него и присоединился к группе пролетарских писателей «Egyseg» (Единство). Окончательно на позиции пролетарского реализма он переходит во время своей нелегальной работы в Румынии, где пишет стихи и рассказы, отображающие политическую борьбу. Сначала его стихи появляются в коммунистических газетах, а затем уже целой книгой «Morgulom» (Движение, Вена, 1924) под псевдонимом Terrto (Обращатель). В 1926 К. с рядом товарищей был арестован румынской охранкой и подвергнут жестоким пыткам. Когда газеты подняли по этому поводу тревогу, сделана была попытка (по часто практикующемуся в Румынии способу) застрелить его «при попытке к бегству». К. убит не был, но получил настолько тяжелую рану, что пришлось ампутировать правую ногу. После этого он был приговорен к пятилетнему заключению. Однако и здесь революционная устремленность не покинула К. Он проводит в заключении марксистские беседы с сидящими вместе с ним рабочими и бедняками-крестьянами, за что по новому обвинению приговаривается дополнительно к семилетнему заключению и переводится в одну из «известнейших» в Румынии тюрем - в Добтана. В начале 1930 К. благодаря давлению общественности, многократным протестам международных революционных писательских организаций был освобожден. В настоящее время он живет в Германии и занимается подготовкой к печати своих работ, написанных во время заключения. Некоторые из них уже появились в печати и свидетельствуют о дальнейшем развитии К. на основе пролетарского реализма. Одна из этих работ дает потрясающую картину тюремной жизни в Румынии (вышла на русском яз. в изд. МОПРа под названием «Камень и железо»). Ряд рассказов, черпающих свою тематику из борьбы румынского пролетариата, был напечатан в немецкой, венгерской периодической печати (на русском яз. - в «Вестнике иностранной литературы», «Путь МОПРа»). Большая повесть Кагана «Tarackos» подготовлена к изданию изд-вом «Московский рабочий».

КАДЕН-БАНДРОВСКИЙ

КАДЕН-БАНДРОВСКИЙ Юлий (1885-) - современный польский писатель (Каден - псевдоним). Выступив еще в 1911 с повестью «Niezguta», К.-Б. приобретает популярность лишь в послевоенной Польше, становясь характерным выразителем психоидеологии мелкобуржуазной интеллигенции, борющейся вместе с национальной буржуазией за национально-политическую независимость фашистской Польши. Основной темой ранних его произведений является сопоставление силы и слабости - слабого и сильного человека. Для К.-Б. - выразителя устремлений националистической буржуазии, захватившей власть, - понятие силы становится основным критерием в оценке человеческих и общественных отношений и перерастает в проблему власти. Это понятие, взятое вначале как моральный критерий, получает после победы национальной буржуазии новую направленность. К.-Б. в «Генерале Барч» (в лице генерала Барч изображен Пилсудский) восхваляет не просто силу, а силу как специфически диктаторское начало, захватившее в свои руки власть. Книга носит яркий политический, фашистский отпечаток. Сторонник Пилсудского как личности и вождя, полностью принимая его политическую программу, К.-Б. подвергает критике деятельность промышленной буржуазии. С этой стороны особенно показателен цикл «Czarna skrzydla», состоящий пока из двух крупных вещей - «Lenora», «Tadeusz» (Wydawnictwo raktodu narodowego im Ossolins im Kich, Lwow, 1929). Здесь К.-Б. изображает почти нищенское положение горняков, еще более резко оттеняемое жизнью буржуазии и высших служащих предприятий. С иронией, переходящей в злобное издевательство, рисует К.-Б. директоров предприятий, в особенности директора-поляка Кострыня. Писатель ловит Кострыня в минуты интимнейших переживаний, чтобы раскрыть всю его низость и сопоставить ее с официальным его положением - директора, имеющего власть над рабочими. Депутат сейма, социалист Меневский (довольно удачная пародия на Дашинского) обрисован в таких же презрительных тонах. Он не утрирован, как Кострынь, - это яркая сатирическая и вместе с тем точная характеристика ППС, ее продажности и ничтожества. Контрастом этой паре является лишь коммунист Душ. Правда, характеристика его как коммуниста более чем сомнительна, но Душ - «сильная личность», близкая К.-Б. ...как «орудие» в борьбе с ненавистной ППС. Счеты с ППС сводят однако не рабочие и не коммунисты, а герой К.-Б. - интеллигент Тадеуш, сын лидера ППС Меневского. Для борьбы с социал-соглашателями Тадеуш ищет сильных и справедливых людей и находит их среди «смелых, преданных родине и бескорыстных» сторонников Пилсудского. Переходя к беглой обрисовке стиля К.-Б., следует прежде всего отметить его глубокую реалистическую основу, переходящую подчас в натурализм в духе Золя или Лемонье. К.-Б. подобно Золя никогда не делает описание самоцелью. Творчество К.-Б. колеблется между натуралистическим объективизмом и сентименталистской эмоциональностью, давая в лучших местах своеобразный их сплав. В частности интересную модификацию натурализма и сентиментализма представляет диалог у К.-Б., складывающийся как бы из точных реплик отдельных персонажей, «фотографически» закрепленных автором, и лирических недомолвок, продолжающих эти реплики и вносимых автором или от себя или от собеседника. К недостаткам стиля К.-Б. следует отнести недостаточную композиционную слаженность его произведений. Вытекает это из натуралистическ. симпатий автора, увлекающих его иногда к особой тщательности при выписке отдельных этапов повествования, что нарушает стройность архитектоники. Этим частично объясняется неудача К.-Б. в области драмы, где он также пробовал свои силы. Библиография: Niezgula, Powieść, Lwów, 1911; Zbytni nowele, Kraków, 1914; Iskry, Wiedeń, 1915; Bitwa pod Konarami, Wiedeń, 1915; Mogiły, wyd. 2-e, Lublin, 1916; Spotkanie, Novele, Warszawa, 1917; Wyprawa Wileńska, Warszawa, 1919; Podpułkownik Lis-Kula, wyd. 2-e, Warszawa, 1919; Wianki, Warszawa, 1920; Wiosna 1920 roku, Warszawa, 1921; Pilsudczycy, wyd. 2-e, Warszawa, 1921; Proch, Powieść, wyd. 2-e, Warszawa, 1921; Rubicon, Novele, Warszawa, 1921; Zawody, Novele, wyd. 2-e, Warszawa, 1922; General Barcz, Powieść, Warszawa, 1923 (русск. перев. с предисл. Д. Заславского, «Прибой», Л., 1926); Wakacje moich dzieci, Novele, Warszawa, 1924; Przymierze serc, Novele, Warszawa, 1924; Europa zbiera siano (картины послевоенной Зап. Европы), Lwów - Warszawa, 1927; Nad brzegiem Wielkiej Rzeki, Lwów - Warszawa, 1928; Rzymianie wschodu, Warszawa, 1928; Na progu, Warszawa, 1928; Lenora (cykł «Czarne skrzydła»), wyd. 2-e, Warszawa-Lwów, 1929; Luk, Powieść, wyd. 2-e, Warszawa, 1929; Tadeusz (cykł «Czarne skrzydła»), Warszawa - Lwów, 1929.

КАДЕНЦИЯ

1. Каданс, «падение»; несколько расплывчатое стиховедческое понятие, соответствующее, по существу, понятию ритмической инерции (см. Ритмика), т. е. той или иной системе, управляющей повторяемостью данных ритмических единиц и их характеризующей; так, в этом смысле можно говорить о хореической К., т. е. о том своеобразном ритмическом характере, к-рый присущ стихам типа: «′U′U′U′U...» - «Мчатся тучи, вьются тучи» (Пушкин), о ямбической К.: «U′U′U′U′U...» - «Мой дядя самых честных правил» (Пушкин) и т. д. 2. Своеобразное выделение конца ритмической единицы (при помощи «удлинения» последнего слога, понижения интонации и т. п.), закономерно проводимое на всем протяжении данного ритмического движения. В этом значении К. - постоянное явление речитативного чтения; образец церковного речитатива с К. в конце (и в начале) каждого колонна приведен у Томащевского («Теория лит-ры», стр. 61). ( См. Стихосложение, Ритмика)

КАДРИ

КАДРИ Якуб (1890-) - современный турецкий прозаик, политический деятель, один из активных руководителей кемалистской «народной» партии, член турецкого национального меджлиса. Р. в Каире, в семье крупного помещика. Творческий путь К. характерен для той группы помещичьей интеллигенции, к-рая в довоенный период избегала социальной борьбы, увлекаясь эротической мистикой, но после войны сделала резкий поворот в сторону социальных тем, вопросов национального движения. К. - типичный представитель этой интеллигенции. В дореволюционный период он создал такие произведения, как «Бир-Сер-Энджам», «Истимдад», «Эрэнлреин-багындан». Эти произведения его - лучшие образцы турецкой прозы. Последнее - в особенности; в лирико-повествовательной форме оно отражает душевные переживания интеллигента-мистика, воспринимающего мир как прекрасную тайну. В период войны К. делает некоторый шаг вперед, в сторону освобождения от мистики и вскоре после войны в значительной мере порывает с мистическим мировоззрением. Его освобождение знаменуется романом из жизни мистической секты «бекташи», «Нурбаба», где с большой искренностью изображена внешне идиллическая, но внутренне жестокая жизнь сектантов. В лице Нигяр К. создает образ женщины, понявшей обман мистики, в атмосфере к-рой она жила. Но К. не вскрывает социальных корней сектантства и свое разоблачение сводит к сексуально-любовным отношениям. Заинтересовавшись этой темой, К. отвлекается от реальных социальных отношений внутри секты, где, по его мнению, господствует не экономическая, а половая эксплоатация. Это отчасти приближает его к Халиде Эдиб-Ханум (см.), к-рая изображала тот же «вечный» половой антагонизм. Последние годы К. продолжает борьбу за преодоление мистики; тематика его актуализируется, и он свое творчество посвящает героической борьбе националистической интеллигенции после революции 1908. Но все же основные образы последних произведений К. во многом отмечены его прежними мистическими настроениями. Кадри, являясь одним из лучших художников слова современной Турции, вместе с тем - деятельный журналист кемалистского направления. Библиография: I. Нурбаба, Бир-Сер-Энджам, Сергюзешт (есть русск. перев.), Киралык-Конак, Истимдад, Эренлерин-багындан, Рахмет Кадынлак вэ кадынларымыз и т. д. II. Исмаиль Хабиб, История новой турецкой литературы, Константинополь, 1925; Исмаиль Хикмет, История турецкой литературы XX в., Баку, 1926.

КАДЫРОВ

КАДЫРОВ - см. Узбекская литература.

КАЗАКСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Статья большая, находится на отдельной странице.

КАЗАКСКИЙ ЯЗЫК

КАЗАКСКИЙ ЯЗЫК - ныне государственный на территории Казакской АССР, до революции был известен под названием «киргизского», или «казак (кайсак)-киргизского» в силу известного смешения русскими двух этнографических терминов: «казак» и «киргиз» (до революции «кара-киргиз»). В диалектологическом отношении К. яз., несмотря на огромный размер своей территории, представляется почти единым (мнение П. М. Мелиоранского); во всяком случае его диалектические черты и схема его дробления не установлены до сих пор. В социологическом отношении необходимо отметить язык мулл, к-рые являлись проводниками ислама и, получив образование в Казани или в Туркестане (местных школ не было), пытались придать своей родной речи черты татарского или чагатайского языков. Этой искусственной речи противополагается «бедный» язык неграмотной части населения, где процент иностранных слов минимален. Попытка создать лит-ый яз. увенчалась успехом только после революции; прежде (особенно после 1905) выступали отдельные авторы, часто находившиеся под влиянием русской лит-ры (перевод на К. яз. басен Крылова и письма Татьяны из «Евгения Онегина»), но их усилия реформировать алфавит и строй речи были несостоятельны. После 1917 был изменен применявшийся и прежде арабский алфавит в смысле его приближения к фонетике К. яз.; в настоящее время Казакстан провел латинизацию алфавита. Развитие грамотности и расширение сети школ втягивают массы в работу по созданию лит-ры и обогащению языка. КАЗАКСКИЙ АЛФАВИТ Библиография: Грамматики: Мелиоранского П. М. (ч. 1, СПБ., 1894, ч. 2, СПБ., 1897); Ильминского Н. И. («Записки Казанского университета», 1860 и 1861); словари: Букин Ши-Мухаммед, Русско-киргизский и киргизско-русский словарь, Ташкент, 1883; а из новых: Лаптев И., Материалы по казак-киргизскому яз., М., 1900; Кирг.-русск. словарь, Оренбург, 1903; Каменгеров, Бурлаков и другие, Казакско-русский словарь, Ташкент, 1926; Шонанов Т., Самоучитель киргизского яз. для русских, словарь и грамматика, Кзыл-Орда, 1927; Архангельский Г. В., Грамматика казакского яз., Под редакцией Каменгерова, Ташкент, 1927; Каменгеров, Учебник казакского яз., Ташкент, 1928.

КАЗАНОВА

КАЗАНОВА Джованни Якопо (Джакомо) (Giovanni Jacopo (Giacomo) Casanova, 1725-1798) - итальянский авантюрист, автор «Воспоминаний» - ценнейшего документа по бытовой истории дореволюционной Европы XVIII в. и увлекательной автобиографии. Сын дворянина и дочери сапожника, актрисы Дзанетты Фарузи, К. провел всю свою жизнь в странствованиях, соприкасался с королевскими дворами и выдающимися людьми своего времени (Вольтером, Гельвецием, Даламбером и др.). В ненасытной жажде наслаждений, составлявшей основной импульс его существования, К. пренебрегал общепризнанной общественной моралью, практикуя шантаж и обман, лишь бы они приводили к желанной цели. Лишенный земельной собственности, не занимая никакого определенного положения в тогдашнем дворянско-буржуазном обществе, К. один из тех многочисленных «изобретателей», «прожектеров», аферистов и дельцов всякого рода, к-рые вызваны были на поверхность общественной жизни лозунгом обогащения во что бы то ни стало, выкинутым нарождавшейся и крепнувшей буржуазией и представлявшим результат колониальных завоеваний («Колониальная система провозгласила обогащение последней и единственной целью человечества», «Капитал», т. I). К. - наследник испанского picaro (плута, пройдохи), но более агрессивен; в новой общественной обстановке, в к-рой господствующий класс - земельное и служилое дворянство - вынужден благодаря новым производственным отношениям мириться с вторжением в его среду классово-чуждых элементов, имеет бо`льшие возможности выдвижения. Занятие алхимией, кабалистикой, карточной игрой и пр. не представляет для него самоцели (как у других авантюристов XVIII в., напр. у не менее известного Калиостро) - это для него лишь первая ступенька по пути социального восхождения; женщина - вот кто широко открывает двери во все сферы общества этому авантюристу. Вот почему «Воспоминания» К. переполнены многочисленными эпизодами любовных связей. На фоне этой бурной, полной самых разнообразных приключений и встреч жизни автором выткана достаточно правдивая картина быта и нравов высшего общества XVIII в. накануне Великой французской революции, картина, ярко характеризующая всю степень разложения дворянства. Будучи влюблен в это общество, строго придерживаясь его традиций даже после того как Великая революция уничтожила его господство, К. все же больше всего влюблен в себя и в свои переживания. Ареной его деятельности были все страны Европы, и потому «Воспоминания» К. представляют единственную в своем роде книгу об Европе XVIII в. «Воспоминания» К. и их автор породили богатейшую лит-ру и привели даже к созданию специальных обществ, занятых изучением жизни авантюриста и его богатого лит-ого наследия. Художественная литература нашла в «Воспоминаниях» богатейший источник сюжетов. Сексуальная психология продолжает интересоваться К. как своеобразным биологическим типом. Библиография: I. Полного издания «Воспоминаний» К. нет до сих пор: издательство Brockhaus в Лейпциге, во владение к-рого попали подлинные «Воспоминания» в 20-х гг. прошлого века, выпустило их свое время с сильными купюрами. Имеются сведения, что в ближайшее время оно приступит наконец к полному изданию. Переводы «Воспоминаний» имеются на всех европейских яз. На русском яз. были изданы только отрывки. Мемуары, Под редакцией В. Чуйко, СПБ., 1887 («Европейские писатели и мыслители»); Сто приключений, СПБ., 1901; Воспоминания, сокр. перевод, Берлин (Джакомо Казанова де Сейнгайль). Исторические работы: Storia della turbulenze della Polonia dalla morte di Elisabeta Petrowna fino alla pace fra la Russia e la Porta, 1774; Di aneddoti veneziani militari e amorosi del secol decimoquarto, 1782. По математике: Solution du probleme deliaque demontree. Утопический роман: Isocameron, ou l’histoire d’edouard et d’elisabeth qui passerent quatra vingt ans chez les mesamicres. Переложение «Илиады» в форме сонетов: Dell’Iliade di Omero, tradotta in ottave rime, 1778. II.. Цвейг Стефан, Три певца своей жизни, Собр. сочин., т. IV, изд. «Время», Л., 1929 Муратов П., Образы Италии, т. I, изд. 3-е, «Научное слово», М., 1917. Ottmann. Jacob Casanova von Seingalt, sein Leben und seine Werke, Stuttgart, 1900; Maynial, Casanova et son temps, P., 1912; D’Ancona A., Viaggiatori e d’avventurieri, Firenze, 1912; Le Gras J., L’extravagante personne de C., P., 1922. III. Kawa, Contributo alla bibliographia di J. Casanova, Torino, 1910.

КАЗАНСКО-ТАТАРСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

КАЗАНСКО-ТАТАРСКАЯ ЛИТЕРАТУРА - см. Татарские литературы.

КАЗАНСКО-ТАТАРСКИЙ ЯЗЫК

КАЗАНСКО-ТАТАРСКИЙ ЯЗЫК - см. Татарские языки.

КАЗАЧЬИ ПЕСНИ

КАЗАЧЬИ ПЕСНИ - см. Песни.

КАЗБЕГИ

КАЗБЕГИ Александр (1848-1893) - выдающийся грузинский беллетрист. Происходил из состоятельной дворянской семьи. Воспитывался среди грузинских горцев и обстоятельно изучил нравы и обычаи горских племен. Высшее образование получил в Московской Разумовской сельскохозяйственной (ныне Тимирязевской) академии. Но городская жизнь не привлекала К., и он вскоре после окончания образования вернулся обратно в горы и стал заниматься скотоводством. Только в 1879 переселился он в Тифлис. Здесь он сперва вступил в драматическую труппу и играл на сцене грузинского театра, а потом приступил к лит-ой деятельности. Долголетнее пребывание в горах и внимательное наблюдение за жизнью местного населения дали К. огромный материал для его художественного творчества. К. с большим искусством изображает общинную жизнь горских племен в период их завоевания русским капиталом и установления в горах полицейской власти. Писатель-народник, К. проникнут глубокой любовью к нравственным нормам и обычаям «теми» (общины), и, сознавая, что с укреплением царского режима в горах отомрут «славные вековые традиции свободного народа», он - представитель консервативно-народнического мировоззрения, стремится своим изящным, образным яз. закрепить в лит-ре уходящие патриархальные формы и каноны общественной жизни горских племен. Большая часть произведений К. посвящена изображению того социального механизма людских отношений, на к-ром держался примитивный общественный строй. Описывая существующие житейские нормы горцев, К. затрагивает проблему взаимоотношений между личностью и родом, показывая, насколько противоречат «священные правила» «теми» запросам пробуждающейся индивидуальности. Но, констатируя эту коллизию, писатель утверждает, что правила «теми» должны стоять выше всяких личных интересов, что все, не подчиняющиеся им, подлежат «проклятию» и немедленному изгнанию из «теми». Так К. приходит к проповеди идей темского коллективизма. При этом одной из больших заслуг К. является то, что он, изучая культуру горцев и выступая против таких вредных пережитков, как жестокие обычаи кровной мести, сумел убедительно показать, что горцы вовсе не являются дикими зверями и «головорезами», как их склонны были изображать апологеты колонизационной политики царизма. Не менее важное место в творчестве К. занимают национальные мотивы. В 60-х - 70-х гг. XIX в. жители кавказских гор были окончательно и жестоко разгромлены русской монархической властью, и местные обычаи стали регулироваться полицейскими законами. К. дал яркую характеристику той борьбы, к-рую вели горцы против русских солдат и полицейских. Он призывает горцев продолжать героическую защиту своей земли и никому не дать «осквернить» адаты общины. Но К. не мог не видеть, что «русский царь сильнее теми» и что все усилия горцев защитить свою независимость - бесполезны. Он принимает эту горькую истину, но вместе с тем высказывает глубокую уверенность в том, что в будущем общинный строй опять возродится, ибо «истоки нашей жизни исходят только из него». Необходимо кроме того отметить, что К., изображая жизнь грузин-горцев, большое внимание уделяет также негрузинским племенам, населяющим Кавказские горы. В повести «Элисо» он нарисовал трагедию Чечни, находящейся под жестоким игом русского самодержавия, представители к-рого беспощадно выселяли целые чеченские аулы в Турцию. В последние годы своей деятельности К. написал также пьесу из жизни крепостных крестьян («Арсена»), где он разрабатывал идею экономического и правового освобождения крестьян от ига помещиков. К. в грузинской лит-ре считают представителем неоромантического направления. Но это мнение можно оспаривать. Для творчества К. прежде всего характерен бытовой реализм в романтической окраске, а в отношении социальной характеристики лит-ого стиля К. его можно считать представителем мелкобуржуазной народнической идеологии. Для современности произведения К., кроме своей эстетической ценности, имеют большое историческое значение, ибо по ним достаточно полно можно изучать отдельные отжившие и отживающие стороны общественной жизни племен Грузии и Кавказа. Библиография: I. Произведения К. в русск. перев. печатались в журнале «Кавказский вестник» за 1899-1902; в новом переводе имеется «Елгуджа», «ЗИФ», М., 1926. II. Хаханов А., История грузинской словесности, вып. V, М., 1906; Котатишвили В., История грузинской литературы, ч. 3, Кутаис, 1927.

КАЗИ

КАЗИ Бурханаддин - см. Тюркская литература.

КАЗИН

КАЗИН Василий Васильевич (1898-) - современный поэт. Р. в рабочей (по происхождению отец его крестьянин) семье. Печататься начал с 1914. Популярность К. как поэта закрепилась в 1920-1922. Первая книга К. «Рабочий май» давала материал для установления ремесленного генезиса его творчества. Ремесленные лирические образы ее оказали довольно значительное влияние на пролетарскую поэзию того времени. У критики периода первых послереволюционных выступлений Казина была установка рассматривать это «ремесленничество» в тенденции развития его в сторону пролетарской поэзии. Но «Рабочий май», рассмотренный совокупно со второй его книгой («Признания»), дает право говорить о К. как о поэте мелкобуржуазном с довольно крепкими деревенскими корнями (грань между городской мещанской поэзией и так наз. «крестьянской» поэзией очень часто имеет тенденцию стираться). Стихи его отмечены колебаниями между патриархально-пантеистическими настроениями и устремляемостью к пролетариату. В своем творчестве К. рисуется поэтом, подневольным городу, плененным им. Он противоурбанист, от города отталкивается. Он всюду противопоставляет «железный» городской склад «нежному» деревенскому. Город в сознании Казина убил человеческую душу, непосредственность чувствования: «Всплеск удивленья, трепет вдохновенья Рассудком вылудил железной хватки век». Мало того, поэт сознательно восстает против индустриального построения, против самого деления общества на профессиональные группы, причем между строк читается противопоставление этому делению «синтетического», первобытного, мирно-селянского труженичества: «Людей по цехам этот век рассек - И вместо задушевного волненья Профессией повеял человек...» «И каждый каждого встречать охотней будет По знакам вывесок, чем по сиянью глаз». Есенинская нежность, неизбывная животная ласковость, доверчивая безобидность, все есенинское минус «доброе» молодечество, ухарство, хулиганство - все это близкое, родное К. Сам он говорит: «И у нас - о, свет воспоминаний, - Каждый стих был нежностью похож: Только мой вливался в камень зданий, Твой - в густую золотую рожь» («Памяти Сергея Есенина»). Поскольку город для К. - его тюремщик, поскольку городские производственные отношения - неприемлемые отношения, - постольку он, естественно, в своем творчестве обходит общественного человека, вообще почти обходит человека (исключение - женщина в любовной лирике). К. создает себе живых существ из явлений природы. Он одаряет их всеми человеческими свойствами, он сочувствует им в их несчастьях. Городской отщепенец - он создает себе своеобразных товарищей, выявляя тем самым типичную патриархально-крестьянскую черту - антропоморфизм. Создавая свою «социальную среду» без человека, К. вполне закономерно заставляет оживать и вещи. Так среди людей, но без взаимодействия с ними, в оживленном мире природы и вещей проходит свой творческий путь К. По-настоящему находит он себя в любовно-интимной лирике. Лирические мотивы его не взаимодействуют с актуальными социальными явлениями нашей действительности. На лирике его особенно ощутим густой налет мещанства. Синтез творчества К. дает его поэма «Лисья шуба». Все те черты, о к-рых мы говорили выше, находят в ней наиболее полное выражение. Особо интересна тематика этой поэмы. Она исключительно характерна. Поэт любит дочь деревенского кулака. Едет к ней свататься. Отец любимой конечно принимает его недружелюбно и отказывает, ибо он бедняк, прощалыга. Символом окружающего деревенского богатства являются лисьи шубы, лисьи салопы, а на поэте - рваное пальтишко. И городской пленник идет плакаться родным полям, рассказывать, как он любит свою «роднушу» («И за что вы любовь мою предали, / Чем я вам, о поля, нагрубил?»). Он решает пойти к лисьей норе и вымолить, выплакать у «лисаньки» ее шкуру, ее «золотую красу». Лиса не реагирует. После длинного, очень многострочного плача поэта «осеняет» в заключительных строчках поэмы: «Чтоб житейских нужд покров наружный Не теснил проклятой властью грудь - Надо взять за шиворот и дружно Этот мир, как прах, перетряхнуть». Тематика поэмы, фактически претворяющая обиду поэта на мир за то, что у него нет «золотой красы», чтобы... матримониально приобщиться к чужому стану, вытекающее отсюда потребительское понимание революции, «перетряхивания» мира, - все это говорит о мелкобуржуазном миропонимании поэта. Эпоха реконструкции сельского хозяйства, переделки деревенского сознания, эпоха индустриализации, естественно, должна оказать решительное влияние на шатающуюся мелкобуржуазную природу творчества К., должна будет окончательно определить социальный облик поэта. Библиография: I. Рабочий май, П., 1922 (изд. 4-е, Гиз, М., 1928); Избранные стихи, изд. «Огонек», М., 1925; Лисья шуба и любовь, с иллюстр. Б. М. Кустодиева; изд. «Совремепные проблемы», М., 1926; Признания, Гиз, М., 1928. II. Осинский Н. (псевд. В. В. Оболенского), Побеги травы, «Правда», 1922, № 145; Воронский А., Искусство и жизнь, П. - М., 1924 (см. ст. О группе писателей «Кузница»); Дубовский В., О пролетарской литературе, изд. «Новая Москва», М., 1924; Лелевич Г., На литературном посту, изд. «Октябрь», Тверь, 1924; Его же, По журнальным окопам, «Молодая гвардия», 1924, VII-VIII; Коган П. С., Пролетарская литература, Иваново-Возпесенск, 1926; Якубовский Г., Литературные портреты, Л., 1926; Розанов И. Н., Современные лирики, «Родной язык в школе», 1927, кн. I; Гербстман А., «На посту», 1925, I (VI). III. Владиславлев И. В., Литература великого десятилетия, т. I, Гиз, М., 1928.

КАЗОТТ

КАЗОТТ Жак (Jacques Casotte, 1719-1792) - французский писатель эпохи Рококо (см.). Происходил из буржуазной семьи. Служил по морскому ведомству в Вест-Индии, где скопил большое состояние. В 1760 вышел в отставку и спокойно зажил на свою ренту в Париже и в местечке Pierry в собственной вилле. Лит-рой К. занимался для собственного удовольствия. Талантливый и остроумный дилетант, он писал легкие стишки и романсы, поэмы («Olivier», 1762 - пародия на Ариосто), восточные сказки («La patte de chat», 1741; «Les mille et une fadaises», 1742), изящные новеллы, сочетающие гривуазную грацию Рококо с предвещающей романтику фантастичностью («Le lord impromptu», 1771; «Le diable amoureux», 1772). Типичный рантье, консерватор и монархист, Казотт сторонился буржуазного освободительного движения, а после 1775 впал в мистические настроения и примкнул к оккультной секте мартинистов. Свою ненависть к «новым идеям» и к надвигавшейся революции он излил в «Correspondance mystique», к-рая явилась главной причиной его ареста, а затем и казни, в сентябре 1792. Мистицизм К. дал основание Лагарпу (см.) приписать ему знаменитое «Пророчество» о терроре, якобы произнесенное Казоттом на одном банкете 1788. Этот апокрифичный рассказ, написанный после террора, дал тему для одного из стихотворений Лермонтова. Библиография: I. Русск. перев. «Пророчества» Казотта в журн. «Ребус», 1887; Влюбленный дьявол, перев. И. Вальмана, «Северные записки», 1915, кн. 10-12; есть и др. перев. в изд. «Вестника иностранной лит-ры»; Oeuvres completes, 6 vv., 1798 (4 vv., 1816-1817; сокращенное изд. - 1847). II. Волошин М., Лики творчества, СПБ., 1914. Nerval Gerard, de, Les illumines; Monselet Ch., Les galanteries du XVIII s., 1862; Asselineau Ch., La prediction de Cazotte, «Bulletin du bibliophile», 1868; Bourgeois A., Pages inedites ou ignorees sur Cazotte, 1911.

КАИН

Статья большая, находится на отдельной странице.

КАЙЗЕР

КАЙЗЕР Георг (Georg Kaiser, 1874-) - современный немецкий драматург. Р. в Магдебурге. Работал в Буэнос-Айресе, много путешествовал. Был коммунистом. Начал писать в 1905. Лит-ую деятельность К. можно разделить на три периода. Первый - до германской революции 1918. В то время К. в своих комедиях - «Кентавр» (Der Zentaur), «Ректор Клейст» (Rector Kleist, 1905), «Сорина» (Die Sorina, 1917) - подобно Штернгейму высмеивает ограниченность, косность и ложную этику буржуазного общества. В других драмах этого периода К. ставит проблему самопожертвования ради блага любимого человека («Konig Hahnrei», 1913, «Die Versuchung», 1917, и «Das Frauenopfer», 1917) и ради блага общества («Die Burger von Calais» и «Die judische Witwe»). Осмеяние буржуазного общества и попытка поставить вопрос о взаимоотношении общества и личности характеризуют первый период творчества К. Вызов буржуазному миру бросается в драме «Von Morgen bis Mitternacht» (С утра до полночи), критике подвергается самая основа капитализма - власть денег. В драме доказывается, что подлинные ценности не продаются и не покупаются. Своими произведениями этого периода К. уже вносит некоторый протест в буржуазную лит-ру, противопоставляя упадочной безыдейности определенные социальные конфликты и проблемы. Во второй период творчества К., совпадающий с развитием революции в Германии, усиливаются и углубляются социальные тенденции. К. пытается разрешить ряд основных социальных проблем, к-рые в то время были актуальными для германской революции. В этом отношении трилогия «Коралл» (Die Koralle, 1917), «Газ I» (Gas I). «Газ II» (Gas II, 1920) является очень показательной. К. примыкает к господствовавшему в то время в немецкой лит-ре мелкобуржуазному стилю - экспрессионизму. К. вносит туда особую струю. Он очень остро чувствует необходимость разрешения проблемы дальнейшего развития общества, сознавая, что должны наступить какие-то перемены и старое должно рухнуть. Как миллиардер в драме «Коралл» бежит от своего прошлого, так и К. в своем творчестве бежит от буржуазного общества и ищет выхода. Миллиардер этого выхода не находит; убедившись, что прошлое гонится за настоящим и от него убежать нельзя, он предпочел смерть вечному страху. Сын миллиардера решает вначале социальную проблему предоставлением рабочим доли в прибылях. Рабочие работают до самозабвения, превращаясь в придаток к машине, развивая те части тела и те чувства, которые необходимы в процессе производства на построенном ими газовом заводе. Для составления газа выработана формула. Несмотря на ее правильность, газ взрывается. Эта катастрофа должна показать, что механический труд и рациональное управление им не могут удовлетворить человека. Этот взрыв - протест против превращения человека в механизм. К. в этой драме бежит от механистичности капитализма и механистичности, скрашенной социальным равноправием, какой очевидно К. представляется индустриализованный социализм. Сын миллиардера убеждается в том, что механизированный мир городского труда уродует природный лик человека, и предлагает поэтому уйти из города и строить мирные селения, где можно вести упрощенную жизнь на лоне природы. Но рабочая масса во главе с инженером восстает против этой утопии и восстанавливает производство, несмотря на неустраненную опасность нового взрыва газа. Во второй части «Газа» человечество разделено на два воюющих лагеря; газ производится для уничтожения противника. Все силы человечества напряжены в этой борьбе. Вопрос решает рабочий, внук миллиардера: он уничтожает общество, взорвав баллон с новым ядовитым газом. Проблемы будущего К. не разрешает. Миллиардер кончает с собой, сын миллиардера мечтает об упрощенном обществе на лоне природы, а внук взрывает все общество, достойное только гибели. Персонажи драмы Кайзера обезличены, действие стремительно-динамично, идеи абстрагированы, что приближает его творчество к буржуазному конструктивизму. Именно в этом выражается связь К. с буржуазным миром, несмотря на всю его ненависть к нему. В этом отношении К. отличен от некоторых мелкобуржуазных экспрессионистов, напр. Верфеля, к-рый в своих произведениях не прибегает к таким рационалистическим схемам, как автор «Трилогии». Последний развивает абстрактные идеи, в то время как другие экспрессионистские писатели выдвигают на первый план сгущенные порывы чувств. В третий период творчества К., во время иллюзорной стабилизации капитализма в Германии, когда большинство бывших экспрессионистов переходят в той или другой форме к оправданию окружающей действительности (напр. Верфель, Эдшмидт, Франк и др.), к реалистическому изображению повседневной жизни, К. возвращается к комедии, осмеивающей новое послевоенное и послереволюционное буржуазное общество. Сатира его, как мы видим напр. в комедиях «Prasident» (1923), «Kolportage» (1924), «Nebeneinandern» (1923), направлена против разных социальных слоев буржуазного общества; она не указывает выхода, т. к. в ней звучит неверие в возможность изменения существующего строя, превращающееся в своеобразное примирение с существующим порядком, что лишает эти произведения К. той социальной заостренности, к-рая могла бы выделить их из современной буржуазной лит-ры Германии. Интересна в одной из последних вещей К. - «Octobertag» (День октября, 1928) попытка возвысить пережитые чувства над действительностью, хотя бы они противоречили ей. К. начинает сомневаться в реальной жизни. Один из героев драмы говорит: «Все действительно и недействительно в одно и то же время». Это уже упадочное игнорирование реальных явлений, к-рые, по мнению К., могут быть заменены вымышленными более яркими и сильными представлениями. Это уже не борьба с капиталистическим обществом, а бегство от реальной жизни в иллюзию. Таков путь развития творчества К. - социально-активного буржуазного писателя, возненавидевшего буржуазное общество, но в то же время не имеющего силы порвать с ним и поэтому неспособного разрешить поставленные проблемы, запутавшегося в противоречиях своего класса. Библиография: I. Газ, Драма в 5 д., перев. Г. Л. Зуккау, Под редакцией А. Горлина, Гиз, П., 1922; Драмы, со вступительной ст. А. В. Луначарского, Гиз, М. - П., 1923; Кинороман, Комедия в 3 д. с прологом, перев. Г. И. Гордона, изд. «Время», Л., 1925. Произведения К., кроме указанных в тексте Europa, 1915; Der Brand im Opernhaus, 1918; Holle, Weg, Erde, 1919; Der gerettete Alcibiades, 1920; Der Protagonist, 1922; Kanzlist Krehle, 1920; Die Flucht nach Yenedig, 1922; Gilles und Jeanne, 1923; David und Goliath, 1921; Noli me tangere, 1922; Zweimal Oliver, 1926. II. Левман С., Рабочий в западной литературе. Германский рабочий, «На посту», 1923, IV; Фриче В. М., Главнейшие течения послевоенной литературы Запада, «Под знаменем марксизма», 1924, I; Фриче В. М., Западно-европейская литература XX в. в ее главнейших проявлениях, изд. 2-е, Гиз, М. - Л., 1929; Гвоздев А., Экспрессионизм в немецкой драме, «Современный Запад», 1922, I; Луначарский А. В., Предисловие к драмам К., Гиз, М. - П., 1923; Freyhen Max, Georg Kaiser, 1926; Diebold, Anarchie im Drama, 1925; Freyhen Max, Drama der Gegenwart, 1922.