Словарь книжников и книжности Древней Руси
Статьи на букву "Ж" (часть 4, "ЖИТ")

Статьи на букву "Ж" (часть 4, "ЖИТ")

ЖИТИЕ МАРИИ ЕГИПЕТСКОЙ

Житие Марии Египетской - распространенное в древнерусской книжности переводное житие (греческий текст см.: PG, t. 87, pars 3, col. 3697-3726). В списках оно традиционно надписывается именем иерусалимского патриарха Софрония (634-644 г.), но в действительности, видимо, ему не принадлежит (см.: Usener Н. Der heilige Tychon. Leipzig; Berlin, 1907, S. 78). Сюжет Ж. таков: благочестивый монах Зосима встречает в Иорданской пустыне женщину, которая скитается там уже 47 лет; она спит на земле, питается травой, все эти годы не видела людей. Подвижница рассказывает Зосиме, что в прошлом она была блудницей в Александрии, но затем, после чудесного знамения, обратилась к вере, раскаялась и обрекла себя на отшельничество. Год спустя Зосима причащает святую, а еще год спустя, придя на то же место, обнаруживает ее труп. Зосима погребает его и из оставленной записи узнает, что женщину звали Марией (перевод греческого жития на современный русский язык см. в кн.: Византийские легенды. / Изд. подгот. С. В. Полякова. Л., 1972, с. 84-98). Ж. постоянно входит в состав житийных сборников начиная с XIV в. (см., например: ГИМ, Чуд. собр., № 20; собр. Тр.-Серг. лавры, № 34; сборники XV в. того же собрания № 745, 747, 752, 754; сборники ГБЛ, собр. Большакова, № 30 и 70, XVI в.; ГИМ, Синод. собр., № 319/853 и 322/569, XVI в.; ГПБ, Солов. собр., № 639/805, XVI в. и др.). В минейных сборниках Ж. читается под 1 апреля; под тем же числом в Прологе находится краткое проложное Ж. Кроме того, Ж. входит в состав некоторых списков сборника «Златоуст», где приурочено к среде пятой недели поста, и регулярно читается как дополнительная статья в списках Триоди постной, откуда перешло и в старопечатные книги: Трипеснец... М., 1589, л. 441-459; Трипеснец... М., 1607, л. 471-489 об. и др. издания Триоди постной. В рукописях встречается также молитва Марии (нач.: «Дево, владычице, богородице, яже бога Слова плотию рождыная...») и статья «Слово от жития Марии Египетской» (нач.: «Но обаче слышах, яко сего ради бог...»). Ж. вошло в ВМЧ и минеи Димитрия Ростовского. Известны лубочные картинки на темы Ж. (см.: Ровинский Д. Русские народные картинки. СПб., 1881, т. 3, с. 637-640). Сюжет Ж. лег в основу поэмы Ивана Аксакова «Мария Египетская». Изд.: Житие преподобные матере нашея Марии Египетская. Киев, 1875; Франко. Апокрифы, т. 5, ч. 1, с. 266-288. Лит.: Попов. Библиографические материалы, № 20, с. 47-51. О. В. Творогов

ЖИТИЕ МАРТИНИАНА БЕЛОЗЕРСКОГО

Житие Мартиниана Белозерского - памятник агиографии XVI в., составляющий часть сложного целого, которое включает также Житие Ферапонта Белозерского. Оба жития написаны одним автором, ферапонтовским иноком, и в ранних списках соседствуют, причем Ж. как бы продолжает Житие Ферапонта, начинаясь с того момента, которым то заканчивается. Ж. четко делится на несколько частей, иногда заканчивающихся словами «И о сих тако», «И о сих до зде». Два фрагмента имеют заголовки: «О рождении святого» и «О самодержце великом князе, и о всех благочестивых князех, и о земском устроении Русскыя державы». В поздних списках получили заглавия и другие эпизоды («О некоем болярине» и др.). Завершается Ж. общей похвалой Ферапонту и Мартиниану. Для своего произведения автор Ж. воспользовался легендами и преданиями, иногда он ссылается на рассказы очевидцев. Письменные его источники - летопись и Житие Кирилла Белозерского (из Жития взяты обширные этикетные формулы, а также рассказ о встрече Пахомия Серба в Кирилло-Белозерском монастыре с Мартинианом). А. Кадлубовский считает, что эпизод «О некоем болярине», повествующий об обличении Мартинианом Василия Темного, свидетельствует о независимой по отношению к великокняжеской власти позиции автора. Ж. известно в двух видах. Первый представлен одним списком 90-х гг. XVI в. - ГБЛ, Волок. собр., № 564, л. 223 об.-248 об. В нем житиям Ферапонта и Мартиниана предшествует небольшой текст «Сказание о начале святыя обители сия и о преподобнем Ферапонте», где кратко говорится о создании Кириллова, Ферапонтова и Лужецкого Можайского монастырей. По существу это - родословие князей Можайско-Верейских. Этот вид Ж. основывается на кратких летописцах типа Кирилло-Белозерского (ср.: ПСРЛ. СПб., 1910, т. 23, Приложение, с. 190). Второй, находящийся во всех остальных списках вид Ж. возник не позднее 60-х гг. XVI в. (это время написания древнейшего из его девяти списков - ГПБ, Соф. собр., № 467, л. 49-97 об.). Судя по присутствующему здесь тексту, озаглавленному «О благословении митрополита Макария», можно думать, что Ж. первоначально, т. е., по всей видимости, первого вида, было написано перед канонизацией Ферапонта и Мартиниана в 1547 или 1549 г. Во втором виде к Ж. добавились рассказы о чудесных исцелениях больных, приходящих поклониться гробу Мартиниана, чаще всего жителей близлежащих сел. Количество чудес варьируется от восьми (ГИМ, собр. Уварова, № 830 (1159), XVIII в.) до 17 (ГИМ, собр. Уварова, № 207 (1158), XVII в.). Второй вид отличается от первого также наличием известий, почерпнутых из летописи, родственной Летописному своду Московскому великокняжескому 1479 г. В таком виде Ж. было включено в минеи четьи Иоанна Милютина (ГИМ, Синод. собр., № 801, 12 января). В XVI в. отрывки из чуда с Памвой (первое) и с Акилиной (четвертое) были вырезаны вязью в медальонах на деревянной раке Мартиниана в Ферапонтовом монастыре; в XVII в. рака, в том числе и боковая ее доска с резьбой, была поновлена; от старой раки сохранилась лишь торцевая (в ногах) стенка с резьбой. С Ж. связана Служба Мартиниана, предназначенная для исполнения 12 января, в день его памяти. Она тоже известна в двух видах. Первый состоит из вечерних стихир и утрени с каноном; старейший его список - ГПБ, Соф. собр., № 467, Сборник житий 60-е гг. XVI в. (нач.: «Ум предочистив от страстного омрачения...»; все стихиры, за исключением славы, здесь подобны; славы поются на 5 и 8 глас, самогласны; канон начинается словами: «Песнь въспети и въсхвалити, Христе боже нашь...»; краегранесие указано, но его нет; после шестой песни канона - кондак с икосом; последний перед богородичным тропарь 9 песни - слава, общая Ферапонту и Мартиниану). По тому, что в обращении автор упоминает мощи Мартиниана, видно, что Служба была написана в Ферапонтовом монастыре. В смысловом и формальном отношениях она родственна Ж. Как и там, здесь множество цитат и сравнений, почерпнутых из Библии и сочинений отцов церкви, причем связываются они с речью о Мартиниане схожим образом («Сиа и зде сътворил еси» - в Службе, «Такожде и зде сицевым образом сътвори» - в Ж.). Во второй Службе этих цитат и сравнений нет. Вторая Служба - более пышное и торжественное произведение, чем Первая. Она тоже создана в Ферапонтовом монастыре (автор обращается к собравшимся для празднования памяти Мартиниана в храме «Божией матери», главной церкви монастыря, под которой Мартиниан похоронен, упоминает его раку). Эта Служба ориентирована на малую и великую вечерни, утреню и литургию; сохранилась в списках XVII-XVIII вв., из которых древнейший - ГБЛ, собр. Тр.-Серг. лавры, № 728, Трефолой, 30-е гг. XVII в. (нач.: «Ныне приспе пресветлая память блаженнаго Мартиниана...»; стихиры малой вечерни и утрени - все подобны, в великой встречаются и самогласны; два канона попесенно соединены, первый начинается словами «Песнь ти приношу, преблаженне...», второй: «Во глубину злобы от неразумия...»; последний перед богородичным тропарь девятой песни второго канона и здесь - слава, общая Мартиниану и Ферапонту; в списке ГПБ, НСРК, 1947, F.104, XVIII в., в эту Службу внесены некоторые изменения и дополнения). Эта Служба примечательна тем, что каждые несколько ее стихир начинаются одной и той же буквой. В канонах во всех песнях, кроме седьмой, инициалы тропарей совпадают с начальной буквой соответствующего ирмоса. На полях древнейшего списка этой Службы запись: «Се творение Матфея инока». В. О. Ключевский предположил, что Матфей - автор и Ж. По содержанию и эта Служба опирается на Ж., но - в отличие от первой - в ней говорится о чудесах, совершающихся у раки Мартиниана, т. е. она связана со второй его редакцией. Не связана ли первая Служба с первым видом Ж.? Как оба вида Ж., так и обе Службы Мартиниану не изданы. Лит.: Амвросий (Орнатский). История Российской иерархии. М., 1815, т. 6, ч. 2, с. 851-853; Житие преподобного Мартиниана Белозерского // ЛЗАК. СПб., 1862-1863, вып. 1, с. 127; Ключевский. Древнерусские жития, с. 272-273; Барсуков. Источники агиографии, стб. 356; Строев. Словарь, с. 336; Бриллиантов И. Ферапонтов Белозерский монастырь - место заточения патриарха Никона. СПб., 1899, с. 15-65; Кадлубовский А. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. Варшава, 1902, с. 165. Е. Э. Терентьева

ЖИТИЕ МЕФОДИЯ (ПРОСТРАННОЕ)

Житие Мефодия (Пространное) - памятник болгарской агиографии, получивший широкое распространение в древнерусской книжности, посвященный жизни и деятельности славянского просветителя, брата Константина Философа. Ж. сохранилось в 16 списках русской редакции, старший из которых в составе Успенского сборника XII-XIII вв. (ГИМ, собр. Успенского собора, № 4). Все списки содержат полный текст, переделки и самостоятельные извлечения и фрагменты пока не обнаружены. В Ж. акцент падает на моравский период жизни святого, о византийском периоде автор говорит слишком коротко, опираясь на факты из Жития Константина (Кирилла) Философа. Рассказ Ж. строится по правилам византийской агиографии, с некоторыми отклонениями. Так, например, в качестве первой главы вставлено значительное по своему объему сочинение конфессионального характера. Вероятно, оно представляет исповедание самого Мефодия во время его «экзамена» по ортодоксии в Риме. Такого типа введения в византийской житийной литературе обычно не применяются. Изложение агиографического материала заметно отличается от манеры изложения в Житии Константина - Ж. очень сдержанно, насыщено историческими подробностями и имеет более определенную идеологическую направленность - доказать моравским правителям праведность и святость дела Мефодия в тяжелых условиях борьбы за сохранение славянского богослужения и просвещения Великоморавии. Этим и обусловливается присутствие в тексте Ж. документов, писем, высказываний, реальных исторических эпизодов. Ж. анонимно, поэтому вопрос о его авторстве вызвал разные более или менее аргументированные гипотезы. Некоторые исследователи автором Ж. считают Климента Охридского, утверждая таким образом, что ему принадлежат оба жития солунских братьев. Другие, исходя из того, что Мефодий рекомендовал в наследники своего архиепископского престола Горазда и что он занимал первое место среди его учеников, настаивают на авторстве последнего. Однако сведений о литературной деятельности Горазда не сохранилось. В 1937-1938 гг. в акростихе Службы Мефодию было обнаружено имя Константина (Преславского), и с тех пор некоторые исследователи предполагают, что Константин Преславский написал и Ж. Вопрос о месте написания Ж. тоже спорен. «Паннонская» теория происхождения Ж. ныне считается неприемлемой. Скорее всего его надо связать с напряженной историко-политической обстановкой в Великоморавском княжестве сразу после смерти Мефодия. Предполагают также, что Ж. написано в Болгарии, ибо мефодиевские традиции у западных славян очень быстро были подавлены. На Русь Ж. перенесено через Болгарию. Следы памятника сохранились в Службе Мефодию, в Житиях Наума и Климента. Он был знаком автору Повести временных лет (статья под 988 г.). Изд.: Šafarik P. J. Pamatky drevniho pismenictvi jihoslovanuv. V Praze, 1851, 1873; Бодянский О. М. Собрание памятников, до деятельности святых первоучителей славянских племен относящихся. - ЧОИДР, 1865, кн. 1; Мiklоsiсh F. Vita S. Methodii russico-slovenice et latine. Vindobonae, 1870; Лавров П. А. 1) Житие святого Мефодия и Похвальное слово Св. Кириллу и Мефодию по списку XII в. М., 1893; 2) Материалы по истории возникновения древнейшей славянской письменности. Л., 1930; Pastrnek J. Dejny slovanských apostolú Cyrilla a Methoda s otiskem a rozborem hlavnich pramenu. Praha, 1902; Балан А. Т. Кирил и Методи. София, 1920, Свезка първа. Житие на Кирила и на Методия и похвални тем слова; Lehr-Spławiński T. Żiwoty Konstantyna i Metodego. Poznań, 1959; Grivec F., Tomšič F. Constantinus et Methodius Thessalonicenses. Fontes. Zagreb, 1960; Климент Охридски. Събр. съч., София, 1973, т. 3. Пространни жития на Кирил и Методий; Сказания о начале славянской письменности / Вступ. ст., пер. и комм. Б. Н. Флори. М., 1981 (пер. Ж. на соврем. рус. яз.). Лит. см. в статье Житие Константина-Кирилла Философа. Хр. Трендафилов

ЖИТИЕ МИТРОПОЛИТА ИОНЫ

Житие Ионы - памятник русской агиографии, посвященный первому русскому митрополиту, поставленному без санкции Константинополя. Ж. сложилось довольно поздно. При жизни Иона далеко не всегда и не везде пользовался почетом: двусмысленная роль этого иерарха в борьбе между Дмитрием Шемякой и Василием II, сомнительность его прав на митрополичий престол - все это объясняет скудость известий об Ионе. Только в Летописном своде Московском великокняжеском 1479 г. в рассказе о перенесении останков митрополитов при строительстве Успенского собора в 1472 г. появилось упоминание о том, что Иона был найден сохранившимся «в теле» - это уже предвещало будущую канонизацию. Более подробный рассказ о том же обретении мощей Ионы был помещен в летописном своде 80-х гг. XV в., отразившемся в летописях Софийской II и Львовской. Автор этого свода, церковник, находившийся в оппозиции к великокняжеской власти, отнюдь не сомневался в том, что «Иону цела суща обретоша» и что обретенные мощи исцелили отрока «попова сына» и «Селивача... Рязанца», однако поведение церковных и светских властей, оставивших мощи митрополитов «безчестно» на месте строительства, возмущало его. Тот же летописец сообщал, что «слово» об «обретении Ионине» и два канона были заказаны Пахомию Сербу («а в слове том написа, яко в теле обрели чюдотворца неверия ради людского, занеже кой только в теле лежит, тот у них свят...»). Служба Ионе, составленная Пахомием, сохранилась. Наиболее ранняя редакция Ж., содержащаяся в Великих Минеях Четиих (31 марта) и названная «Словом похвальным» святому, составлена в 1547 г. по поручению Ивана IV и митрополита Макария. Она риторична, начинается с обращения к слушателям («Приидите, возлюбленнии добрии послушники...») и содержит весьма мало фактических сведений об Ионе. Начинается она с упоминания о пророчестве митрополита Фотия, увидевшего Иону, заснувшего в поварне Симонова монастыря, где он был монахом и трудился: Фотий предрек, что молодой инок станет великим святителем. Далее рассказывается о возведении Ионы на рязанскую епископию, а потом о смерти Фотия и о поездке Ионы за благословением в Царьград, где был, однако, уже поставлен «некий Исидор» «от Рима»; Ионе была обещана митрополия в случае смерти Исидора, «или паче что о нем случится»; далее упоминается об отступничестве Исидора и о соборе, осудившем этого митрополита и поставившем на его место Иону. Далее агиограф непосредственно переходит к чудесам святого («О дщери великого князи о отроковице именем Анна», «О скорой татарщине» и т. д.). Среди этих рассказов о чудесах особо заслуживает внимания рассказ «О преподобном Пафнотии чюдотворце иже в Боровске». Речь здесь идет об одном из самых деликатных моментов биографии Ионы: как рассказывал Иосиф Волоцкий, его учитель игумен Пафнутий Боровский, несмотря на свои тесные связи с великокняжеским домом, не велел «звати митрополитом» Иону. В «Слове похвальном» суть конфликта затемнена: Ионе сказали «неции клеветници», что Пафнутий творит в монастыри своем нечто «съпротивно завещанию» Ионы; явившись к митрополиту, Пафнутий отвечал ему «не гладостно и не попадателне»; «митрополит же бий его жезлом своимь и посла его в темницу»; пробыв там в «южах железных» «время доволно», Пафнутий «съвръшенно покаание с смирением положи» и «Иона покаяние это приат». После рассказа о первых восьми чудесах следует краткое описание смерти и последующего перенесения мощей Ионы, а затем рассказы о четырех чудесах, произошедших после его смерти («О Иване, иж бысть нем...» и т. д.). Следующей по времени редакцией Ж. Ионы можно считать редакцию Степенной книги (1560-1563 гг.) - «Сказание отчасти Жития, иже во святых... Ионы митрополита». Здесь сокращены риторические формулы минейной редакции и расширены биографические сведения. В начале содержатся сведения о происхождении Ионы «от мест града Галича близ предел Казаньские земли», о его отце, о пострижении будущего митрополита в 12 лет в монастыре «Галичьской земли»; далее упоминается, со ссылкой на «духовное завещание» (пространную редакцию Устава) Иосифа Волоцкого о борьбе юного Ионы на «благочиние» в Симоновой монастыре. О назначении Ионы рязанским епископом сказано, что оно совершилось «по пророчеству преже его бывшего великаго святителя Фотия», - создается впечатление, что Иона стал епископом уже после смерти Фотия в 1430 г. Поездка Ионы в Царьград не связывается столь непосредственно со смертью Фотия, как в минейной редакции, - поездка эта отнесена к «шестому лету» после его смерти, т. е., очевидно, к 1436-1437 гг. Разделил редактор Степенной книги и два других события, соединенных в Минеях, - отрешение Исидора и поставление Ионы. Осуждение Исидора и бегство его из Москвы описаны подробно; далее указывается только, что «тогда хотяше поставлен быти в митрополиты всей Рустей земли... Иона», но этому помешал «враг человеческому роду вселукавый дьявол». После этого редактор переходит к наиболее трудному для агиографа сюжету - к выступлению Шемяки против Василия II и роли Ионы в этих событиях. Вопреки ранней летописной традиции, составитель Степенной книги прямо связывает Шемяку с татарами: «братоненавистный же князь Димитрий Шемяка Юрьевич... посылает поганым много дарования о убиении великаго князя». Упомянув захват власти Шемякой и роль Ионы в отправлении детей великого князя к отцу в ссылку (что объясняется «лукавством» и «лестью» Шемяки), редактор деликатно поясняет, что Дмитрий повелел Ионе «жити на митрополиче дворе, понеже преже наречен бысть и благословен на рускую митрополию». Но далее Ионе приписывается роль обличителя Шемяки: «Почьто неправду дееши и клятву преступаеши и тем богу досаждавши? Господина великого князя, и чада его оскорблявши...». В соответствии с этим и примирение Дмитрия Шемяки со ссыльным Василием Темным (отправление его в Вологду) изображается как полная капитуляция: «И Шемяка срама и страха исполнися... и умирися с великим князем, каяся и прощения прося, и себе повинна творяше». При таком изложении поставление «сего дивного» Ионы описывается как бесспорное и естественное завершение победы над внутренней смутой и зарубежным «латынством». После рассказа о поставлении Ионы на митрополию в Степенной книге, как и в минейной редакции, следуют рассказы о чудесах, но с характерными изменениями: рассказ о столкновении между Ионой и Пафнутием опущен и вставлен рассказ о пророчестве двух святителей - митрополита Ионы и Ионы, архиепископа Новгородского, предрекших «великой Орде разорение и Российскому царствию распространение», заимствованный из жития новгородского владыки. Заканчивается Ж. в Степенной книге «Похвалой святому Ионе». Третья редакция Ж. - «Повесть имат сказание собрано от части жития и чюдатворения...» - наиболее пространна. За вступлением, заимствованным из «Слова похвального» («Прииде, возлюбленнии...»), следуют здесь две статьи «О новых чюдотворцех») («О первых новых чюдотворцех» и «О последних новых чюдотворцех») с перечнем русских святых - от Ольги, Владимира, Бориса и Глеба до Ионы и «прославленных» вместе с ним чудотворцев, канонизованных в 1547 г. (включая Пафнутия Боровского). В изложении биографии Ионы автор следует в основном Степенной книге, но вставляет обширные рассказы о «Сидоре безумном» (митрополите Исидоре), Флорентийском соборе, о Шемяке, о посланиях митрополита Ионы в Литву, перенесении его мощей и т. д. Таким образом, все дошедшие до нас редакции Ж. Ионы являются памятниками агиографической литературы, написанными не ранее середины XVI в. В XVII в. похвальное слово Ионе по поручению патриарха Иова написал князь Семен Шаховской. Единственная опубликованная редакция Ж. - «Сказание отчасти Жития» в составе Степенной книги. Минейная редакция («Слово похвальное») содержится в неопубликованном томе Успенских ВМЧ за март (ср.: Иосиф, архим. Подробное оглавление Великих Четиих Миней всероссийского митрополита Макария... М., 1892, стб. 59-62 (ГИМ, Синод. собр., № 992, л. 951-955 об.); в Софийских и Царских списках ВМЧ мартовский том не сохранился). Та же редакция - в Минейном сборнике за январь - апрель: ГПБ, Соф. собр., № 1356, л. 455-462. Третью редакцию, «Повесть имат сказание отчасти жития...» - см. в минейном сборнике за март - ГПБ, Солов. собр., № 510/529, л. 275 об.-319 об. (по-видимому, тот же текст содержался в рукописи XVI-XVII в., принадлежавшей В. О. Ключевскому). Кроме трех названных сохранились еще особые виды и версии Ж., не исследованные в научной литературе, - ср., например, ГПБ, Солов. собр., № 511/530, л. 203; ГПБ, Q.1.603 и др. Службу Ионе см. в Служебной минее - СПб., 1895, июнь, л. 21 об.-90. Ср. также летописные известия об Ионе: ПСРЛ, М.; Л., 1949, т. 25, с. 294; СПб., 1853, т. 6, с. 195-196. Изд.: ПСРЛ., СПб., 1913, т. 21, ч. 2, с. 505-526. Лит.: Ключевский. Древнерусские жития, с. 240-242, 319; Барсуков. Источники агиографии, стб. 266-272; Карпов Г. Очерки из Истории Российской иерархии: Церковная смута; Св. Иона, последний митроп. Киевский и всея Руси // ЧОИДР, 1864, кн. 4, с. 143-144; Яблонский В. Пахомий Серб и его агиографические писания. СПб., 1908, с. 182-184; Белякова Б. В. К истории учреждения автокефалии русской церкви // Россия на путях централизации. М., 1982, с. 152-154. Я. С. Лурье

ЖИТИЕ МИТРОПОЛИТА ПЕТРА

Житие митрополита Петра - древнерусский агиографический памятник XIV в. Существуют две редакции Ж., из которых одна является переработкой - распространением другой. Первоначальная связывается с именем ростовского епископа Прохора, вторую создал митрополит Киприан. Каждая из редакций имеет свои подразделения. У первой В. А. Кучкин различает два извода: в одном из них имя епископа Прохора в заглавии отсутствует, в другом есть некоторые фактические неточности, а к самому Ж. присоединено «Поучение Петра митрополита, егда припре тверскаго епископа Андрея в соборе». В. А. Кучкин связывает с именем Прохора именно это поучение, а Ж. (он называвшего «Сказание о смерти митрополита Петра») считает написанным не Прохором, а неизвестным москвичом - возможно, одним из клириков Успенского собора, близким к митрополиту, князю Ивану Даниловичу Калите и московскому тысяцкому Протасию. Время написания - лето (до 14 августа) 1327 г. Появление второго извода объясняется канонизацией Петра в 1339 г. в Константинополе; к Ж. при этом было присоединено Поучение, они получили один общий заголовок, в результате чего имя Прохора и оказалось связанным с Ж. После 1348 г. этот извод был дополнен новыми записями о чудесах. Старейший список первого извода относится к 70-м гг. XV в., второго - к концу XV - началу XVI в. Ж. в этой редакции невелико по объему, в нем коротко говорится о рождении, детстве, раннем пострижении в монахи, иноческой жизни и иконном писании Петра, о том, как он стал митрополитом, о конфликте его с тверским епископом Андреем, об обращении им внимания на Москву и его совете князю Ивану Даниловичу построить церковь в честь Богородицы, о создании им в этой строящейся церкви гроба для себя и о его смерти, погребении и посмертных чудесах. Первоначальная редакция Ж. издана Макарием. На основе этого первоначального Ж., существенно распространив и переработав его, митрополит Киприан создал - как часть большой Службы митрополиту Петру - свою редакцию Ж. (оно должно было читаться после 6-й песни канона). Сравнительно с первой эта редакция отличается большей отделанностыо литературной формы - появились риторическое вступление, отступления, эпизод с пророческим видением во сне отроку Петру мужа в святительских одеждах, небольшое заключительное похвальное слово; все повествование приобрело характер непринужденного живого и поучительного рассказа человека с широким жизненным и литературным кругозором, уверенного в себе, хорошо владеющего словом, позволяющего себе эмфазу и иронию. Здесь ощутима публицистическая задача редактора, порождаемая его борьбой с соперниками, Митяем-Михаилом и Пименом, а также с великим князем Дмитрием Ивановичем за свои митрополичьи права: подчеркивается, в частности, что Петр, прежде чем стать митрополитом, прошел без спешки и перепрыгиваний все иерархические ступени, а его соперник Геронтий характеризуется как человек дерзкий и объятый недугом «самовластия» - схоже с тем, как изображается Митяй-Михаил во втором Послании Киприана старцам Сергию и Феодору, в Повести о Митяе и летописной статье, где говорится о гибели Митяя. Единственное, что опустил Киприан в своем пересказе, это сообщение первоначального Ж. о предсмертном «воименовании» Петром своего наследника на митрополию. Под пером Киприана Ж. приобрело также черты его автобиографии: во-первых, за этой историей Петра легко угадывается история самого Киприана, а во-вторых, здесь прибавлен прямо автобиографический рассказ о бедствиях, испытанных Киприаном в 1379-1380 г. в осажденном генуэзцами Константинополе (говорится о свержении патриархов, Филофея и Макария, о мистической помощи митрополита Петра Киприану - после его молитвенного обращения к тому - добраться из Константинополя в Москву и быть там принятым на митрополию великим князем Дмитрием Ивановичем). Судя по пронизывающей эту редакцию публицистичности и самому ее характеру (тональность мягкого сравнительно с другими публицистическими произведениями Киприана, порожденными его борьбой за митрополичий престол, наставления князю), а также по тому, что автобиографические и все иные фактические данные не переходят в ней рубежа 1381 г., время ее создания определяется как 1381 г. (С. Шевырев, Л. А. Дмитриев, Г. М. Прохоров). Старейший список этой редакции Ж. находится в составе Службы митрополиту Петру в пергаменной Служебной минее на декабрь (хранится в Харьковской Государственной научной библиотеке им. В. Г. Короленко). Сообщение «Сказания вкратце о премудром Киприане», содержащегося в Степенной книге и в одном сборнике XVII в., о том, что Киприан написал Ж. в подмосковном селе Голенищеве в период 1397-1404 г., относится, по всей вероятности, к написанному Киприаном же на основании его собственной редакции Ж. Похвальному слову митрополиту Петру. В XV в. Ж. в редакции Киприана было без изменений включено в Иосифо-Волоколамские Минеи, а в XVII в. - в Милютинские и Минеи Димитрия Ростовского. В XVI же в. оно было значительно распространено при включении в ВМЧ (издано в составе этого памятника, а также в составе Степенной книги и в работе Б. Ст. Ангелова). Распространения носят характер общих мест, отвечающих литературному вкусу XVI в. (появляется диалог, прямая речь, текст делится заголовками на главы). За время с XVI в. по XVIII в. появилось также несколько сокращений или сокращенных пересказов Киприановской редакции Ж., иногда дополненных похвалой. Изд.: Макарий. История русской церкви. СПб., 1886, т. 4, кн. 1, с. 312-317; ВМЧ, декабрь, дни 18-23. М., 1907, стб. 1620-1646; Книга Степенная царского родословия. - ПСРЛ. СПб., 1912, т. 21, 1-я пол., с. 321-322; Ангелов Боню Ст. Из старата българска, руска и сръбска литература. София, 1958, с. 159-176; Прохоров Г. М. Повесть о Митяе: Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. Л., 1978, с. 205-215. Лит.: Ключевский. Древнерусские жития, с. 82-88; Барсуков. Источники агиографии, стб. 447-449; Шевырев С. История русской словесности. СПб., 1887, ч. 3, с. 88; Кучкин В. А. Сказание о смерти митрополита Петра. - ТОДРЛ, 1962, т. 18, с. 59-79; Дмитриев Л. А. 1) Роль и значение митрополита Киприана в истории древнерусской литературы: (К русско-болгарским литературным связям XIV-XV вв.). - ТОДРЛ, 1963, т. 19, с. 215-254; 2) Литературно-книжная деятельность митрополита Киприана и традиции Великотырновской книжной школы. - В кн.: Търновска книжовна школа. Втори международен симпозиум Велико Търново. 20-23 май 1976, София, 1980, т. 2. Ученици и последователи на Евтимий Търновски, с. 64-70; Дончева-Панайотова Н. Киприан: Старобългарски и староруски книжовник. София, 1981; Седова Р. А. Рукописная традиция «Жития Петра» в редакции митрополита Киприана. - ТОДРЛ, 1983, т. 37, с. 258-268. Г. М. Прохоров

ЖИТИЕ МИТРОПОЛИТА ФИЛИППА

Житие Филиппа митрополита (Колычева) - памятник агиографии кон. XVI - нач. XVII в., посвященный соловецкому игумену, ставшему митрополитом, яркой и сильной личности с трагической судьбой. Изложение биографии митрополита Филиппа в житийном повествовании облечено в форму, соответствующую агиографическому канону. Менее всего конкретного материала содержится в описании детского и юношеского периода жизни героя. Сопоставление основного содержания Ж., посвященного деятельности Филиппа на Соловках, обстоятельств избрания в митрополиты и гибели его в условиях опричнины, с другими дошедшими письменными источниками свидетельствует об умении агиографа передать главные черты биографии героя в заданном ему жанре. Ж. дошло в большом количестве списков и представлено несколькими редакциями. Ключевский говорит о двух редакциях: первой, сохранившейся в большом количестве списков, и второй, известной по списку XVII в. (ГБЛ, собр. Ундольского, № 380). Современная исследовательница Ж. Г. Г. Латышева определяет эти две редакции как «основные», к которым восходят все остальные. Текстологические наблюдения над основными редакциями (к сожалению, оставшиеся неопубликованными) привели ее к выводу, противоположному выводу Ключевского. По ее мнению, первой надо считать редакцию, известную по списку собр. Ундольского, условно названной ею Колычевской (список собр. Ундольского в свое время принадлежал Михаилу Дмитриевичу Колычеву; редакция, дошедшая в большом числе списков (около 150), является второй, условное название ее - Тулуповская (по списку в сборнике Германа Тулупова 1633 г.). В серьезно аргументированном исследовании Г. Г. Латышевой, посвященном датировке Ж., приводятся веские доводы, опровергающие мнения, высказанные в предшествующих работах, и дается достаточно ясное представление об истории создания этого произведения. Различия между Колычевской и Тулуповской редакциями свидетельствуют о целенаправленной и значительной переработке содержания Ж. при создании второй (Тулуповской) редакции. В Колычевской редакции обстоятельно описана строительная и иная деятельность Филиппа, как игумена монастыря, в Тулуповской редакции этому уделено значительно меньше внимания; в то же время о конфликте между митрополитом Филиппом и Иваном Грозным в Колычевской рассказано сравнительно кратко, а в Тулуповской эти события даны в виде пространного повествования, особенно пространными оказались речи митрополита за счет включения в них отдельных глав из «Поучения благого царства» византийского писателя VI века Агапита (см. Поучение Агапита). Время создания Колычевской редакции определяется как анализом самого содержания Ж., так и из сопоставления его с текстами произведений, посвященных в основном описанию строительных работ на Соловках («Сказание о Филиппове строении», «Сказание о Соловецком монастыре», «Написание о Соловецкой обители») и «Повестью о Филиппе Колычеве». Это условное название дано Г. Г. Латышевой тексту, состоящему из статей «О взятии к Москве игумена Филиппа», «Об изгнании блаженного Филиппа в Тверь», «О преставлении святого», «О пронесении мощей блаженного Филиппа из Твери на Соловецкий остров». В конце приведено описание нескольких чудес. Из названия этих статей следует, что Повесть не содержит описания жизни Филиппа до избрания его митрополитом. Этот текст известен по двум рукописям: ГБЛ, ф. 178, собр. Музейное, № 1837 и ГПБ. О.XVII.15. Перед «Повестью» в обоих списках помещена статья, рассказывающая о строительной деятельности Филиппа на Соловках (названа условно исследователем «О строениях»). По мнению Г. Г. Латышевой, данное произведение по своему жанру и композиции не может считаться житием, поэтому она называет его «Повестью». Почти без изменений статьи «Повести» включены в Колычевскую редакцию Ж. Сопоставление Колычевской редакции Ж. и «Повести» показало некоторую отрывочность изложения в последней, зависимость ее от текста Колычевской редакции, т. е. вторичность ее. Колычевская редакция может датироваться временем между годом перенесения мощей Филиппа из Тверского Отроча в Соловецкий монастырь и годом смерти царя Федора Иоанновича (о нем в Житии говорится как о живом), т. е. между 1591-1598 гг. Исходя из некоторых авторских замечаний, следует считать, что Житие Филиппа было написано или лицом, проживавшим на Соловках постоянно, или на какое-то время приезжавшим туда. Как сообщается в предисловии к Житию, источниками для написания его служили устные рассказы очевидцев. Первая редакция Ж. написана в Соловецком монастыре, где Филиппа хорошо помнили как настоятеля и рачительного хозяина, а о деятельности его как митрополита знали только понаслышке. Это и отразилось на содержании первой редакции. И тем не менее в Житии передаются достаточно достоверные фактические сведения об избрании Филиппа на митрополию и о последующих трагических событиях в его судьбе. Вторая (Тулуповская) редакция представляет собой уже дальнейшее осмысление значения деятельности Филиппа как митрополита, что должно было в еще большей степени обосновывать причисление его к лику святых. Поэтому, видимо, и было произведено сокращение в описании пребывания Филиппа на Соловках, а акцентировано внимание на конфликтной ситуации пребывания его в митрополичьем сане. Следует отметить наблюдение Ключевского, который пишет, что предисловие и начало Тулуповской (по терминологии Ключевского «первой») редакции составлено по Житию Герасима Болдинского, автором которого был Антоний. Яхонтов, считая составителя Ж. искушенным в использовании приемов агиографического жанра, приводит примеры близких чтений между Житием Зосимы и Савватия Соловецких в редакции с предисловием Максима Грека и Ж. Тулуповской редакции. Время создания Тулуповской редакции Г. Г. Латышева определяет наличием списков этой редакции, относящихся к 20-м г. XVII в., а также характером обработки ее содержания в духе приоритета духовной власти, такого рода тенденциозность произведения могла возникнуть после 1618 г. в правление царя Михаила Федоровича при патриархе Филарете. Колычевская и Тулуповская редакции в своем полном виде не издавались. Краткая редакция Ж. издана И. Яхонтовым, а проложная - А. И. Пономаревым. О других агиографических памятниках, посвященных митрополиту Филиппу, см. в статьях Сергей Шелонин, Герасим Фирсов. Изд.: Жития святых российской церкви: Месяц январь. СПб., 1857, с. 50-150 (пересказ); Начертание Жития, подвигов и изречений святителя Филиппа II, митрополита Московского и всея России чудотворца. М., 1800 (пересказ с извлечениями некоторых отрывков) (рец.: Коялович М. - Странник, 1861, февраль, с. 25-28); Яхонтов Ив. Жития св. северно-русских подвижников Поморского края как исторический источник. Казань, 1881, с. 135-154, 376-377; Пономарев А. Памятники древнерусской церковно-учительной литературы, вып. 4. Славяно-русский Пролог, СПб., 1898, ч. 2, с. 9-13. Лит.: Леонид. Жизнь св. Филиппа, митр. Московского и всея России // Душеполезное чтение. М., 1861, ч. 2, с. 21-83, 128-134; Ключевский. Древнерусские жития, с. 311-312; Барсуков. Источники агиографии, стб. 566-575; Знаменский П. В. Произведения соловецкой письменности, относящиеся к личности св. Филиппа митрополита // ПО, 1883, № 4 (апрель), с. 768-785; Приклонский А. Житие митрополита Филиппа XII в. <так!)> // Соловецкие острова, 1926 (Матер. Солов. отд. Археол. о-ва краеведения. Соловки, 1926, вып. 1), № 2-3, с. 127-128; Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964, с. 221-223; Латышева Г. Г. Публицистический источник по истории опричнины: (К вопросу о датировании) // Вопр. историогр. и источниковед. отеч. ист.: Сб. трудов МГПИ им. В. И. Ленина. М., 1974, с. 30-62. Р. П. Дмитриева

ЖИТИЕ МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА

Житие Михаила Александровича - биографическое повествование, посвященное великому князю Тверскому (1368-1399 гг.) Михаилу Александровичу. Тверской князь не был официально канонизирован православной церковью, и Ж. Михаила Александровича занимало своеобразное место между светской и церковной биографией (напоминая в этом отношении Повесть о житии Александра Невского, «Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Руськаго» и др.). Ж. дошло до нас в виде фрагментов, сохранившихся в разных летописных сводах. Неизвестно, читался ли какой-либо рассказ о Михаиле Александровиче и его смерти в Летописи Троицкой (Н. М. Карамзин, рассказывая о смерти Михаила, ссылается не на Троицкую, а на летописи XVI в.), но в Летописце Рогожском и Летописи Симеоновской, отражающих тверскую редакцию 1412 г. общерусского свода 1408 г. или его предшественника, свода 90-х гг. XIV в., содержится (под 6907 г.) подробный рассказ о преставлении Михаила, написанный в торжественно-агиографическом стиле. Рассказ этот, однако, не имеет никаких текстуальных совпадений со сказанием «от житиа» Михаила, сохранившимся в летописании XV в. Повествование о болезни, пострижении и смерти Михаила, с предшествующим ему предисловием к какому-то сочинению «от житиа», читается в Летописях Новгородской Карамзинской и Новгородской IV под 6907 (1399) г.; в нем автор обращается к заказчику Ж.: «отче отцем Кирил Г.С.Р.Y.Р„.Р„.Г., иже повелел ми еси писати...». В HIV в слове, следующем за именем Кирилла, все буквы, кроме «Р„ Р„», даны под титлами, что дает основание видеть в них цифровую тайнопись, которую, может быть, следует расшифровывать (судя по первой и последней букве шифра), как слово «Ва...еева» или «Ав...еева». Кирилл, упоминаемый в предисловии, возможно, идентичен с тем Кириллом, к которому обращался Епифаний Премудрый в своем послании о Феофане Греке, упоминая, что Кирилл предоставил ему убежище в Твери во время нашествия Едигея в 1408 г. (когда троицкие монахи, включая, очевидно, Епифания Премудрого, покинули свой монастырь). В Летописи Софийской I предисловие к Ж. отсутствует, но следующий далее рассказ о болезни, пострижении и смерти Михаила там читается, и это позволяет предполагать, что в общем протографе CIЛ и HIVЛ (своде 1448 г.) Ж. содержалось. В Московском великокняжеском летописании XV в. сохранился (с некоторыми изменениями) рассказ о смерти Михаила из СIЛ. Более обширные фрагменты из Ж. читаются в составе Летописи Тверской. Предисловие к Ж. помещено здесь (в Забелинском и Погодинском списках; в Толстовском его нет) после 1402 г., озаглавлено «Предисловие летописца княжения Тферскаго благоверных великих князей Тферскых» и начинается с обращения не к Кириллу, а к другому лицу - «благочестия дръжателю православных и христолюбивых князя Бориса, иже повелель написати мне от слова честь премудраго Михаила...». Далее следует описание могущества Твери при отце Михаила - Александре, рассказ о восстании против Шевкала (отличный от основного рассказа Тверской летописи) и о татарско-московском нашествии, вынудившем Александра бежать во Псков, где и родился Михаил, типично житийное описание детства Михаила, рассказ о борьбе героя за тверской престол и о его вокняжении. Рассказ о пострижении и о смерти Михаила читается в Тверском сборнике до предисловия - под 6907 (1399) г. Этот текст Тверского сборника в нескольких местах совпадает с рассказом о пострижении и смерти Михаила в HIVЛ-CIЛ: в обеих версиях рассказывается, как после прибытия иконы из Царьграда Михаил «обновися яке орел уностью», устроил пир, на который позвал «архимандриты, и игумены, и попы..., слепыя и хромыя», потом пошел в церковь Спаса «кланятися гробам» своего деда и отца на правой стороне церкви, «идеже бе написаны Авраам, Исаак, Иаков» и повелел тем устроити свой гроб. Но рассказ HIVЛ-СIЛ имеет существенные отличия от тверского. Здесь сообщается о распределении Михаилом своих земель между наследниками. Однако оба эти рассказа резко отличаются от более этикетного повествования Рогожского летописца и Симеоновской. В научной литературе высказывались различные мнения относительно того, какая из двух версий предисловия (в HIVЛ - CIЛ или в Тверской летописи) лучше отражает первоначальный текст, и для какого памятника было написано предисловие и рассказ о вокняжении Михаила Александровича: для Ж. или «Летописца княжения Тферскаго»? В пользу вторичности текста в Тверском сборнике говорит грамматическая несогласованность в обращении к заказчику («благочестия дръжателю... князя Бориса»), а также хронологическая непоследовательность: рассказ о смерти Михаила предшествует предисловию и рассказу о его вокняжении, которые помещены явно не на месте - после 1402 г.: текст о событиях княжения сына Михаила Ивана Михайловича 6907-6908 (1399-1400) гг. излагается (в Забелинском и Погодинском списках - в Толстовском этой дублировки нет) дважды: и до и после предисловия и начала жизнеописания Михаила. Но даже если имя Бориса Александровича было вставлено в предисловие вместо имени первоначального заказчика Ж. Кирилла, то все же вставка эта едва ли могла быть сделана при составлении Тверского сборника в 1534 г. или даже в 1499 г., до которого доведен, текст памятника - после уничтожения тверской независимости в 1485 г. такая вставка явно становилась неактуальной. Скорее всего, какой-то памятник, посвященный тверским князьям XIV - начала XV в. и предшествующий дошедшему до нас тексту в Тверском сборнике, действительно, составлялся в Твери в середине XV в. при великом князе Борисе Александровиче (в честь которого было написано, например, особое Похвальное слово инока Фомы); в памятник этот было, очевидно, включено - с соответствующими переделками - Ж. Содержащаяся в Летописи Никоновской «Повесть древняа списана о житии великаго князя Михаила Александровича...» близка к рассказу Симеоновской летописи, - но в начале рассказа Никоновской читаются также краткие сведения о гибели отца Михаила Александра в Орде и о крещении и обучении Михаила новгородским архиепископом Василием. Высказывалось также предположение, что в Никоновской отразился более полный текст Ж., однако сведения о епископе Василии могли быть заимствованы из Новгородской V летописи, также служившей источником Никоновской. В Летописном своде второй половины XVI в. рассказ Никоновской дополнен вставкой (восходящей, очевидно, через Летопись Воскресенскую к великокняжескому летописанию XV в. и СIЛ) о разделении умирающим Михаилом земель между своими наследниками. Степенная книга, несмотря на свой интерес к житийным рассказам, не включала никаких фрагментов рассказа о смерти Михаила Александровича. Изд.: ПСРЛ, Пб; Л., 1915-1925, т. 4, с. 386-389; СПб., 1851, т, 5, с. 251-252; СПб., 1897, т. 11 (фототип. воспроизв. М., 1965), с. 175-183; СПб., 1865, т. 5 (фототип. воспроизв. М., 1965), стб. 463-470, 458-461; 2-е изд. Пб., 1922, т. 15, вып. 1 (фототип. воспроизв. М., 1965). стб. 167-176; т. 18, СПб., 1913, с. 144-148). Лит.: Ключевский. Древнерусские жития, с. 177-180; Тихомиров И. А. О сборнике, именуемом Тверской летописью // ЖМНП, 1876, № 12, с. 279-282; Карамзин Н. М. История государства Российского. СПб., 1892, т. 5, с. 106-107, примеч. 183; Шахматов А. А. 1) Разбор сочинения И. А. Тихомирова «Обозрение летописных сводов Руси северо-восточной» // Отчет о 40-м присужд. наград. гр. Уварова: Зап. АН по ист.-филол. отд., 1899, т. 4, № 2, с. 217-221, 236; 2) Общерусские летописные своды XIV и XV вв. // ЖМНП, 1900, № 9, с. 144-145, 163, 174-175; Седельников А. Д. Из области литературного общения в начале XVI в. (Кирилл Тверской и Епифаний «московский») // ИОРЯС, 1926, т. 31, с. 159-162; Насонов А. Н. Летописные памятники Тверского княжества. Опыт реконструкции тверского летописания с XIII до конца XV в. // Изв. АН СССР. Сер. 7. Отд. гуманит. наук. Л., 1980, № 10, с. 724-751; История русской литературы. М.; Л., 1946, т. 2, ч. 1, с. 244-246 (С. К. Шамбинаго); Ильин М. А. Тверская литература XV в. как исторический источник // Тр. Ист.-арх. ин-та, М., 1947, т. 3, с. 22-30; Дубенцов Б. И. К вопросу о так называемом «Летописце княжения Тферскаго» // ТОДРЛ. М.; Л., 1957, т. 13, с. 118-157; Антонова М. Ф. Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русьского: (Вопр. атрибуции и жанра) // ТОДРЛ. Л., 1974, т. 28, с. 148-149; Конявская Е. Л. Литература Твери XIV-XV вв.: (Текстология, проблематика, жанровая структура). Автореф. канд. дис. М., 1984, с. 11-14. Доп.: Vоdоff W. Les récits sur la mort de Mixail Alexandrovič de Tver’ (1399) et les courants politiques et ecclésiastiques de son temps // Cyrillomethodianum. Thessaloniki, 1984-1985, т. 8-9, p. 67-76. Я. С. Лурье

ЖИТИЕ МИХАИЛА КЛОПСКОГО

Житие Михаила Клопского - памятник агиографии XV в. С 10-х по конец 50-х гг. XV в. в Клопском Троицком монастыре, расположенном недалеко от Новгорода на реке Веряже, подвизался юродивый Михаил. В летописях и актовых материалах сведений о происхождении Михаила Клопского нет. Судя по Ж. и устным преданиям, Михаил Клопский был пришельцем в Новгороде и как-то связан с родом московских князей: сын Дмитрия Донского, Константин Дмитриевич, согласно Ж., называет Михаила, встретив его в монастыре, «своитином». Интересные и убедительные соображения о происхождении Михаила Клопского высказал В. Л. Янин. Он пришел к заключению, что Михаил Клопский был сыном Дмитрия Михайловича Волынского-Боброка (героя Куликовской битвы) и Анны Ивановны, дочери великого князя Ивана Красного, сестры Дмитрия Донского (см.: Янин В. Л. К вопросу о происхождении Михаила Клопского // АЕ за 1978 г. М., 1979, с. 52-61). Клопский Троицкий монастырь занимал особое место среди новгородских монастырей. Возник он поздно (вероятнее всего, в конце XIV - самом начале XV в.) и в начале своего существования земельных владений не имел, из-за чего происходили постоянные столкновения монастыря с новгородскими боярами-землевладельцами в Шелонской пятине, на территории которой монастырь был расположен. Это определяло антибоярскую позицию монастыря, его связь с демократическими слоями новгородского населения. Характерно, что игумен монастыря Феодосий был избран в 1421 г. архиепископом Новгорода, во время выступления народных масс Новгорода против боярства (через два года после этого он уже был устранен боярами от архиепископства). Большую роль в жизни монастыря играл юродивый Михаил Клопский. Рассказы и предания о его необычных поступках, о его дерзких выступлениях против новгородских бояр и послужили основой Ж. Ж. как литературный памятник, объединивший в единое повествование возникшие в разное время устные рассказы о юродивом, было создано в 1478-1479 гг., в период самой острой борьбы за подчинение Новгородской боярской республики Москве. Ж. это представлено тремя редакциями: Первой, Второй и Тучковской. В настоящее время известно 68 списков Ж.: 9 - Первой редакции, 6 - Второй, 52 - Тучковской редакции и 1 - поздняя переработка Тучковской редакции. Первая редакция дошла в двух вариантах: А («Прихожение Михаила уродиваго Христа ради ко святей Троицы на Клопско») и Б («О житьи святого Михаила Христа ради уродиваго»; «Месяца генваря 11 день преставление преподобнаго Михаила Клопского в Великом Новеграде»; «Месяца генваря в 11 день пророчество и приход Михаила святыя Троица, зовомо Клопско, новгородцкаго чюдотворца»). Оба варианта восходят к общему протографу, который в каждом из этих вариантов отразился не в полном составе. Во Второй редакции («Месяца генваря в 11 день прихожение преподобнаго Михайла уродиваго Христа ради ко святей живоначальней Троицы, иже есть монастырь зовомый Клопьско. Повесть от житиа его и како пророчьствова в лета бывшая») имеются все эпизоды обоих вариантов Первой редакции. Вторая редакция восходит к общему с вариантами А и Б Первой редакции протографу - первоначальному тексту произведения. Таким образом, чтобы составить представление о первоначальном тексте произведения, необходимо сопоставлять текст двух вариантов Первой редакции со Второй. В. О. Ключевский называл Первую редакцию редакцией «Чудес», а вторую - редакцией «Пророчеств» и считал первоначальной редакцию «Пророчеств», а вторичной редакцию «Чудес». Из Жития новгородского архиепископа Ионы известно, что Иона просил Пахомия Серба написать Ж., но Пахомий отказался. Видимо, это объясняется слишком далеким от житийных канонов характером рассказов о Михаиле Клопском, которые уже бытовали в устной традиции в то время. Этот нежитийный характер первоначальных рассказов об юродивом Клопского монастыря полностью отразился в обоих вариантах Первой редакции произведения. Первоначальное Ж. от обычного вида житий прежде всего отличается построением сюжета. В этом Ж. нет ни вступления, ни заключения, нет никаких сведений о биографии святого. Ж. состоит из отдельных кратких повестушек, рассказываются различные случаи из жизни монастыря, как правило, бытового, реалистического характера. Неканоничность первоначального текста Ж. очень заметно проявляется и в языке произведения, для которого характерно употребление просторечных, разговорных оборотов, диалектных слов, выражений пословичного характера, рифмованных фраз. Не случайно А. С. Орлов назвал Ж. «художественным памятником живого языка» (Орлов А. С. Древнерусская литература XI-XVII вв. М.; Л., 1945, с. 194). Ж. было написано в стенах Клопского монастыря кем-то из монахов, человеком, происходившим скорее всего из слоев либо среднего купечества (посмертное чудо святого свершается с купцом), либо ремесленников. В идейном отношении Ж. отличают резко выраженные антибоярские тенденции, оно носит промосковскую ориентацию: в памятнике оправдываются все действия московского князя, направленные против новгородского боярства, осуждаются действия крамольников, восстающих против великого князя московского. В этом отношении Ж. следует расценивать, как одно из заметных явлений идеологической борьбы конца 70-х гг. XV в. Популярный среди новгородских демократических слоев населения юродивый Михаил Клопский выступал поборником подчинения Новгорода Москве, страстным и бескомпромиссным обличителем тех, кто поддерживал сепаратистские устремления новгородской боярской верхушки. Не случайно после присоединения Новгорода к Москве, когда многие земли новгородских монастырей были конфискованы московским великим князем, Клопскому монастырю были пожалованы земельные наделы. Вторая редакция Ж., в которой автор стремился придать произведению более отвечающий житийному канону вид, была создана в 90-х гг. XV в. И. С. Некрасов высказывал предположение, что автором этой редакции был составитель Новгородской III летописи. Однако это предположение ошибочно, так как время составления Новгородской III летописи относится к XVII в. Во 2-й редакции промосковская тенденция Ж. усилилась еще больше. Есть основания предполагать, что эта редакция создавалась по поручению новгородского архиепископа Геннадия. Автор 2-й редакции широко воспользовался в своем произведении заимствованиями из пахомиевского Жития архиепископа Евфимия II, использовал он также и пахомиевское Житие Кирилла Белозерского. Во 2-й редакции появляются цитаты из книг св. Писания, приводятся молитвы святого, чего в 1-й редакции не было. Значительные изменения претерпел во 2-й редакции и язык произведения: здесь уже широко употребляются сложные синтаксические обороты, церковно-славянская фразеология, речь украшается многочисленными эпитетами и метафорами, «подчищается» язык и тех мест 2-й редакции, которые представляют собой повторение текста 1-й редакции. Однако во многих случаях во 2-й редакции сохраняются живая разговорная и диалектная лексика первоначального текста произведения. В 1537 г. боярским сыном Василием Михайловичем Тучковым по поручению новгородского архиепископа, будущего митрополита всея Руси Макария была создана третья редакция Ж., Тучковская. Эта редакция представлена двумя вариантами. Один вариант отличается от другого вставкой рассказа о пророчестве Михаила Клопского новгородскому архиепископу Ионе. Рассказ этот заимствован из Жития Ионы. Непосредственной причиной создания Тучковской редакции Ж. явились литературно-идеологические мероприятия Макария, который в это время вел работу по составлению Великих Миней Четиих. В то время, когда Тучков, находясь в Новгороде, писал свою редакцию Ж., происходил мятеж Андрея Старицкого. Эти важные в политической жизни страны события нашли отражение в сочинении Тучкова. Василий Михайлович Тучков, перерабатывая Ж. в обстановке мятежа Андрея Старицкого, придал своему сочинению общерусское звучание, усилил направленность Ж. против «межусобных браней» русских князей с великим князем Московским. Тучков придал тексту Ж. более пышный, торжественный характер, и оно приобрело под его пером значение не местного, а общерусского произведения. Это был текст, отвечающий уже всем канонам агиографического жанра: рассказу о святом предпослано обширное риторическое вступление, в самом тексте произведения имеются риторические отступления, после рассказа о смерти Михаила читается многоречивое Похвальное слово святому, к единственному посмертному чуду Первой и Второй редакции Тучков добавляет еще четыре новых чуда. Своеобразный новгородский колорит, сохранявшийся еще и во 2-й редакции Ж., под пером Тучкова пропадает совсем. От первоначальной основы Ж. в Тучковской редакции сохраняется только фабула. Ж. - интереснейшее произведение древнерусской книжности, литературная история которого отражает и социальные стороны жизни Древней Руси, при этом отражает их разносторонне и живо, и политическую борьбу 70-х гг. XV - первой половины XVI столетия, и литературное движение текста от «неукрашенного», почти просторечного повествования к изысканно риторичному, написанному с высоким мастерством сочинению. Изд.: Некрасов И. С. Зарождение национальной литературы в Северной Руси. Одесса, 1870, Приложения, с. 1-10 и 11-44; ПЛ. СПб., 1862, вып. 4, с. 36-51; ВМЧ, Январь, дни 6-11. М., 1914, стб. 730-740; Повести о житии Михаила Клопского / Подг. текстов и статья Л. А. Дмитриева. М.; Л., 1958, с. 89-167; «Изборник». М., 1969, с. 414-431; ПЛДР. 2-я пол. XV в. М., 1982, с. 334-349. Лит.: Краткое описание новгородского третьеклассного мужского Клопского Троицкого монастыря, составленное тщанием настоятеля обители сей, игумена Герасима Гойдукова. М., 1815; Муравьев А. Жития святых российской церкви, также иверских и славянских: Месяц Январь. СПб., 1857, с. 174-187; Ключевский. Древнерусские жития, с. 209-217, 232-235; Краснянский Гавриил. Месяцеслов (святцы) новгородских святых угодников божиих. Новгород, 1876, с. 1-7; Помяловский М. И. По вопросу о московско-новгородских отношениях XV и XVI вв. // ЖМНП, 1898, ч. 315, январь, с. 40-60; Васенко П. Г. Житие св. Михаила Клопского в редакции 1537 г. и печатное его издание // ИОРЯС, 1903, т. 8, кн. 3, с. 44-58; Смирнов И. И. Мятеж Андрея Старицкого 1537 года // ИЗ, 1955, № 50, с. 291-296; Дмитриев Л. А. Житийные повести русского Севера как памятники литературы XIII-XVII вв. Л., 1973, с. 185-198. Л. А. Дмитриев

ЖИТИЕ МИХАИЛА ЯРОСЛАВИЧА ТВЕРСКОГО

Житие Михаила Ярославича Тверского - памятник тверской литературы 1-й четв. XIV в. Как установлено В. А. Кучкиным, Ж. дошло до нас в 12 редакциях (8 летописных и 4 нелетописных). Летописные редакция подразделяются на две группы, представляющие московскую и тверскую обработки повествования. Так, в летописях СIЛ, Московском своде, Ермолинской, Уваровской, Львовской, Никаноровской, Вологодско-Пермской, Воскресенской, HIVЛ читается промосковская обработка первоначального текста, в которой заметна тенденция обеления Юрия Московского, а «Михаил Тверской низводится с того высокого пьедестала, на который он был вознесен своими сторонниками» (Кучкин. Повести, с. 87). Тверская летописная редакция (Летописец Рогожский и Летопись Тверская) характеризуется ярко выраженной антиордынской и противомосковской направленностью. Возникновение внелетописных редакций шло в следующей последовательности: Пространная редакция, Редакция Макарьевских Великих Миней Четиих (создана на основе промосковских летописных редакций с привлечением Похвалы из Пространной редакции), два варианта редакции 50-х гг. XVII в. (в основе - Пространная редакция, подвергшаяся риторическому распространению), Проложная редакция 1661 г. (составлена по редакции Степенной книги). Древнейшая из дошедших до нас внелетописных - Пространная редакция - наиболее полно отразила первоначальный текст Ж., который затем попал в свод Арсения Тверского 1409 г., откуда был заимствован как сборниками, так и более поздними летописными сводами - Рогожским летописцем и общерусским сводом 1448 г. Существует предположение, что автором древнейшей редакции был один из духовников Михаила Ярославича - игумен Отроча монастыря Александр, Это, видимо, и определило, с одной стороны, церковный характер повествования, строгое его соответствие канону, и с другой - подробность и историческую точность описания событий, которых автор был свидетелем, сопровождая князя в Орду. Ж. составлялось на основе черновых записей, делавшихся сразу по следам событий. Однако в том виде, в котором оно дошло до нас, Ж. мало похоже на произведение, написанное сразу после смерти князя. Строгость в следовании агиографическому канону, уподобления Михаила Ярославича святым-мученикам, постоянное именование его «святым» и «блаженным», наличие в житии «чудес» - все это черты, присущие житиям, создаваемым если не после канонизации подвижника, то, по крайней мере, после установления его местного почитания. Повествование о Михаиле Ярославиче относится к мученическим житиям. В композиции произведения, его художественной структуре ясно различимо стремление автора следовать жанровой схеме жития-мартирия. С первых фраз, заимствованных из жития святого Коинта, возникает образ венца - символа мученичества за веру, высшей степени святости, и эта тема становится одним из лейтмотивов при изображении подвига Михаила. Во вступительной части автор излагает два пути достижения святости, «горнего Иерусалима». Один - уход из мира, подвиг преподобных отцов и отшельников. Иной путь тех, кто «...тело свое предаша на поругание узам, и темницам, и ранам, конечное, кровь свою проливающе, въсприимаху царство небесное и венец неуведаемый» (Охотникова. Пространная редакция, с. 17), к таковым и причисляется Михаил Ярославич. Хотя сам сюжет и словесные формулы произведения акцентируют в подвиге князя собственно мученичество, Ж. почти не говорит о защите князем христианской веры. В основе конфликта, являющегося центром повествования, лежит недовольство в Орде князем как подданным: ханские судьи осуждают тверского князя на смерть, «...яко неключим есть нам, не последует нравом нашим» (с. 22). Все обвинения со стороны Орды носят политический характер: сокрытие дани, битва с Кавгадыем, отравление сестры хана. Недовольство вызывала, очевидно, и идея централизации Руси, подчинения «молодших» князей великому князю, шедшая вразрез с татарской политикой насаждения розни среди русских князей. Ордынское нашествие рассматривается в Ж. как божее наказание за грехи, главный из которых - распри между князьями, неподчинение младших старшим. Говоря о владычестве монголо-татар, автор разрешает создающееся противоречие (батог божий - антихристианская сила): «Егда бо господь Титу предасть Иерусалим, не Тита любя, но Иерусалим казня. И паки, егда Фоце преда Царьград, не Фоцу любя, но Царьград казня за людская прегрешения. Еже и си нас деля бысть за наша согрешения» (с. 19). Систематическое именование Узбека, Кавгадыя и татар «окаянными» и «беззаконными», обвинения в неправедности и беззаконности их суда свидетельствуют о сильных антиордынских чувствах автора. Главная идея Ж. - пожертвование князем собою за сограждан-христиан - выражается евангельскими словами: «Аще кто положит душу свою за други своя, сей великий наречется в царствии небеснем» (там же, с. 17). Они оказываются обоснованием и похода тверского князя против Кавгадыя и Юрия Московского, бесчинствовавших в его землях. О сознательном следовании автором Ж. схеме мартирия свидетельствует система использованных им уподоблений: это - сравнения Михаила Ярославича с Дмитрием Солунским, Борисом и Глебом, Михаилом Черниговским. В Ж. есть текстуальные заимствования из произведений, посвященных этим святым. Очевидно, автор четко осознавал, что должен написать житие не мученика вообще, но князя-мученика - подвиг Михаила Ярославича уподоблен им подвигам святых-князей; с Дмитрием Солунским связана идея защиты городов, с Борисом и Глебом - идея вассальной верности, с Михаилом Черниговским - защита веры. Подвиг Михаила Ярославича, таким образом, включает все эти аспекты. Драматизм ситуации передается в Ж. средствами, свойственными мартирию, - подробностью и «протокольностыо» изложения событий. Но в композиционном отношении Ж. следует общеагиографическому канону. Так, в мартирии обычно отсутствует последовательное изложение всей истории жизни подвижника, начиная со сведений о родителях и рождении героя, а также рассказы о «чудесах». Автор же, как и Нестор в Чтении о Борисе и Глебе, стремится полностью выдержать житийную схему. Как и в Чтении, вступительная часть Ж. содержит материал священной истории (автор использует его, говоря о причинах политической слабости Руси того времени). Изд.: ПСРЛ, СПб., 1851, т. 5, с. 207-215; М., 1965, т. 15, с. 36-41, 409-412; Охотникова В. И. Пространная редакция Повести о Михаиле Тверском. - В кн.: Древнерусская книжность: По материалам Пушкинского Дома. Л., 1985, с. 16-27. Лит.: Ключевский. Древнерусские жития, с. 71-74, 170-171; Филарет. Обзор, с. 69; Серебрянский. Княжеские жития, с. 250-257; Кучкин В. А. Повести о Михаиле Тверском. М., 1974. Е. Л. Конявская

ЖИТИЕ МОИСЕЯ, АРХИЕПИСКОПА НОВГОРОДСКОГО

Житие Моисея, архиепископа Новгородского - памятник агиографии, посвященный видному иерарху XIV в. (ум. в 1363 г.), особенно известному своей широкой деятельностью по основанию многочисленных церквей и монастырей в Новгороде, книжнику, о котором сказано, что он умер, «много писание оставив» (см. Краткое Ж.), принадлежит Пахомию Сербу. В рукописной традиции именем Пахомия Серба надписываются две редакции Ж. - пространная и сокращенная. В. О. Ключевский считал сокращенную редакцию не принадлежащей Пахомию, а В. Яблонский приписывал ему обе редакции. Развернутого сопоставления редакций никто из исследователей не проделал. Обе редакции Ж. (озаглавленные как «Преставление (или «Житие») иже во святых отца нашего Моисея архиепископа, новгородскаго чюдотворца, творение Пахомия Сербина») имеют вступление (нач.: «Понеже убо онем великим отцем и божественным мужем...»), центральную часть и заключаются четырьмя посмертными чудесами. Сокращению подверглась лишь центральная часть; вступление и чудеса в основном идентичны в обеих редакциях. Одно из чудес (о повреждении в уме архиепископа Сергия, пренебрежительно отнесшегося к памяти Моисея) дает основание для датировки Ж., так как описывает события 1484 г., когда Сергий был послан на новгородскую архиепископскую кафедру; следовательно, Ж. не могло быть создано раньше этого года, если принять за бесспорное то, что чудеса писались одновременно с его предыдущими частями. Краткое Ж. архиепископа Моисея, не имеющее ни вступления, ни посмертных чудес, написанное в простом лаконичном стиле, без украшений (нач.: «Сей блаженный отец наш Моисей бе от Великаго Новаграда, от отечьства своего, родися от благочестну родителю...») включено в «Роспись, или краткий летописец новгородских владык», малоизученный памятник, который издатели новгородских летописей без особой аргументации относили к кон. XVI в. (см.: ПСРЛ, т. 3, с. 117; Новгородские летописи, с. X). Краткое Ж. исследовано еще меньше, чем Ж. Пахомия Серба; его авторство, датировка, обстоятельства включения в «Роспись», текстологические взаимоотношения с другими редакциями совсем не изучены; обращено лишь внимание на то, что Краткое Ж. послужило источником для обеих редакций Пахомия. Следующая редакция Ж. представлена в списке ГПБ, собр. ПДА, № 270, т. 2, XVII в., л. 284-311 об. В ней Ж. начинается с пространного, риторически украшенного предисловия, отличного от предисловия Пахомия Серба (нач.: «Возлюбленнии, приклоните ко мне слухи своя, исповедати бо хощю добру повесть, таити убо советы царьския добро, а поведати божия тайны благо...»), в центральной части, тоже риторически распространенной, использованы и Краткое и Пахомиево Ж.; 4 посмертных чуда также риторически украшены и распространены. В сравнении с этой редакцией даже пространное сочинение Пахомия Логофета кажется кратким. И наконец, еще одна редакция Ж. дошла до нас в списке ГПБ, F.I.729, кон. XVII в., л. 202-205 (нач.: «Сей иже во святых отец наш Моисей родися в Великом Новеграде от отца благочестива, именем Филиппа...»). Она совпадает с редакцией Пахомия по содержанию, но при этом полностью устраняет пахомиево «плетение словес». Последние две редакции также совершенно не изучены. Изд.: ПСРЛ. СПб., 1841, т. 3, с. 181-182; Памятники старинной русской литературы. СПб., 1862, вып. 4, с. 10-15; Новгородские летописи. СПб., 1879, с. 135-137; Яблонский В. Пахомий Серб и его агиографическис писания. СПб., 1908, с. 20, 105-108, LXXXII-XCI (Приложения). Лит.: Амвросий [Орнатский]. История российской иерархии. СПб., 1822, ч. 1, с. 73-74, ч. 6, с. 143; Ключевский. Древнерусские жития, с. 126, 147-152; Барсуков. Источники агиографии, стб. 380-382; Голубинский. История канонизации, с. 145. Н. В. Понырко

ЖИТИЕ НИКИТЫ, ЕПИСКОПА НОВГОРОДСКОГО

См.: Василий-Варлаам, псковский священник; Зиновий Отенский; Иоасаф, игумен Данилова монастыря; Маркелл, игумен Хутынский

ЖИТИЕ НИКИТЫ СТОЛПНИКА ПЕРЕЯСЛАВСКОГО

Житие Никиты Столпника Переяславского - памятник агиографии конца XIV - начала XV в. (?), рассказывающий о святом, который посвятил себя редкому на Руси виду подвижничества, столпничеству. Первоначально Ж. состояло из повествования о жизни Никиты до пострижения, когда он «бе мытарем друг», о внезапном его раскаянии, о подвижничестве затем в монастыре великомученика Никиты под Переяславлем, о прижизненных чудесах исцеления им недужных, о кончине его от рук убийц, польстившихся на вериги святого; заканчивалось Ж. чудом о скором возвращении в монастырь украденных вериг (рук. ГПБ, Q.I.802, XVI в.; Соф. собр., № 1484, XVII в.; БАН, I.A.31, XVII в., и др.). В середине XVI в. к Ж. были добавлены посмертные чудеса, первое из которых описывает предпринятую митрополитом Фотием (следовательно, события происходили между 1410 и 1431 гг., время пребывания Фотия на митрополичьей кафедре) попытку выкопать из земли мощи святого (внезапно поднявшийся вихрь вновь засыпал землей обретенные мощи), а последние рассказывают о событиях, связанных с постройкой каменного храма в Никитском монастыре (рук. ГПБ, собр. Погодина, № 1612, XVI в.; Q.I.928, XVII в.; БАН. I.A.37, XVII в. и др.). Время жизни Никиты остается не совсем ясным. В Ж. нет никаких исторических примет, за исключением рассказа о чудесном исцелении черниговского князя Михаила, поставившего в память об этом событии крест близ монастыря «в лето 6694 (1186)». Но указание на год установки креста встречается не во всех списках. Указание на год смерти святого имеется только в нескольких списках Ж. с посмертными чудесами, имеющих явно вторичное членение на главы, где раздел об убиении Никиты озаглавлен: «О преставлении святаго в лето 6701 (1193) месяца мая 23». Е. Е. Голубинский относил время жизни Никиты Столпника к периоду после монголо-татарского нашествия. В. О. Ключевский считал, что Ж. было создано в конце XIV - начале XV в., полагая, что такой текст, лишенный черт исторической и бытовой конкретности, мог сложиться только на большом временном отдалении от описываемого события. Исходя из того, что в первоначальном Ж. никак не отразились события, связанные с действиями митрополита Фотия по открытию мощей Никиты Столпника, можно предполагать, что оно было написано до этого времени. Первое посмертное чудо, рассказывающее о попытке митрополита Фотия, было написано в середине XVI в. Писавший о нем автор был близок к Даниилу Переяславскому, на которого и ссылался как на своего информатора («некогда слышахом повесть дивну... от старца честнаго Даниила...»). Вслед за этим чудом идут три чуда об исцелении недужных и чудо о воде, озаглавленное «О царском хожении по святым местам и о царских чадех их, и чюдо о воде святаго Никиты, и о распространении монастыря его». Сказание об этом чуде под тем же самым названием, без изменений в тексте входит в 17-ю грань Степенной книги (см. ПСРЛ, СПб., 1913, т. 21, втор. пол., с. 651-652), составление которой принадлежит всероссийскому митрополиту Афанасию. Афанасий, родом переяславец, только в 1549-1550 гг. взятый царем в Москву, был духовным сыном Даниила Переяславского (ум. в 1540 г.) и автором его жития, написанного им уже в Москве. Получается, что чудеса к Ж. писал митрополит Афанасий, которому его учитель Даниил Переяславский, живший в Никитском монастыре в молодые годы (см.: Смирнов С. И. Житие преподобного Даниила, переяславского чудотворца, повесть о обретении мощей и чудеса его. М., 1908) мог рассказать о тамошних монастырских преданиях. В чуде о святой воде из Никитского монастыря говорится о том, как Иван Грозный после Казанской победы обходил с царицей Анастасией разные монастыри, как молебен у гроба Никиты Столпника «отложил скорбь» от сердец царствующей четы, похоронившей во время этого путешествия младенца царевича Димитрия, и принес им новое чадо - царевича Ивана Ивановича, как на втором году жизни царевича Ивана чудесным образом в его присутствии «воскипела» в сосуде освященная вода из Никитского монастыря, и как царь в честь этого чуда учредил в Никитском монастыре общежительство. Но остается неясным, писалось ли оно Афанасием первоначально для Ж. или, напротив, для Степенной книги. Что, составляя Степенную книгу, Афанасий был уже знаком с первоначальным Ж., ясно по тому, что он включил в нее рассказ из Ж. об исцелении Никитой черниговского князя Михаила (см.: ПСРЛ. СПб., 1908, т. 21, пер. пол., с. 248-249). За чудесами, писанными митрополитом Афанасием, следуют чудеса, принадлежащие другому автору. И первое из них - снова чудо о никитской воде в новой версии: никитская вода здесь исцеляет тяжело больного царевича Ивана Ивановича и притом дважды; автор этой версии особо подчеркивает, что результатом чуда было дарование никитской обители прав общежительного монастыря, земельных владений и прочих благ со стороны царя, в том числе и права строительства большого каменного храма в честь великомученика Никиты с приделом Никиты Столпника. Дальнейшие чудеса в основном связаны со строительством этого храма. Тот, кто писал их, включая и чудо о воде, то и дело упоминает никитского игумена, участвовавшего в описываемых событиях, ни разу не называя его по имени («игумен обители тоя сам к государю ездил...»; «игумен же тоя обители даяше ей своима рукама пити воду освященную»), он обращает внимание на то, что во время приезда Ивана Грозного в 1556 г. в Переяславль, царь «пожаловал» никитского игумена «и место указал под двема архимандриты переаславскими»; наконец, он зашифровывает имя этого игумена тайнописью, и этот традиционно этикетный прием анонимного автора уже не оставляет сомнений в том, что так мог зашифровать свое имя только тот, кто писал чудеса: «И аще хощеши уведати имя игумену обителя тоя, второе первый началствуй, двое сотное сотным слагай, а с пятъдесятным ером навершается» (т. е. Вассианъ). Между прочим из повествования игумена Вассиана становится известным, что в 1564 г. освящать новую церковь в Никитский монастырь приезжал вместе с царем и царицей Марией новопоставленный митрополит Афанасий, первый списатель чудес Никиты Столпника. Кроме чуда о воде, игумен Вассиан представил в особых версиях еще два чуда, изложенных первоначально митрополитом Афанасием: чудо об исцелении дьякона Евстафия, ставшего впоследствии игуменом переяславского монастыря Бориса и Глеба Евфимием, и чудо «О чародеивом пономари Иоакиме». Надеялся ли Вассиан, создавая свои версии чудес, упразднить версии Афанасия? Судя по чуду о воде, которое он начал прямой ссылкой на Афанасьевскую версию («ум нудит ми от предиреченных святаго чудеси подробно рещи»), нет. Возможно, дальнейшие исследования сделают более ясной причину соединения в Ж. разных версий одних и тех же чудес. Первоначальное Ж. часто встречается в сопровождении Похвалы святому (см. ГПБ, Соф. собр., № 1357, XVII в.; № 1419, XVI в.; Q.XVII.140, XVII в. и др.). По эмоционально приподнятому, украшенному извитием словес стилю она резко отличается от Ж., написанного в простой повествовательной манере. В содержании Похвалы почти совсем не отразилось никаких моментов драматической биографии Никиты Столпника, известных по Ж., напротив, в ней воспеваются такие общие иноческие добродетели святого, которые даже как будто противоречат его житийной биографии: «нищелюбив», «страннолюбив», «отцем отец», «мнихом началник» (?). Этот недостаток Похвалы заметили те, кто включил первоначальное Ж. в состав Великих Миней Четиих. Заключая Ж. Похвалой, составители ВМЧ распространили ее вставками из того же самого Ж. (см. Софийский список ВМЧ - ГПБ, Соф. собр., № 1321, л. 475-476 об.), но остались видны швы, и не возникает сомнения в том, что распространенная Похвала вторична по отношению к краткой. Создается впечатление, что автор краткой Похвалы очень мало знал о святом. Не значит ли это, что Похвала была первым письменным памятником, посвященным Никите Столпнику, созданным раньше Ж.? Следует отметить, что в Ж. с посмертными чудесами Похвала тоже может встречаться: то, как продолжение первоначального Ж., перед чудесами, то после чудес. В Никитском переяславском монастыре еще в XIX в. сохранялись столп и древние вериги, принадлежавшие, по преданию, Никите, а до 1735 г. - и каменная шапка Столпника, взятая затем в канцелярию московского синодального приказа. Научного издания Ж. не имеет. Лит.: Макарий. История русской церкви. СПб., 1868, т. 3, с. 56-58; СПб., 1870, т. 6, кн. 1, с. 218; СПб., 1898, т. 8, кн. 3, с. 35-36; Ключевский. Древнерусские жития, с. 43-50, 283; Барсуков. Источники агиографии, стб. 393-396; Кадлубовский А. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. Варшава, 1902, 1-5, с. 108-124; Кунцевич Г. Житие св. Никиты Переяславского // ЖМНП, 1902, май, с. 1-7; Голубинский. История церкви. М., 1904, т. 1, 2-я пол., с. 762. Н. В. Понырко

ЖИТИЕ НИКОЛАЯ ВОИНА

Житие Николая Воина - агиографический рассказ (точнее назвать его памятью, ибо здесь отсутствует последовательное изложение жизни святого) об одном из участников похода византийского императора Никифора I против болгар в 811 г. Николай Воин, рассказывается в Ж., остановился на ночлег в гостинице, и дочь хозяина этой гостиницы безуспешно пыталась соблазнить праведника. На следующую ночь Николай удостоился видения: он увидел поле битвы, усеянное трупами греческих ратников, посеченных болгарами, и лишь одно место оставалось свободным - предназначенное для него самого. Явившийся ему во сне муж объяснил Николаю, что он будет спасен от гибели, поскольку мужественно преодолел бесовское искушение. После жестокого разгрома, нанесенного византийскому войску болгарским ханом Крумом, Николай, один из немногих, оставшихся в живых, постригся в монастырь «и Богу прилежно поработив в летех доволных». Близкий рассказ содержится в Житии Николая Студита (у архимандрита Сергия ошибочно - Феодора Студита), написанном в первой половине X в. (PG, t. 105, col. 893-897); эпизод о добродетельном воине вычленяется в греческих списках Ж.: Halkin F. 1) Lequel des Saints Nicolas? // Analecta Bollandiana, 1967, t. 85, p. 58; 2) Auctarium Bibliothecae Hagiographicae Graecae. Bruxelles, 1969, p. 274; Kominis A. Echi della battaglia dell’ anno 811 tra bazantini e bulgari in testi agiografici // Actes du Premier Congrès International des études balkaniques et sud-est européennes, t. 3. Histoire (Ve-XVe ss.; XVe-XVIIe ss.). Sofia, 1969, p. 313-318). X. Лопарев считал, что Ж. Николая Воина выделилось именно из Жития Николая Студита (Лопарев X. Византийские Жития Святых VIII-IX вв. // ВВ, 1910, т. 17, с. 194). Новейший исследователь памятника - Д. Вортли полагает, что устная легенда о Николае Воине впервые была зафиксирована в Житии Николая Студита, однако не делает попыток датировать само Ж. (Wortley J. Legends of the Byzantine Disaster of 811 // Byzantion, 1980, t. 50, fasc. 2, p. 550- 555). По мнению архим. Сергия, Ж. Николая, память которого отмечается 24 декабря, было написано не позднее XII в.; по-видимому, мощи именно этого святого видел в начале XIII в. в Царьграде русский паломник Антоний Новгородец (Книга Паломник: Сказание мест святых во Цареграде Антония, архиепископа Новгородского, в 1200 году / Под редакцией X. М. Лопарева // ППС. СПб., 1899, т. 17, вып. 3, с. 22). Сергий отверг мнение Филарета Гумилевского, считавшего Николая Воина славянином (вслед за Филаретом так думали и другие ученые: Clugnet L. Histoire de Saint Nicolas, soldat et moine // Revue de l’Orient Chrétien, 1902, t. 7, p. 321) на том единственном основании, что ему не были известны греческие списки Ж. В Древней Руси Ж. появилось в составе Пролога Стишного (текст соответствует напечатанному в кн.: Synaxarium Ecclesiae Constantinopolitanae (Propylaeum ad Acta Sanctorum. Novembris) / Ed. H. Delehaye. Bruxelles, 1902, col. 341-344; пер. на болг. яз. в кн.: Извори за българската история. София, 1961, т. 8, с. 25-27), переведенного в Сербии в XIV в. и, вероятно, привезенного в Москву митрополитом Киприаном (Турилов А. А. Оригинальные южнославянские сочинения в русской книжности XV-XVI вв. // Теория и практика источниковедения и археографии отечественной истории. М., 1978, с. 43), см., напр., список ГПБ, Кир.-Белоз. собр., № 1/1240, л. 97 об.-99 об. Отсюда перевод Ж. попал в XVI в. - в состав Великих Миней Четиих митрополита Макария, в XVII в. - в печатный Пролог, и в несколько переработанном виде - в минеи четьи Димитрия Ростовского. Однако Ж. получило распространение не только в составе Пролога, но и в сборниках различного содержания (ГИМ, собр. Хлудова, № 147; ГПБ, Соф. собр., №№ 1391, 1455; ГБЛ, Волок. собр., № 530 и др.). На основании перевода Ж. в составе Стишного Пролога была составлена статья «О Николе Воине» в Хронографе Русском редакции 1512 г. (ПСРЛ. СПб., 1911, т. 22, ч. 1, с. 329, см.: Турилов А. А. Оригинальные южнославянские сочинения..., с. 44). Изд.: Три жития из харатейной Минеи монастыря св. Прохора Пчинского у Враны // ИпоРЯС. СПб., 1859, т. 8, вып. 2, стб. 154-156; Лопарев X. Описание Хлудовской рукописи № 147 // ЧОИДР, 1887, кн. 3, с. 9-10; ВМЧ, Декабрь, дни 25-31. М., 1912, стб. 2241-2243; Мирчев К. Историческа граматика на българския език. София, 1953, Текстове. с. XII-XIV; Ангелов Б. Ст. Из старата българска, руска и сръбска литература. София, 1958, с. 125-128. Лит.: Филарет, архиеп. Черниговский. Святые южных славян: Опыт описания жизни их. 2-е изд. СПб., 1882, отд. 2, с. 245-248; Сергий, архим. Полный месяцеслов Востока. 2-е изд. Владимир, 1901, т. 2, с. 519; Дуйчев И. Нови житийни данни за похода на имп. Никифора I в България през 811 г. // Списание на Българската Академия на Науките. Кн. 54. Клон историко-филологичен и философско-обществен. София, 1937, с. 179-186; Буланин Д. М. Древнерусский перевод законов хана Крума // Старобългаристика, 1984, год. 8, № 1, с. 50. Д. М. Буланин

ЖИТИЕ НИКОЛАЯ КОЧАНОВА

См.: Чудеса Николы Кочанова

ЖИТИЕ НИКОЛАЯ МИРЛИКИЙСКОГО

Житие Николая Мирликийского. Николай Мирликийский (Николай Чудотворец, Николай Угодник) - один из наиболее почитаемых на Руси православных святых. В древнерусской книжности встречается около сорока различных произведений, соотнесенных с его культом, в том числе несколько его Ж. 1. «Житие и жизнь и от части чудес сказание преподобного отца нашего чудотворца Николы, архиепископа Мир Ликийских» (нач.: «Мудра (убо) некая вещь живописец рука, имущи уподобитися истине...»). Перевод Ж. Николая, бывшего, по преданию, в IV в. епископом г. Мира в Ликии (область на юго-западе полуострова Малая Азия), написанного византийским агиографом Симеоном Метафрастом (X в.), известен в списках начиная с XV в. В сборниках оно часто соседствует с другим Ж. Николая (так называемым «иным житием», см. о нем ниже). Ж. Метафраста вошло в ВМЧ, а в XVII в. в состав старопечатной книги, включавшей различные памятники, посвященные этому святому. Ж. написано в обычной для Метафраста риторической манере. В Ж. повествуется и о некоторых чудесах святого - чуде «о трех девицах» (нач.: «Отселе убо лепо есть еже и почести сказати»), «о трех мужах» («Некогда убо мятеж воста в велицей Фригии») и «како избави корабль от потопа» («Некогда убо корабленцы от Египта шествие сотворяющие»): эти чудеса иногда переписывались отдельно или присоединялись к чудесам «иного жития». Ж. Метафраста было переработано болгарским книжником Дамаскиным Студитом (XVI в.) и в составе комплекса его произведений попало на Русь. В списке ГИМ, собр. Хлудова, № 69 (XVIII в.) это Ж. озаглавлено: «Житие и жизнь преподобного отца нашего Николая архиепископа Мирликийского чюдотворца, реченое от малейшего в монасех Дамаскина иподиакона и Студита» (нач.: «Приятно есть благословении христиане рука живописцев...»). 2. «Житие и деяние иже во святых отца нашего Николы архиепископа Мирликийского чудотворца и заступника роду христианского» (нач.: «Во дни прежняя благоволи бог взыскати писания...»). Это Ж., в литературе именуемое «иным житием», представляет собой перевод греческого жития Николая, епископа Пинарского, жившего, согласно преданию, в VI в. Еще на греческой почве Николая Пинарского отождествляли с Николаем Мирликийским (оба подвизались в одной области - Ликии), и Ж. первого стало надписываться как Ж. Николая Мирликийского. Так возникла особая, отличная от метафрастовской, редакция Ж. Русский перевод «иного жития» осуществлен, вероятно, еще в XI в. Есть две редакции Ж. - Сокращенная (издана в серии ПДПИ, № 34 Леонидом) и Пространная (см. в Изд. ОЛДП, № 28), в текст которой внесен ряд дополнений из Ж., составленного Метафрастом, в том числе и некоторые чудеса («о трех мужах», «о избавлении корабля от потопа», «о трех девицах»). Перечень дополнений отмечен в работе П. О. Потапова (К литературной истории, с. 126-127). С этим Ж. оказывается тесно связанным сказание о посмертных чудесах Николая: «Чудеса и деяния иже во святых отца нашего Николы» (нач.: «Добро бо есть нам божие писание к вам проповедати...»). Число посмертных чудес доходит до 15: это чудеса «о Дмитрии», «како избави корабль от потопа», «о Агрике и сыне его Василии», «о юноше», «о Христофоре попе», «о Петре», «о ковре», «о трех иконах», «о обнищавшем монастыре», «о человеце, его же избави от желез» или «о Епифании», «о трех друзех» (нач.: «В дни и в лета, егда царствоваста Пров царь и Флорьян») и вариант его - чудо «о трех мужах» (нач.: «И еще некая от чудес святаго и великаго отца Николы...»), «о трех девицах» (нач.: «В един же от дний бысть некто боярин во граде богат...»), отличающееся от одноименного чуда в Ж. Метафраста, «о некоем срацыне», «о детище» и «о половчине». Чудеса переписывались в сборниках как вслед за текстом «иного жития» (в составе которого более двадцати прижизненных чудес Николая), так и отдельно; при этом в сборниках число чудес и их последовательность постоянно варьируется. Существовало мнение, что «иное житие», или по крайней мере сказание о посмертных чудесах Николая - русские сочинения. Это мнение было опровергнуто обнаружением греческого источника «иного жития», а также источников рассказов о посмертных чудесах. Однако допустимо, что на Руси были составлены некоторые из этих чудес: чудо «о ковре», «о человеце, егоже избави от желез» (или «о Епифании»), «о некоем детище», «о половчине» и быть может - «о трех иконах». Ж. и сказание о чудесах широко встречаются в списках с XV в., но отдельные чудеса входят в состав сборников и более раннего времени: в так называемом Торжественнике XII в., в составе сборника со Златоструем (ГПБ, F.п.I. 46) находится 8 чудес; чудеса входят в сборники ГПБ, Соф. собр., № 1261 и ГИМ, Чуд. собр., № 20 - оба XIV в. 3. «Житие и чюдеса святаго отца Николы, архиепископа Мирского града» (нач.: «Во дни они бысть муж правдив и благочестив (богочтец) в стране града Голасия...»). У Никольского (Повременный список, с. 368 и 382) этот памятник ошибочно рассматривается дважды, Ж. это - сокращенная переработка «иного жития», оно встречается, в свою очередь, в более пространном и более кратком вариантах. 4. «Житие и жизнь и от части чюдес и о преставлении и о погребении иже во святых отца нашего Николы, великаго архиерея Мирликийского чюдотворца изложено вкратце» («Слово иже во святых отца нашего Николы, о житьи его и о хождении его и о погребении») (нач.: «Благословен еси, господи Иисусе Христе... Мы же, братия, прославим ту землю, где жил святый Николае...»). Это Ж. В. О. Ключевский считал особой переработкой («некнижной редакцией») южнославянского сказания о Николае Мирликийском; П. О. Потапов отмечает, что Ж. это «не имеет ничего общего ни с житием Метафраста, ни с «иным житием» и указывает его греческий источник. Болгарский перевод этого греческого сказания был переведен на Руси и широко распространялся в списках начиная с XV в. 5. В списках, по преимуществу западнорусских, встречается также Ж., называемое «Живот иже во святых отца нашего Николая Мирликийского» (нач.: «Парата есть место в земли Ликии, в котором ся уродил святый Николае...»). Это Ж. встречается в письменности реже, чем предыдущие. Существует три варианта кратких, проложных Ж. (см. Пролог). При сходстве заголовков (например: «Память преподобного отца нашего Николы, архиепископа Мюрьскыя Лукия», «Память иже во святых отца нашего Николы, великаго чюдотворца, архиепископа Мюрьска», «Память иже во святых отца нашего великаго Николы чюдотворца, архиепископа Мир Ликыя») эти памяти различаются текстуально. Начало первого вида памяти: «В царство великаго Констянтина бысть той великы архиерей и чюдотворец...», второго вида - «Той святый отец наш Никола бе от Мирского града...», третьего вида - «Сии великий беяше в лета Диоклитиана...». Проложная память третьей разновидности вошла в печатный Пролог XVII в. Существует отдельная проложная память на день перенесения мощей Николая Мирликийского (нач.: «Понеже за умножение грехов наших попущающу богу на крестьян зело многая казни...»). Цикл памятников связан со смертью и погребением Николая: 1) «Слово на преставление иже во святых отца нашего Николы, архиепископа Мирликийского чудотворца» (нач.: «Еще скажю, вам, братия, о том о смерти святаго великаго чюдотворца Николы...»). Памятник известен в списках начиная с XVI в. Название его и начальные слова в списках варьируются; 2) «Слово о смерти святаго Николы» (нач.: «Изжив на свете Николае лета богоугодно, честно...»). «Слово» известно в списках начиная с рубежа XV-XVI вв. Название и начальные слова его варьируются; 3) Слово «О погребении святаго отца Николы» (нач.: «Соберитеся, отцы, просветите церковь, притецыте священницы»). Помимо рассмотренных выше памятников, широко распространены похвальные слова на перенесение мощей Николая (см. о них в статье Ефрем, епископ Переяславля Южного), службы Николая (см. Григорий, монах Киево-Печерского монастыря), посмертные чудеса Николая при Стефане Сербском (русская обработка жития Стефана, написанного Григорием Цамблаком) и другие памятники. Цикл произведений, связанных с памятью о Николае Мирликийском, неоднократно издавался в XVII в.: Службы и житие Николая Чудотворца. М., 1640 (переиздания: 1641 и 1643 гг.); Службы, житие и чудеса Николая Чудотворца. М., 1662 (переиздания 1679, 1688, 1694 и 1699 гг.). В состав их входили службы Николаю, Ж. его, написанное Симеоном Метафрастом, похвальные слова Николаю и на день перенесения его мощей, посмертные чудеса святого. Во втором издании (1662 г. и след.) приводится иная редакция чудес о Стефане, что дало повод Н. К. Никольскому рассматривать их как различные произведения. Помимо книжных памятников Николаю Мирликийскому посвящались духовные стихи, религиозные предания и легенды, К циклу сказаний о Николае примыкает также цикл о его иконе, перенесенной Евстафием из Корсуня в Зарайск (см. Повести о Николе Заразском). Изд.: Ключевский. Древнерусские жития, с. 217-220, 453-459; Житие Николая Чудотворца: Литографированный текст по рукописи XVI в. в Московском публичном Румянцевском музее F. № 15. СПб., 1878, 1882 (изд. ОЛДП, № 28 (примеч. см. в ОЛДП, 1879, вып. 2, с. 105-109); 40); Леонид. 1) Житие и чудеса св. Николая Мирликийского и похвала ему: Исследование двух памятников древней русской письменности XI в. СПб., 1881 (на обложке - 1882) (ПДПИ № 34); 2) Посмертные чудеса святителя Николая, архиепископа Мир-Ликийского чудотворца: Памятник древней русской письменности XI в. / Труд Ефрема, еп. Переяславского (по пергаменной рукописи исхода XIV в. б-ки Тр.-Cepr. лавры, № 9). СПб., 1888 (ПДПИ, № 72); Житие и чудеса святителя и чудотворца Николая: По рукописи Макариевских Четьих Миней (Изд. Археогр. ком. М., 1901; ВМЧ, декабрь, дни 6-17. М., 1904, стб. 551-728. Лит.: Срезневский. Сведения и заметки, № 32, с. 19-29; А. А. [Антоний]. 1) Св. Николай, еп. Пинарский и архим. Сионский. - Тр. Киев. духовн. акад., 1869, июнь, с. 445-497; 2) Еще о святителе Николае Мирликийском. - Там же, 1873, декабрь, с. 241-288; Вознесенский А., Гусев Ф. Житие и чудеса св. Николая чудотворца и слава его в России. СПб., 1889; Никольский. Повременный список, с. 302-395; Орлов А. Русское «некнижное» житие Николая Чудотворца. - В кн.: Сб. статей, посвящ. Василию Осиповичу Ключевскому. М., 1909, с. 347-358; Потапов П. О. К литературной истории рукописных сказаний о св. Николае-чудотворце. - Учен. зап. Высшей школы г. Одессы. Отдел гуманит.-обществ. наук. Одесса, 1922, т. 2, с. 121-129; Сперанский М. Н. 1) К истории взаимоотношений русской и южнославянских литератур. - ИОРЯС за 1921 г., 1923, т. 26, с. 196-200; 2) Международный странствующий сюжет в сказании о чуде св. Николая. - Там же, с. 124-142; Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей: (Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского). М., 1982. О. В. Творогов

ЖИТИЕ НИКОЛАЯ СТУДИТА

Житие Николая Студита - переводной памятник, рассказывающий о жизни Студийского игумена Николая, ученика и преемника Феодора Студита. Ж. Николая, память которого отмечается церковью 4 февраля, было написано неизвестным студийским иноком в первой половине X в. (PG, t. 105, col. 864-925). Уроженец о. Крита, Николай Студит был верным учеником Феодора Студита: им он был пострижен, вместе с ним он претерпел жестокие гонения императора-иконоборца Льва Армянина. Следуя по стопам своего учителя, Николай Студит активно вмешивался в жизнь императорского двора, выступал против смещения патриарха Игнатия, против бесчинств кесаря Варды. Своего покровителя святой обрел в лице императора Василия I Македонянина: в очередной раз поставленный игуменом Студийского монастыря и прославленный чудесами еще при жизни, он мирно почил в 868 г. Автор Ж., будучи знаком с Житием Феодора Студита, вместе с тем ведет свое повествование вполне независимо. Его сочинение представляет значительный интерес для изучения истории Студийского монастыря и жизни его знаменитого настоятеля - Феодора Студита (Сергий, архим. Полный месяцеслов Востока. 2-е изд. Владимир, 1901, т. 2, с. 54-55; Лопарев X. Византийские Жития Святых VIII-IX вв. // ВВ, 1910, т. 17, с. 185-202; Wortley J. Legends of the Byzantine Disaster of 811 // Byzantion, 1980, t. 50, fasc. 2, p. 550-552). В древнерусской письменности получил распространение сокращенный перевод Ж. (см. сборники: ИРЛИ, Причуд. собр., № 1, л. 153-168 об.; ГПБ, Соф. собр., № 1377, л. 43-60 об.; Q.I.323, л. 312-349 об.): в нем, в частности, опущено витиеватое предисловие (в сборнике XVI в. ГБЛ, ф. 304, собр. Тр.-Серг. лавры, № 684, л. 452 Ж. снабжено кратким предисловием, не имеющим соответствия в греческом оригинале), эпизод, представляющий собой аналогию к Житию Николая Воина, остальное содержание передано сокращенно. Время перевода Ж. не установлено. Стимулом к переводу могла послужить близость содержания Ж. и хорошо известного в Древней Руси Жития Феодора Студита. Помимо Ж. об этом святом в Древней Руси знали из проложной памяти (см. Пролог). В Греческом Менологии Василия II память Николая Студита под 4 февраля отсутствовала. В славянском переводе Менология «память отца нашего Николи монестыра Студийскаго и исповедника суща от Критьскаго острова» не сопровождается специальным сказанием (Пролог по рукописи Публичной библиотеки Погодинского Древлехранилища № 58, вып. II. Январь - Апрель (Изд. ОЛДП, № 136). СПб., 1917, стб. 366), которое появляется лишь во второй редакции Пролога (см. Прилуцкий Пролог: ГПБ, собр. ПДА, А. 1/2641 л. 255-255 об., греческий оригинал статьи неизвестен). В Стишном Прологе под 4 февраля читается другой, отличный от второй редакции Пролога, текст памяти (см.: ГПБ, Кир.-Белоз. собр., № 1/1240, л. 258 об.-259 об.; греческий оригинал в кн.: Synaxarium Ecclesiae Constantinopolitanae. (Propylaeum ad Acta Sanctorum. Novembris) / Ed. H. Delehaye. Bruxelles, 1902, col. 443-444). В XVI в. все три текста (Ж., его памяти из второй редакции Пролога и из Стишного Пролога) вошли в состав Великих Миней Четиих под 4 февраля. В XVII в. память из Стишного Пролога попала в печатный Пролог, а Ж. - в еще более урезанном (сравнительно с первоначальным переводом) виде (см. запись «От Великих Четей въкратце» в кн.: (Димитрий Ростовский). Книга житий святых. Декабрь - февраль. Киев, 1695, л. 617) - в четьи минеи Димитрия Ростовского. Судьба Ж. в древнерусской письменности остается неизученной, а само Ж. неизданным. Лит.: Буланин Д. М. Древнерусский перевод законов хана Крума // Старобългаристика, 1984, год. 8, № 1, с. 52. Д. М. Буланин

ЖИТИЕ НИКОНА ТРОИЦКОГО (РАДОНЕЖСКОГО)

См.: Пахомий Серб (Логофет)

ЖИТИЕ НИЛА СТОЛБЕНСКОГО

См.: Филофей Пирогов

ЖИТИЕ НИФОНТА КОНСТАНЦСКОГО

Житие Нифонта Констанцского - переведенное с греческого Ж., широко известное в древнерусских списках. В Ж. повествуется, как Нифонт в юности, следуя наущению бесов, вел разгульную и распутную жизнь. Когда же будущий святой раскаялся и обратился к благочестию, бесы еще долгое время, являясь ему в видениях, угрожали, искушали его и вызывали на догматические споры, внушая еретические мысли. Став праведником-аскетом, Нифонт получил особую способность видеть бесовские «козни», поэтому в Ж. много эпизодов, когда Нифонт уличает бесов, толкающих людей на греховные поступки, влекущих их к мирским развлечениям и т. д. В Ж. много вещих снов, видений (в которых рассказывается о рае, загробных муках, «мытарствах»). В тексте находится ряд вставных новелл: о милостивом Созомене, о праведнике-«мурине», о наказанном божественной карой морском разбойнике Феогносте и др. Исследователи выделяют три редакции памятника: две пространных, представленных списком 1219 г. (ГБЛ, собр. Тр.-Серг. лавры, № 35), и рядом других, в числе которых и список ГПБ, собр. ОЛДП. Q.XVII (45), изданный ОЛДП, и списком ГПБ, Солов, собр., № 525/212 и подобными ему, а также краткую, известную по списку конца XII в. (ГБЛ, Муз. собр., № 62; так называемый Выголексинский сборник) и по четырем спискам XVI-XVII вв.: ГБЛ, собр. Тр.-Серг. лавры № 793; Волок. собр. № 521; собр. Румянц., № 362 и список ГПБ, Солов. собр., № 984/1093. Кроме того, в древнерусской книжности получили широкое распространение извлечения из Ж., вошедшие, в частности, в сборники постоянного состава - «Златоуст» и «Измарагд». 1. «Слово святого Нифонта, како подобает всякому христианину обедати на трапезе с тихостию и молчанием» (нач.: «Некогда преходя праведный Нифонт виде человека седяща и обедающа...») читается в Златоусте в субботу 4-й недели поста. Тот же текст с иным заголовком («Слово святого Нифонта о ядении») и иным началом («Паки преходя святый Нифонт и обрете человека обедающа...») читается там же в неделю 10-ю после недели «всех святых». Варианты этого же слова читаются также в Прологе и входят в ВМЧ под 9 августа. Эта статья восходит к главе 62 Ж. пространной редакции (главы указаны по изданию А. В. Рыстенко; там они соответствуют делению на главы греческого текста). 2. «Слово святого Нифонта о русалиях» (нач.: «Рече святый Нифонт: якоже труба гласящи, собирает вой, тако и молитва...») читается в «Измарагде» 1-й редакции - гл. 23; во 2-й редакции «Измарагда» это слово составляет гл. 33, но начинается иначе («Иногда бысть идущу блаженному Нифонту...»). В «Златоусте» это слово читается в отдельных списках на 12-ю неделю после недели «всех святых». Слово это по «Измарагду» 1-й редакции опубликовано в ПЛ, вып. 1, с. 207-208. Этот текст восходит к гл. 127-128 Ж., но существенно сокращен. 3. Слово Нифонта «како подобает в церкви стояти и о смирении» или «Слово святого отца Нифонта к верным» (нач.: «Тайну убо цареву подобает (достоит) хранити, дела же божий проповедати...»), имеющее текстуальные соответствия в гл. 1, 39 и 52 Ж. входит в качестве гл. 50 в первую и как гл. 23 во 2-ю редакцию «Измарагда». По «Измарагду» статья издана И. И. Срезневским (Древние памятники, с. 227-229). 4. «Слово святого Нифонта о искушении божий» (нач.: «Сего деля, братие, попущает бог укоры приимати и скорби...») составляет гл. 32 «Измарагда» 2-й редакции. Эта статья - извлечение из гл. 64 Ж. 5. «Слово святого Нифонта о богатом и скупом (о богатом скупе)» - пересказ гл. 74 Ж. (нач.: «Иногда святый Нифонт ходя видя человека, емуже множество молящих нищих...»); статья входит в «Измарагд» 2-й редакции (гл. 108) и читается в ВМЧ под 10 августа. 6. «Слово святого Нифонта, како в последнем издыхании покаянием и слезами и милостынею угодити богу» (нач.: «Виде преподобный Нифонт два ангела, возносяща душу на небо...») читается в Прологе второй редакции под 29 декабря и под тем же числом в ВМЧ (опубликовано: ВМЧ, декабрь, дни 25-31. М., 1912, стб. 2441-2443). Эта статья - пересказ 101 и 102 глав Ж. Нифонта. Кроме того, в сборниках встречаются статьи: «От книг святого Нифонта о мыслях» (нач.: «Вопроси некто святаго Нифонта, глаголя, яко бог в тебе живет...») и «О святом Нифонте, к нему же бог глагола о смирении» (нач.: «Молящуся некогда блаженному Нифонту...»). Изд.: Житие преподобного Нифонта. СПб., 1879-1895, вып. 1-3. (Изд. ОЛДП, № 39, 62, 70) (см. также ПДП, 1880, вып. 2, с. 33-51); ВМЧ, декабрь, дни 18-23. М., 1907, стб. 1783-1837; Матер. з ист. вiзант.-слов’ян. лiт. та мови / Пiдг. А. В. Ристенко. Одеса, 1928; Выголексинский сборник / Изд. подг. В. Ф. Дубровина, Р. В. Бахтурина, В. С. Голышенко. М., 1977. Лит.: Поленов Д. В. Житие св. Нифонта Константиноградского по рукописи XII-XIII в. - ИпоРЯС, 1862, т. 10, вып. 4, с. 374-387; Соболевский А. И. Два древних памятника галицко-волынского наречия. - РФВ, 1884, т. 12, вып. 3, с. 94-99; Житие св. Нифонта, лицевое XVI в. М., 1903 (имп. Рос. истор. музей: Описание памятников, вып. 2); Ляпунов Б. М. Профессор А. В. Рыстенко и напечатанные им тексты Жития Нифонта. - Изв. Одес. библиогр. о-ва при Новорос. ун-те. Одесса, 1917, т. 5, вып. 3-4, с. 85-103; Xодова К. И. Из наблюдений над лексикой древнерусского списка «Жития Нифонта» 1219 г. - Учен. зап. Ин-та славяновед. АН СССР. М., 1954, т. 9, с. 182-204; Тихомиров Н. Б. Каталог русских и славянских пергаменных рукописей XI-XII вв., хранящихся в Отд. рукописей Гос. библ. СССР им. В. И. Ленина. - Зап. ОР ГБЛ. М., 1965, вып. 27, с. 103-105, 136-142. О. В. Творогов

ЖИТИЕ НИФОНТА НОВГОРОДСКОГО

См.: Василий-Варлаам, псковский священник

ЖИТИЕ ПАВЛА ОБНОРСКОГО

Житие Павла Обнорского - памятник агиографии, посвященный церковному деятелю конца XIV - начала XV в., основателю одного из первых на Руси общежительных монастырей - Троицкого Комельского, или по имени своего основателя - Павло-Обнорского, находящегося на юге Вологодской области. Павел Обнорский, уроженец Москвы, постригся 22 лет в Рождественском монастыре на Прилуке, на левом берегу Волги в 10 верстах юго-западнее Углича. В 40-х гг. XV в. эта обитель была приписана Троице-Сергиеву монастырю (ААЭ, т. 1, № 43), однако связь между ними существовала и раньше: Павел уходит к Сергию Радонежскому и 15 лет проводит в Троице-Сергиевом монастыре. Стремясь к молчанию и уединению, он живет как бы в пустыне, в отходной келье, а затем вообще уходит в поисках более уединенных мест. Основной вид Ж. не рассказывает о его странствиях, а сразу приводит Павла в Комельский лес, где он сначала селится в дупле липы, а затем переходит в более подходящее для основания монастыря место, строит келью и копает колодец. Место оказывается не столь уж уединенным: поселение там монаха вызывает протест - автор довольно глухо говорит сначала о бесах, досаждавших Павлу, а затем и о «ненаказанных людях», творивших ему пакости. Уединенный скит наполняется пришедшими к Павлу иноками и организуется как монастырь. Основание церкви и монастыря изложено в Ж. как чудо: Павел слышит ночью в своей келье колокольный звон, а на месте будущей церкви видит свет. Он отправляется в Москву к митрополиту Фотию (1409-1431 гг.) за разрешением на постройку церкви и монастыря. Однако Фотий сначала прогоняет его, но затем «по научению свыше» благословляет и дает милостыню. Игуменом монастыря назначается ученик Павла Алексей. В Ж. не приводится дата основания монастыря, но учредительная грамота Фотия датирована 1414 г. (АИ, т. 1, № 357, с. 485). Первоначально Павло-Обнорский монастырь, как и целый ряд расположенных поблизости от него (Спасо-Преображенский Нуромский, Николо-Мокринский, Корнильев Комельский и др.), тяготели к Костроме, и только в XVI в., когда возросла политическая и экономическая роль Вологды, вошли в круг вологодских монастырей. Основной вид Ж., Пространная его редакция, четко делится на три части, выделенные заголовками: собственно Ж. предваряемое большим вступлением, основание монастыря и смерть Павла. Важное место в тексте занимает изложение устава общежительного монастыря, повторенное дважды - в разделе об основании монастыря и как наказание монахам умирающего Павла. По монастырским правилам монахи не имели никакой собственности - ни злата, на сребра, ни еды, ни питья; в келье могли находиться только иконы, книги и вода для умывания рук. Есть можно было только в общей трапезе, кормиться и подавать милостыню - от своих трудов, все плоды рукоделия и доходы шли в монастырскую казну. Ж. сообщает дату смерти Павла: 10 января 1429 г., умер он 112 лет. Этот возраст Павла сложился по расчетам автора Ж. из следующих цифр - 50 лет Павел жил в разных монастырях и пустынях, 40 лет в Павло-Обнорском монастыре и 22 лет постригся. Эти рассчеты вызывают сомнение, во всяком случае сороколетнее пребывание Павла в своем монастыре, так как получается, что до официального учреждения он существовал 25 лет. Пространная редакция, чаще всего встречающаяся в рукописях, бедна событиями. Она многословна, написана в книжной манере (например: «Видевше же бесове себе изгонимы, вельми зело воздвигоша на нь брань и многа неизреченная прият в начале от бесов досаждения, их же невозможно изглаголати подробну злокозненыя прелести их, хотяще его отлучити от места того» и т. п.). Автор заявляет о себе в традиционной житийной формуле; ясно, что он пишет Ж. через сто лет после смерти Павла и ссылается как на устные предания, так и на какие-то записи: «Тем же и аз отчестей повинухся заповеди в повесть предлагаю преподобнаго Павла житие не от слышания токмо прием сие, но и многих получив их о оном списании, яже от древних, видевших святаго и от инех многих, слышавших...» о нем. Определить историю текста Ж. до полного изучения всех его списков не представляется возможным. В. О. Ключевский указывал на четыре группы, из которых древнейшая кончалась рассказом о преемнике Павла игумене Алексее и ссылался на рукопись Волок. собр. № 659, л. 172, XVI в. Ключевский считал, что этот вид текста составлен незадолго до 1538 г. По-видимому, это тот же текст Пространной редакции, который читается под 10 января в Успенском списке Великих Миней Четиих, но там уже к нему прибавлены 19 чудес, одно из которых упоминает игумена Илариона (1489-1538 гг.). По классификации Ключевского, это - второй вид Ж. Текст Пространной редакции, совпадающий с ВМЧ, но без чудес имеется в довольно ранней рукописи ГПБ, Соф. собр. № 1361, 20-30-е гг. XVI в. Там он оканчивается похвалой Павлу Обнорскому. В этом же списке сразу после текста Пространной редакции помещен ее сокращенный пересказ, без предисловия, озаглавленный «Месяца януария в 10 преставися преподобный отец нашь Павел, иже пречестен монастырь во славу свята Троицы составль» и далее - «Стих. В последняя времена явлься древним святым подобен бысть...». Этот вариант текста, не учтенный исследователями XIX в., типичен для проложных памятей ВМЧ, для которых, вероятно, и был заготовлен, однако в текст ВМЧ почему-то не попал (см.: Иосиф. Подробное оглавление Великих Четиих Миней митрополита Макария. М., 1892, стб. 387-389). Третий вид Ж. по Ключевскому представлен тем же текстом Пространной редакции, 19 чудес которой дополнены до 26. В добавочных чудесах есть две даты: в 20-м - 1538 г., набег на монастырь казанских татар; в 23-м - 1546 г., когда был найден гроб Павла и начались от него исцеления. Это произошло при игумене Протасии (1538-1546 гг.), которому, однако, Павел, явившись во сне, запретил вскрывать гроб под страхом огненного опаления. Как нахождение гроба святого при постройке новой церкви, так и запрет вскрывать его представляют собой мотивы, характерные для многих других житий. Возможно, 23-е чудо имеет отношение к канонизации Павла Обнорского, объявленного на соборе 1547 г. общерусским святым и новым чудотворцем (см.: Карамзин Н. М. История государства Российского. СПб., 1821, т. 9, с. 26, примеч. 87; ААЭ, т. 1, № 213). Вероятно, с канонизацией связана и служба, сопровождающая Ж. в рукописях конца XVI и XVII вв. В иконописном подлиннике Павел Обнорский представлен старцем, «подобием сед, брада аки Сергиева, покороче, риза преподобническая, испод вохра с белилом, в руках в обеих свиток, а в нем написано: «не скорбите, братие, аще кто в месте сем претерпит, но надейся на милость божию: не оставит его, аще и грешен будет, отдастся ему»». Этот текст имеет прямое отношение к чудесам, в которых Павел Обнорский предсказывал инокам разорение монастыря и гибель от татар. Четвертым видом Ж., по определению Ключевского, является редакция, пополненная новыми фактами. И. У. Будовниц назвал ее Краткой и в основном опирался на ее сведения в своем исследовании, хотя она скорее всего поздняя по отношению к Пространной. Краткая редакция, по-видимому, встречается в рукописях очень редко (известен всего один ее список конца XVI в. ГБЛ, собр. Румянцева, № 397), но получила распространение в составе печатного Пролога (Пролог. М., 1642, л. 657-659 об.). Под 10 января здесь читается «В той же день успение преподобного отца нашего Павла Комельского иже на Обноре, нового чудотворца», что позволяет датировать ее временем после собора 1547 г. В ней подробно рассказано о скитаниях Павла по Руси. От Сергия Радонежского он пришел к Кириллу Белозерскому, оттуда в пустынь на Одрому реку, где жил в отходной келье, оттуда в Галич, в монастырь Пречистой Богородицы, но игумен этого монастыря его прогнал, и Павел отошел на Городец в обитель Феодора. После всего он попал в Комельский лес и, наконец, в место своей будущей обители. Здесь на него напали разбойники, избили его, ограбили и оставили связанным в келье на много дней, пока его не освободили благочестивые люди. В Москву Павел отправился со своим учеником Алексеем, и Фотий сразу же благословил их на постройку церкви и монастыря. Кончается этот рассказ известием о пленении татарами Костромы и сообщением о смерти Павла в 6937 г. (1429 г.) в возрасте 112 лет. Изложение событий в Краткой редакции лаконично, без каких-либо стилистических украшений. Таким образом, в отличие от Ключевского, можно говорить о трех редакциях Ж.: о Пространной (без чудес, с 19 чудесами, с 26 чудесами), о ее сокращении, которое можно определить как Первую Проложную редакцию (список Софийского собр. № 1361), и о Краткой, или Второй Проложной в составе печатного Пролога. Имя Павла Обнорского знаменательно и тем, что оно фигурирует в других житиях, причем в них сообщаются о Павле такие подробности, каких нет ни в одной редакции Ж. самого Павла. Так, в Житии Дионисия Глушицкого есть раздел «О Павле пустыннице», где сказано, что Павел хотел основать монастырь вблизи обители Дионисия, чему тот воспрепятствовал. Так объясняется переход Павла на новое место (см. ГИМ, собр. Уварова, № 350, л. 9 об., XVI в.). В этом же Житии есть дата прихода Павла в Комельский лес - в некоторых списках, очевидно, неверная - 1422 г., в других же более вероятная - 1393 г. Упоминается Павел также и в Житии Сергия Нуромского, написанного позже Ж., в 1584 г. (см. Иона, игумен Глушицкого монастыря). Павел Обнорский выступает здесь как собеседник Сергия Нуромского; постриженник Сергия Алексей становится учеником Павла Обнорского и первым игуменом Павло-Обнорского монастыря. Оба жития связывает и имя Протасия, при котором в 1546 г. были открыты мощи Павла и записки которого послужили источником для написания Жития Сергия. Возможно тот же самый Протасий написал в 1551 г. Житие Авраамия Чухломского (Галицкого). Исследователь этого Жития С. П. Розанов находит много общего в композиции, стиле и источниках Житий Авраамия и Павла Обнорского, о жизни которого возле Авраамия и Дионисия свидетельствует Житие Авраамия. Персонажи этих Житий - Сергий, Авраамий, Павел - были учениками Сергия Радонежского. По наблюдениям Розанова, одним из общих источников Житий Авраамия и Павла было Житие Саввы Освященного. Розанов был убежден, что и Житие Павла Обнорского принадлежит перу Протасия. Однако, несмотря на сходство этих произведений, для подобного утверждения требуются более веские доказательства, так как в ранней Пространной редакции Ж. о Протасий ничего не сообщается; он упоминается только в 23-м чуде, в более позднем виде Пространной редакции Ж. Необходимость комплексного изучения всей этой группы житийных памятников очевидна, так же как сопоставление их композиционно-стилистических особенностей. Изд.: Пролог. М., 1642, 10 января, л. 657 об.-659 об.; ВМЧ, Январь, дни 6-11. М., 1914, стб. 509-558. Лит.: Суворов Н. И. Описание Павло-Обнорского монастыря Вологодской епархии. Вологда, 1866, с. 55-58, 68; Ключевский. Древнерусские жития, с. 271-272, 278; Верюжский И. Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии. Вологда, 1880, с. 232-266; Строев. Словарь, с. 340-341; Барсуков. Источники агиографии, стб. 416-419; Филарет. 1) Русские святые, чтимые всею церковью или местно. 3-е изд. СПб., 1882, т. 1, с. 41-52; 2) Обзор, № 133; Зверинский В. В. 1) Монастыри в Российской империи. СПб., 1887, с. 28; 2) Матер. для ист.-топогр. исследования о православных монастырях в Российской империи. СПб., 1890, т. 3, № 1980; Коноплев Н. Святые вологодского края. М., 1895, с. 68-72; Кадлубовский А. Очерки истории древнерусской литературы житий святых. Варшава, 1902, 1-5, с. 202-209; Голубинский. История канонизации, с. 414, № 10; Розанов С. П. Отрывки из неизвестной древнейшей редакции Жития Авраамия Галичско-Городецкого-Чухломского // РФВ, 1912, № 3, с. 232-234; Будовниц. Монастыри на Руси, с. 141-143, 145; Ивина Л. И. Внутреннее освоение земель России в XVI в.: Историко-географическое исследование по материалам монастырей. Л., 1985, с. 36, 96, 180-215. М. Д. Каган

ЖИТИЕ ПАИСИЯ УГЛИЧСКОГО

Житие Паисия Угличского - памятник агиографии конца XVI -начала XVII в. Ж. относится к типу житий-биографий, посвященных церковнополитическим деятелям, основателям монастырей. Тип подобного жития известен и византийской агиографии (например, Жития Саввы Освященного, Феодора Студита, Пахомия Великого). Паисий, в миру Павел, принадлежал к роду Гавреневых. Отец его Иоанн и мать Ксения жили в Нерехотском стану, на межи Кашинской в селе Богородском под властью удельного князя Андрея Васильевича Большого Угличского, брата Ивана III. Паисий рано осиротел и воспитывался в Калязинском. монастыре у своего дяди Макария. Там же он был пострижен в 10 лет. С детства Паисий отличался святостью, днем молился, ночью переписывал книги. В одну из ночей ему явился ангел и предсказал наставническую деятельность. Вскоре по просьбе князя Паисий переезжает в Углич и основывает Покровский монастырь. Всю жизнь он, будучи игуменом, проводит в тяжких трудах и молитвах и умирает в 1504 г. ста семи лет. Этот возраст противоречит другим сведениям Ж., так как из него следует, что Паисий родился в 1397 г. и был на три года старше своего дяди Макария, скончавшегося в 1483 г. на 83-м году жизни. Время составления Ж. неизвестно; предположительно можно связать его с временем канонизации. Е. Голубинский предполагал, что она произошла в конце XVI - начале XVII в. В Ярославских епархиальных ведомостях, 1893 г. № 42, стб. 657-666 со ссылкой на рукопись Московского Румянцевского музея № 934 напечатана записка, пересказывающая Ж. и сообщающая о чудесах и исцелениях у его гроба, после чего по представлению ростовского архиепископа (без имени) «по соборному правилу и всероссийского священноначалия совету и благословению повелено священнослужителям вписати в синодик преподобнаго церковию и вкупе со святыми почитати... июня месяца в 6 день непреложно, яко жь свидетельствует написанная книга Жития и достоверных чюдес его во обители преподобнаго Паисия, достолепно хранимая ученики его». Упоминание в записке ростовского архиепископа может указывать на время до 1589 г., когда была учреждена Ростовская митрополия. Филарет Гумилевский назвал автором Ж. и чудес Паисия угличского инока Сергия, жившего в конце XVI - начале XVII в. и написавшего в 1610 г. ряд угличских житий (Филарет. Обзор, № 202). В. О. Ключевский поставил под сомнение авторство Сергия, не подтверждаемое рукописями, и обратил внимание на то, что в более поздней работе («Русские святые...») Филарет не повторил атрибуции Ж. Сергию. Ключевский упоминает две редакции Ж. - краткую и пространную, с позднейшими прибавлениями и хронологическими указаниями, однако не берется судить о первоначальности одной из них. О двух редакциях говорит и Леонид, датируя краткую XVII в., а пространную 1776 г. Последняя датировка скорее всего появилась из-за упоминания Ключевским списка 1776 г. Краткая редакция известна по дефектному списку ГПБ, Q.XVII.69, XVII в. и по иллюстрированному сборнику ростовских житий ГПБ, собр. Титова, № 1084 (охр. кат. 43), XVIII в. (1751). Пространная редакция известна по спискам ГПБ, собр. Титова, № 1642 (охр. кат. 2642). XVIII в. и ГПБ, собр. Вяземского, Q.XXXVII, конца XVIII - начала XIX в. Третий тип текста Ж., по-видимому, испытал на себе влияние летописных источников; он читается в рукописи Московского Румянцевского музея № 934 при записке о канонизации Паисия (см.: Ярославские епархиальные ведомости, 1893, № 42). Краткая редакция написана по образцу житий Пахомия Серба. Она предваряется предисловием, последние слова которого - «о нем же нам ныне слово предлежит» - указывают на богослужебно-гомилитические цели написания Ж.: оно должно было читаться в церкви или в монастырской трапезной. В заключение приводятся Слово похвальное и чудеса. Как и гомилитические жития Пахомия, Ж. краткой редакции бедно фактическими сведениями. В начале пространная редакция Ж. почти дословно совпадает с краткой. Расхождение начинается с переселения Паисия в Углич. С этого момента текст Ж. насыщается фактическим материалом и всевозможными легендами. Большое место уделено описанию строительной деятельности Паисия. При основании монастыря деревянная церковь чудесным образом переносится на новое место. Перед постройкой соборной каменной церкви Паисию, молящемуся всю ночь, является богородица на облаке, а место для постройки обозначается лучами божественного света. При строительстве церкви в Угличе были обретены мощи князя Романа Угличского, а под берегом найдена икона Покрова Богородицы, поставленная потом в соборной церкви. Далее рассказывается о большом пожаре в Угличе и о наводнении от разлива Волги. В Ж. пространной редакции появляются новые персонажи - ростовский архиепископ Тихон, основатель Учемского монастыря Кассиан, ученик Паисия Адриан, поименно перечислены съехавшиеся на освящение соборной церкви игумены окрестных монастырей. Пространная редакция составлена после польско-литовского разорения. В основу ее легла краткая редакция, дополненная по другим источникам, одним из которых был Угличский летописец. На него указывает сам автор пространной редакции - после польского нашествия «летописец града Углича тогда изгибе и сие едва в ризнице преподобнаго отца обрести возмогох, да и то вся истлевша и подрана весма и едва мощно разобрати». Возможно, именно из этого ветхого летописца и попали в пространную редакцию даты - 6974 (1466) г., переселение Паисия в Углич; 6987 (1479) г., постройка церкви и крещение детей князя Андрея. На этот же летописец ссылается автор, излагая историю ареста Иваном III угличского князя и его детей: «В летописце и от тоя же истории предреченных повестей, яже о изгнании благовернаго князя Андрея с Углеча братом его Московским Иваном. В мале убо времени по воздвижении соборныя церквие преподобнаго во граде Угличе, точию егда соорудив соборную церков каменную благоверный князь и дворец каменной построи, в той год вознепщева на него некако и воста брат его родный князь Иван Московский и согнав брата своего благовернаго и великаго князя Андрея с престола и с Углеча, да и с чады его благоверными князи Иоанном и Дмитрием и в темницу и с чады его заточи. И потом в мале времени и умре благоверный князь Андрей и погребен бысть благолепне в царствующем тогда богоспасаемом граде Москве». Версия об аресте князя Андрея вместе с детьми в Угличе не совпадает с другими летописными источниками, и это было известно писцу списка Вяземского Q.XXXVII, приписавшему на полях: «Зри, что благоверный князь Андрей в Москву взят бысть с Углича и ту в приказе уморен. Зри. И Московский древний летописец сказует, что увезен благоверный князь Андрей к Москве и там в темнице уморен бысть гладом, а погребен тамо же в Архангеле соборе, что там гробница его и до ныне и образ его о сем ясно зрится». Другим источником, неточно рассказывающим об аресте князя Андрея, могли быть жития его сыновей Иоанна, в иночестве Игнатия, и Дмитрия, кончивших свои дни в Вологде (см. Логгин, монах Спасо-Прилуцкого монастыря). Обращает на себя внимание сочувствие автора Ж. удельному князю и его детям и неодобрительный тон по отношению к Ивану III, названному просто князем Московским, в то время как Андрей величается не только благоверным, но и великим князем. В краткой редакции Ж. помещено 27 посмертных чудес, из которых 2-е относится к 1574 г., а 21-е - ко времени царя Василия Шуйского. В пространную редакцию добавлено еще 4 чуда, одно из которых датировано 1654 г. в «Ярославских епархиальных ведомостях» издана пространная редакция с разночтениями по краткой. Изд.: Киссель Ф. История города Углича. Ярославль, 1844; с. 183-199; Яросл. епарх. вед., 1873, № 16-22, ч. неофиц., с. 127-181. Лит.: Ключевский. Древнерусские жития, с. 317, примеч. 1, 318; Филарет. Русские святые, чтимые всею церковью или местно. 3-е изд. СПб., 1882, т. 2. 6 июня, с. 196-201; Барсуков. Источники агиографии, стб. 420; Леонид. Святая Русь или сведения о всех святых и подвижниках благочестия на Руси (до XVIII в.) общих и местно чтимых. СПб., 1891, № 727, с. 186-187; Голубинский. История канонизации, с. 152; Угличский летописец. Углич, 1911; Будовниц. Монастыри на Руси, с. 206-209. М. Д. Каган

ЖИТИЕ ПАФНУТИЯ БОРОВСКОГО

См.: Иннокентий, монах Боровского монастыря; Вассиан Санин

ЖИТИЕ ПАХОМИЯ НЕРЕХТСКОГО

Житие Пахомия Нерехтского - памятник агиографии, посвященный основателю Троицкого нерехтского монастыря. Пахомий, в миру Яков, сын священника Никольской церкви во Владимире, основал свой монастырь (упразднен в 1764 г.) во второй половине XIV в. недалеко от Нерехты (город на реке Нерехте, в 45 км на юго-запад от Костромы), в местечке Сыпанове. Посвященное Пахомию Ж. известно всего в трех списках (ГИМ, Синод. собр., № VI (1200), кон. XVI - нач. XVII в.; БАН, 17.5.30, XVII в.; ГПБ, Q. I. 929, XVIII в.): «Месяца марта в 21 день житие и жизнь и преставление преподобнаго отца нашего Пахомия, игумена монастыря пресвятые и живоначалные Троицы, иже во области града Костромы, близ Нерехты, на месте нарицаемом на Сыпанове». В. О. Ключевский «по некоторым неясным признакам» относит время возникновения Ж. к концу XVI в., отмечая при этом, что «поздний биограф имел под руками надежные источники известий об этом подвижнике XIV в.». Какие признаки, кроме дат рукописей, свидетельствующие о создании Ж. в конце XVI в., имел в виду Ключевский, неясно. Вместе с тем все исторические упоминания Ж. говорят скорее о том, что оно было написано в очень близкое время к описываемым событиям. В Ж. есть единственная дата - день, месяц и год смерти Пахомия - 21 марта 6892 (1384) г. (при этом указан и час - «в 3 час дня»). Кроме того, здесь сказано: «во дни благочестиваго и великаго князя Димитрия Ивановича Московъскаго, иже нарицаемый Донъский, и при освященном митрополите Пимине Киевъском и Московском и всеа Русии. Тому убо правящу тогда престол руския митрополия, Кипреяну убо митрополиту отшедшу в Киев, а сему Пимину возведену на престол великия церкви, иже на Москве». Фраза эта абсолютно точно отражает весьма сложное положение в русской митрополии в это время: Киприан, изгнанный князем Московским из Москвы в конце 1382 г., был в Киеве, в Москве митрополичий стол занимал возвращенный из заточения Пимен, который уже в мае 1385 г. отправился в Константинополь. Столь же точны сведения о митрополите Алексее, сообщаемые Ж., из которых можно составить приблизительное представление и о неназванных в Ж. годах жизни и деятельности Пахомия. Монахом он становится в 12 лет. В младших монашеских обязанностях он «много лет потрудися». После этого Алексей, тогда еще владимирский епископ, поставляет Пахомия в «чин дьяконства», что могло иметь место в самом начале 50-х гг. XIV в. (Алексей был епископом Владимира с начала 50-х до 1354 г.). Далее Ж. сообщает, что «по времени некоем» после поставления в митрополиты Алексей, придя во Владимир, обновляет Константинов-Еленовский монастырь и ставит в нем на игуменство Пахомия. В «Повести об Алексее митрополите» сообщается, что это произошло (здесь только не упомянут Пахомий) вскоре после того, как Алексей крестил сына нижегородского князя Бориса Константиновича Ивана (1370 г.), т. е. в начале 70-х гг. XIV в. Проигуменствовав некоторое время во владимирском монастыре, Пахомий уходит в «пределы Костромския» и основывает здесь свой монастырь. Ж. отличается ясным языком, сжатостью рассказа, деловитостью изложения, отсутствием риторики. Начинается Ж. кратким вступлением, которое в списках ГИМ и ГПБ представляет собой, как установил Ключевский, переделку предисловия к Житию Евфросинии Полоцкой. В списке БАН, где текст более близок к первоначальному (об этом свидетельствуют текстологические данные), предисловие другое, при этом вдвое короче, чем в списках ГИМ и ГПБ. В Ж. всего два чуда: одно прижизненное - исцеление беснующегося, второе, посмертное - явление иноку-иконописцу. Заканчивается Ж. краткой молитвой. Текст Ж. не издан. Лит.: Ключевский. Древнерусские жития, с. 311; Барсуков. Источники агиографии, стб. 429-430; Будовниц. Монастыри на Руси, с. 155-156. Л. А. Дмитриев