Литературная энциклопедия (в 11 томах, 1929-1939)
Статьи на букву "Л" (часть 9, "ЛОП"-"ЛУК")

Статьи на букву "Л" (часть 9, "ЛОП"-"ЛУК")

ЛОПЕ ДЕ ВЕГА

ЛОПЕ де ВЕГА (Felix Lope de Vega Corpio, 1562-1635) - испанский драматург, деятельность к-рого относится к так наз. «золотому веку» испанской литературы. Р. в бедной дворянской семье. С ранних лет обнаружил недюжинные творческие способности (в 10-летнем возрасте перевел в стихах «Похищение Прозерпины» Клавдиана). Учился в университете в Алкале. В 1588 принял участие в походе «Непобедимой армады», после поражения к-рой поселился в Валенсии. Здесь им написан ряд драматических произведений с целью поддержать существование семьи. В 1595 Лопе де Вега вернулся в Мадрид. Л. де В. состоял секретарем у герцога Альбы (1590), маркиза Малвпика (1596) и герцога Лемосского (1598). Интимным другом его и покровителем до самой смерти (1605-1635) оставался герцог де Сесса. К этому же периоду относится расцвет его драматич. творчества. В 1609 Л. де В. получил звание familiar del Santo oficio de la Inquisicio’n (добровольного слуги инквизиции) и в этой роли, как сообщают современники, распоряжался в 1623 церемонией сожжения на костре одного францисканского монаха, заподозренного в ереси. За поэму «Трагическая корона» (Corona tragica, 1627), посвященную возвеличению Марии Стюарт, папа Урбан VIII наградил Л. де В. титулом доктора теологии. Это «чудо природы», как назвал его Сервантес, распутный монах, бичевавший себя до крови и отказывавшийся от пищи в последние дни своей жизни, - плодовитейший драматург, в творчестве к-рого натурализм изображения современного быта и чувственное восприятие мира уживаются с мистическими взлетами autos, - является типичным продуктом эпохи распада феодализма. Социально-политические условия Испании конца XVI и начала XVII веков представляли собой компромисс между монархической властью, поддерживаемой широчайшими кругами земельных собственников (дворянства, церкви и зажиточного крестьянства), и торговой буржуазией, которая разбогатела в результате открытия новых рынков. Последняя в процессе борьбы за свои городские вольности сама отказалась от них, видя в абсолютизме прочную защиту своих классовых привилегий. В эпоху, когда в результате коренной ломки феодального строя проявились новые социальные силы, ища себе применения в стране, господствовавшей над половиной мира, абсолютизм и церковь стремились сковать железной цепью политических и религиозно-моральных регламентов всю частную и общественную жизнь Испании. Отражая в своих драмах это коренное противоречие строя современной ему действительности, Л. де В. - выходец из дворянской среды, верный слуга церкви, тонкий наблюдатель, писатель-профессионал, - использует разнообразнейшие сюжеты (бытовые, исторические, героические), стремясь воплотить в своих драмах всю бьющую через край жизнь Испании, подняться на вершины истории, и в то же время вводит бурю этих страстей и своеволия в установленные феодально-церковной властью рамки. В согласии с его драматургической теорией («Arte nuovo de hacer comedias») сценическое искусство Л. де В. шло навстречу публике, к-рая, будучи воспитана на театральных примитивах, требовала резко очерченных характеристик, энергичного развертывания фабулы, быстрой и решительной развязки. Направленность действия и классово-пестрый состав зрителей отразились на структуре его драм: 3 акта вместо 5-ти, полный отказ от единств, смешение трагического и комического. В отличие от классической трагедии французского классицизма, свободная от канонов структура драмы Л. де В. выразила самой своей формой диалектику эпохи. Движущей силой comedias является вездесущий случай, к-рый связывает и развязывает человеческие судьбы, особая значимость которого определилась возникновением денежных отношений и расширением рынков. Вера в незыблемость установленного порядка вещей, характерная для человека эпохи натурального хозяйства, терпит крушение в новых условиях. Любая пьеса Л. де В. построена так. обр., что случай, вмешивающийся в поток явлений, опрокидывает спокойный ход действия, доводя напряжение драматических переживаний до степени трагизма, чтобы затем ввести это взволнованное море страстей и своеволия в русло законности и строгой католической морали. Любовная интрига, развитие и разрешение к-рой составляет стержень его драматической фабулы, именно в силу того, что она в состоянии раскрыть все могущество человеческих инстинктов и своеволия, служит у Лопе де Вега, с одной стороны, для показа всей полноты и многообразия человеческого поведения в семье и обществе, с другой - дает возможность наглядно продемонстрировать значимость политических и религиозных идей, господствовавших в современном писателю обществе. Благодаря этому Лопе де Вега, создавая картину действительности, одновременно пропагандирует в широких массах идеи беспрекословной преданности католической церкви и монархическому государству. Ибо во всем этом конгломерате случайностей и возникающих на почве частных отношений проявлениях безудержной человеческой страсти господствует одна неизменная регулирующая сила, воплощенная в единоличной власти короля и нерушимости монархической власти. Даже в тех случаях, когда страсти вторгаются в частную жизнь государя, торжествуют в конечном результате те же соображения политического характера (в драме «Наказание не мучение» распутный герцог убивает и жену и сына, несмотря на свою любовь к последним; в «Los paces de Reyes y India de Toledo» Юдифь падает жертвой любящего ее монарха в силу тех же соображений). Король как воплощение высшей справедливости санкционирует кровавые и жестокие поступки своих подданных, если они продиктованы мотивами семейной чести и верностью престолу (в «Los comendadores de Cordoba» дон Фернандо буквально уничтожает весь свой дом вплоть до животных, но не подвергается наказанию; в «Образцовом короле» государь во имя справедливости жертвует своим вернейшим подданным; в «El nejoralcolde el Key» и «Peribinez y el comendador de ocana» королевская власть, заступаясь за угнетенных подданных, демонстрирует беспристрастие высшего правосудия). В этом отношении особенно показательна драма «Fuente ovejuna» (Овечий источник), в которой монарх непосредственно соприкасается с крестьянской массой и, опираясь на нее как на союзницу в борьбе с ленными владельцами, прощает ей расправу с ненавистным феодалом. Не отличаясь по своей структуре от прочих драм Л. де В. (та же решающая роль мотива чести и любви), «Овечий источник» замечателен тем, что по существу героями являются здесь королевская власть и сплоченная крестьянская масса; отдельные персонажи играют роль лишь вспомогательных фигур и поглощаются этими двумя силами, объединяющимися для общей борьбы с оппозиционными монархии феодальными группировками. Трактуя с такой смелостью отдельные эпизоды героической защиты крестьянского поселка, драматург как бы хочет доказать зрителю дворянину, буржуа, крестьянину, что монархия обладает весьма широкой общественной базой, делающей абсолютизм неуязвимым. Эта демагогия, чрезвычайно характерная для идеологов абсолютизма не в одной Испании, служила конечно не только целям устрашения фрондирующих помещиков, но и гл. обр. приручению этой самой «широкой базы», т. е. крестьянских масс. Не вскрывая классовых противоречий, а вращаясь лишь в плоскости вопросов любви, семейной чести, благородных и дурных инстинктов, Лопе де Вега остается в этой драме на почве тех же идей, которыми проникнуто все его творчество. Достигая в «Овечьем источнике» и в ряде других драм высокого патетизма, Лопе де Вега в то же время в своих многочисленных комедиях («Собака садовника» и др.) обнаруживает исключительный талант комического писателя. Его комедии, которых «и сейчас нельзя читать и видеть без смеха» (Луначарский), насыщены яркой, подчас несколько плакатной веселостью. Особая роль в них отводится слугам, история к-рых образует как бы параллельную интригу пьес. Именно они, - остроумные, лукавые, сыплющие меткими пословицами и поговорками, - большей частью являются средоточием комической стихии произведения, в чем Л. де В. предвосхищает Мольера и автора «Севильского цирульника» - Бомарше. Л. де В. написал до 2 200 пьес религиозного и светского содержания; из этого числа издано в разное время не свыше 500. Эпические и лирические произведения Л. де В. обращены преимущественно к верхушке общества. В них он отдавал дань модным литературным течениям, господствовавшим в придворных и аристократических кругах и иезуитской умонастроенности этих кругов. Таковы: пасторальный роман «Arcadia» (1598), «La hermosura de Angelica» (1602), «Ierusalem conquistada» (1608) - неудачное продолжение эпопеи Тассо. Политические воззрения Л. де В. особенно ярко выразились в поэме «Песня о драконе» (La Dracontea, 1598). В религиозной поэме «Трагическая корона» отразились религиозный фанатизм и вражда к протестантам, к Англии, которая заняла первое место на мировом рынке. Л. де В. принадлежат также романы: «Странник в своем собственном отечестве» (El peregrino en su patria, 1604) и «Dorotea». Библиография: На русском языке работы, перечисленные в библиографии к ст. «Испанская драма». Перев.: Собрание сочинений, со вступительной статьей М. Ватсон, тт. I-III, СПБ, 1913-1914 (ср.: Ковалевский М., Первое собрание сочинений Лопе де Вега на русском языке, «Вестник Европы», 1913, III); Obras, ed. Real Academia Espanola, 1890-1914; Rennert Н. А. у Castro A., Vida de Lope de Vega, Madrid, 1910; Pelago M., Estudios Lope de Vega, Madrid, 2 v., 1918-1920; Shevill K., The dramatic art of Lope de Vega, Berkeley, 1918; Schafter A., Geschichte des spanischen nationalen Dramas, Lpz., 1890; Hamel A., Studien zu Lope de Vega Jugenddramen, Halle, 1925; Pfandl L., Spanische Kultur und Sitte des XVI und XVII Jahrhunderts, Munchen, 1924.

ЛОПЕЦ

ЛОПЕЦ Сабаттино (Sabattino Lopez, 1867-) - псевдоним Тарталия, итальянского писателя, драматурга, профессора литературы и редактора двух художественных журналов: «Secolo XIX» и «Illustrazione italiana». Л. - один из представителей веризма, реалистически-натуралистического направления в итальянском искусстве, к-рое характеризуется стремлением к изучению социально-бытовых отношений в психологическом плане и выражает идеологию мелкобуржуазной интеллигенции. Ирония и юмор являются наиболее характерной чертой в творчестве Л. Он отходит от описательного натурализма и приближается к сатирическому гротеску. Лопец - автор новелл, романов и комедий; последние считаются наиболее значительным жанром в его творчестве. Основная тема произведений Л. - изображение быта мелкой и средней буржуазии. Театральному быту посвящены: роман «Gli ultimi Lingari» и собрание исторических анекдотов из актерской жизни - «Le loro maesta» и «L’autore assiste alla representazione». Наибольшей известностью пользуются переведенные на многие иностранные языки одноактные комедии, изображающие итальянскую современность. Библиография: I. Bufere, 1906; La buona figliuola, 1908; L’autore assiste alla rapresentazione; Le loro maesta; Gli ultimi Lingari, 1919. II. Levi C. A., Autori drammatici italiani, Sabattino Lopez, 1922.

ЛОРБЕР

ЛОРБЕР Ганс (Hans Lorbeer, 1901-) - немецкий рабочий писатель. С детства работает на химических заводах. Первая книга Лорбера «Стихотворения молодого рабочего» (Gedichte eines jungen Arbeiters) вышла в 1925. Описывая жизнь рабочего, Л., как многие начинающие писатели, не дает еще определенных лозунгов борьбы, а говорит об общих стремлениях, о трудной жизни пролетария, о любви к свету; тяжкая жизнь рабочего еще не осмысливается им в связи с коллективом и его борьбой. Л. пишет также очерки и рассказы из рабочей жизни для коммунистической прессы и тесно связан с рабкоровским движением в Германии. Часть его очерков вошла в сборник «Вставайте!» (Wacht auf!), изданный в 1929. Эти очерки и рассказы рисуют отдельные моменты из жизни рабочих гл. обр. химической промышленности, чаще всего тяжелые условия их быта и изощренные методы эксплоатации в этой отрасли. В большинстве случаев Л. показывает, как условия труда и быта приводят рабочего к возмущению, к классовой ненависти. Она еще у него всего чаще выливается в индивидуальные вспышки недовольства и гнева, индивидуальные методы борьбы. Пролетарий у Л. впервые восстает против капиталистического мира, но еще не пришел к коллективу. Здесь дан переход и рост рабочего от несознательности и покорного терпения к возмущению и пролетарской сознательности. В этом - значение рассказов Л. для пролетарской литературы. К 1929 Л. написал роман «Человека истязают» (Der Mensch wird geprugelt), где показывает, как отдельный рабочий, убедившись в безуспешности индивидуального возмущения против капитализма, приходит к коллективу, для того чтобы совместно бороться в рядах коммунистической партии. Этот переход совершается не сразу. В молодом герое романа - Иртуме - слишком много ложной гордости и индивидуализма, недоверия к рабочему коллективу. Он пытается даже противопоставить себя последнему, прежде чем находит путь к своему классу. Поставленная в романе Л. проблема роста рабочего сознания является конечно значительной для пролетарской литературы, но бросается в глаза то, что Л. слишком большое внимание уделил внутренним переживаниям своего героя. Все его колебания определяются неуравновешенностью психики, болезненным самолюбием. Повествуя о жизни Иртума на протяжении больше чем десяти лет, Л. ни слова не говорит об общеполитических событиях, к-рые произошли за это время в Германии. Приходится лишь догадываться, что речь идет о послевоенной Германии. А ведь это время - время революции, героической борьбы пролетариата, к-рая никак в романе не отображена. Герой дан изолированно от окружающих событий, от жизни и борьбы рабочего класса; затрудненность его перехода к коллективу вызывается не обстоятельствами общего значения, а собственными колебаниями. Личное, индивидуальное в романе Л. не связано с социальным. Это создало для Лорбера опасность перерождения в реформистского и оппортунистического социал-фашистского писателя, культивирующего тип рабочего-индивидуалиста, уходящего от своего класса. Соц.-дем. литература, представителями к-рой мы можем назвать таких писателей, как Бартель и Брегер, вместе с германской соц.-дем. партией проделавшая путь от социал-реформизма к социал-фашизму, именно пользовалась методом психологизации своих персонажей, отрыва отдельного рабочего от пролетарского коллектива, противопоставления рабочего этому коллективу. У читателя нет уверенности, что пришедший после стольких колебаний к пролетарской борьбе Алоиз Иртум, герой романа, не станет колебаться в дальнейшем, не станет себя опять противопоставлять всему своему классу, не начнет снова кичиться своей индивидуальностью, прикрывая всем этим стремление уйти от актуальной борьбы и примириться с существующим буржуазным обществом. Переход Л. в последнее время в лагерь ренегатской, докатившейся до социал-фашизма группы Брандлера и связанная с этим литературная продукция Л. лишь подтверждают эти опасения, указывая на неслучайность охарактеризованных уже противоречий и колебаний в творчестве Л. Последняя драма Л. «Фосфор» внешне является очень радикальной и претендует на большую «ррреволюционность». Возмущение рабочих на заводе выражается в убийстве ненавистного инженера и во взрыве всего завода. Этими анархическими действиями смазывается и прикрывается организованная под руководством германской компартии борьба пролетариата. Такой «революционностью» Л. разоружает пролетариат и на деле смыкается с литературой социал-фашизма, ее идеологией, стремящейся всякими средствами отвлечь рабочую массу от подлинной революционной борьбы. Библиография: I. Женщина идет, Рассказы, перев. М. С. Живова, изд. ЦК МОПР СССР, М., 1929; Матросы прибыли, Рассказы, перев. С. Лосева и Р. Шамесовой, предисл. И. Анисимова, изд. «Московский рабочий», М., 1930; Человека истязают, Роман, авторизов. перев. С. Бернера и П. Аренского, изд. то же, М., 1930 (два изд.). II. Лорбер Г., Кое-что о самом себе, «Вестник иностранной литературы», 1929, № 2; Запровская А., Революционная рабочая литература в Германии, «Печать и революция», 1929, № 5; Анисимов И., Ганс Лорбер, «Молодая гвардия», 1930, № 17.

ЛОРДКИПАНИДЗЕ К.

ЛОРДКИПАНИДЗЕ Константин (1905-) - современный грузинский пролетарский поэт и прозаик. Р. в Кутаисе, где получил среднее образование. Принимает активное участие в журналах «Пролетарули Мцерлоба», «Мнатоби», «На рубеже Востока» и др. Начал литературную работу в 1924. Л. является одним из активных сотрудников журн. «Динамит» (орган группы революционно настроенных писателей). В 1925 принимает деятельное участие в журн. «Пролетмаф», к-рый сыграл в грузинской литературе роль, аналогичную роли журнала «На посту» в русской литературе. Л. обратил на себя внимание гл. обр. как лирик. Первое время он находился под сильным влиянием грузинских символистов (объединение «Голубые рога»). Вскоре он однако от этого влияния освободился и занял видное место среди пролетарских поэтов. В последнее время Л. перешел к прозе. Написал ряд ярких рассказов. Выдвинулся и как очеркист. Ему принадлежит очень удачный очерк «Новые крестьяне» из быта Ширакской сельскохозяйственной коммуны (передовая коммуна в Грузии). Эволюция творчества Л. отражает эволюцию грузинской пролетарской литературы, постепенно преодолевающей влияние мелкобуржуазных направлений на отдельные свои звенья. Его стихи по своим художественным достоинствам являются ценным вкладом в грузинскую пролетарскую литературу. Рассказы Л. переведены на русский, украинский, тюркский и армянский яз. Библиография: I. Избранные стихи, Тифлис, 1926; Плесень, Роман, 1927; Фотограф, Рассказ, Тифлис, 1927; Улыбка, Стихи, Тифлис, 1927; К новой странице, Тифлис, 1927; Стенька Разин, Поэма, Тифлис, 1927; Хавси, Роман, Тифлис, 1927; После первого, Стихи, Тифлис, 1927; Первая мать, Рассказ, Тифлис, 1929; Новое, Стихи, Тифлис, 1929; Новые крестьяне, Очерк, Тифлис, 1930; Третья дорога, Пьеса, Тифлис, и другие. II. Кикодзе П., Литературная Грузия; Буачидзе Б., Литература и современность, Тифлис, 1927; Радиани Ш., Литературные портреты.

ЛОРДКИПАНИДЗЕ Н.

ЛОРДКИПАНИДЗЕ Нико (1880-) - грузинский беллетрист. На литературное поприще выступил в 1902. После первого романа «Грозный барин» Л. становится цопулярным писателем. Творчество его как по форме, так и по содержанию принадлежит прошлому. Он является последним романтиком стародворянской феодальной Грузии, образы, типы и колорит которой мастерски воспроизводит в своих произведениях. Пытаясь в отдельных произведениях с сарказмом изобразить процесс разложения и упадка феодального строя, Л. однако не в состоянии вскрыть и установить причины этого упадка. Угнетенное феодальным строем крестьянство изображено у него очень бледно и художественно неубедительно. После советизации Грузии Лордкипанидзе постепенно начинает приближаться к советской власти. В этом направлении знаменателен его роман «С тропинок на дорогу». Целый ряд рассказов Лордкипанидзе переведен на русский, тюркский, украинский, армянский и др. языки. Библиография: I. Грозный барин, Тифлис, 1908; Аромат развалин, Сборник рассказов, Тифлис, 1927; Разбитые желанья, Тифлис, 1927; Сладость времени, Тифлис, 1927; С тропинок на дорогу, Тифлис, 1930. II. Радиани Ш., Литературные вопросы, 1930; Робакидзе Гр., Критические письма; Гомартели, Литературные заметки.

ЛОРЕЛИЯ

ЛОРЕЛЕЯ (Lorelei, Lurley) - прекрасная дева-сирена Рейна, заманивающая своим пением корабельщиков и рыбаков к опасным рифам у скал «Лурлей» и «Трех рыцарей» (Dreiritterstein), героиня якобы «народной» легенды, в действительности созданной немецкими романтиками. Легенда о Лорелее, объясняющая происхождение названий двух смежных прирейнских скал - Lurley (ley - шиферная скала) и Dreiritterstein, - создана Кл. Брентано (см.), в песне, вставленной в его «Godwi» (1801-1802): у Брентано Л. - простая девушка из Бахераха, покоряющая своей красотой всех мужчин, даже епископа, призванного судить ее за колдовство; только тот, кого она любит, не хочет знать ее (обычный для Брентано мотив любви-страдания); в отчаянии Л. бросается в Рейн, и с ней погибают трое сопровождавших ее рыцарей. К разработке сюжета у Брентано тесно примыкает прозаическая «Рейнская легенда» Николая Фогта (1811); из позднейших романтиков ближе всех к Брентано трактовка сюжета у Эйхендорфа (см.) - «Es ist schon spat, es wird schon kalt» (Уже поздно, становится холодно), превращающего Л. в лесную колдунью, встреча с к-рой сулит гибель. Соединение сюжета Л. с мотивом сирены дано впервые в стихотворении «Loreley; eine Sage vom Rhein» (Лорелея; рейнская легенда) второстепенного стихотворца графа Отто Гейнриха фон Лёбен (1821): Л. - «das Zauberfraulein» (волшебная дева) появляется в лунном свете на вершине скалы, заманивая рыбаков; от «игры коварных и холодных волн в ее взорах» и предостерегает поэт корабельщиков. К Лёбену близко примыкает и Гейне (см.) в своей знаменитой разработке сюжета Л. (1824), ставшей уже давно «народной песней» в Германии: у Гейне образ Л. становится символом победной, губительной, равнодушной силы красоты. Все позднейшие разработки сюжета Л. (Зимрок, Гейбель, Г. Гирш) следуют трактовке сюжета у Гейне, - единственной, стяжавшей сюжету мировую известность. Библиография: Heine H., Samtliche Werke, hrsg. v. Е. Elster, L. u. Wien, B. I, Strodtmann, H. Heine, I; Seeliger H., Die Loreleysage in Dichtung und Musik, 1898.

ЛОРЕНС

ЛОРЕНС Дэвид Герберт (David Herbert Lawrance, 1885-1930) - английский романист, поэт и философ. Р. в шахтерской семье, был учителем. Первый роман - «Белый павлин» (The White Peacock) - вышел в 1911. Л. - художник английской мелкобуржуазной интеллигенции. Представитель исторически бессильной социальной группы, он вынужден разрешать конфликт между своим классом и капитализмом путем отхода от активной социальной борьбы, путем противопоставления своего замкнутого «я» всему обществу. Стремление «вырваться из тисков общественности», вложенное в уста одного из персонажей «Жезла Аарона» (Aaron’s Rod, 1921; в русском переводе «Флейта Аарона»), определяет собою все творческое развитие Л. Уход от общественности достигается путем погружения в область эротики, фетишизации проблемы пола, - начиная с его «Сыновей и любовников» (Sons and Lovers, 1913) и кончая посмертным романом «Цыган и девственница» (The Virgin and the Gypsy, 1930). Углубление в область сексуального сопровождается в творчестве Л. преобладанием интуиции над интеллектом как орудием познания мира. Интуитивизм становится творческим методом Л. В книге «Психоанализ и бессознательное» (Psychoanalysis and the Unconscions, 1924) эта творческая установка Л., делающая его проводником фрейдизма в искусстве, находит свое теоретическое выражение. Проблема пола, служащая Л. средством ухода от действительности, используется им в то же время для своеобразной социальной критики. Л. порывает с традиционной для английской литературы идеализацией семьи как основной ячейки буржуазного общества, вскрывает разложение семейно-бытового уклада английской мелкой буржуазии. Это навлекло на Лоренса неоднократные гонения со стороны буржуазной критики. Его роман «Радуга» (The Rainbow, 1915; в русском переводе разбит на две части: «Семейство Брэнгуэнов» и «Урсула Брэнгуэн») был сожжен английской цензурой за «безнравственность». Этой критикой буржуазной семьи и ограничивается протест Лоренса против капиталистического строя. Не будучи в силах найти реальную социальную опору для своей критики, он, если и протестует против капитализма как общественного явления, то лишь с реакционной мелкобуржуазной точки зрения, отрицающей капиталистическую технику. Это машиноборчество, сказавшееся отчасти еще в «Радуге», находит себе особенно яркое выражение в одном из последних произведений Лоренса «Торжество машины» (The Triumph of the Machine, 1930). Все творчество Лоренса проникнуто метафизическим представлением о разорванности мира вообще. В сущности уже самая его постановка половой проблемы - тезис о роковой непримиримости полов, к-рая является движущим противоречием каждого романа Л., стимулом развития всего его творчества, представляет собой лишь своеобразное выражение этого метафизического представления, как и характерная для Л. интерпретация социальных противоречий. Л. утверждает философию индивидуализма как единственный выход из противоречий современного капиталистического общества; еще в «Радуге» Л. противопоставляет отрицаемой им буржуазной демократии идеал господства избранной «аристократии духа», а в «Жезле Аарона» объявляет «волю к власти», наряду с «волей к любви», основным стимулом развития человечества. Вытекающая отсюда ницшеанская идеализация «сильной личности», преклонение перед «сверхчеловеком», вождем, призванным спасти рушащееся общество - все это приводит Лоренса в конечном счете к объективному сближению с фашизмом («Kangaroo», 1923). Библиография: I. На русск. яз. перев.: Семья Брэнгуэнов (Радуга), перев. В. Мининой, изд. «Недра», М., 1925; Урсула Брэнгуэн (Радуга), перев. В. Мининой, издание «Недра», М., 1925; Флейта Аарона, перев. М. Шика, изд. «Недра», М., 1925; Сыновья и любовники, перев. Н. Чуковского, изд. «Прибой», Л., 1927. Кроме указанных в тексте: The Prussian Officer and other Stories, 1914; Twilight in Italy, 1916; Amores, 1916; Touch and Go, 1920; Women in Love, 1920; Movements in European History, 1921; Tortoises, 1921; England, My England, 1922; Kangaroo, 1923; Studies in Classic American Literature, 1923; Birds, Beasts and Flowers, 1923; The Boy in the Bush, 1924; St. Mawr, 1925; Glad Ghosts, 1926; Collected Poems, 2 vv., 1928; Lady Chatterley’s Lover, 1928; Pansies, 1929; Pornography and obscenity, 1930, и др. II. Muir E., Transition, 1926; West R., D. H. Lawrence, 1930; Ross M., D. H. Lawrence’s, Woman who rode away, «New York Herald», 10/VI 1928; Woolsey D. B., «The New Republic», 29/VIII 1928; Fletcher J. G., D. H. Lawrence, Collected poems, «New York Herald Tribune», 14/VII 1929; Van Doren M., D. H. Lawrence’s Pansier, «New York Herald Tribune», 15/XII 1929; Thomas I. H., The perversity of D. H. Lawrence, «The Criterion», 1930, X.

ЛОТИ

ЛОТИ Пьер (Pierre Loti, 1850-1923) (псевдоним Julien Viand) - французский романист. Офицер военного флота. Член Французской академии. Дебют Лоти (70-80-е гг.) относится к эпохе подъема французского капитализма, когда после поражения 1870-1871 вновь начинают оживать его экспансионные устремления; во Франции нарождается тогда новый тип профессионала-военного или моряка, осуществляющего колониальные захваты. Носитель идеалов этого «нового рыцарства» (патриотического активизма, зоологического презрения к «цветному» человеку колоний, идеи «братства» между товарищами по оружию и т. п.) становится героем дня, впервые развернувшимся во всей своей красе в авантюре генерала Буланже. И после личной неудачи последнего черносотенная военщина продолжает задавать тон (например в деле Дрейфуса). Выразителем ее эстетических запросов и был Лоти. Популярность Лоти создал уже первый его роман «Азиаде» (1876) - «ужасно трогательная» история любви флотского офицера-француза и турчанки. Книга была издана в Стамбуле; это характеризует роман: первые читатели Л. - наемники империализма, «великосветская чернь», посольские чиновники и т. п. Первый опыт оказался удачным. Л. сразу нащупал жанр «засахаренной» восточной экзотики. Дальнейшие романы («Госпожа Хризантем», «Бал в Иеддо», «Роман одного спаги» и т. д.) ничего не убавляют и не прибавляют. Рецептура построения всех книг Л. одна и та же: благородный белый, благородная туземка, патетические страсти и экзотические «красивые» пейзажи. Последние представляют действительно сильную сторону творчества Лоти, прекрасного стилиста. Однако все они условны, подобраны исключительно по принципу живописной занимательности и привлекательности и в очень малой степени связаны с течением повествования. Ландшафт Л. лишь эффектно иллюстрирует салонное представление о стране, которой приписывается. Это представление характерно и для такой значительной области творчества Л., как его «путешествия». Часто путешествие мотивируется романной завязкой, так что формально книга сохраняет характер традиционной повествовательной беллетристики. Л. пишет книги об экзотических областях светского туризма; таковы «Галилея» (1896) и мн. др. Глаз писателя все время следит за экзотикой красок. Равнодушие цивилизованного туриста к социальному содержанию описываемого является предпосылкой описательной манеры Л. и в путешествиях; в романах же картина дана с точки зрения проезжего наблюдателя, проверяющего все ли в порядке в его колонии или «зоне влияния». Несколько романов Л. посвящено восхвалению добродетелей матросов военного корабля. Бравый бретонский матрос, преданный своему офицеру, любящий командира и верующий в бога, - вот постоянный спутник героя Л. В то время как барин занят своими переживаниями, денщик, как полагается, полон бдительности и под конец награждается деньгами, а главное - сознанием, что помог сохранить незапятнанной честь французского мундира, и т. п. Крупнейшие произведения этого типа - «Мой брат Ив» (1883), «Матрос» (1895). Несколько особняком стоит в творчестве Л. его «Исландский рыбак» (1886), роман, ценный этнографическим богатством своих пейзажей и бытовых зарисовок. Но этот материал - иногда не уступающий «Труженикам моря» Гюго - дается Л. как фон сентиментальной любовной истории. Творчество Л. - завершенная статика эстетско-империалистического романа - своеобразная форма утверждения мира между колонизаторами и «любящими» их покоренными. Чтобы сдвинуть жанр с мертвой точки, крупнейшему из учеников Л., К. Фарреру, пришлось вносить в эту форму авантюрную тематику. Библиография: I. Собр. сочин., 12 тт., изд. Саблина, М., 1909-1911; и многочисленные изд. романов. После революции: Старые супруги, П., 1919; Исландский рыбак, М. - П., 1923; Матрос, М. - П., 1923; Роман одного спаги, перев. Н. П. Мартыновой и Е. В. Голубева, изд. «Сеятель», Л., 1926; Старик, перев. тех же, издание то же, Л., 1926; Собр. сочин., в изд. Calmann-Lewy (Ouvres completes, vv. I-XI, 1894-1911). Заслуживает внимания автобиографический «Роман одного ребенка» (1890) - и «Несколько обличий мирового головокружения» (1917) - «философия» на тему об империалистической войне - и «Индия без англичан» (1903) - политические «рассуждения». II. Леметр Ж., Современные писатели, СПБ, 1891; Зиновьева Э., Кастовые тенденции в современной художественной литературе, «Образование», 1903, I, II, IV; Пресс А., В царстве книг, Очерки и портреты, т. I, СПБ, 1908; Горнфельд А. Г., Книги и люди, СПБ, 1908; Doumic R., ecrivains d’aujourd’hui, P., s. a.; France A., L’amour exotique (о «Госпоже Хризантем»), «La vie litteraire», 1-e serie; Mariel J., Pierre Loti, 1909; Mallet F., Pierre Loti, son Ouvre, 1923; Serban N., Pierre Loti. Sa vie et son Ouvre, 2-e ed., P., 1924 (труд, содержащий 25 стр. библиографии Лоти).

ЛОТРЕАМОН

ЛОТРЕАМОН (Lautreamont, le comte, 1846-1870) (псевдоним Изидора Дюкасса - Isidore Ducasse) - французский поэт. Сын французского консула в Монтевидео. Учился в лицее во Франции. 20 лет написал 1-ю «Песнь Мальдорора», к-рая была издана в 1868, но не обратила на себя никакого внимания. Точно о жизни Л. известно только следующее: юный Дюкасс написал шесть «Песен Мальдорора» (в прозе) и сб. стихов «Poesies», от к-рого до нас дошло лишь большое предисловие; вступив в литературу под псевдонимом, взятым вероятно из одного романа Э. Сю, он начал вести уединенный образ жизни; 24 лет умер в большом одиночестве. Биограф Л., Филипп Супо, говорит, что Л. принимал самое деятельное участие в революционном движении, закончившемся Парижской коммуной. Буржуазные критики признают все аргументы Супо несостоятельными. Но высказывания Л. о литературе (в предисловии к «Poesies») и сущность его поэзии убеждают, что революционное движение могло увлечь его. Для «Песен Мальдорора» характерен их богоборческий пафос. «Последний романтик», последний потомок Байрона, он яростно обрушивается на бога - виновника всех земных несчастий, «горе-создателя», неустанно поносит, чернит, «разоблачает» этого «всевышнего» пьяницу, «валяющегося на дороге, в то время как все работают». Восстание против бога заставило Реми де Гурмона, впервые обратившего серьезное внимание на творчество Лотреамона, охарактеризовать его как «безумного гения». Основанием для такой характеристики послужил алогизм поэзии Л., его неожиданные переходы, внешняя бессвязность построения. В 1922 журн. «Litterature», а затем сорганизовавшаяся вокруг этого журнала группа сюрреалистов (см.) объявили Л. гениальным поэтом, величайшим предшественником современной французской поэзии. Сюрреалисты ценят в нем алогизм поэтического мышления, стихийность образов, ассоциаций, мощный лиризм, силу метафор. Эти мелкобуржуазные бунтари долгое время пытались сочетать в своей поэзии революционность с бегством от действительности в «мир подсознательного»; в связи с этим творчество Л. представляется сюрреалистам идеальным выражением самодовлеющего «подсознания», которое, по их воззрению, «универсально» бунтует против действительности. Л. оказал большое влияние на современную французскую поэзию, в особенности на таких ее видных представителей, как П. Элюара, Л. Арагона, А. Бретона, Ф. Супо и др. Библиография: I. Ouvres completes, etude, commentaire et notes par Phil. Soupault «Au sans Pareil», P., 1927. II. Ромов С., От Дада к сюрреализму, «Вестник иностранной литературы», 1929, III; Gourmont R., de, Le livre des Masques, Portraits symbolistes; Soupault Ph., Lautreamont; Alicot Fr., Le vrai visage de I. Ducasse, «Mercure de France», 1928, I; Leon-Pierre Quint, Le compte Lautreamont et Dieu, «Cahier du Sud», 1930.

ЛОУСОН

ЛОУСОН Джон Хоуард (John Howard Lawson) - современный американский драматург. Наряду с такими писателями, как Эм. Джо Баши, Джон Дос Пассос и Майкл Голд, Л. принадлежит к числу драматургов, группирующихся вокруг нью-иоркского революционного театра новых драматургов (New Playwright’s Theatre). Пытаясь противопоставить традиционной американской драме новый сценический метод, Л. отказывается от идеи чистого искусства и чистой красоты. Л. ставит своей задачей дать новую драму, отображающую американскую общественную жизнь во всей ее полноте. Вырастающее в условиях индустриализма современной Америки творчество Л. раскрывается в ритмах джазбанда, в динамике века машин. Начиная с драмы «Процессия», Л. делает достоянием театра современную урбанистическую культуру американского капитализма. Разрушение старых мелкособственнических отношений вызывает у Лоусона, выходца из среды мелкой буржуазии, чувство общей обреченности всего современного мира. В начальной стадии его творчества это представление о гибели всех социальных ценностей толкает его на путь мистических исканий, на путь внутреннего индивидуального самопознания, самоусовершенствования. Таким мистическим символизмом проникнута в особенности драма «Roger Bloomer» (Роджер Блумер, 1923). Дальнейшее творческое развитие Л. идет по линии попутничества, постепенного сближения с борющимся американским пролетариатом. Еще в «Процессии» Лоусон противопоставляет друг другу два полюса современного американского общества: фашистский Ку-Клукс-Клан и рабочих-стачечников. В фарсе «Loud Speaker» (Громкоговоритель, 1925), своеобразно воскрешающем формы commedia dell’arte, Л. создает сатиру на американский капитализм. В драме «Интернационал» (International, 1927) Л. ставит проблему будущей империалистической войны, приводящей к мировой революции. Однако далеко еще не изжитая мелкобуржуазная сущность Лоусона дает себя знать и в этом произведении. Революционность Л. еще очень беспредметна, протест его слишком абстрактен. Библиография: Dickinson T., Playwrights of the New American Theatre, N. Y., 1925; Smith, New Playwrights, le theatre revolutionnaire a New York, «Monde», 17/XII 1928.

ЛОУЭЛЬ

ЛОУЭЛЬ Джэймз Рэссель (James Russell Lowell, 1819-1891) - североамериканский поэт, сатирик и критик. Был профессором литературы в Гарвардском университете, первым редактором основанного в 1857 журн. «Atlantic Monthly» и редактором «North American Review». Известная сатира Л. в стихах «Записки Биглоу» (Biglow Papers, 1846) - в форме переписки двух героев - направлена против захватнич. политики Южных штатов во время мексиканской войны. Вторая часть «Записок Биглоу» (1862-1863) рисует войну Севера и Юга. Л. - яркий выразитель идеологии американской радикальной мелкой буржуазии, ее освободительных и демократических тенденций. Примыкая к аболюционистскому движению, Л. в своем творчестве боролся против рабства негров. Другая сатира его - «Басня для критиков» (A Fable for Critics, 1848) - осмеивает современных ему поэтов. Л. известен также своими критическими работами, в которых пропагандировал самостоятельность американской лит-ой критики, указывая на необходимость избавиться от английского влияния. Критические статьи и очерки Л. вошли в сборники «В моей библиотеке» (Among my Books, 1870), «Окна моего кабинета» (My Study Windows, 1871) и др. Лучшие поэтические произведения Л. - баллада «Видение сэра Лоунфул» (The Vision of Sir Launful, 1848), поэмы «Юбилейная ода» (Commemoration Ode, 1865) и «Собор» (The Cathedral, 1870). Библиография: I. Poetical works, incl. a fable for the critics, 1865; Poetical works, Complete edition, 1880; Poetical works, with critical preface by W. M. Rossetti, 1880; Poetical works, Household edition, 1882; Poetical works, with introduction by T. Hughes, 1903; Complets writings, 16 vv., ed. de luxe, Cambridge, 1904; Poems, 2 vv., Oxford edition, 1912. II. История западной литературы, Под редакцией Ф. Батюшкова, т. III, гл. VIII; Underwood P. H., Lowell, a biographical sketch, 1882; Hale E. E., Lowell and his friends, 1899; Scudder H. E., J. R. Lowell, 1901; Brownell W. C., American prose masters: Lowell, 1910; Trent and Erskine, Great Writers of America (русск. перев.: Трент и Эрскин, Великие американские писатели); Commemoration of the centenary of the birth of J. R. Lowell held under auspices of Am. Academy of Arts, Feb. 19-22, 1919. III. Cooke G. W., Bibliography of Lowell, 1906.

ЛОХВИЦКАЯ

ЛОХВИЦКАЯ Мирра Александровна (по мужу Жибер) (1869-1905) - русская поэтесса. Дочь юриста. Образование получила в институте. Первый сборник ее стихов появился в 1888. Лохвицкая несомненно обладала большим поэтическим дарованием. Ее стихи отличались блеском метафор, музыкальностью, эмоциональной насыщенностью. По темам и основному содержанию ее поэзия ограничивалась сферой чувственной любви, возводила в культ обнаженное сладострастие. Лохвицкая культивировала узкий индивидуализм, взгляд на женщину как на существо, находящее свое счастье в беззаветном подчинении любимому, ее «повелителю». Если тт. I и II ее стихотворений пленяли непосредственной радостью жизни, то в т. III почувствовались пессимистические ноты, а тт. IV и V, в которые входили наряду с лирическими стихотворениями средневековые драмы, были проникнуты мистицизмом, что связано с ростом религиозно-мистических настроений буржуазной интеллигенции перед первой русской революцией (поэзия Андрея Белого и раннего Блока, журн. «Новый путь» и т. д.). Библиография: I. Стихотворения, 5 тт., М. и СПБ, 1896-1904; Стихотворения. Перед закатом, с прилож. неиздан. стихотв. из прежних лет с предисл. К. Р., СПБ, 1908. II. Мельшин Л. (П. Ф. Гриневич), Очерки русской поэзии, СПБ, 1904; Поярков Н., Поэты наших дней, М., 1907; Абрамович Н. Я., Эстетика и эротика, «Образование», 1908, IV. Рецензии: «Русское богатство», 1896, VII, 1900, VIII, 1903, III, и др. III. Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4-е, Гиз, Л., 1924.

ЛОЭНГРИН

ЛОЭНГРИН (Lohengrin - из более старого Loherangrin) - герой средневекового немецкого куртуазного эпоса конца XIII в., разрабатывающего один из последних эпизодов «Парсифаля» Вольфрама фон Эшенбаха, представляющий в свою очередь контаминацию сюжетного цикла о Граале со старой лотарингской легендой о рыцаре-лебеде. В независимой от сюжета о Граале форме последняя засвидетельствована в средневековой французской «Chanson du chevalier au cygne» начала XIII века (указания на сюжет встречаются еще в конце XII в.), где она связывается с генеалогией герцогов Бульонских: в защиту на «божьем суде» обиженной вдовы - герцогини Бульонской - выступает неведомый рыцарь, приплывший на челне, влекомом лебедем; после победы он женится на дочери герцогини - Беатрисе - но, прожив с ней семь лет, покидает ее, когда она нарушает данный ею обет - не спрашивать об его роде и имени. У Вольфрама герой становится Л., сыном Парсифаля, выступает в защиту юной герцогини Брабантской и становится ее супругом; покинув ее, он возвращается опять к рыцарям св. Грааля - в замок Монсальватч. Эта основная форма сюжета сохраняется и в позднейших его разработках, из которых особого внимания заслуживает «Лебединый рыцарь» (Schwanritter) Конрада Вюрцбургского (конец XIII в.). Немецкие романтики воскрешают сюжет Л., приобретающий широкую популярность благодаря музыкальной драме Рихарда Вагнера. Библиография: I. Издания текстов: франц. текст XIII в. - изд. С. Hippeau, 1874; франц. текст XIV в. - изд. de Reiffenberg, Bruxelles, 1864; немецк. текст - изд. Ruckert, 1857; текст Конрада - изд. Roth, 1861. См. также «Парсифаль». II. Elster Е., Beitrage zur Kritik des Lohengrin, 1884; Panazer Fr., Lohengrinstudien, 1894.

ЛУБОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Статья большая, находится на отдельной странице.

ЛУВЕДЕ КУВРЕ

ЛУВЕ ДЕ КУВРЕ Жан Батист (Jean Baptiste Louvet de Couvray, 1760-1797) - французский писатель, видный деятель эпохи Великой французской революции, автор всемирно известного гривуазного романа «Приключения кавалера Фоблаза» (Les amours du chevalier de Faublas, выходил частями в 1787-1790). Л. де К. происходил из обуржуазившегося дворянского рода; сын бумажного фабриканта, он во время Революции защищал интересы крупной торгово-промышленной буржуазии (жирондисты). Л. де К. издавал газету «La Sentinelle», выпускал памфлеты и листовки, боролся с роялистами и якобинцами. Во время якобинской диктатуры скрывался в провинции, а после падения Робеспьера снова выдвинулся на первый план, пока начавшаяся реакция не подвергла его новым преследованиям. Написанный Л. де К. в ранней молодости, «Фоблаз» лишен всяких обличительных заданий, всякого публицистического элемента. Сказочный успех романа основан исключительно на его эротической фабуле, на небывало смелых положениях и эпизодах, граничащих с откровеннной порнографией. Его «Фоблаз» дает яркую картину разложения дворянства перед революцией, однако чисто развлекательная установка автора затушевывает литературные достоинства романа. Библиография: I. Любовные похождения кавалера Фоблаза, изд. журн. «Вестник иностранной литературы», СПБ, 1902; Les amours du chevalier de Faublas, P., 1787-1790 (и ряд др. изданий); Memoires de J. B. Louvet, 2 vv., 1822. II. Chasles P. E., Considerations sur la vie et les ouvrages de Louvet, P., 1822; Rivers J., Louvet: Revolutionist and Romancewriter, 1910.

ЛУГОВОЙ

ЛУГОВОЙ (псевдоним Алексея Алексеевича Тихонова) (1853-1914) - русский писатель. По происхождению купец, занимался экспортом хлеба и льна за границу. В начале 80-х годов разорился. Дебютировал в литературе повестью «Не судим бог» («Вестник Европы», 1886). Из произведений Лугового наибольшей популярностью пользовались: «Между двух смутных идеалов», «Возврат», «Роман колеблющихся настроений», «Умер талант» и другие. В произведениях Лугового рисуется та ущемленная и растерянная психология мелкой буржуазии эпохи политической реакции 80-х гг., которая нашла себе художественное отображение в творчестве Чехова. Обычный герой произведений Лугового - талантливый, но слабовольный интеллигент, не умеющий бороться с окружающей средой и гибнущий в результате столкновений с ней. По контрасту ему противопоставляется образ человека сильной воли, но невысокого морального и интеллектуального уровня, не разбирающегося в средствах борьбы. Народная масса изображается как толпа, слепо идущая за победителем. Л. принадлежал к тому крылу мелкой буржуазии, которое не верило в возможность радикального изменения общественных отношений; отсюда - минорный тон его произведений. Для Л. характерна некоторая изысканность композиции и стилистики, рассчитанная на людей, несколько искушенных в литературе, уже пресыщенных бесхитростным протоколизмом эпигонов народничества. Библиография: I. Сочинения, 12 тт., изд. А. Маркса, СПБ, 1904-1910. II. Автобиография, «Вестник Европы», 1909, III, VI, IX, XI-XII («Как росла моя вера»); Розенфельд П., А. Луговой, «Образование», 1909, III; Фидлер Ф. Ф., Первые литературные шаги, М., 1911; Измайлов А., А. А. Луговой (Литературная характеристика), «Исторический вестник», 1914, XII; Ляцкий Е., Памяти А. А. Лугового, «Голос минувшего», 1914, XII. III. Словарь членов Общества любителей российской словесности, М., 1911; Владиславлев И. В., Русские писатели, изд. 4-е, Гиз, М. - Л., 1924.

ЛУГОВСКОЙ

ЛУГОВСКОЙ Владимир Александрович (1901-) - современный поэт. Сын преподавателя словесности. Учился в гимназии. С 1918 по 1924 с небольшим перерывом находился в Красной армии. Был на фронте. Окончил Военно-педагогический институт, был курсантом, военным инструктором, полевым контролером. Много путешествовал. Первый председатель правления клуба Федерации советских писателей, один из организаторов ЛОКАФ (Литературного объединения Красной армии и флота) и «Коммуны поэтов». Печататься начал с 1924 в журнале «Новый мир». В начале 1930 Л. вышел из группы конструктивистов и был принят в члены РАПП (см.). В первой книжке стихов Л. «Сполохи» (1926) основным мотивом творчества являются бесшабашная «ушкуйническая удаль», «молодечество», соединенное с неудовлетворенностью сегодняшним днем: «Пусти меня, мамка, не то печь сворочу», восклицает лирический герой Л.; но тут же весьма многозначительная оговорка: «Нет еще стран на зеленой земле, где мог бы я сыном пристроиться». Ощущение этой социальной непристроенности, характерное для ранних стихов Л., во второй книге стихов поэта («Мускул», 1930) начинает перерастать в деляческие «бизнесменские» настроения. Неслучайно, что творческий путь Л. времен «Мускула» связан с путями всей группы конструктивистов (см. «Конструктивизм»), куда организационно входил и Л. В «Мускуле» начинается процесс борьбы внутри поэтического стиля Л., борьбы рационального деляческого начала с «изюминкой бессмыслинки», физиологического иррационализма, составляющей неотъемлемую особенность поэзии Л. Эта борьба, являющаяся отражением двух противоречивых сторон бытия мелкобуржуазной интеллигенции, идущей к пролетариату, является основным и движущим в творчестве Луговского. Классовый эквивалент этих мотивов Луговского - буржуазно-деляческие настроения, выраженные в неотчетливой, правда, форме и свойственные части советской технической интеллигенции конца восстановительного периода. Устремленность к пролетариату для Л. этого периода несомненна, но она выражена в формуле самообезличивания, жертвенного растворения своего «я», пронизана мотивами интеллигентского покаяния («Хочу позабыть свое имя и званье, / На номер, на литер, на кличку сменять»). В «Мускуле» Л. декларирует жажду осмысленной производственно-утилитарной деятельности. Герой Л. - «делатель вещей», «техник и жмот», «очкастый механик». Одновременно гражданская война - одна из основных тем «Мускула» - дана в ритме сплошного наступления, мажора, безудержного стихийного вихря. Герой Л. - тренированный загорелый пловец - противопоставлен бездеятельной пассивной среде - «царству пробок и парусины». О значительном идейном росте поэта свидетельствуют его последние книги - «Страдания моих друзей» (1930) и «Большевики пустыни и весны» (1931). Мотивы иррационального восприятия мира еще не окончательно вытравлены из творчества Л. Однако нейтральное делячество и техницизм начинают заменяться гораздо более отчетливыми политическими идеями. В ряде стихов Л. с большим пафосом и убедительностью декларирует свою кровную связанность с эпохой, с классовой борьбой пролетариата. В поэме «Повелитель бумаги» берется под идейный обстрел программа поведения старой обособляющейся в себе интеллигенции. Появляются у Л. и отчетливые мотивы ненависти к классовому врагу пролетариата (кулак, новый буржуа). Лирический герой Л. обращается к республике с просьбой простить ошибки и, «взяв в переделку», «двинуть, грохоча, вперед». «Страдания моих друзей» - книга перелома, не свободная вследствие этого от некоторых болезненных ноток, характерная пассивным желанием отдать себя в «переделку» эпохи. «Большевики пустыни и весны» - образ, к-рый вырастает у Л. в результате усиливающегося контакта поэта с процессом социалистической стройки. Героизм первой колхозной посевкампании Туркестана, социалистическая борьба за хлопок находят в Л. своего восторженного певца. Процесс переделки сознания поэта в сторону сближения с пролетариатом вступил в новую высшую фазу: из попутчика рабочего класса Л. превращается в его союзника, овладевающего (хотя и противоречивыми путями) мировоззрением пролетариата. Эта тенденция ярко отразилась в последнем сборнике «Европа», где поэт раскрывает кризис современной капиталистической системы в четких, социально насыщенных образах старого и нового мира. Зап.-европейские пролетарии, обращенные лицом к СССР, и буржуа, занятые безнадежными попытками реставрировать социальный организм Европы, мировой фашизм, подготовка бойни против СССР - вот основные социальные силы, изображенные в последних стихах Л. Не до конца преодолевший романтическую абстрактность художественного метода, не умеющий подчас дать показа конкретных человеческих образов, Л. на сегодняшнем этапе своего творчества однако закономерно входит в русло пролет. поэзии. Творчество Л. чрезвычайно богато достижениями современной поэтической техники. Богатство и разнообразие стихотворных приемов Л. ставят его в ряд крупных мастеров современной поэзии. Библиография: I. Сполохи, изд. «Узел», М., 1926; Мускул, изд. «Федерация», М., 1929; Страдания моих друзей, изд. «Федерация», М., 1930; Большевики пустыни и весны, изд. «Молодая гвардия», Москва, 1930; То же, ГИХЛ, Москва, 1931; Избранные стихи, изд. «Огонек», Москва, 1930; Стихи, ГИХЛ, М., 1931; Мое поколение, изд. «Федерация», М., 1932; Европа, изд. «Федерация», Москва, 1932; Мой путь к пролетарской литературе, «Известия», май 1932. II. Зенкевич М., Рецензия на «Сполохи», «Печать и революция», 1927; Зелинский К., Кентавр революции, «На литературном посту», 1929, VI; Его же, Поэзия как смысл, Москва, 1929; Сретенский Н., Владимир Луговской, журнал «На подъеме», 1929, № 11; Тарасенков Ан., Рец. на «Мускул», «На литературном посту», 1929, № 14; Его же, На путях преодоления конструктивизма, журнал «Книга и революция», 1930, № 25; Левин M., Рец. на «Большевики пустыни и весны», «Молодая гвардия», 1931, № 22-23.

ЛУГОНЕС

ЛУГОНЕС Леопольдо (Leopoldo Lugones, 1869-) - аргентинский поэт. В юности увлекался социалистическими и анархическими идеями, впоследствии стал поэтом молодой аргентинской буржуазии, приобщавшейся к последним достижениям европейской культуры. Наряду с никарагуанцем Рубеном Дарио (см.) Л. - один из наиболее значительных модернистов в поэзии Латинской Америки. В своем первом сборнике стихотворений «Las Montanas de oro» (Золотые горы, 1897) Л. отдал дань романтическим увлечениям в духе Альмафуэрте, но вместе с тем показал себя талантливым и самостоятельным учеником Э. По, Бодлера, Леконт де Лиля и бразильского символиста Круз-э-Сойзы. Уже в этом сборнике определились характернейшие черты поэтического облика Л.: виртуозность ритмов, изысканность и эстетизм образов, пристрастие к мистическим концепциям. Сборники - «Crepusculos de Jardin» (Сумерки в саду, 1905), «Lunario sentimental» (Лунные песни, 1909), «Libre fiel», «Poemas solariegas» (Солнечные поэмы) - создали Л. необычайную популярность во всей Лат. Америке. В «Odas seculares» (Оды веку, 1912) Лугонес героизирует историю аргентинской буржуазии. За последние 15 лет молодая аргентинская поэзия, все более проникающаяся мелкобуржуазной оппозиционной идеологией и все настойчивее выдвигающая лозунг «креолизма», объявила беспощадную борьбу с «поэтической отравой» Л. Своей декоративной пышностью творчество Л. чрезвычайно напоминает поэзию К. Бальмонта. Библиография: Goldberg J., Studies in Spanish-American Literature, N. Y., s. а.; Contreras F., Les ecrivains contemporains de l’Amerique espagnole, Р., 1920.

ЛУЖАНИН

ЛУЖАНИН Максим (1909-) (псевдоним А. Коротая) - белорусский поэт. Р. в Слуцком районе БССР. Окончил педагогический техникум. В 1928 поступил на литературно-лингвистическое отделение педфака БГУ. Был членом литературного объединения «Узвышша». Печататься начал с 1925. Стихотворения первого периода его творчества полны личных, интимных переживаний. Советская действительность ему чужда: он не чувствует в современности почвы под ногами. В его произведениях заметно большое влияние нацдемовщины; отрицаемой им советской действительности он противопоставляет идеализированное прошлое. В стихотворении, посвященном годовщине Октября (1928), он пишет: «Мы не хотим приветствовать радость, ибо она нам дана чужими руками». Отражая кулацкую нац.-демократическую идеологию в первые годы своего творчества, Лужанин в последних своих произведениях однако постепенно отходит от нацдемовских установок. Библиография: Крокi (Шаги), БГИ, Минск, 1928; Неаплачаны рахунак (Неоплаченный счет), БГИ, Минск, 1930; Новая ростань (Новое перепутье), БГИ, Минск, 1930.

ЛУЖИЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА

ЛУЖИЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА, или литература сербов-лужичан (лужичане сами себя называют сербами, немцы называют их вендами), одного из сохранившихся до сих пор славянских племен, населявших бассейн реки Эльбы и восточную Пруссию. В настоящее время лужицкая Сербия, делящаяся на две области - Верхнюю (Oberlauzitz) и Нижнюю (Niederlauzitz) Лужицу, входит в состав Пруссии и Саксонии. Несмотря на свою малочисленность (около ста тысяч душ), сербы-лужичане не представляют единства в этнографическом отношении и в частности - в языке. Различие в говоре верхних и нижних лужичан столь велико, что они с трудом понимают друг друга. Это объясняется различными историческими условиями и гл. обр. многовековым, продолжающимся еще и до сих пор преследованием среди них национального движения. Германизация лужичан проводилась обычными путями: путем основания монастырей и церквей, колонизацией, административными мерами (запрещение преподавания в школах на родном языке, занятия государственных должностей и пр.), экономическим давлением (запрещение вступать в ремесленные цеха и пр.), путем германизации лужицких городов и т. п. Вот почему история лужичан является в значительной мере историей борьбы за сохранение их национального бытия, в которой литература играла роль одного из важнейших факторов. Первые зачатки письменности лужичан относятся к началу XVII в. К концу этого столетия появляются сочинения на латинском яз. по истории и яз. лужицких сербов Авраама Френкля. В XVIII веке выходит ряд филологических исследований о сербском языке (лужицком) Корнера (1776), Кнаута (1767), Готлоба Антона (1783) и др. В конце этого столетия появляются журналы на немецком и на сербском яз. В начале XIX века в связи с чешским возрождением в Лужицкой Сербии также усиливается национальное движение. В период 1809-1812 плотник Ян Дейк начинает издавать первые лужицкие газеты («Mĕsačne pismo k rozwučenja a k wokřewjenju»). Несколько позже начинает свою деятельность первый значительный поэт Гандрий Цейлер (1804-1872), писавший песни, баллады, оды, сонеты и пр., из которых многие долгое время пользовались большой популярностью. Все им написанное появлялось в периодической печати и было издано в четырех томах уже после смерти поэта (1883-1891). Цейлер принимал также деятельное участие в национальном движении: собирал народные песни и пословицы, написал грамматику лужицкого яз., редактировал первый беллетристический журнал «Tydźeńska Nowina». Его преемником был Ян Радысерб Вьела (1822-1907), писавший баллады, романсы, легенды, повести и сказки в стихах. Одно время (в 40-х гг.) играла большую роль в лит-ой жизни первая лужицкая поэтесса Герта Вичасек (1819-1885), писавшая стихи в народном духе. С развитием письменности и национально-культурного движения, выражавшегося в форме основания научно-культурных обществ (Macica Srbska и др., существующие до сих пор и издающие свои научные журналы), газет и журналов («Slawische Jahrbucher», «Lužičan» и др.), увеличивалось и число писателей. В частности усилению национально-культурного движения в огромной степени способствовали два виднейших лужицких ученых - Ян Смолер (1816-1884) и Эрнест Мука (1854), не только в форме помощи отдельным писателям, но гл. обр. своей неутомимой научной деятельностью во всех областях лужицкой национальной культуры. Ко второй половине XIX века относится также литературная деятельность ряда поэтов: К. Фидлера (1835-1916), Яна Чесла (1840-1915), нижнелужицкого Мато Косыка (1853) и одного из значительнейших поэтов Якова Барт-Чишинского (1856-1909). Чишинский отличался большими знаниями в области современной ему литературы, особенно чешской и польской, на уровень к-рой он стремился поднять и литературу лужицкую. Им написано до 14 книг, из к-рых необходимо отметить следующие: «Книга сонетов» (1884), «Формы» (1888), «Сербские зынки» (т. е. звуки) (1897), «Кровь и край» (1900), «Свет с высоты» (1911) и др. Как уже указывалось выше, условия развития национальной лужицко-сербской культуры определяются борьбой за национальное бытие, которая все время поглощала интеллектуальные силы маленькой лужицкой (сербской) народности. Вот почему основная тенденция, ярко проводимая как у писателей, предшествовавших Чишинскому, так и после него, т. е. у современных (Яков Шевчик, 1867, Лоренц Залесский, 1874, и др.), это - стремление к национальному сознанию. Преобладание националистически-религиозных моментов над социальными лишает эту литературу жизненности и боеспособности. Этот факт объясняется тем, что большинство писателей Лужицкой Сербии вышло из реакционных слоев населения, главным образом из лиц духовного сословия, и только меньшинство из интеллигенции (учителя, врачи, ученые). И до настоящего времени пути развития лужицкой литературы находятся в руках таких реакционных групп, как наприм. «Koļo serbsichspisowaceļow», к-рая по своей социальной природе не может связать ее с движением за социальное освобождение лужичан. Сейчас эта литераутра, поддерживаемая различными филантропическими учреждениями, влачит жалкое существование (в год издается не более 10 книг). Библиография: Срезневский И., Исторический очерк сербо-лужицкой литературы, «ЖМНП», XIII, 1844, V; Гильфердинг А., Народное возрождение сербов-лужичан в Саксонии, Собрание сочинений, т. II, СПБ, 1868; Будилович А., Лужицкая литература в сб. «Поэзия славян», Под редакцией Н. В. Гербеля, СПБ, 1871; Горник М., Минувшее 10-летие у лужичан, «Славянский сборник», СПБ, 1877, II; Пыпин А. и Спасович В., История славянских литератур, т. II, издание 2-е, СПБ, 1881; Мильчанин, Библиографический обзор сербо-лужицкой литературы за 1890 и 1891, «Славянское обозрение», 1892, VII-VIII; К. Г. (Грот К. Я.), Большой праздник у самого маленького славянского народа, «Славянские известия», 1904, I; Мука Э., Литература лужицких сербов с 1848-1899, «Славянские известия», 1906, I; Cerny Ad., Lužice a Luz. serbové, Pr., 1912; Pata Jos., Srbska čitanka, Pr., 1920; Machal Jan, Slovanské hit., 1925; De Vaux Phalipan, La Littérature des serbes de Lusace, Р., 1929.

ЛУЖИЦКИЕ ЯЗЫКИ

ЛУЖИЦКИЕ ЯЗЫКИ - верхнелужицкий, hornjołužiska rěč (по-немецки oberwendische Sprache), и нижнелужицкий, dolnołužyska rěč (по-немецки niederwendische Sprache), - возникли на почве группы славянских говоров, резко отличающихся от чешских, с одной стороны, и от польских - с другой, и употребляющихся в Верхней и Нижней Лужицах, а именно по обеим сторонам Шпрее между Lübbenau, Kalau, Senftenberg, Kamenz, Bischofswerda, Löbau, Muskau, Forst и Guben, сосредоточиваясь вокруг Будышина - Bautzen, Гродка - Spremperg и Хотебуза - Cottbus (более подробно см. «Přehladna karta serbskeje narodnosće Hornjeje a Dolnjeje Łužicy», составленная Мукой и переизданная в 1919 Hajno Hančo Slěpjanski). Группа эта однако отнюдь не является единой и распадается на ряд наречий, что и дало повод к возникновению двух вышеназванных письменных яз. Фонетические различия между отдельными наречиями настолько сильны, что затрудняют взаимопонимание их представителей. Это особенно сказывается в Прусской Лузации, где абсолютно запрещено преподавание местного яз. в школах и где насильственно насаждается среди лужичан немецкий яз. Национальное угнетение и ряд других причин в прошлом поддерживают (несмотря на распространение двуязычия) сознание некоторого языкового единства среди лужичан, что сказывается в том, что свой язык представители всех говоров называют сербским, считая, что все они говорят «по-сербски». Этот термин и является собственно подлинным национальным термином, сравни например: Serbska Maćica - название национально-культурного объединения; Serbski dom - дом этого объединения в Будышине (Bautzen) и т. п. Как и в немецком, в обоих лужицких яз. употребляются два алфавита - латиница чешского типа и швабах (готическое письмо) со своеобразными дополнениями. Буквы - a, b, d, e, f, g, ch, i, j, k, l, m, n, o, p, r, t, u, w - с их готическими параллелями не вызывают затруднений; буквы - c=z в смысле «ц», s=ß в смысле «с»; у=y в смысле «ы» и z=ſ в смысле «з» - тоже; ě=ě, ė произносится, как «ие» (и открытое), а ó=ó - как «уо» (у открытое). Приблизительное звуковое значение прочих букв определяется следующей таблицей: Смягчение согласных перед гласными изображается в верхнелужицком буквой «j», а в нижнелужицком акцентом над буквой (верхнелужицкое derje - нижнелужицкое deŕe), не перед гласными - акцентом над буквой в обоих языках.        Орфография обоих яз., как и в русском, словопроизводственная; при этом верхнелужицкая гораздо более историческая, чем нижнелужицкая, благодаря чему для лиц, знающих какой-либо славянский яз., сильно облегчается узнавание и понимание верхнелужицких слов глазами. На слух едва ли кто в звуках «бу°с» узнает русское «голос», польское «głos», верхнелужицкое «hłós». Кроме некоторых архаизмов, вроде вполне живого двойственного числа, а также форм аориста и имперфекта, свойственных впрочем лишь книжной речи, морфология не представляет ничего особенного по сравнению с любой славянской грамматикой. Зато синтаксис и семантика подверглись сильному немецкому воздействию (не говоря о массе немецких слов, непосредственно вошедших во всеобщее употребление), например: с ножом прирезать; от учителя похваленный; тяг=поезд (ср. немецк. Zug); приручный словник (ср. немецк. Handworterbuch) и т. п. Библиография: I. Pfuhl, Laut- und Formenlehre der oberlausitzisch-wendischen Sprache, Bautzen, 1867; Liebech, Syntax der wendischen Sprache in der Oberlausitz, Bautzen, 1884; Časopis Maćicy Serbskeje; Mucke, Historische und vergleichende Laut- und Formenlehre der niederserbischen (niederlausitzwen-dischen) Sprache, Leipzig, 1891; Schwela B., Vergleichende Grammatik der ober- und niederserbischen Sprache, Bautzen, 1920; Щерба, Восточнолужицкое наречие, I, 1915 («Записки Историко-филологического факультета СПБ университета», CXXVIII, и разбор этой книги А. Шахматовым в «Известиях ОРЯС», 1916). Практические учебники: Kral, Grammatik der wendischen Sprache in der Oberlausitz, Bautzen, 1925 (с практическими упражнениями и словариками); Schwela В., Kurze Grammatik der oberwendischen Sprache, 1920, для верхнелуж.; Его же, Lehrbuch der niederwendischen Sprache, (I Teil - Grammatik, 1906; II Teil - Übungsbuch, 1911), для нижнелужицкого. Словари: Pfuhl, Lausitzisch-wendisches Wörterbuch, 1866, и более новый; Knal, Serbsko-němski słownik hornjołužiskeje rěče, I, 1927 (II тома еще нет); Rĕzak Filip, Nĕmsko-serbski wšowĕdny słownik hornjołužiskeje rĕče, Bautzen, 1920; Wendisch-deutsches u. deutsch-wendisches Handwörterbuch von E. Mucke, Bautzen, 1920, для верхнелужицкого. Для нижнелуж. имеется теперь новый полный словарь в 3 тт.: Muka, Słownik dolnoserbskeje rĕčy a jeje narĕcow, Praha, 1926-1928 II. Jatzwauk (Wjacsławk), Wendische (serbische) Bibliographie, 1929.

ЛУЗГИН

ЛУЗГИН Михаил (1899-) - современный беллетрист и литературовед. Р. в Витебске в семье чиновника. Учился в гимназии. С 1918 - на газетной работе, с 1919 - в Красной армии, где ведет работу редактора в ряде газет и журналов. Член ВКП(б); принимал активное участие в военкоровском движении. Как беллетрист Лузгин выступает в 1923 (первый рассказ его напечатан в журн. «Прожектор»). В 1926 примыкает к напостовцам и вступает в РАПП (см.) (в 1931 работал ответственным секретарем Ленинградской ассоциации пролетарских писателей). Рассказы Л. изображают рабочий быт, трудности нашего строительства в первые дни восстановительного периода. Начав с описания жизни провинциального захолустного города, Л. затем перешел к темам деревенской жизни. Деревня у Л. еще только на подступах к коллективизации - в ней кипит жестокая классовая борьба: молодое поколение - «сыновья» - стойко борются за новый советский уклад жизни, а старики - «отцы» - ожесточенно отстаивают старое, не останавливаясь ни перед поджогом (повесть «Хуторяне»), ни перед открытым убийством («Рассказ о простом»), ни перед убийством из-за угла (повесть «Граммофон»). Недостатки творчества Лузгина - в некоторой фельетонности «манеры», однообразии языка, в недоработанности, а также в схематизме построения. Лузгин также работает по теории литературы, в особенности над проблемами очеркизма (книга «За боевой художественный очерк», Л., 1931). Библиография: I. Будни товарища Елизарова, изд. «Молодая гвардия», Москва, 1920; В лесах, Госвоениздат, М., 1925; Хуторяне, изд. «Прибой», Л., 1927; Расщелина, Гиз, М., 1927; Граммофон, с предисл. А. Селивановского, изд. «Московский рабочий», М., 1930. II. Отзывы: Красильников В., «Книгоноша», 1926, № 14; Беккер М., «Октябрь», 1926, VI (о «Буднях Елизарова»); Эльсберг Ж., «На литературном посту», 1927, № 21; ЯкубовскийГ., «Октябрь», 1927, № 8 (о «Расщелине»); Беккер M., «На литературном посту», 1927, № 20 (о «Хуторянах»). III. Писатели современной эпохи, т. I, ред. Б. П. Козьмина, ГАХН, Москва, 1928; Владиславлев И. В., Литература великого десятилетия (1917-1927), т. I, Гиз, М. - Л., 1928.

ЛУИС

ЛУИС Пьер (Pierre Louys, 1870-1925) - французский поэт и прозаик. Выступив в литературе в эпоху расцвета «символизма», примкнул к тому его течению, - артистическому снобизму, - к-рое не принимало действительности во имя «прекрасного прошлого». Классическое образование Луиса приковало его литературные интересы к античности и в частности к эпохе «александризма», упадочную культуру которого он стилизовал в ряде произведений. Его первый сборник стихов «Les chansons de Bilitis» (1894) настолько удачно передавал стиль имитируемой эпохи, что был принят критикой за перевод. Прозаические опыты Л. завоевали всеобщее признание как своими стилистическими достоинствами, так и своеобразной эротической тематикой. Культ тела и чувственной страсти обусловлен у Л. конечно не каким-то «античным мировоззрением», а модернистской индивидуалистической философией, поставившей в центре всех проблем «проблему пола». Отсюда и основная тема всех произведений Л. - страсть как рабство, как сладостное страдание, как «томление», подчиняющее, но и «очищающее». На эту тему написаны стилизованные произведения Л.: романы «Aphrodite» (28-е изд., 1896) и «La femme et le pantin» (19-е изд., 1898), большая повесть «Les aventures du roi Pausole» (1901) и ряд новелл. Наиболее ярко отражает психоидеологию Л. новелла «Une volupte nouvelle» (1899), доказывающая, что человечество ни на шаг не подвинулось вперед со времен античной культуры. Среди французских писателей этой эпохи Л. занимает особое место, поскольку возродил идеи античного «эйдаймонизма» в современных формах. На фоне всеобщего увлечения французского буржуазного общества конца XIX и начала XX вв. темами чувственной любви, отражающими упадочнические настроения той классовой прослойки интеллигенции, которая определяла литературно-художественные вкусы, эротизм Л. приобретает показательное значение. Характерна не столько эротическая тематика писателя, сколько пристрастие к софизмам в «древнегреческом» духе. Насыщая ими все произведения, Л. в противоположность «галантной» литературе XVIII века пытается оправдать развращенность нравов современного ему общества; он усматривает «чистую красоту» в таких ситуациях, в к-рых более откровенные его собратья по перу видели «инфернальную» обреченность людей своего времени. Интересен в этом отношении последний роман Л. «Psychee», выпущенный только после смерти автора. Литературная судьба этого романа заслуживает некоторого внимания. Тьерри Сандр свидетельствует, что Л. назвал ему точную дату окончания романа - 13 июля 1913, однако роман был найден в бумагах Л. без окончания. По догадкам друзей конец подлинной рукописи уничтожен самим Л., к-рый будто бы уклонился от опубликования произведения как «слишком интимного». На самом же деле эта «поэма» о чувственно-эротической любви перестала быть созвучной эпохе, вышедшей уже за грани символистического модернизма. Творческий диапазон Л. не отличается большим масштабом; его успех у современников объясняется приемами импрессиониста, развертывавшего эротические темы с художественным мастерством, но социальная значимость произведений Л. настолько невелика, что литературный след писателя затерялся еще при его жизни. Библиография: I. На русск. яз. перев.: Песни Билитис, перев. А. Кондратьева, СПБ, 1907 (изд. 2-е, СПБ, 1911); Афродита. Античные нравы, перев. П. Григорьева, СПБ, 1908; Приключения короля Павзолия, СПБ, 1908; Женщина и паяц, перев. Под редакцией З. Венгеровой, СПБ, 1908 (издание было конфисковано); То же, перев. Ю. Спасского, М., 1911; Жертва любви и тщеславия, СПБ, 1908; Женщина-сфинкс, СПБ, 1908; То же («Загадочная женщина»), СПБ, 1909; Диалоги Люциана, перевод Под редакцией Оск. Норвежского, СПБ, 1908; Byblis changee en fontaine, 1898; Leda, 1898; Mimes des courtisanes de Lucien, tr., 1899; Sanguines, 1903; Archipel, 1906; Poesies, 1927. II. Gaubert E., Pierre Louys, 1904.

ЛУКАН

ЛУКАН Марк Анней (39-67) - древнеримский поэт-эпик. Р. в Испании, получил в Риме общее и специально ораторское образование. Обвиненный в участии в придворном преторианском заговоре (впрочем далеко не республиканском), молодой поэт вскрыл себе вены. Успех его первых опытов (поэм «Илиада», «Орфей» и др.) сделал его придворным поэтом императора Нерона. Это были риторически оформленные мифологические поэмы в высоком стиле господствовавшего класса, склонного ко всему вычурному и эффектному в искусстве. Но известность Лукан приобрел своей поэмой «Фарсалия», или «О гражданской войне» (в 10 кн.). В ней он описывает ожесточенную борьбу двух вождей: Цезаря, установившего в Риме демократическую диктатуру, и лидера аристократии, республиканца Помпея, - борьбу, приведшую в I в. до христианской эры к крушению республики. Решившая ее судьбу битва при Фарсале (книга VII) - центральный эпизод поэмы, которая осталась неоконченной; последнее событие, описанное в поэме, - восстание египтян против Цезаря в Александрии. С композиционной и стилистической стороны поэма не выделяется из ряда других упадочных образцов этого жанра (растянутость описаний, наличие длинных риторически построенных речей, нагромождение эффектных сентенций и антитез и пр.), но вместе с этим Лукан значительно снижает традиционный стиль поэмы, приближая его к реализму. Лукан строит свою поэму без всякой сверхъестественной причинности, без вмешательства богов, которые по традиции, идущей от Гомера (см.), должны руководить ходом событий, и даже в мелочах стремится к реалистической обработке (точность в бытовых и технических подробностях и др.). Уже в первых трех книгах поэмы Лукан выступает противником гражданской войны; он явно симпатизирует Помпею, называя его «Великим». Однако при такой политической установке (как выяснил Гастон Буассье) Л. не отходил еще от точки зрения правящих сфер, представлявших императора не продолжателем демократической диктатуры Цезаря, а якобы восстановителем сметенной гражданской войной аристократической республики. В остальной части поэмы Л. переходит в более открытую оппозицию, воспевает былые права и вольности римской аристократии. Для него неприемлема не только открытая диктатура Мария или Цезаря, но и императорский режим, тщательно соблюдавший весь республиканский декорум («император - первый магистрат республики») и сохранявший все республиканские учреждения - сенат и народные собрания. «Битва при Фарсале навеки повергла римлян в прах», говорит поэт (VII, 640); «свобода удалилась из Рима; римляне - не восточные народы, всегда находившиеся под пятой тирана, римлянам стыдно быть рабами!» (VII, 445); Л. даже не хочет и описывать битву при Фарсале (VII, 556) и т. д. Реализм поэмы Лукана, чуждый обычной структуре этого жанра, встретил отпор в придворных кругах: выразитель их вкуса Петроний (см.) дал поэму на ту же тему, но в традиционном стиле, с введением в ход событий богов и чудищ. Тем не менее широкие, особенно республиканские круги читателей раскупали поэму Л. нарасхват. Ее известность не угасла и в новое время. Данте высоко ставил Л. В XVII веке им интересовались в Англии. Л. пользовался популярностью во время Великой французской революции; революционная буржуазия приспособила к потребностям своей эпохи республиканские лозунги римского поэта, игнорируя их классовую основу (один стих поэмы - IV, 579 - был выгравирован на саблях национальной гвардии). В XIX в. английский поэт-революционер Шелли находил в «Фарсалии» мотивы, созвучные своей поэзии. В России образ Лукана перед смертью дал Майков в лирической поэме «Три смерти». Библиография: I. Фарсалия, Отрывки из кн. IV, перев. П. Кутузова, журнал «Друг просвещения», 1804, III; Фарсалия, полный перев. с французского Сем. Филатова, 2 чч., СПБ, 1819. II. Буассье Г., Картины древнеримской жизни. Очерки общественного настроения времен цезарей, СПБ, 1896; Ribbeck, Geschichte der romischen Dichtung, B. III, Stuttgart, 1892-1900; Schanz M., Geschichte der romischen Literatur, B. II, Teil l, Munchen, 1890-1905; Bellinger, Lucan’s dramatic technic, 1928.

ЛУКАШЕВИЧ

ЛУКАШЕВИЧ Клавдия Владимировна (1859-) - писала исключительно для детей. Р. в Петербурге в семье чиновника, получила среднее образование. До 1881 занималась педагогической деятельностью. Произведения Лукашевич сентиментальны, насквозь проникнуты мелкобуржуазной моралью и не представляют никакой художественной ценности. Л. писала рассказы, повести, сказки, пьесы, биографии великих людей («Как жил В. А. Жуковский», «Истинный друг человечества, д-р Ф. И. Гааз» и др.), составляла хрестоматии, сборники для чтения, занятий, развлечений, календари («Кузовок», «Светлый луч», «Первое словечко», «Ясное солнышко» и др.), сборники к семейным и школьным праздникам, посвященные юбилеям писателей, историческим событиям («Школьные праздники», о Толстом, о Лермонтове, 1812 г., Севастопольская оборона, «Елка» и др.). От всех этих произведений веет мещанским сентиментализмом. В них настойчиво вдалбливается в голову ребенка понятие о преимуществах и торжестве добродетели и доказывается взрослым плодотворность филантропии. Главные герои произведений Л. - добродетельные старики и старушки, часто с виду суровые и необщительные, но чуткие, ласковые, ревностно относящиеся к своим обязанностям («Птичница Агафья», «Макар», «Няня» и др.), и хорошие добрые детки, любящие и заботящиеся о животных, птицах, цветах, отзывчивые к несчастным, вежливые со старшими («Гнездышко», «Мишка», «Даша Севастопольская», «Старуха с муфтой» и др.). Дети-труженики и талантливые дети «из народа» («Аксютка-нянька», «Ваня-пастух», «Искра божия» и др.) обычно при содействии интеллигентного благодетеля выбиваются в люди. Личная добродетель и талант - залог к достижению положения в высших слоях современного буржуазного общества и к счастливой благополучной жизни. Выражая во всех этих произведениях общепринятые и официально апробированные взгляды, Л. приспособилась к требованиям широкого потребителя-обывателя и дореволюционной педагогики. Многочисленные произведения Л. были популярны в широких обывательских кругах и в школе. Отдельные произведения в переработанном виде издавались и в Советской России частными издательствами (Сын стрелочника, издание Мириманова, Москва, 1927; Митрофашка, изд. Сойкина, П., б. г.). Библиография: Соболев М. В., О детских книгах, изд. «Труд», М., 1908; Чехов Н. В., Детская литература, М., 1909; «Что и как читать детям», 1912, 1, 12; 1913-1914, 3, 7; «Новости детской литературы», 1912-1915; Венгеров С. А., Источники словаря русских писателей, т. IV, П., 1917.

ЛУКАШИН

ЛУКАШИН Илья Денисович (1894-) - современный беллетрист. Р. в крестьянской семье. Первый сборник рассказов Л. издан в Орле в 1918. В дальнейшем Л. выпускает ряд сборников рассказов и небольших повестей («Исповедь пролетария», «Записки чугунного человека», «Пыльные», «Алешины узоры»), неизменно тяготея к рабочей, частью к крестьянской тематике. Социальный оптимизм рассказов Л., революционный пафос гражданской войны, воспеваемой в романтических тонах, родственны значительной части первых выступлений рабочих поэтов и прозаиков. Организационно Л. в этот период примыкает к «Кузнице» (см.). В числе изобразительных средств Л. необходимо отметить обилие диалектизмов, почерпнутых из языковой среды рабочего и крестьянского говора, частое использование сказа, преобладание короткой фразы. Рассказы Л. схематичны, но не лишены занимательности и юмора. Художественный рост Л. в последующие годы чрезвычайно замедляется. Последнее несомненно должно быть поставлено в связь с наличием в творчестве Лукашина целого ряда идеалистических и механистических пережитков. Наиболее выпукло это обнаружилось в романе Л. «Через пни» (1927). В представлении Л. общество механически делится на «добрых» и «злых». Движение событий мотивируется волевыми устремлениями отдельных личностей. Герои из рабочей среды даны Л. вне классовой борьбы. Необходимо отметить и чрезмерную насыщенность романа физиологизмом. В 1930 Л. возвращается к малой повествовательной форме и работает над очерками о колхозах. Библиография: I. Львов-Рогачевский, Поэзия новой России, М., 1919; Полянский В., Мотивы рабочей поэзии, в сборн. его «На литературном фронте», М., 1924; Лежнев А., «Печать и революция», 1927, № 5; Жиц Ф., «Красная новь», 1927, № 4 (рецензии на сборн. повестей и рассказов «Пыльные», Москва, 1927). II. Владиславлев И. В., Литература великого десятилетия (1917-1927), т. I, Гиз, Москва - Ленинград, 1928.

ЛУКИАН

ЛУКИАН (около 125 - около 192) - выдающийся греческий писатель-сатирик. Вышел из среды мелких ремесленников города Самосаты в Сирии, обучался риторике и др. наукам; был скитающимся софистам; с 165 Л. поселяется в Афинах. От Л. до нас дошли 82 произведения (сатирические диалоги, рассказы, памфлеты, пародии), из которых однако 30 признаются неподлинными. Первые его сочинения носят чисто софистический характер («Тираноубийца», «Похвала мухе», «Похвала отечеству», «Сон» и другие). Но скоро он разочаровывается в риторике и грамматике и заостряет против них свою сатиру («Лексифан», «Лжец», «Учитель риторики» и др.). Оставив риторику, Л. обращается к философии, но и здесь не может примкнуть ни к одной системе. Увлечение Платоном («Нигрин») сменяется у него увлечением циниками («Гермотим»), затем увлечением эпикуреизмом («О смерти Перегрина»); наконец целый ряд произведений направлен против разных философских школ. Чрезвычайно острые стрелы своей сатиры Л. направляет против религии и мифологии («Разговоры богов», «Разговоры мертвых», «Зевс в трагическом положении», «Зевс уличаемый», «Прометей», «Собрание богов», «Тимон», «Икароменипп» и др.). Л. обычно выводит богов в их интимной жизни и этим раскрывает всю их мифологическую «скандальную хронику», зло высмеивает молитвы, обращенные к богам, жертвоприношения (см. особ. «Икароменипп»). Вооружаясь против фантастики (от которой впрочем и он сам, кажется, не мог вполне отрешиться, ср. «Лукий или Осел» - рассказ, который по сюжету напоминает «Метаморфозы» Апулея (см.)), Л. в сгущенной карикатуре в «Истинных историях» пародирует напр. греческий утопический географический и исторический роман, описывающий диковинные страны; живо и остроумно рассказывает он о путешествии на луну и войне селенитов с жителями солнца и пр. Творчество Л. отражает идеологию и настроение тех имущих слоев греческого общества II в. христ. эры, которые в связи с некоторой социальной стабилизацией, последовавшей за войнами I в., деятельно искали новых путей творчества и новых философских оснований морали. Но не имея перед собой объективных перспектив в условиях социальных противоречий в греко-римском мире, они вынуждены были ограничиться лишь резкой критикой, отрицанием, насмешкой; отсюда их философский эклектизм и скептическое метание от одной философской системы к другой. Отсюда склонность Л. к таким жанрам, как сатира, пародия, памфлет, к-рые он мастерски оформляет большей частью в диалоге. Заимствовав форму диалога из своих философских источников, Л. искусно пользуется им и для едкой сатиры, и для тонкого юмора, и для заостренной диалектики. Язык Л. отличается гибкостью, тонкостью и богатством, полной приспособленностью к выражению и колкой иронии и злой насмешки. Это (с незначительными отступлениями) - чисто аттический язык образцовой греческой прозы V в. до христ. эры. В эпоху становления капитализма в XVI в. «гуманисты» в связи с их протестом против феодальной богословской схоластики начали переводить Л. и подражать ему: Эразм (см. его «Похвалу глупости»), Рабле и др. В XVII в. Фенелон (см.) подражает «Разговорам мертвых», в XVIII в. в Англии Л. вдохновляется знаменитый сатирик Свифт (см.). Библиография: I. «Разговоры богов» и «Разговоры мертвых», перевод Е. Шниткинда, Киев, 1886; Сочинения, перев. В. А. Алексеева, вып. I-III, СПБ, 1889-1891; Избранные сочинения, перев. Чечулина, СПБ, 1909; Неполный перев., Под редакцией Ф. Зелинского и Б. Богаевского: Лукиан, Сочинения, т. I, М., 1915; Изд. Sommerbrodt, Berlin (Wiedmann). Полный перев. на франц. яз.: Eugene Talbot, I-II, P.-Hachette, 1882. II. Марта` Констан, Философы и поэты-моралисты во времена Римской империи, перев. М. Корсак, Москва, 1880; Спасский, Эллинизм и христианство, Сергиев Посад, 1914; Богаевский Б., Лукиан, его жизнь и произведения, при т. I «Сочин.» Лукиана, М., 1915; Круазе А. и М., История греческой литературы, перев. Под редакцией С. А. Жебелева, изд. В. С. Елисеевой, П., 1916; Croiset, Essai sur la vie et les Ouvres de Lucien, P., 1882. III. Прозоров П., Систематический указатель книг и статей по греческой филологии, СПБ, 1898.

ЛУКИН

ЛУКИН Владимир Игнатьевич (1737-1794) - драматург екатерининской эпохи, предшественник Фонвизина в области бытовой комедии, сторонник национализма и реализма в литературе. Р. в мелкопоместной семье. Начал службу простым копиистом Сената (1752-1754), затем был военным, в Семилетнюю войну побывал за границей. С 1765 пользовался покровительством кабинет-министра И. П. Елагина, при котором был секретарем; известен их совместный перевод популярного в XVIII в. романа «Приключение маркиза Г.». Л. написал ряд комедий-переделок с французского и оригинальную комедию «Мот, любовью исправленный» (1765). Комедии Л. представляют собой переход от простых заимствований к самобытной комедии. Допуская для драматического писателя необходимость заимствования, Л. требовал от автора «склонения на наши обычаи» и горячо восставал против комедий Сумарокова за отсутствие в них связи с русской жизнью. По своим теоретическим взглядам Л. - выдающийся критик данной эпохи (см. Критика), понимавший важность преобразования театра. Лукину были чужды эстетические каноны «высокого» придворного классицизма. Он требовал национальных сюжетов, введения новых демократических персонажей, наделенных достоинствами и здравым смыслом, сочувствия крепостному крестьянину. Отвлеченность аристократической классической комедии сменяется у Лукина слабыми пока еще проблесками классовой оппозиции, либерализмом, отражением определяющейся экономической борьбы (ср. «Щепетильник» Лукина). Восставая против условностей классицизма и стремясь к «народности», Лукин защищал внешние элементы спектакля, ратовал за устранение при переделках черт чуждого быта, за введение русских имен, народных оборотов русской речи. До того, что содержание комедии дается жизнью общества, а не измышляется искусственно, Лукин не дошел. На практике Лукин зачастую во власти старых приемов письма. В этом смысле творчество Л. противоречиво: с одной стороны, он испытывает несомненное воздействие буржуазной «слезливой драмы», и пьесы его изобилуют жалостными персонажами, с другой стороны, они все же не лишены схематизма. Действующие лица - носители той или иной человеческой черты, аллегорически выражающейся в их именах. Л. считал театр трибуной, стремился принести «пользу общественную», отсюда дидактизм, повлекший за собой ослабление динамики его пьес. Комедии Л. «Мот» и «Пустомеля» имели сценический успех. За свои нововведения Л. подвергся резким нападкам сатирических журналов. Л. первый приветствовал открытие низового театра в Петербурге в 1765, где играли любители - мастеровые, фабричные, наборщики и т. д. Библиография: I. Сочин. и переводы, 2 чч., СПБ, 1765; Сочин. и перев. В. И. Лукина и Б. Е. Ельчанинова, ред. П. А. Ефремова, вступ. ст. А. Н. Пыпина, изд. И. И. Глазунова, СПБ, 1868. II. Солнцев В. Ф., «Всякая всячина», «Спектатор», К истории русской сатирической журналистики XVIII в., 1892; Б. В., В. И. Лукин, «Ежегодник имп. театров», 1893-1894; Иванов Ив., История русской критики, часть 1, СПБ, 1896; Тихонравов Н. С., Сочин., т. III, ч. 2, М., 1898; Варнеке Б. В., История русского театра, ч. 1, Казань, 1908; Сакулин П. Н., Русская литература, ч. 2, Москва, 1929; Всеволодский-Гернгросс В. Н., История русского театра, т. II, М., 1929. III. Геннади Гр., Справочный словарь о русских писателях и ученых, т. II, Берлин, 1880; Мезьер А. В., Русская словесность с XI по XIX столетие включительно, часть 2, СПБ, 1902; Венгеров С. А., Источники словаря русских писателей, т. IV, П., 1917.