Статьи на букву "А" (часть 2, "АЛЕ"-"АПО")
|
Алексей (XVI в.) - игумен Спасо-Геннадиева монастыря, автор цикла произведений, посвященных основателю этого монастыря, св. Геннадию Костромскому: «Канон, творение игумена Алексея»; «Сказание игумена Алексея к пастырю дому боголепнаго Преображения господа нашего Исуса Христа и преподобнаго аввы Генадия, Костромскаго и Любимоградскаго чюдотворца»; «Предословие житию и чюдесем и наказанию препод. отца нашего аввы Генадия, Костромскаго и Любимоградскаго чюдотворца»; «Месяца генваря в 23 день житие и подвизи препод. отца нашего аввы Генадия Костромскаго и Любимоградскаго, еже бе на Суруском езере. Списано бысть житие святаго и отчасти чюдес его учеником его игуменом Алексеем тоя же обители» (Строев. Словарь, с. 15), в свою очередь состоящее из собственно жития, прижизненных и посмертных чудес святого (числом 19), «наказания» Геннадия, похвального ему слова, наконец молитвы; к этому циклу обычно присоединяется повесть об обретении мощей Геннадия Костромского, состоявшемся в 1644 г. Годы жизни А. неизвестны, как неизвестны и годы его управления костромским монастырем. Появление его в обители Геннадия Костромского не могло произойти ранее 1529 г. - даты основания монастыря (Амвросий. История российской иерархии. М., 1811, ч. 3, с. 687), и позднее 1565 г. - года смерти Геннадия, поскольку А. называет себя учеником святого. В указателе П. М. Строева отмечен лишь один год игуменства А. - 1584 г. (Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви. СПб., 1877, стб. 351), и эта дата согласуется с датировкой жития, которая определяется довольно точно на основании известий, содержащихся в «Сказании игумена Алексея...». Здесь А. завещает отвезти свой труд царю Федору Иоанновичу (1584-1598 гг.) и митрополиту Дионисию (1581-1586 гг.). Следовательно, житие Геннадия Костромского написано между 1584 и 1586 гг., а автор его находился уже в преклонном возрасте (обычно житие основателя монастыря вез на апробацию сам настоятель); возможно, смерть А. задержала канонизацию Геннадия вплоть до обретения мощей святого. По словам В. О. Ключевского, сочинение А. «отличается свежестью биографических черт и простотою изложения» (Ключевский. Древнерусские жития, с. 303). Вместе с тем есть некоторые основания предполагать, что творение А. является уже второй, «украшенной» редакцией Жития Геннадия Костромского. Восьмое и девятое чудеса, из числа присоединенных к житию, рассказывают о клирике Севастиане и диаконе Прохоре, которые оба страдали «зубною болезнию» и оба дали обет написать канон и житие Геннадия, после чего исцелились от недуга. Можно предположить, что А. пользовался этими первоначальными редакциями Севастиана и Прохора, до нас не дошедшими. В XVII в. житие Геннадия Костромского было включено в четии минеи Германа Тулупова и Иоанна Милютина, а на его основе составлена проложная память, издававшаяся в составе Пролога, начиная с 1661 г. (см. изд. А. И. Пономарева). Литература, посвященная Геннадию Костромскому, пополнилась в XIX в. акафистом, сочиненным братом Сергиевой пустыни Карцевым и «пересочиненным» архиепископом ярославским и ростовским Нилом (Попов А. Православные акафисты за синодальный период русского церковного песнетворчества // ПС, 1902, № 6, с. 770-772). Научное издание жития Геннадия Костромского отсутствует, В. О. Ключевский издал лишь «Сказание игумена Алексея...». Изд.: Ключевский. Древнерусские жития, с. 463-464; Житие преподобного Геннадия, костромского и любимоградского чудотворца // Яросл. епарх. вед., 1873, ч. неофиц., № 23, с. 183-190, № 24, с. 191-196 (с подновлением языка); Служба и акафист преподобному отцу нашему Геннадию, Костромскому и Любимоградскому чудотворцу: С присовокуплением сказания о житии его и чудесах. М., 1888 (с подновлением языка); Памятники древнерусской церковно-учительной литературы / Под редакцией А. И. Пономарева. СПб., 1898, вып. 4, ч. 2, с. 23-25. Лит.: К житию преподобного Геннадия, костромского и любимоградского чудотворца // Яросл. епарх. вед., 1873, ч. неофиц., № 25, с. 202-203; Барсуков. Источники агиографии, стб. 114-115; Филарет. Обзор, с. 165; Родосский А. С. Описание 432-х рукописей, принадлежащих С.-Пб. дух. акад. и составляющих ее первое по времени собрание. СПб., 1893, с. 207-208; Голубинский. История канонизации, с. 128; Будовниц. Монастыри на Руси, с. 291-295. Т. В. Буланина |
|
Аммон (Амон) (XVI в.) - монах Иосифо-Волоколамского монастыря, автор канона в честь Иосифа Волоцкого. Известно, что службу Иосифу написал в первой половине XVI в. писатель и книгописец того же монастыря Фотий. Однако в рук. ГПБ, Соф. собр., № 491, XVI в., в состав которой включена служба Иосифу Волоцкому (л. 1-16 об.), один из канонов озаглавлен «Канон преподобному Иосифу, творение Амона, глас 6, песнь 1, ирмос...» (л. 7 об.). В других списках службы соответствующий канон не содержит упоминания об авторе и имеет некоторые отличия от текста Софийского списка (Софийский сборник весь посвящен Иосифу Волоцкому, как и многие другие волоколамские сборники XVI в.; автор всей службы Иосифу Волоцкому здесь не назван, однако следующие статьи сборника содержат в заглавиях упоминания об их авторах - автор надгробного слова Иосифу Досифей Топорков, автор Жития Иосифа Савва Черный). Впервые имя А. как автора канона, посвященного Иосифу Волоцкому, было отмечено в «Словаре» митрополита Евгения, однако ссылка на источник была неопределенной - сказано, что канон сохранился «в рукописи новгородской Софийской библиотеки». Благодаря помощи Н. Н. Розова в настоящее время удалось определить местонахождение этой рукописи. Имя Аммона для Руси является довольно редким. В описи Иосифо-Волоколамского монастыря 1545 г. упоминается, что в библиотеку монастыря некий «Амон» дал «Псалмы в четверть дести» (Георгиевский В. Т. Фрески Ферапонтова монастыря. СПб., 1911, Приложение, с. 13). Возможно, что именно этот Аммон принимал участие в составлении канона. Трудно решить вопрос о том, воспользовался ли Фотий каноном А., или, наоборот, А. внес изменения в текст, сочиненный Фотием. В 1591 г. церковным собором было установлено повсеместное празднование памяти Иосифа Волоцкого и по этому поводу были внесены исправления в существующий текст службы, в том числе добавлен был канон, который был определен как «творение Иова патриарха» (Ключевский. Древнерусские жития, с. 312). Сопоставление всех редакций службы, посвященной Иосифу Волоцкому, помогло бы точнее решить вопрос о ее составителях. Лит.: Евгений [Болховитинов]. Словарь исторический о бывших в России писателях духовного чина греко-российской церкви. СПб., 1827, т. 1, с. 34. Р. П. Дмитриева |
|
Андрей Алферьев (Олферьев) - упомянут в рукописи 80-х гг. XVII в. (ГПБ, F.IV.158, л. 71 об.-72) как книжник, переведший в 1586 г. («в лето 7094») «грамотку... из грамограпхиею с полской грамоти... на славенскую»; там же говорится, что прежде на польский язык была переведена латинская грамматика. В статье анонимного автора, представляющей, по-видимому, отрывок какого-то более полного сочинения, много неясного. Прежде всего о какой латинской грамматике идет речь? Ее польский и славянский переводы либо не дошли до нас, либо пока не обнаружены. Анонимный автор упоминает о пяти склонениях (он называет их «вещаниями») латинской грамматики и о том, сколько примеров («подобников») имеет каждое «вещание», первое - три, второе - шесть, третье - десять, четвертое - два, пятое - одно; «и подобники предложи, глаголя сице, яко на сию подобники многи имена римскаго языка обряшутся, по них они слогмех не пишут еръ, ни еры, ни ерь и скончаются имена ихь на иныя слова азбуки. А еръ или ерь преговаривають без писма». Далее автор отмечает отличие славянского языка, прибегая к цитатам из славянской грамматики, известной в рукописях XV-XVI вв. под названием «Осмь частий слова» (текст и исследование см.: Ягич И. В. Рассуждения южнославянской и русской старины о церковнославянском языке // Исследования по русскому языку / Изд. ОРЯС имп. АН. СПб., 1885-1895, т. 1, с. 326-365. Ягич опроверг мнение К. Ф. Калайдовича о принадлежности этой грамматики Иоанну Дамаскину и перевода ее - Иоанну экзарху Болгарскому). В 1586 г. «Осмь частий слова» была издана в Вильнюсе в типографии Мамоничей под названием «Кграматика словеньска языка» (см. также: Булич С. К. Очерк истории языка в России. СПб., 1904, т. 1, с. 150, 170). Совпадение даты издания с датой перевода А. А. вызывает подозрение, не возникла ли вторая дата под влиянием выходных данных книги. Тем не менее, если дата перевода верна, это означает, что между переводом латинской грамматики, сделанным в 20-х гг. XVI в. толмачом и дипломатом Дмитрием Герасимовым, и латинской грамматикой, составленной в XVII в. братьями Лихудами, был осуществлен в Московском государстве еще один перевод. Вообще путь латинской грамматики к славянскому переводу через польский более характерен для Юго-Западной Руси, Украины и Белоруссии, с их тесной связью с Польшей, где латынь была основным языком церкви, администрации, науки и образования. Однако сообщение о переводе А. А. скорее всего исходит из Московских или севернорусских источников: анонимный автор, приводя свой пример имен собственных мужского и женского рода, называет город Псков и реку Пскову. Грамматики являются новым жанром в литературе XVI в. Их появление на Руси вызвано различными причинами. Не случайно традиционным центром латинской образованности в Московском государстве был Посольский приказ. Перевод Дмитрия Герасимова представлял собой пособие по латинскому языку для русских и был отчасти вызван необходимостью прибегать к латыни в дипломатической практике и в делопроизводстве. С другой стороны, интерес к грамматическим жанрам был связан с ростом светского образования и распространением явлений гуманистической культуры. Лит.: Соболевский. Переводная литература, с. 122, 442; Мечковская Н. Б. Ранние восточнославянские грамматики. Минск, 1984, с. 27-38, 52. М. Д. Каган |
|
Андрей Пресвитер (не ранее сер. XIV - не позже XVI в.) - московский священник, автор Слова на перенесение мощей святителя Николая Мирликийского из Мир Ликийских в Малой Азии в г. Бари в Италии (9 мая 1087 г.). Слово считалось анонимным до тех пор, пока Е. В. Барсов не издал его по обнаруженному им списку в продававшемся на московском антикварном рынке сборнике XVI в. В этом списке автор Слова называет себя «многогрешным и грубым и недостойным прозвитером Андреем, бывшим причетником и клириком соборныя церкви и апостольскиа в Русских странах преименитаго града Москвы». Отсюда ясно, считает Е. В. Барсов, что прежде, чем стать пресвитером, А. служил причетником и клириком в московском Успенском соборе, поскольку же собор был освящен в 1327 г., пресвитером А. вряд ли мог стать ранее середины XIV в. Встречающиеся в Слове слова «граду нашему» наводят Е. В. Барсова на мысль, что пресвитером А. был тоже в одной из московских церквей. Надо заметить, что «соборной и апостольской церквью» А. называл вероятней церковь вообще, нежели определенный собор. Слово названо в заглавии «похвальным», и, действительно, будучи начисто лишено какой бы то ни было информативности, оно носит возвышенно-риторический характер. Начинается оно обращенными к «братиям» «похвалами» празднику, ритмически повторяющими слово «днесь»: «Днесь наста светоносное торжество... Днесь правосиа светлая заря... Днесь раслабленых удеса радостное стягнутие обретши... Днесь язык онемевших благогласие восприемши... Днесь всяческий неизбытный недуг от человеческаго естьства непостоянно отгоняется...» и т. д. Далее автор, обращаясь к «братиям», призывает, «душевную съвесть очистивше и истинною верою оградившеся», «со усердием» праздновать память «досточюднаго и святейшаго Николы». Этот призыв сменяется обращением к самому Николе с рефреном «радуйся»: «Радуйся, правыя премудрости скровище... Радуйся, богонарочитая и златокованная труба... Радуйся, аргане, украсивый церковная устроениа! Радуйся, цевнице доброгласная, исполняа радости благородных мудрованиа...» и т. д. Обращения к братии и Николе чередуются. Заканчивая Слово, автор столь же отвлеченно-этикетно говорит о себе: «Темже а(з) убогий и недостойный, паче же грешный и грубый, тмою неразумиа одержим... но, пресвятый отче Николае, надеюся твоими молитвами обрести милость в настоящем сем нужном времени и грядущая ся изба(ви)ти мукы...». Как установил недавно игумен Макарий (П. И. Веретенников), автором Слова на перенесение мощей Николая Чудотворца является митрополит Московский Афанасий, в миру Андрей, XVI в. Слово сохранилось в списках XVI-XVII вв. Е. В. Барсов допускает также, что автор Слова - тот отец Андрей, с именем которого известно Сказание о убиении в Орде князя Черниговского Михаила и его боярина Федора. Изд.: Барсов. Вновь открытое слово пресвитера Андрея в списке XVI в. // ЧОИДР, 1883, кн. 1, отд. 2, с. I-II, 1-8. Лит.: Никольский. Повременной список, с. 372-373; Макарий, игумен [Веретенников П. И.]. Всероссийский митрополит Афанасий // Богословские труды. М., 1984, сб. 25, с. 247-259. Г. М. Прохоров |
|
Андрей Юрьев (2-я пол. XV - нач. XVI в.) - автор редакции Жития Федора Ростиславича Черного. Кроме имени «Юрьев Андрей», по форме употребления которого видно, что это лицо не духовного звания, об этом человеке ничего не известно. Взяв за основу проложное житие (XIV в.) ярославского князя Федора Ростиславича Черного (1240-1299 гг.), А. Ю. написал свою редакцию этого жития - «Житие и жизнь преподобнаго князя Феодора Ярославского, списано от Ондрея Юрьева». Свое сочинение А. Ю. писал после открытия мощей Федора (после 1463 г.) и не позже начала XVI в. (дата самого раннего списка Жития Федора в его редакции - 1515 г.). А. Ю. был начитанным книжником, хорошо знавшим древнерусские оригинальные и переводные агиографические произведения, но написал ли он что-либо, кроме Жития Федора Ярославского, мы не знаем. Произведение А. Ю. - риторическая переработка и распространение краткого проложного Жития Федора. Н. И. Серебрянский называет сочинение А. Ю. «своеобразной полуцерковной-полусветской биографией князя». В. О. Ключевский отмечает литературное умение А. Ю., труд которого занимает «почетное место в ряду русских риторических произведений XV-XVI в.». Новых фактических и исторических данных в свой текст, по сравнению с проложным житием, А. Ю. не внес. Для риторических украшений и распространения текста-источника А. Ю. воспользовался Сказанием о Борисе и Глебе, проложным Житием Владимира, житиями Леонтия Ростовского, Петра митрополита, Алексея митрополита, Сергия Радонежского, Кирилла Белозерского, Житием Дмитрия Солунского, «Повестью о гибели Батыя» Пахомия Логофета и, наконец, Словом о погибели Русской земли. Обращение А. Ю. к Слову о погибели представляет собой наиболее примечательную черту его сочинения. Первые фразы вступления к Житию Федора в редакции А. Ю. - оригинальная переработка начала Слова о погибели. Ряд исследователей (В. И. Мансикка, Н. И. Серебрянский) считают, что использование А. Ю. Слова о погибели во вступлении свидетельствует о том, что этот памятник был известен ему в составе Повести о житии Александра Невского как предисловие к Повести. Ю. К. Бегунов приходит к выводу, что А. Ю. располагал текстом Слова о погибели не связанным с Житием Александра Невского, так как остальной текст сочинения А. Ю. не дает примеров самостоятельного обращения его к Житию Александра Невского (имеющиеся совпадения в юрьевском Житии Федора Ярославского с Житием Александра Невского восходят к тексту источника сочинения А. Ю. - проложному Житию Федора Ярославского). В. О. Ключевский полагает («по выражениям автора можно догадываться»), что сочинение А. Ю. было написано в Ярославле. Н. И. Серебрянский утверждает, что это произведение было создано «вдали от Ярославля, где-то на севере России». Текст сочинения А. Ю. дошел в нескольких списках. Ранний из них (в составе сборника Спасо-Прилуцкого монастыря № 11/12), принадлежавший в свое время заточенному углицкому князю Димитрию, датируется 1515 г. (в настоящее время место нахождения неизвестно, сведения об этом сборнике у Строева). Из известных ныне списков юрьевской редакции Жития Федора Ярославского самый ранний (нач. XVI в.) - ГБЛ, собр. ОИДР, № 56 (список этот взят за основной в издании текста Жития Н. И. Серебрянским, по этому же списку опубликована начальная часть Жития в книге Ю. К. Бегунова, в этих же работах и у Барсукова сведения о списках). Изд.: Серебрянский. Княжеские жития. Тексты, с. 93-99. Лит.: Ключевский. Древнерусские жития, с. 173-175; Строев. Словарь, с. 298-299; Мансикка В. Житие Александра Невского: (Разбор редакций и тексты). СПб., 1913, с. 10-11; Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы XIII в. «Слово о погибели Русской земли». М.; Л., 1965, с. 137-145. Л. А. Дмитриев |
|
Андрей Юрьевич Боголюбский (1111-1174 гг.) - великий князь Владимирский (с 1169 г.), сын князя Юрия Долгорукого, автор Слова о празднике 1 августа. А. Ю. Б. стремился возродить единство Руси на новой основе, под эгидой Владимиро-Суздальского княжества. Князь развернул во Владимире и Боголюбове активную строительную и литературно-идеологическую деятельность, используя церковь в своих политических целях. Был убит боярами-заговорщиками в ночь на 29 июня 1174 г. в Боголюбовском замке (см.: Повесть о убиении Андрея Боголюбского). Образ А. Ю. Б. как бесстрашного «храбра» впервые появляется на страницах южнорусской летописи, затем как «царя и князя всея Руси» - в произведениях владимирской литературы 60-70-х гг. XII в. А. Ю. Б. был инициатором создания программного цикла произведений 1164-1165 гг., который напоминал существовавшую у византийских императоров традицию государственно- и церковно-идеологического оформления своих военных побед. В цикл входили Слово Андрея Боголюбского о празднике 1 августа, Сказание о победе над волжскими болгарами 1164 г. и празднике 1 августа, Житие Леонтия Ростовского. Эти памятники повлияли на Сказание о чудесах Владимирской иконы богоматери и Слова на Покров. Из них А. Ю. Б. несомненно принадлежит Слово о празднике 1 августа (название в рукописях «Слово великаго князя Андрея Боголюбскаго о милости божией»; нач.: «Вседержителя господа бога нашего и человеколюбца милостиваго спаса и пречистыя его матере благодатию, заступающе нас от всех бед и болезней и от всех враг видимых и невидимых, и победу от нея имея на врагы...»). Оно возникло в связи с победой войск А. Ю. Б. в походе 1164 г. против волжских болгар, воспринятой как триумф владимирского княжества и лично ее «царя». Первая часть Слова - Установление о празднике 1 августа, введенном А. Ю. Б. по примеру византийского императорского праздника 1 августа («Якоже в Костянтине граде уставихом святии отцы и благоверный понтократоръ милости божии и человеколюбию устави, тако и сии праздникъ уставленъ бысть худым и грешным рабом божиим и пречистыя его матере богородица Андреем князем сыном Георгиевым, внуком Манамаховым именем Владимира, царя и князя всея Русии») (об использовании А. Ю. Б. «приватно-самоуничижительных», «царских» этикетных формул см.: Воронин. Археологические заметки). Вторая часть Слова - благодарственная молитва к спасу и богоматери по случаю введения нового церковно-государственного праздника 1 августа. Упоминавшаяся в прежней литературе Молитва А. Ю. Б. (см.: Воронин Н. Н. О времени и месте включения сочинений Владимира Мономаха в летопись. - В кн.: Историко-археологический сборник к 60-летию А. В. Арциховского. М., 1962, с. 265-271), помещенная в конце сочинений Владимира Всеволодовича Мономаха, как следует из наблюдений Р. Матьесена, ни Мономаху, ни А. Ю. Б. не принадлежит (см.: Матьесен Р. Текстологические замечания о произведениях Владимира Мономаха. - ТОДРЛ, 1971, т. 26). Слово существует в двух редакциях. Первая датируется 1164 г. (см.: Рыбаков Б. А. Русские летописцы и автор «Слова о полку Игореве». М., 1972, с. 10, примеч. 47), известна в единичных списках Пролога (БАН, 33.16.11, XVI в.; ИРЛИ, ком. Перетца, № 80, 1595 г.; ГБЛ, ф. 354, Волог. собр., № 22, XVII в.), включает Установление о празднике 1 августа и благодарственную молитву. Вторая редакция, изданная И. Е. Забелиным, - компилятивная; она объединяет краткую редакцию не принадлежащего А. Ю. Б. написанного позже Сказания о победе 1164 г. и первоначальную редакцию Слова; ее созданию способствовало тематическое единство названных произведений. Она возникла не ранее XIII - нач. XIV в., встречается обычно в сборниках смешанного состава (ГИМ, собр. Забелина, № 369; ЦГАДА, собр. Мазурина, оп. 1, № 637; Яросл. гос. музей-запов., № 15686 (498) и др.). Изд.: Забелин И. Е. Следы литературного труда Андрея Боголюбского. - Археол. изв. и заметки. М., 1895, № 2-3, с. 45-46; Hurwitz E. S. Prince Andrej Bogoljubskij: The Man and the Myth. Firenze, 1980, p. 90-91; Филипповский Г. Ю. «Слово» Андрея Боголюбского о празднике 1 августа. - В кн.: Памятники истории и культуры. Ярославль, 1983, вып. 1, с. 75-84. Лит.: Погодин М. П. Князь Андрей Боголюбский. - ЖМНП. 1849, ч. 63, отд. 2, с. 145-185; ч. 64, отд. 2, с. 181-210; Сергий. Полный месяцеслов Востока. М., 1876, т. 2, с. 224-225; Кондаков Н. П. Иконография Богоматери. СПб., 1915, т. 2, с. 374-375, примеч. 3; Воронин Н. Н. 1) Археологические заметки. - Кратк. сообщ. Ин-та ист. Матер. культ., 1956, вып. 62, с. 17-32; 2) Существовал ли «Летописец Андрея Боголюбского». - В кн.: Памятники истории и культуры. Ярославль, 1976, с. 28-43: Будовниц И. У. Общественно-политическая мысль Древней Руси. М., 1960, с. 232-249; Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси. М., 1972, с. 130-131; Филипповский Г. Ю. Жанры историко-легендарного повествования Владимирской литературы второй половины XII в.: Автореф. канд. дис. М., 1979. Г. Ю. Филипповский |
|
Андроник Тимофеев, по прозвищу Невежа (2-я пол. XVI - нач. XVII в.) - московский типограф, автор послесловий к старопечатным книгам, гравер. «Сказание известно о воображении книг печатного дела» называет его «учеником» первопечатников Ивана Федорова и Петра Мстиславца: «...последи тех мастеров Иоанна и Петра ученик их Андроник Тимофеев сын, прозвище Невежа, с товарыщи начася мастер быти и царьским тем же повелением поведено ему книги печатати печатным воображением в царствующем граде Москве и раздавати по всем градовом во всей Росии Часовники и Псалтири, Апостолы и Евангелия, Триоди и Октаи и прочия божественныя книги» (Протасьева Т. Н., Щепкина М. В. Сказания о начале московского книгопечатания. Тексты и переводы // У истоков русского книгопечатания. М., 1959, с. 201). Биографических сведений об А. Т. не сохранилось. В течение своей жизни А. Т. последовательно работал в трех типографиях, причем две из них основал самостоятельно. Первую же создавал в Москве совместно с Никифором Тарасиевым в 1567-1568 гг., т. е. через два года после отъезда Ивана Федорова и Петра Мстиславца в Великое княжество Литовское. В послесловии к напечатанной здесь в 1568 г. Псалтири указаны имена печатников, причем имя А. Т. названо на втором месте (описание издания и фототипическое воспроизведение текста послесловия см.: Сводный каталог и описание старопечатных изданий кирилловского и глаголического шрифта. Вып. 19. Типография Никифора Тарасиева и Невежи Тимофеева / Сост. Ю. А. Лабынцев. М., 1984). Предположение о том, что упомянутый здесь «Невежа Тимофеев» и печатник А. Т. - разные лица (там же, с. 11), представляется недостаточно аргументированным. По наблюдениям А. С. Зерновой, в оформлении Псалтири 1568 г. прослеживаются черты преемственности с изданиями Ивана Федорова и анонимной типографии; оригинальные же алфавитные инициалы были вторично использованы А. Т. в Псалтири 1602 г. (Зернова. Орнаментика..., с. 14-15). Типография Никифора Тарасиева и А. Т. погибла в московском пожаре 1571 г. (Соловьев А. Государев Печатный двор и Синодальная типография в Москве. М., 1903, с. 13). Новая книгопечатня была создана по распоряжению царя Ивана Грозного в его резиденции - Александровой слободе (нынешний город Александров). А. Т. стоял во главе этой типографии. Известны два издания, напечатанные в «новом граде Слободе»: Псалтирь (1577) и Часовник (1577-1580). Орнамент Псалтири тесно связан с московским - и по стилю, и по общности досок. В инициалах - растительные гирлянды, как у Ивана Федорова. С именем А. Т. связано также возобновление книгопечатания в Москве после двадцатилетнего перерыва. В 1587 г. он приступил к устройству государственной типографии, в которой напечатал следующие книги: Триодь постная (1589), Триодь цветная (1591), Октоих (ч. 1 и 2 - 1594), Апостол (1597), Часовник (1598, 1601), Минея общая (1600 - два издания), Служебник (1602), Псалтирь (1602). Книговедческое описание изданий см.: Зернова А. С. Книги кирилловской печати, изданные в Москве в XVI-XVII вв.: Сводный каталог. М., 1958, с. 15-21. В послесловии к каждой из книг помещены выходные сведения, содержится традиционная просьба к читателям о снисхождении к труду печатников, а также указано имя главного типографа: «труди и тщанием мастера Андроника Тимофеева сына Невежи и прочих сработников». Свое имя и звание «мастер печатный» А. Т. вырезал на гравюре с изображением апостола Луки в издании Апостола 1597 г. На заставке из Триоди цветной 1591 г. встречаются инициалы «АН» в сочетании с буквами «ПМ» (ПАНМ), которые расшифровываются: «печатный мастер Андроник Невежа». А. Т. - первый русский гравер, подписывавший свои работы. Одним из сотрудников типографии был его сын Иван Андроников Невежин, впервые названный в послесловии к Часовнику 1598 г. Последний раз имя А. Т. встречается в Псалтири, вышедшей в ноябре 1602 г. В следующем московском издании - Триоди цветной, датированной апрелем 1603 г., - значится только имя его сына, под руководством которого типография работала до 1611 г. А. Т. продолжил после Ивана Федорова работу над созданием русской художественно оформленной печатной книги. Его издания украшены нарядными и сложными заставками, декорированной вязью, инициалами. Шрифт в книгах А. Т. четкий, крупный, выполненный по образцу федоровского. Печать в две краски - черная и красная. Восприняв многие художественно-технические особенности книгопечатания от Франциска Скорины и Ивана Федорова, отец и сын Невежи внесли некоторые новые черты в орнаментику своих изданий. Они применяли, например, в заставках штриховку в клетку, которая не встречается у Ивана Федорова. Орнамент большинства книг А. Т., как полагает А. С. Зернова, «с достаточной степенью вероятности можно считать вырезанным самим Андроником Невежей» (Зернова. Орнаментика..., с. 15). В своих изданиях А. Т. продолжал применять некоторые технические приемы, впервые появившиеся в последних изданиях анонимной московской типографии, как например двойную нумерацию (по тетрадям и по листам) и исправление опечаток. Одно из лучших изданий А. Т. - Апостол 1597 г., где на фронтисписе помещена декоративная гравюра. Это первая московская книга, в которой указан тираж: «А напечатано книг сих вкупе тысяча пятьдесят». В настоящее время библиографической редкостью являются невежинские издания Часовника: в единственном экземпляре известен «слободской» Часовник 1577 г. (ГБЛ), в двух - Часовник 1598 г. (ГБЛ, Одесская ГНБ), в трех - Часовник 1601 г. (БАН, ГПБ, ГБЛ). От остального тиража изданий А. Т. сохранились: Псалтирь 1568 г. - 8 экз., Псалтирь 1577 г. - 21 экз., Триодь постная - 39 экз., Триодь цветная - 31 экз., Октоих - 51 экз., Апостол - 26 экз., Минея общая (два издания) - 47 экз., Служебник - 83 экз., Псалтирь 1602 г. - 18 экз. (см.: В помощь составителям сводного каталога старопечатных изданий кирилловского и глаголического шрифтов: Методические указания. М., 1979; М., 1982). Лит.: РБС. СПб., 1914, с. 183-184 (Нааке - Накенский - Николай Николаевич Старший); Сидоров А. А.: 1) Древнерусская книжная гравюра. М., 1951, с. 126-144; 2) История оформления русской книги. М., 1964, с. 70-74; Зернова А. С. Орнаментика книг московской печати XVI-XVII вв. / Под общей ред. А. А. Сидорова. М., 1952, с. 14-16; Немировский Б. Л. Возникновение книгопечатания в Москве. М., 1964. Л. И. Сазонова |
|
См. Лев Филолог |
|
Антоний (в миру Добрыня Ядрейкович) (ум. 1232 г.) - архиепископ Новгородский, автор «Книги Паломник». Скудные биографические сведения о нем имеются в НIЛ: под 1211 г. упоминается, что Добрыня привез из Константинополя «гроб господень» (?) и постригся в Хутынском монастыре, после чего был поставлен архиепископом. В 1219 г. его сменил на престоле изгнанный прежде архиепископ Митрофан, а А. стал епископом в Перемышле. В 1225-1228 гг. А. вновь архиепископ новгородский, но затем заболевает, теряет дар речи и уходит в Хутынский монастырь, где и умирает 8 октября (сведения о годах жизни и священстве А. в погодных статьях и в статье 1232 г. НIЛ, где подводится итог его, деятельности, расходятся). «Книга Паломник», известная в двух редакциях, повествует о святынях и достопримечательностях византийской столицы до ее разграбления крестоносцами в 1204 г., поэтому исследователи полагают, что путешествие Добрыни в Константинополь произошло в 1200 г. Обе редакции «Книги Паломник» - авторские. В первой из них нет упоминания о латинянах; вторая, отрывочная, завершается известием о разграблении царьградских святынь латинянами. Для «книги» характерна лаконичность изложения, обилие легенд, восходящих к устным преданиям. В рукописных сборниках «книга» нередко соседствует с Хождением Даниила игумена. Все сохранившиеся 9 списков - позднего происхождения (XVI-XVII вв.) и дают весьма гипотетическое представление о первоначальном тексте. X. М. Лопарев предложил реконструкцию текста исходя из топографии Константинополя; он считал, что А. совершил два хождения - одно до захвата Константинополя крестоносцами, другое после него. Историки Византии давно оценили памятник как источник для изучения русско-византийских связей нач. XIII в., ретроспективно касающийся и более раннего периода взаимоотношений Руси и Византии (например, даров кн. Ольги, посольства волынского князя Романа и др.). Изд.: Путешествие Новгородского архиеп. Антония в Царьград в конце 12-го столетия / С предисл. и примеч. П. Савваитова, СПб., 1872, стб. 13-54, 55-174; Срезневский. Сведения и заметки, № 60, с. 340-352; латинский и французский переводы по изданиям Савваитова и Срезневского: Liber qui dicitur Peregrinus, seu Descriptio ss. locorum Ceesareae civitatis. - In: Exuviae sacrae Constantinopolitanae; fasciculus documentorum minorum ad byzantina lipsana in Occidentem seeculo XIII translata spectantium et historiam quarti belli sacri imperiique gallograeci illustrantium. Genevae, 1878, 2, p. 218-230 (лат. пер.); Antoine archev. de Novgorod. Le livre du pélerin. - In: Itineraires russes en Orient / Trad. pour la Société de 1’Orient Latin par M-me B. de Khitrowo. Genève, 1889, 1, p. 87-111 (фр. пер.); Лопарев X. М. 1) Новый список Описания Цареграда Антония Новгородского. - Библиограф, 1888, № 12, с. 380-392; 2) Описание рукописей имп. ОЛДП. СПб., 1893, ч. 2, с. 385-388; 3) Книга Паломник: Сказание мест святых во Цареграде Антония, архиеп. Новгородского в 1200 г. / Под редакцией X. М. Лопарева. - ППС. 1899, вып. 51, с. 1-39, 71-94; Белоброва О. А. О «Книге Паломник» Антония Новгородского. - В кн.: Византийские очерки. М., 1977, с. 225-235. Лит.: Прозоровский Д. И. О родословии св. Антония, архиеп. Новгородского. Б. м., б. г.; Путешествие Новгородского архиеп. Антония в Царьград в конце 12-го столетия / С предисл. и примеч. П. И. Савваитова. СПб., 1872; Майков Л. Н. Материалы и исследования по старинной русской литературе. I. Беседа о святынях и других достопамятностях Цареграда. - СОРЯС, 1890, т. 51, № 4, с. 3-11; Яцимирский А. И. Новые данные о хождении архиепископа Антония в Царьград. - ИОРЯС, 1899, т. 4, кн. 1, с. 223-264; Айналов Д. В. 1) Дар святой Ольги в ризницу святой Софии в Царьграде. - Тр. Археол. съезда в Харькове. М., 1905, т. 3, с. 1-4; 2) Примечания к тексту Книги Паломник Антония Новгородца. - ЖМНП, 1906, июнь, с. 233-276; 1908, ноябрь, с. 81-106; 3) Два примечания к тексту Антония Новгородского. - В кн.: Сб. статей в честь Д. А. Корсакова. Казань, 1912, с. 181-186; Сперанский М. Н. Из старинной новгородской литературы XIV в. Л., 1934, с. 84-85; 88 и др.; Адрианова-Перетц В. П. Путешествия. - В кн.: История русской литературы. М.; Л., 1941, т. 1. Литература XI - нач. XIII в., гл. VIII, с. 373-374; Прокофьев Н. И. Русские хождения XII-XV вв. - Учен. зап. Моск. гос. пед. ин-та им. В. И. Ленина. М., 1970, № 363, с. 64-95; Белоброва О. А. «Книга Паломник» Антония Новгородского: (К изучению текста). - ТОДРЛ, 1974, т. 29, с. 178-185. Доп.: Seemann К. D. Die altrussische Wallfahrtsliteratur. München, 1976, S. 213-221, 413, 449-450. О. А. Белоброва |
|
Антоний (ум. 1588 г.) - епископ Вологодский, автор Жития Герасима Болдинского. Не позднее 1576 г. стал игуменом Герасимо-Болдинского монастыря. В этом году по приказу соборных старцев и игумена А. была переписана «с подлинного слово в слово» автобиография («изустная память») основателя монастыря Герасима (в рук. ГБЛ, собр. Ундольского, № 301, сохранилась копия 1663 г. с этого списка). А. на основании «изустной памяти» и рассказов монахов, учеников Герасима, написал пространное житие в Болдинском монастыре, следовательно, не позднее 1586 г., когда он получил сан епископа в Вологде. Видимо, в начале XVII в. в Вологде был составлен некролог с двумя чудесами 1598 г., посвященный самому А., который сохранился в рук. нач. XVIII в. ГИМ, собр. Уварова, № 107, л. 69 (выдержки из него по неизвестной рук. опубл. Волог. губ. вед., 1853, 11 апреля, № 15, ч. неофиц., с. 119-120). О писательской деятельности А. в нем ничего не сообщается. Житие Герасима Болдинского, написанное А., содержит много фактических сведений из жизни основателя Болдинского монастыря. Однако стремление писателя соблюсти канон житийного жанра заставляет его обращаться к греческим образцам, в результате чего в его произведении появились эпизоды, явно написанные под влиянием Жития Герасима Иорданского. Житие Герасима Болдинского дошло в небольшом числе списков; одним из близких оригиналу, видимо, является список 1686 г. в рук. ГБЛ, собр. Ундольского, № 600. На основании жития, написанного А., позднее была составлена другая редакция, более краткая в целом, но с более подробными известиями о Сверковом монастыре (сохранилась в рук. ГПБ, собр. Погодина, № 711). Житие не было издано, пересказ его есть в кн.: Филарет. Русские святые, чтимые всею церковью или местно. 3-е изд. СПб., 1882, под 1 мая. Лит.: Ключевский. Древнерусские жития, с. 304-305, 332; Барсуков. Источники агиографии, стб. 125-126; Филарет. Обзор, с. 165; Кадлубовский Арс. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. Варшава, 1902, с. 284-294. Р. П. Дмитриева |
|
Антоний - иеромонах ярославского Спасо-Преображенского монастыря, автор одной из редакций Жития Федора Ростиславича, князя Смоленского и Ярославского, прозванного Черным (или по другим источникам - Чермным). Имя автора и место написания Жития названы в предисловии, начинающемся словами: «Елма убо божественным мужем хотяще повести написать...». Здесь же указаны и заказчики произведения - митрополит Филипп и великий князь Иван III. Создание Жития связано с историей присоединения Ярославского княжества к Московскому государству. В 1463 г. накануне потери ярославскими князьями своей самостоятельности в Ярославле при архимандрите Христофоре был создан местный культ князя Федора, умершего в 1299 г. и его сыновей Давида (ум. в 1321 г.) и Константина. Были найдены их мощи, торжественно перенесены в Спасский собор и объявлены происходящие от них чудеса. Первое чудо Жития связано с именем ростовского архиепископа Трифона, отнесшегося с недоверием к новым чудотворцам, «мня сим чудотворением игумен (Спасо-Преображенского монастыря) много богатество приобрете, еже приношаху гражане на молебствие к раце их приходяще» (см. также: ПСРЛ, СПб., 1853, т. 6, с. 185). Трифон послал в 1467 г. в Ярославль соборного протопопа Константина, который, пытаясь снять покровы с мощей, был внезапно поражен тяжкою болезнью и выздоровел только после раскаяния и молитв. По словам Жития, наказан был за неверие и Трифон; заболев, он оставил ростовскую кафедру, приехал в Спасо-Преображенский монастырь, где и умер в 1468 г. Однако стремление ярославского князя Александра Федоровича поднять престиж своего княжества авторитетом новых святых не увенчалось успехом. В 60-х гг. в Ярославле уже сидел наместник великого киязя и существовало фактически двоевластие. Автор Летописи Ермолинской, современник событий, охарактеризовал эту ситуацию с явной иронией: «Сии бо чюдотворцы явишася не на добро всем князем Ярославским, - простилися со всеми своими отчинами на век...» (ПСРЛ. СПб., 1910, т. 23, с. 157-158). После смерти в 1471 г. князя Александра Федоровича Ярославского княжество его переходит к Ивану III, а новые ярославские святые включаются в общерусский пантеон. По мнению В. О. Ключевского, А. написал Житие князя Федора между 1471 г. (о князе Александре в нем говорится как об умершем) и 1473 г. (год смерти одного из заказчиков - митрополита Филиппа). Однако Н. И. Серебрянский поставил под сомнение эту дату, обратив внимание на то, что официально заказанное сочинение А. широко распространилось только во второй половине XVI в., самый ранний его список датирован 1543 г. и не имеется ни одного списка XV в. Серебрянский считал маловероятным и официальное происхождение Жития, склоняясь к мысли, что оно написано по инициативе местного монастырского начальства где-то в конце XV в., но не позже 1573 г., когда были созданы жития князей Константина и Василия ярославских, в которых использовалось сочинение А. Предположения Серебрянского требуют дополнительных разысканий, так как нам неизвестны даты жизни А., - мог ли он писать в конце XV или даже в первой четверти XVI в. Герой Жития князь Смоленский и Ярославский Федор Ростиславич - типичный князь времени феодальной раздробленности и первых десятилетий татарского ига. Получив в княжение Можайск, он затем поднимается по удельной лестнице и становится ярославским князем, женившись около 1267 г. на дочери покойного ярославского князя Василия Всеволодовича. В 1280 г. он становится и смоленским князем. Князь Федор стал родоначальником новой линии ярославских князей, которая впоследствии разрослась и в XV-XVI вв. насчитывала до 40 разных ветвей. Он выступал на стороне одной из княжеских коалиций конца XIII в. в борьбе за лидерство на северо-востоке русских земель и был союзником претендента на владимирский стол, а потом и великого князя Андрея Городецкого. Князь Федор принимал активное участие в феодальных усобицах, осаждал и жег русские города, прибегая к военной помощи татар. Так, в 1281 г. он совершил с татарами набег на Переяславль, а в 1295 г. сжег этот город; в 1293 г. вместе с другими князьями Федор принимает участие в страшной «Дюденевой рати», когда волжский хан Туден, сын Менгу-Тимура, опустошил северо-восточные русские города. Известен его кровопролитный поход на Смоленск в 1296 г. В 80-90-е гг. Федор выступает верным вассалом хана Волжской орды, где он прожил примерно с 1281 по 1293 г. После смерти первой жены он женится на дочери хана Менгу-Тимура. Этот брак был разрешен константинопольским патриархом при условии, что дочь хана примет христианство. Она была крещена и получила имя Анна. В Орде родились и оба сына Федора, Давид и Константин, канонизированные вместе с Федором. В 1293/94 г. ярославцы отказались принять Федора на княжение и он завоевывает город с помощью татарского войска. (Насонов А. Н. История русского летописания XI - начала XVIII в. М., 1969, с. 196). Сочиняя Житие князя Федора, А. обратился к существовавшим ранее проложно-летописным рассказам о смерти князя (А. И. Пономарев указывает на существование такого текста в Румянцевском прологе 1462 г. (Памятники древнерусской церковно-учительной литературы, вып. 2. СПб., 1896); Ключевский предполагает, что этот текст мог быть написан вскоре после смерти князя. Серебрянский приводит и более полный текст, названный им «анонимным», см.: ВМЧ, 19 сентября, стб. 1255-1261). Взятое оттуда известие о нашествии Батыя дополнено рассказом о смерти Батыя, написанным Пахомием Сербом. В предисловии к житию князя Федора А. использовал предисловие, предпосланное Пахомием Сербом житию митрополита Алексея и принадлежащее ему же предисловие к Слову о перенесении мощей митрополита Петра. Как отметили Ключевский и Серебрянский, следы этой компилятивной работы сказались в том, что в предисловие Жития князя Федора попали фрагменты, не подходящие ни к обстоятельствам написания произведения, ни к биографии князя Федора. Само же предисловие составлено в торжественном стиле, типичном для агиографии XV в., с использованием риторических оборотов («но яко богу хотящу прославити угодника своа, их же житию ангели удивишася и похвалиша, их же имена написана суть на небесех»), с примерами из священного писания, с традиционной ссылкой автора на свое «недостоинство» и «грубость». Другим источником, сообщившим уникальные, нигде больше не встречающиеся сведения о жизни князя в Орде, исследователи считают не дошедший до нас, но отразившийся в Житии личный летописец князя Федора Черного. На этом основании Ключевский придавал Житию Федора ценность исторического источника, а А. Н. Насонов использовал Житие для установления важных реалий в политике татарских ханов в XIII в. - особое значение в этикете татарского двора имело то обстоятельство, что Федор «всегда у царя (хана) предстояще и чашю подаваше ему» и то, что царь отпустил его на Русь, дав ему в подчинение других русских бояр. С осуждением говорит А. о ярославцах, отказавшихся принять князя, и тем как бы оправдывает его обращение к военной помощи татар: «прииде с ним множство татар; и кои быша были ему обиды от гражан, и он царевым повелением мсти обиду свою, а татар отпусти в свою землю в Орду с честью великою». В полном виде Житие Федора сопровождается тринадцатью чудесами, первое из которых - история ростовского архиепископа Трифона и протопопа Константина - входит в текст собственно Жития и вероятно принадлежит перу А. Произведение А. пользовалось популярностью в XVI в. Рассказ о преставлении князя и Житие, написанные А., были включены в Великие Минеи Четии, но не в Софийский список, составленный Макарием еще в Новгороде, а в более поздние Успенский и Царский списки. К авторитету св. князя Федора прибегали А. М. Курбский и Иван Грозный в своей переписке, причем царь оправдывал его примером допустимость царской ярости: «И князь Федор Ростиславичь, прародитель ваш, в Смоленце на пасху колики крови пролиял есть! И во святых причитаются!» В дальнейшем Грозный упоминает исцеление царицы Анастасии от мощей князя Федора (Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Л., 1979, с. 19, 385, 45, 402). Несмотря на то что текст А. опубликован и в какой-то мере исследован, его нельзя считать изученным. Не обследованы многочисленные списки этой редакции Жития, возможно представленного различными вариантами. По наблюдению Ключевского, сочинение А. в списках выглядит очень разнообразным вследствие пропусков и сокращений. Переписчики, чувствуя близость текстов летописно-проложных рассказов о смерти князя и Жития, написанного А., объединяли их. В Степенной книге имеется переделка сочинения А. с новыми подробностями биографии князя и с указанием на то, что они взяты «в летописаниях». Серебрянский считает, что редакция Степенной книги не связана непосредственно с сочинением А., а восходит к общему для них летописному источнику. В XVII в. была составлена новая редакция Жития князя Федора. После пожара 1660 г. мощи Федора и его сыновей были перенесены и установлен новый праздник перенесения мощей 13 июля, кроме уже существовавшего дня смерти князя 19 сентября. Вероятно, по поручению архимандрита Савватия была составлена новая редакция Жития для чтения во время службы на новый праздник. Редакция 1660 г. использовала тексты А. и Степенной книги и дополнила их фрагментами из Похвального слова княгине Ольге, из житий Владимира, Бориса и Глеба; в характеристику Федора внесены отрывки из Повести о житии Александра Невского в редакции Степенной книги. Изд.: ВМЧ. Сентябрь 19. СПб.. 1869, стб. 1261-1282; Яросл. епарх. вед., 1875, № 37, 10 сентября, ч. неофиц., с. 229-306, № 38, 17 сентября, ч. неофиц., с. 307-311. Лит.: Жития святых российской церкви. Сентябрь. СПб., 1855, с. 233-245; Филарет. 1) Обзор... Харьков, 1859, с. 150, № 100; 2) Русские святые, чтимые всею церковью иди местно. 3-е изд. СПб., 1882, с. 80-90; Нил. Ярославский Спасо-Преображенский монастырь с присовокуплением Жития...: кн. Федора, Давида и Константина. Ярославль, 1862; Ключевский. Древнерусские жития, с. 171-176; Барсуков Н. Источники агиографии, стб. 593-600; Строев П. М. Словарь, с. 21; Экземплярский А. В. 1) Ярославские владетельные князья. Ярославль, 1887, с. 13-19; 2) Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г.: Биографические очерки. СПб., 1891, т. 2, с. 73-83; Указатель к первым осми томам Полного собрания русских летописей. СПб., 1898, с. 384-385; Голубинский. История канонизации, с. 76-78; Иконников В. С. Опыт русской историографии. Киев, 1908, т. 2, кн. 1, с. 881; Серебрянский Н. Древнерусские княжеские жития: (Обзор редакций и тексты). М., 1915, с. 222-225, 228-233, 234; Пресняков А. Е. Образование великорусского государства: Очерки по истории XIII-XV столетий. Пг., 1918, с. 421; Приселков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. Л., 1940, с. 107; Насонов А. Н. Монголы и Русь: (История татарской политики на Руси). М.; Л., 1940, с. 40; Лурье Я. С. Из истории русского летописания конца XV в. // ТОДРЛ. М; Л., 1955, т. 11, с. 159-160, 185; Черепнин Л. В. Образование русского централизованного государства в XIV-XV вв. М., 1960, с. 825-830; Муравьева Л. Л. Летописание Северо-Восточной Руси конца XIII - нач. XV в. М., 1983, с. 248, 249-250; Полознев Д. Ф. Святые князья и земные страсти // Научно-атеистические исследования в музеях: Сб. научных трудов (Гос. музей истории религии и атеизма). Л., 1984, с. 52-62. М. Д. Каган |
|
Анфим (XVI или XVII в.) - архимандрит Голгофский, автор статьи «О силе книжной, яже над коеюждо речию пишется», в которой говорится о правилах употребления надстрочных знаков (ударений, придыханий, их сочетаний, апострофы, знаков «ерти́ца» и «е́рец», заменяющих ерь и ер, знаков долготы и краткости, титла), знаков пунктуации («уподиостомии», т. е. точки с запятой, красной точки, запятой, точки) и красных инициалов. О писцах, незнакомых с изложенными здесь правилами, в заключение говорится: «Сицевии едино от триех себе да изберут: или от добре навыкших да учатся, или преводов добрых да взыщут, или писати престанут». Завершается сочинение зашифрованной фразой: «О сих дозде. твоей. ей. ей. ей. мой. мой. мой. буди. се море. то глаголах. кто обитает». Встречается в подборке статей грамматического содержания. Издано по списку XVII в.: ГИМ, Синод. собр., № 933. Изд.: Ягич И. В. Рассуждения южно-славянской и русской старины о церковно-славянском языке // Исследования по русскому языку. СПб., 1885-1895, т. 1, с. 785-788. Г. М. Прохоров |
|
Апокрифические сказания о успении Богородицы - переведенные с греческого ложнонадписанные «слова», получившие распространение в древнерусской книжности не позднее XII в. 1. Слово на успение богородицы создано, как полагают, не ранее V в. Надписанное именем апостола Иоанна Богослова, оно известно в греческой, латинской и других, восходящих к ним версиях. Греческий текст слова издан в кн.: Тischеndоrf С. Apocalypses apocryphae. Mosis, Esdrae, Pauli, Ioannis item Mariae Dormitio. Lipsiae, 1866, p. 95-112 (о соотношении греческой и латинской версий см.: Смирнов И. Апокрифические сказания о божией матери. - ПО, 1873, апрель, с. 569-614). В древнерусском переводе памятник называется «Слово на успение пречистей владычице нашей богородици» или «Слово святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова на успение... богородицы» (нач.: «Святей преславней (владычици) богородици и приснодевы Марии по обычаю на святый гроб...»). В слове повествуется о том, как богородица, постоянно приходившая к месту погребения Христа, оставалась невидимой для «стражей». По ее молитве накануне ее преставления к ней собираются, прилетев на облаках, апостолы. Когда иудеи побуждают «игемона» захватить богородицу и апостолов, те становятся невидимыми, а затем, также на облаках, переносятся из Вифлеема в Иерусалим. Иудеев, попытавшихся поджечь дом богородицы, уничтожает «сила огненная». Богородица благословляет апостолов и умирает. Смерть ее сопровождается чудесами. Древнейший текст этого слова был обнаружен И. И. Срезневским в составе так называемого Торжественника в рукописи XII в. (ГПБ, F.п.I.46): это отрывок от слов «<ство>рил еси величие сильный» и до слов «сим же бывающим наипаче движаше» (л. 197-197 об.). Слово читается в сборниках XIV в.: ГИМ, Чуд. собр., № 20; ГИМ, собр. Уварова, № 1770/589, а также в более поздних (ГПБ, Соф. собр., № 591; ГБЛ, собр. Тр.-Серг. лавры, № 747 и 776 и др.). По наблюдениям Т. В. Черторицкой (Черторицкая Т. В. О составе минейных Торжественников XV-XVI вв. - В кн.: Сибирская историография и источниковедение. Новосибирск, 1979, с. 19), памятник входит в состав Торжественников. Он отмечен ей, в частности, в списках Института истории филологии и философии Сиб. отд. АН СССР, № 53/71; ГПБ, Солов. собр., № 1050/1159 и 1448/83; ГПБ, F.I.850; F.I.870; F.I.895 и F.I.900; ГПБ, собр. ОЛДП, F.215 и F.451; ГПБ, собр. Погодина, №№ 850 и 949; ГБЛ, собр. Румянцева, №№ 434 и 435; ГИМ,. собр. Уварова, №№ 317/43; 329/384; 337/63. Слово входит в состав ВМЧ под 15 августа. 2. Другое апокрифическое сочинение - Слово Иоанна Солунского о преставлении богородицы (в древнерусской письменной традиции памятник именуется: «Иже во святых отца нашего Иоанна архиепископа Селунского правоверна и свята мужа слово о успении... богородицы»; нач.: «Егда прииде время изыти от телесе пречистей богородици...») является осуществленной еще в Византии переработкой рассмотренного выше слова Иоанна Богослова, однако рассказ дополнен новыми деталями: ангел, сообщивший богородице о скором ее преставлении, приносит ей пальмовую ветвь из рая; когда богородица идет молиться на гору Елеонскую, деревья склоняются перед ней. Добавлен рассказ о том, как в час кончины за душу человека борются два ангела - праведный и неправедный (ср. с легендами о «мытарствах»). Богородица показывает апостолам свои погребальные «ризы». Апостол Петр рассказывает притчу о двух рабах. Преставление богородицы сопровождается различными чудесами и знамениями. Это слово встречается в сборниках XIV-XV вв. (ГИМ, Чуд. собр., № 20; ГБЛ, собр. Тр.-Серг. лавры, № 13; ГПБ, Соф. собр., № 1261). Изданный А. Н. Поповым текст по Троицкому списку имеет ряд индивидуальных пропусков и ошибок. По наблюдениям Т. В. Черторицкой (Черторицкая. О составе, с. 19), слово читается в минейных Торжественниках: ГПБ, F.I.870 и F.I.895; ГПБ, собр. ОЛДП, F.186 и F.451; ГПБ, Солов. собр. № 1050/1159; ГБЛ, собр. Румянцева, № 436; ГИМ, собр. Уварова, №№ 337/63 и 331/926. Оно входит в состав ВМЧ под 15 августа. Изд.: Срезневский. Сведения и заметки, № 38; Попов. Библиографические материалы, № 2 и 3; Порфирьев. Апокрифы новозаветные, с. 74-94, 270-279, 281-295. Лит.: Сахаров В. Апокрифические и легендарные сказания о пресвятой деве Марии, особенно распространенные в Древней Руси. - Христ. чт., 1888, март - апрель, с. 305-331. О. В. Творогов |
|
Апокриф о Адаме и Еве (в рукописях: «Слово о Адаме и Евзе от зачала и свершения» или «Слово о Адаме, начало и до конца»; в более поздних списках «Слово о Адаме от начала и до конца и како изгнан бысть из рая») - ветхозаветный апокрифический цикл, состоит из нескольких сюжетно самостоятельных частей. В А. история грехопадения Адама и Евы и изгнания их из рая является завязкой. Основное содержание А. - это жизнь Адама и Евы на земле, где они, получив после долгого плача и мольбы седьмую часть рая, родили детей - Каина, Авеля, Сифа, а затем еще тридцать сыновей и тридцать дочерей - и Адам, научившись пахать, стал обрабатывать землю. Но дьявол, объявив землю своей, взял с Адама рукописание в том, что все люди будут принадлежать дьяволу. Чтобы избавиться от власти дьявола, Адам и Ева наложили на себя покаяние - стояли 40 дней в воде, Адам - в реке Иордан, Ева - в реке Тигр. Прожив 930 лет, Адам впал в болезнь. Сиф и Ева отправляются к раю за масличным древом, которое может исцелить Адама. Дорогу к раю им преграждает зверь, названный в одних рукописях котур, в других горгоний или даже крокодил. Упрекая Еву в нарушении запрета, он грозит пожрать Сифа, по проклятие Сифа «затворяет его уста». Архангел Михаил сообщает, что Адама исцелить нельзя, и дает Сифу три ветви - «певги, кедра и кипариса». Адам, узнав «райские древа», делает себе из них венок и умирает. Ангелы берут его душу и тело в рай, а затем учат Сифа, как похоронить тело отца. Через шесть дней после смерти Адама умирает Ева. Текст А. дошел до нас в двух редакциях. В первой редакции повествование ведется не в хронологическом порядке: в первой части автор кратко излагает историю изгнания из рая, убийство Авеля, болезнь Адама и путешествие Сифа и Евы к раю. Все остальное читатель узнает из рассказа Евы, которая у смертного ложа Адама знакомит детей и внуков с событиями жизни их прародителей. Таким образом, вступительная часть А. повторена дважды. Составитель второй редакции, возможно для того, чтобы сделать повествование более стройным, сократил вступительную часть до нескольких фраз (в некоторых списках ее нет совсем). Остается только рассказ Евы. Поэтому вторая редакция получила название «Слово о исповедании Еввине и о болезни Адамове» (в научных работах ее называют «Исповедание Евы»). И. Я. Порфирьев посчитал эти редакции за самостоятельные произведения. Вторая редакция построена на переработанном тексте первой редакции, однако в ней есть дополнения из Полной Палеи Хронографической - Плач Адама о рае, известие, что Адам и Ева сшили «листвие смоковное» и сделали себе одежду (ср.: Толковая Палея 1477 г.: Воспроизведение Синодальной рукописи № 210, вып. 1 / Изд. ОЛДП. 1892, вып. 93, л. 43, 44). Обращение к Палее, возможно, подсказано было текстом первой редакции: автор переделки мог заметить, что рассказ о путешествии Сифа к райским вратам читается в Палее (л. 55 об.-56). В опубликованных текстах вторая редакция предстает в двух видах. В списке Румянцевского музея, № 358, XV в., л. 183-192, опубликованном А. Н. Пыпиным и Н. С. Тихонравовым, плач Адама перед раем не просто упоминается, но и приводится близко к тексту Палеи: «Раю мой раю, пресветлый раю, красота неизреченная, мене ради сотворен есть, а Евги ради затворен есть. Милостиве, помилуй мя падшего». В этом же списке приведены две версии рукописания Адама: изложив версию первой редакции, оговорив, что «инде писано во Святом писании», составитель рассказывает, как с наступлением ночи Адам испугался, что тьма будет вечной и дал на себя рукописание, чтобы дьявол вернул свет. Таким образом, А., опираясь на известия Библии, дополнял их занимательными легендами и намеками на новозаветные события: Адам дает рукописание, так как знает, что бог в образе Христа придет на землю; он кается в реке Иордан, где впоследствии будет креститься Христос, и пр. По-видимому, для понимания А. читателю необходимо было знание библейского рассказа, существовавшего на Руси до XV в. в переложении Палеи. Упоминание рукописания Адама могло восприниматься читателями как намек на социальную борьбу низов против закабаления. Именно как осуждение записи людей «в работу вечную», в холопы трактовал эту притчу позже Иван Пересветов, а Максим Грек в специальном опровержении отмечал апокрифический характер легенды: «кощунна сицевых безумное некое мудрословие, не от божественных бо писаний...» (см.: Соч. И. Пересветова. М.; Л., 1956, с. 207, 325). А. фундаментально был исследован И. В. Ягичем, установившим, что он является частично переводом, частично переделкой греческого произведения, восходящего к так называемому «Апокалипсису Моисея», более правильное название которого «Книга Юбилеев» или «Малое Бытие» (см.: Смирнов А. Книга Юбилеев или Малое Бытие: Второй выпуск ветхозаветных апокрифов. Казань, 1895, с. 25-26, 64-69). Однако в дошедшей до нас греческой версии нет ни рукописания дьяволу, ни покаяния Адама и Евы. Существует латинская версия этого же апокрифа, которая ближе к славянской тем, что в ней есть рассказ о покаянии, хотя нет рассказа о рукописании. Однако, по мнению Ягича, славянская версия не возникла под влиянием двух источников, греческого и латинского; скорее всего должен был существовать греческий текст, по составу эпизодов соответствующий латинскому (Публикацию греческого текста см.: Tischendorf. Apocalypses Apocryphae. Lipsiae, 1866, p. 10-12, 13-23). Как и многие апокрифы, А. пришел в русскую литературу из Византии через Болгарию, где его перевод был сделан, по-видимому, не раньше XIV в. Древнейший славянский список первой редакции XIV в., хранившийся в Белградской народной библиотеке (на пергамене и бумаге, № 468 (104), л. 53 об.-57 об.), переписан с болгарской рукописи. Исследователи полагают, что легенда о рукописании Адама была включена в А. в Болгарии, так как аналогичный рассказ известен в болгарских народных сказаниях (см.: Иванов. Богомилски книги..., с. 349-351, № 13 - «Адамов запис, рукописание на право пахать землю»; там же, с. 351-352, № 14 - рукописание, чтобы дьявол вернул свет). В русских списках первая редакция встречается реже, чем в болгарских. Древнейший из них, из Измарагда Троице-Сергиевой лавры (№ 794, л. 311 об.-323 об., см.: Тихонравов. Памятники, т. 1, с. 6-15), относится к XVI в. Многочисленные болгаризмы указывают на то, что он восходит к болгарскому оригиналу. Вторая редакция больше была распространена на Руси. Ягич полагал, что она русского происхождения и появилась не ранее XV в. Так датируется список из собрания Румянцевского музея, № 358, опубликованный Пыпиным и Тихонравовым. Однако вывод Ягича о русском происхождении второй редакции вызвал сомнения - в 1895 г. у И. Франко, указавшего на болгаризмы в тексте, в 1982 г. - у болгарской исследовательницы А. Милтеновой, обнаружившей новые южнославянские списки второй редакции. Однако основным ее аргументом в пользу болгарского происхождения второй редакции является список А. в Бухарестском сборнике, № 740, XVI в., для которого П. Сырку предположил среднеболгарский протограф XIII-XIV в., до нас не дошедший. При этом Милтенова игнорирует существование Русского списка XV в. Таким образом, тезис о болгарском происхождении второй редакции пока не доказан. Отдельные мотивы А. связывают его с другими славянскими и русскими апокрифами. Вторая редакция кончается известием, что из венца, сплетенного Адамом из райских веток, в котором он был похоронен, выросло дерево, из которого был сделан крест для распятия Христа. Эта концовка послужила основой для Апокрифов о крестном древе, которые Милтенова рассматривает в едином комплексе с А. Рассказ о рукописании Адама читается в апокрифе «О Тивериадском море». О путешествии Сифа к вратам рая за лекарством для Адама и о его беседе с архангелом Михаилом рассказано в Евангелии Никодима. Известие о болезнях, которыми наказал бог Адама, перекликается с другим апокрифом, в котором дьявол дал Адаму 70 недугов, истыкав его во время сотворения. Наконец, многие мотивы А. фигурируют в вопросах и ответах Беседы трех святителей. А. отразился в украинских народных сказаниях и песнях. Особым вопросом является соотнесение А. с упоминанием почти во всех известных Списках отреченных книг, начиная с древнейших, произведений под названием «Адам», или «Книги Адамовы». Н. С. Тихонравов заметил, что «конечно, под общим заглавием «Адам» первоначальный греческий индекс понимал какую-нибудь известную ему книгу..., но в нашем индексе это общее заглавие теряло смысл, а запрещение свою обязательную силу» (Тихонравов. Соч., т. 1, с. 152). Текст А. первой и второй редакции был опубликован по отдельным спискам XV-XVIII вв. из русских хранилищ А. Н. Пыпиным (вторая редакция), Н. С. Тихонравовым (первая и вторая редакции), И. Я. Порфирьевым (вторая редакция), И. Франко (вторая редакция). И. В. Ягич напечатал текст первой редакции по списку XVI в. из Венской придворной библиотеки с разночтениями по нескольким спискам. А. И. Яцимирский, суммируя все известия по публикациям и описаниям рукописей, в 1921 г. упоминает 27 списков без разделения их на редакции. Современные болгарские исследователи ввели в научный оборот некоторое количество новых южнославянских списков, сопроводив свои публикации текстологическими наблюдениями. Однако полного текстологического исследования А. с выяснением детального соотношения списков и построением стеммы пока нет. Изд.: ПЛ. СПб., 1862, вып. 3, с. 1-7; Тихонравов. Памятники, т. 1, с. 1-6, 6-15, 298-304; Порфирьев. Апокрифы ветхозаветные, с. 34-46, 90-96, 208-216; Франко. Апокрифы, т. 1, с. 19-23. Лит.: Порфирьев И. Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях. Казань, 1873, с. 172-179; Сумцов Н. Ф. Очерки истории южнорусских апокрифических сказаний и песен. Киев, 1888, с. 32-37; Jagić V. Slavische Beiträge zu den biblischen Apocryphen: Die altkirchenslavischen Texte des Adambuches. Wien, 1893 (рец.: Сперанский М. - Древности, М., 1895, т. 1, с. 279-282); Франко Iв. Апокрiф о Адамi: (О работе И. В. Ягича) // Жите i слово: Biстн. лiт., iст. i фолькл., Pik. 2, кн. 3. Критика i бiблiографiя, XVII. Львiв, 1895, с. 474-476; Тихонравов Н. С. Соч. Т. 1. Древняя русская литература: Отреченные книги древней Руси. М., 1898, с. 152; Пыпин А. Н. История русской литературы. 4-е изд. СПб., 1911, т. 1, с. 415-425, 427-429: Бороздин А. К. История русской литературы. Ч. 1. Русская народная словесность и древняя русская письменность. 2-е изд. Пг., Киев, 1913, с. 115-116; Яцимирский. Библиографический обзор, с. 76-81; Иванов Й. Богомилски книги и легенди. София, 1925 (фототип. переизд. София, 1970), с. 207-227; Милтенова А. Текстологически наблюдения върху два апокрифа: (Апокрифен цикъл за кръстното дърво, приписван на Григорий Богослов, и апокрифа за Адам и Ева) // Старобългарска литература. София, 1982, кн. 11, с. 35-55; Димитрова Д. Някои наблюдения върху литературните особенности на апокрифа «Слово за Адам и Ева» // Там же, с. 56-66. М. Д. Каган |
|
Апокриф о Енохе - переводной апокрифический памятник. Сюжет А. основан на книге Бытия (V, 21-24), где упоминается, что праотец Енох угодил богу, «и не обреташеся, зане преложи его бог». В Новом завете, в Послании к евреям апостола Павла (XI, 5), говорится, что за праведность Енох «преложен бысть не видети смерти». Эти неясные суждения, видимо, и явились основанием для создания апокрифических легенд о взятии Еноха живым на небо. В разных литературах известно три разновидности А. о Енохе: Енох-I, текст которого сохранился в древнем эфиопском переводе (см. о нем в кн.: Смирнов А. Книга Еноха: Историко-критическое исследование / Рус. пер. и объяснение апокрифической книги Еноха. Казань, 1888). Енох-2 - славянский А. и Енох-3 - поздняя еврейская обработка того же сюжета. В славянском А. повествуется, как Енох был взят живым на небо, удостоился увидеть небесные сферы и предстать перед самим престолом господа. Возвращенный на землю, он описывает все увиденное им в 366 книгах, наставляет своих домочадцев, а затем и собравшихся послушать его людей, после чего был вновь вознесен на небо. Вторая часть А. повествует о сыне Еноха Мефусаламе, ставшем после вознесения Еноха жрецом, и о преемнике Мефусалама Нире. Славянский А. сохранился в двух редакциях - Краткой и Пространной. Обе они изданы М. А. Соколовым и А. Вайяном, список Пространной - также Ст. Новаковичем, А. Н. Поповым и Й. Ивановым. По мнению А. Вайяна, к которому присоединяется и Н. А. Мещерский, первична именно Краткая славянская редакция, а Пространная - ее распространение на основе других апокрифических материалов. При этом Н. А. Мещерский полагает, что Краткая редакция была переведена на Руси в XI-XII вв., а ее оригиналом был древнееврейский текст. Текст Краткой редакции отразился в списках сборника законоположений «Мерила праведного» начиная с XIV в.; фрагменты из книги Еноха вошли в состав статей, предшествующих тексту Русского хронографа 3-й редакции. Изд.: ПЛ, вып. 3, с. 15-16; Тихонравов. Памятники, т. 1, с. 19-23; Попов А. Обзор хронографов русской редакции. М., 1869, вып. 2, с. 162-169; Попов. Библиографические материалы, № 4 (перепечатано в кн.: Франко. Апокрифы, т. 1, с. 39-64); Novaković St. Apokrif о Enohu. - Starine. Zagreb, 1884, t. 16, s. 67-81; Соколов М. И. Славянская книга Еноха Праведного: Тексты, лат. пер. и исслед. М., 1910; Иванов Й. Богомилски книги и легенди. София, 1925, с. 165-191; Le livre des secrets d’Hénoch / Texte salve et traduction française par André Vaillant. Paris, 1952. Лит.: Порфирьев. Апокрифы ветхозаветные, с. 198-231; Соколов М. Феникс в апокрифах об Энохе и Варухе. - В кн.: Новый сб. статей по славяноведению / Сост. и изд. учениками В. И. Ламанского. СПб., 1905, с. 395-405; Мещерский Н. А. 1) Следы памятников Кумрана в старославянской и древнерусской литературе: (К изучению славянских версий книги Еноха). - ТОДРЛ, 1963, т. 19, с. 130-147; 2) К истории текста славянской книги Еноха: (Следы памятников Кумрана в византийской и старославянской литературе). - ВВ, 1964, т. 24, с. 91-108; 3) К вопросу об источниках славянской книги Еноха. - Кратк. сообщ. Ин-та народов Азии и Африки. М., 1965, т. 86. История и филология ближнего Востока: Семитология, с. 72-78. О. В. Творогов |