Словарь книжников и книжности Древней Руси
Статьи на букву "Ф" (часть 2, "ФЕО"-"ФОТ")

Статьи на букву "Ф" (часть 2, "ФЕО"-"ФОТ")

ФЕОДОСИЙ, ИГУМЕН КИЕВО-ПЕЧЕРСКОГО МОНАСТЫРЯ

Феодосий (ок. 1036 - 3 V 1074 г.) - игумен Киево-Печерского монастыря, церковно-политический деятель, автор поучений. Ф. родился в состоятельной семье в г. Васильеве (под Киевом), детство провел в Курске, куда, по повелению князя, переселились его родители. Отец Ф. умер, когда ему было 13 лет. С отроческих лет Ф. отличался необычайной религиозностью, своим экзальтированным благочестием и смирением вызывал гнев матери. В 1055-1056 гг. покинул родительский дом и ушел с паломниками в Киев; там он постригся в монахи и поселился в пещере вместе с Никоном Великим и Антонием. Ф. явился одним из создателей Киево-Печерского монастыря и был его вторым (после Варлаама) игуменом (с 1062 г. до смерти). Под руководством и по инициативе Ф. были возведены многие монастырские строения, в том числе знаменитый Успенский собор (завершен в 1078 г.). Ф. активно участвовал в политической жизни Киева, решительно выступил против князя Святополка, свергнувшего Изяслава в 1073 г. Подробный рассказ о жизни Ф., где наряду с легендарными мотивами отразились и действительные факты его биографии, содержится в обширном житии, написанном Нестором, биографические сведения о нем имеются также в Повести временных лет (в статьях 1051, 1073, 1074 гг.; в статье 1091 г. повествуется о перенесении мощей его, в статье 1108 г. о внесении его имени в синодик для поминания) и в Патерике Киево-Печерском. Ф. приписывалось более двадцати различных произведений, однако с достаточным основанием можно считать его автором двух посланий, восьми поучений и одной молитвы. О популярности творчества Ф. можно судить как по большой распространенности его произведений, так и по фактам проникновения его послания к Изяславу и поучения «о хождении к церкви и о молитве» в сербскую литературу. Послание Ф. князю Изяславу Ярославичу («Въпрошание Изяславле князя, сына Ярославля, внука Володимеря, игумена Феодосья Печеръскаго монастыря»), сохранившееся в двух списках (ГПБ, Кир.-Белоз. собр., № 4/1081, кон. XIV - нач. XV в. и ГПБ, Соф. собр., № 1285, XV в.), представляет собой ответ Ф. на вопрос князя Изяслава (1054-1073 гг.), можно ли по воскресным дням есть мясо. Хотя А. А. Шахматов, А. И. Лященко, Г. П. Бельченко и некоторые другие сомневались в авторстве Феодосия (приписывая поучение Феодосию Греку), характер вопроса свидетельствует о написании памятника именно в ранний период русского христианства; к тому же оба списка указывают на Ф. как автора и Изяслава Ярославича как адресата послания. К тому же князю адресовано и другое послание Изяславу («Слово святаго Феодосья игумена Печеръскаго монастыря о вере крестьянской и о латыньской»), написанное, как полагают, в 1069 г., и сохранившееся в тех же сборниках, что и предыдущее, а также в ряде списков более позднего времени. Это послание было использовано в летописи - в так называемом «исповедании веры», читавшемся уже в Начальном своде 1095 г. Большинство исследователей приписывает Ф. также следующие поучения: «о терпении и о любви», «о терпении и о любви и о посте», «о терпении и милостыни», «о терпении и о смирении», «о хождении к церкви и о молитве», «о душевной ползе» (нач.: «Аз, грешный и ленивый, погребый свой талант в земли...»), другое поучение «о ползе душевной» (нач.: «Тем убо аз ныне дръзнух се писати вам...») и поучение («слово») «к келарю». Пять из названных поучений входят в состав пергаменного сборника середины XV в. (ГБЛ, собр. Румянцева, № 406), а также читаются в иных более поздних списках. «Поучению к келарю» обнаружено в сборнике ГПБ, Соф. собр., № 1262, XIV-XV в. и других списках того же времени и последующих веков. Сомнения в принадлежности Ф. вызывает, по мнению И. П. Еремина, лишь первое из поучений «о душевной пользе», так как в нем обнаруживается несвойственный другим произведениям этого автора «налет риторики». Хотя атрибуция названных поучений Ф. была предложена еще в середине XIX в. С. П. Шевыревым и Макарием, сомнения в авторстве того или иного произведения все же возможны. Молитва Ф. «за вся крестьяны» была открыта и опубликована Ф. И. Буслаевым по древнейшему списку - Псалтири 1296 г. (ГИМ, Синод. собр., № 235). Она известна в многочисленных списках. Помимо названных произведений Ф. приписывалось также поучение «о казнях божиих», частично входящее в состав ПВЛ и ряд других слов и поучений и молитв (см.: Никольский. Повременный список, с. 170-179, 181-188, 195-197). Произведения Ф. неоднократно издавались. Лучшее издание двух посланий, восьми поучений и молитвы, с наибольшим вероятием приписываемых Ф., осуществлено в 1947 г. И. П. Ереминым. Изд.: Макарий, еп. Сочинения преподобного Феодосия Печерского в подлинном тексте. - Учен. зап. II отд. имп. АН, 1856, кн. 2, вып. 2, № 11, с. 193-224; Буслаев Ф. Палеографические и филологические материалы для истории письмен славянских, собранные из XV рукописей Московской Синодальной библиотеки. - В кн.: Матер. для истории письмен восточных, греческих, римских и славянских. М., 1855, с. 23-29; Памятники древнерусской церковно-учительной литературы / Под редакцией проф. А. И. Пономарева. СПб., 1894, вып. 1, с. 26-46; Яцимирский А. И. Из славянских рукописей: Тексты и заметки. М., 1898, с. 1-30; Чаговец В. А. Преподобный Феодосии Печерский, его жизнь и сочинения. Киев, 1901; Никольский Н. Сербский список поучений о хождении к церкви и о молитве, приписываемый св. Феодосию Печерскому. - Библиографическая летопись. СПб., 1915, т. 2, отд. 2, с. 68-71; Еремин И. П. 1) Из истории древнерусской публицистики XI века (Послание Феодосия Печерского к князю Изяславу Ярославичу о латинянах). - ТОДРЛ, 1935, т. 2, с. 21-38; 2) Литературное наследие Феодосия Печерского. - ТОДРЛ, 1947, т. 5, с. 159-184. Лит.: Кубарев А. Нестор, первый писатель российской истории, церковной и гражданской. - В кн.: Русский исторический сборник / Изд. ОИДР. М., 1842, кн. 4, с. 394-408; Шевырев С. Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь. М., 1850, т. 2, с. 38; Макарий, еп. Преподобный Феодосии Печерский как писатель. - В кн.: Исторические чтения о языке и словесности II отд. имп. АН, 1854 и 1855 гг., 1856, с. 232-261; Срезневский И. И. Источник поучения, внесенного в Повесть временных лет и приписанного преподобному Феодосию Печерскому. - СОРЯС, 1867, т. 1, с. 34-43; Попов А. Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян: (XI-XV вв.). М., 1875, с. 69-81; Петров Н. Подлинность поучений преп. Феодосия Печерского о питии и чашах тронарных и о казнях божиих. - ИОРЯС, 1897, т. 2, кн. 3, с. 783-785; Шахматов А. А. 1) Киево-Печерский патерик и Печерская летопись. - Там же, с. 795-844; 2) «Повесть временных лет» и ее источники. - ТОДРЛ, 1940, т. 4, с. 104-111; Лященко А. И. Заметки о сочинениях Феодосия, писателя XII в. - В кн.: Отчет о состоянии училища при реформатских церквах за 1899-1900 г. СПб., 1900, с. 24-26; Бельченко Г. П. Преподобный Феодосии Печерский, его жизнь и сочинения (по поводу книги В. А. Чаговца). Одесса, 1902; Никольский. Повременный список, с. 187-192; Харлампович К. В. О молитвах преп. Феодосия Печерского. - ИОРЯС, 1912, т. 17, кн. 2, с. 165-174; Приселков М. Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X-XII вв. СПб., 1913; Сперанский М. Н. К истории взаимоотношений русской и юго-славянских литератур. - ИОРЯС за 1921 г., 1923, с. 159-161; Висковатый К. К вопросу об авторе и времени написания «Слова к Изяславу о Латинех». - Slavia, 1939, гоč. 16, seš. 4, с. 535-567; Украïнськi письменники, с. 187-192; Орешников А. С. К истории Начального летописного свода: (О составителе и времени составления «Поучения о казнях божиих»). - Тр. Моск. гос. ист.-архивн. ин-та. М., 1961, т. 16, с. 481-487; Гудзий Н. К. О сочинениях Феодосия Печерского. - В кн.: Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. Сб. статей к 70-летию акад. М. Н. Тихомирова. М., 1963, с. 62-66; Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусского летописания. М., 1977, с. 174. Доп.: Кара Н. В. Особенности цитирования традиционных текстов в поучениях Феодосия Печерского. - Вестн. ЛГУ, 1983, № 8. История, язык, литература, вып. 2, с. 64-68. О. В. Творогов

ФЕОДОСИЙ, ИНОК УСПЕНСКОГО ЖЕЛТИКОВА МОНАСТЫРЯ

Феодосий (XV в.) - инок Успенского Желтикова монастыря, автор канона и стихир тверскому епископу Арсению, возможно и Жития Арсения. Биографических сведений о Ф. не сохранилось. В списке службы Арсению (ГБЛ, собр. Румянцева, № 397, л. 146, сер. XVI в.), где Арсений назван «новым чудотворцем», имеется приписка, в которой сообщается, что канон и стихиры составлены в 1483 г. в Желтикове монастыре «по благословению» тверского епископа Вассиана «рукою многогрешнаго инока Феодосия» (Востоков. Описание. С. 594). В Житии Арсения нет прямого указания на то, что оно принадлежит Ф., но, во всяком случае, его написали тоже в Желтикове монастыре и не позднее кон. XV в., когда автор мог слушать рассказы лиц, знавших Арсения. В авторском предисловии к Житию говорится: «По многих летех еже к богу отшествия его (Арсения. - Р. Д.) написахом отчасти жития его, изыскахом духовными мужи, еже слышаху от преподобных его уст» (Ключевский. Древнерусские жития. С. 181). Кроме того, по началу предисловия видно, что, как и служба, Житие было написано на праздник памяти святого. Проложное сокращение Жития имеется уже в сборнике сер. XVI в. (ГБЛ, собр. Румянцева, № 397, л. 418). На основании всего этого В. О. Ключевский сделал предположение, что автор службы 1483 г. был также и автором Жития. Житие не богато фактическими сведениями, хотя агиограф добросовестно использовал все доступные ему источники. В предисловии изложено, как был собран материал для Жития: современники епископа Арсения делали отрывочные записи о нем, которые сохранялись в монастыре и которыми воспользовался Ф. В Житии кратко и недостаточно точно сообщается о жизни Арсения до епископства, затем рассказывается о поставлении его на тверскую епископию, о построении им монастыря на Желтикове и о кончине. Часть этих фактов биографии Арсения известна по другим источникам. В списке церковного устава, написанного в 1438 г. для Успенской церкви Желтикова монастыря, имеется запись о приезде в Тверь митрополита Киприана в 1390 г. и о суде над епископом Евфимием и о возведении Арсения на его место (рукопись ГИМ, Синод. собр., № 331, л. 277). Несколько измененный текст этой записи попал в некоторые летописи (ПСРЛ. СПб., 1897. Т. 11. С. 125; СПб., 1863. Т. 15. С. 445). В приписке к уставу, кроме того, сообщается об основании Арсением монастыря на Желтикове в 1394 г. В Летопись Новгородскую IV (ПСРЛ. 2-е изд. Л., 1925. Т. 4, вып. 2. С. 407-409) и в Летопись Авраамки (ПСРЛ. СПб., 1889. Т. 16. С. 318-319) включена «Повесть о тверском владыце конечная», посвященная описанию смерти Арсения. В измененном виде она читается также в Летописи Никоновской (ПСРЛ. Т. 11. С. 211-212). Задачей будущего исследования является решение вопроса о взаимосвязи текста Жития с перечисленными источниками. Арсений был канонизирован и признан местно чтимым святым на соборе 1547 г. Житие, написанное Ф., не было включено в Великие Минеи Четии. В 1566 г. было составлено первое чудо Арсения иноком Феодосием со слов монахов Желтикова монастыря. Иногда этого Феодосия объединяют с Ф., автором Жития (Леонид, архимандрит. Систематическое описание славяно-российских рукописей собрания графа А. С. Уварова. М., 1893. Ч. 2. С. 415). Филарет (Обзор. С. 118) автора Жития Арсения объединяет с Феодосием, который в списке Патерика Киево-Печерского XV в. (ГПБ, Соф. собр., № 578) вписывает свое имя («грешный Феодосий мних, недостойный иерей») вместо епископа Симона или Поликарпа. Филарет в данном случае ссылается на статью Макария, епископа винницкого (Записка о Феодосие, описателе Жития Володимерова // ИпоРЯС. 1855. Т. 4, вып. 3. С. 113-116), где доказывается, что вписавший в текст Патерика в Софийском списке свое имя Феодосии является просто писцом, жившим в XV в., однако здесь же высказывается предположение о том, что этот писец, возможно, тождествен митрополиту Феодосию Бывальцеву. П. М. Строев (Словарь. С. 323-324) склонялся к мнению, что Житие епископа Арсения написано неизвестным автором при митрополите Макарии. Лит.: Ключевский. Древнерусские жития. С. 181-184, 354; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 60-62; Иконников. Опыт по историографии. Т. 2, кн. 1. С. 1001-1002; Валлич Э. И. Опыт текстологического анализа памятника тверской литературы XVII в. // Проблемы отечественной истории. М., 1974. Ч. 1. С. 45-65; Конявская Е. Л. Литература Твери XIV-XV веков: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1984. С. 15. Р. П. Дмитриева

ФИЗИОЛОГ

Физиолог - переводный сборник, восходящий к традиции бестиариев, о свойствах реальных и легендарных животных, камней и деревьев. Каждая статья (всего их ок. 50) двучастна: в первой содержится описание животного и его повадок, во второй - морализующее символико-аллегорическое толкование в духе христианского вероучения. Возникновение Ф. относят к II-III вв. и связывают его с греческой эллинистической (александрийской) традицией. Источниками Ф. были античные мифы, например о Медузе-Горгоне, библейские сказания, в том числе апокрифические (об изведении из ада Адама и Евы - в статье о слоне). Славянские переводы Ф., появившиеся на болгарской почве не ранее XII-XIII в., сохранились только в русских списках XV-XVI вв. Ф. или по крайней мере некоторые его статьи были известны еще в Киевской Руси, очевидно, по какому-то переводному Шестодневу (см. Шестодневы). К Ф. восходит, например, описание горлицы в Поучении Владимира Всеволодовича Мономаха. Рукописная традиция славянского перевода Ф. связана с Палеей Толковой, известны сборники XV в., совмещающие оба памятника, в том числе с миниатюрами, представляющими зверей и птиц. Назидательностью христианской морали наделены статьи о льве, слоне, олене, лисице, змее, ехидне, утропе (антилопе), о птицах - орле, фениксе, горлице, неясыти (пеликане), ластовице, дятле, стерце (аисте), иряби (куропатке) и др. Например, свойство дятла клевать «носом своим» «где налезеть мякко древо» сравнивается с поисками слабого места в человеке, которые ведет диавол; фантастическое омоложение ослепшего от старости орла уподобляется обращению грешника к церкви и т. д. По замечанию В. П. Адриановой-Перетц (Очерки поэтического стиля Древней Руси. М.; Л., 1947, с. 94, примеч. 6), «...сложные истолкования Ф. не отразились на литературном стиле русского средневековья», однако символические образы Ф. оставались постоянно в арсенале художественных средств древнерусских книжников - вплоть до начала XVIII в. Так, например, стихотворцы приказной школы черпали в Ф. материал для «естествословных» уподоблений (Панченко А. М. Русская стихотворная культура XVII в. Л., 1973, с. 52-53). Распространяются в XVII в. и списки древнерусского перевода с греческого сочинения Дамаскина Студита, восходящего к Ф. Изд.: Карнеев А. Материалы и заметки по литературной истории Физиолога. СПб., 1890 (изд. ОЛДП) (рец. И. В. Ягича в кн.: Отчет о тридцать пятом присуждении наград гр. Уварова: Приложение к 65-му тому Зап. имп. АН, 1895, № 5, с. 124-146); Александров А. Физиолог. Казань. 1893; Физиолог / Подг. текста, пер. и ком. О. А. Белобровой. - ПЛДР. XIII век. 1981, с. 474-485, 613-614. Лит.: Мочульский В. Происхождение «Физиолога» и его начальные судьбы в литературах Востока и Запада. Варшава. 1889; Гудзий Н. К. Естественно-научные сочинения. - В кн.: История русской литературы. М.; Л., 1941, т. 1. Литература XI - нач. XIII в., с. 195-199; Райков Б. Е. Натуралистическое просвещение в Древней Руси. - Учен. зап. ЛГПИ им. А. И. Герцена / Каф. метод. естествозн. Л., 1947, т. 57, с. 5-24; Сперанский М. Н. К истории «Физиолога» в старой болгарской письменности. - В кн.: Сперанский М. Н. Из истории русско-славянских литературных связей. М., 1960, с. 148-159; Лурье Я. С. Два миниатюриста XV в.: (К проблеме так называемого художественного мышления Древней Руси). - В кн.: Культурное наследие Древней Руси: Истоки; Становление; Традиции. М., 1976, с. 105-111. О. А. Белоброва

ФИЛИПП II, МИТРОПОЛИТ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ

Филипп II (в миру Федор Степанович Колычев) (11 II 1507 - 23 XII 1569) - митрополит Московский и всея Руси, инициатор описания новых чудес Зосимы и Савватия соловецких, автор грамот. О жизни митрополита Ф., в особенности о годах управления им русской церковью и его столкновении с царем Иваном Грозным, рассказывают неравноценные источники: Житие Филиппа митрополита, написанное лишь в 1590-х гг., поздний Соловецкий летописец, «История» князя А. М. Курбского, который часто опирался на недостоверные слухи, наконец, послание опричников И. Таубе и Э. Крузе. Далеко не все сообщаемые этими источниками факты о многотрудной жизни святого митрополита могут быть приняты на веру. Митрополит Ф. принадлежал к знатному боярскому роду Колычевых, которые происходили от Андрея Кобылы, боярина времен Симеона Гордого и родоначальника многих дворянских фамилий, в том числе дома Романовых (Б[оде] - К[олычев] М. Л. Боярский род Колычевых. СПб., 1886; Лихачев Н. Родство Колычевых с новгородцами // Известия Русского генеалогического общества. СПб., 1900. Вып. 1. С. 120-123; Зимин А. А. Колычевы и русское боярство XIV-XVI вв. // АЕ за 1963 год. М., 1964. С. 56-71; Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 140-161). Отец будущего митрополита Степан Иванович Колычев носил экзотическое прозвище Стенстур, по имени одного из двух регентов Швеции 2-й пол. XV - нач. XVI в. Стен Стуре (Веселовский С. Б. Исследования... С. 228). До 30 лет Ф. находился на службе при великокняжеском дворе, но в 1537 г. он неожиданно покинул столицу (резкий перелом в жизни молодого человека исследователи связывают с «поиманием» старицкого князя Андрея) и направился на Север - сначала был пастухом у некоего крестьянина Субботы, а около 1538-1539 гг. постригся в Соловецком монастыре, к которому до конца своих дней испытывал трогательную привязанность. Не позже 1547 г. Ф. был поставлен игуменом Соловецкой обители и на этом посту нашел свое истинное призвание: благодаря его кипучей деятельности за 20 лет монастырь превратился в преуспевающий экономический и культурный центр Северной Руси. Неудивительно поэтому, что именно на Ф. пал выбор царя Ивана при замещении вакантного митрополичьего престола. Но упрямый соловецкий игумен с первых же дней проявил несогласие с политическими взглядами царя, требуя, чтобы «царь и великий, князь отставил опришнину; а не отставит царь и великий князь опришнины, и ему в митрополитех быти не возможно» (СГГД. 1813. Ч. 1. № 193. С. 557). На первый раз дело удалось уладить, и 25 июля 1566 г. новый митрополит был возведен в сан. Однако опричная политика Ивана Грозного и массовые казни вызвали новые столкновения между верховными представителями светской и духовной власти; по-видимому, сыграли свою роль в конфликте и давние связи Колычевых со старицким двором. Окончательный разрыв произошел весной 1568 г., когда во время службы в Успенском соборе Ф. отказался благословить царя. Против митрополита был возбужден процесс (причем для сбора обвинительных материалов на Соловки отправили специальную комиссию), на котором его обвинили в «порочной жизни». Но царь хотел превратить извержение митрополита из сана в подлинную демонстрацию. Он заявил Ф., что «решил послушать в великий праздник, в день св. Михаила, его богослужение» (Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе // Русский исторический журнал. 1922. Кн. 8. С. 44). Примечательно, что для развенчания противника Иван IV избрал день архангела Михаила (8 ноября), который, по представлениям царя, олицетворял грозную карающую власть (Панченко А. М. Русская культура в канун Петровских реформ. Л., 1984. С. 13-14). Во время богослужения в церковь ворвались опричники во главе с Алексеем Басмановым (или Малютой: Скуратовым), сорвали с Ф. святительские одежды и отправили митрополита в монастырь Николы Старого (или Богоявленский). Чтобы окончательно сломить дух святого, царь отправил ему в монастырь, голову казненного родственника. Вскоре опального митрополита сослали в Тверской Отроч монастырь. Во время похода Грозного в Новгород Малюта задушил Ф. в его келье «возглавием» (т. е. подушкой). Мученический венец митрополита Ф. сделал его одним из самых популярных святителей в Древней Руси. В 1591 г. по просьбе братии Соловецкого монастыря мощи святого были перенесены из Твери в место его настоятельства. Ф. стал символом непреклонности в выполнении обязанностей, налагаемых духовным саном. Таким он был для идейных антагонистов XVII в.: с одной стороны, мученическую смерть митрополита не раз вспоминал протопоп Аввакум (Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. Иркутск, 1979. С. 25, 90), а соловецкий старец Герасим Фирсов, ставший яростным противником никоновских нововведений, написал цикл произведений о Ф.; с другой стороны, большим почитателем святого был патриарх Никон. Воплощая свою излюбленную теорию о превосходстве священства над царством, Никон, еще в сане новгородского митрополита, организовал в 1652 г. торжественную церемонию доставки мощей Ф. в Москву, где они были водружены в Успенском соборе. На Соловках во время литургии новгородский митрополит прочел грамоту царя Алексея Михайловича (в действительности составленную Никоном), в которой тот молил святого «разрешити согрешение прадеда нашего царя и великаго князя Иоанна» (СГГД. 1822. Ч. 3. № 147. С. 471). Не случайно Житие Ф. была включено в составленный при патриаршей кафедре летописный ввод 1652 г., который завершается сообщением о поездке Никона за мощами митрополита (Лаврентьев А. В. Свод 1652 г. - памятник русского летописания XVII в.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1984. С. 10). Не случайно также среди келейных книг патриарха, согласно переписи 1658 г., находилось «Житие Филипа митрополита Московскаго, местами в лицах, а инде писаны речи в тетратех, не дописаны» (ВОИДР. 1852. Кн. 15. С. 114). О культе Ф. в XVII в. см. также: Ромодановская Е. К. Повести о гордом царе в рукописной традиции XVII-XIX веков. Новосибирск, 1985. С. 90-91. Как всякий духовный иерарх, Ф. писал грамоты. Сохранилась его богомольная грамота в Кирилло-Белозерский монастырь по поводу нового похода в Ливонию, датируемая 24 ноября 1567 г., в которой митрополит призывал молиться за царя, воюющего «за святые церкви». Четыре дошедшие до нас грамоты Ф. в Соловецкий монастырь показывают заботы бывшего настоятеля о преуспеянии северной обители и наполнены хозяйственными распоряжениями. Три из них написаны сразу же после восшествия на митрополичий престол (август 1566 г.), а четвертая датирована 30 января 1568 г.; по мнению А. А. Зимина, «печальный колорит этого письма и забота его автора о благоустройстве монастырской вотчины показывают, что Филипп уже в начале 1568 г. думал покинуть митрополичий стол и найти пристанище в Соловецкой обители» (3имин А. А. Опричнина... С. 253). Однако митрополит Ф. вошел в историю культуры XVI в. не только как автор этих грамот. Это был образованный человек в широком смысле слова, сочетавший черты распорядительного хозяина с весьма разносторонними культурными интересами. Став во главе Соловецкой киновии, Ф. много сделал для благоустройства монастырских владений. Энергичный игумен умножил соляные варницы - главный источник дохода монастыря, обратил серьезное внимание на железоделательный и кирпичный промыслы, увеличил количество скота и необходимых для его содержания заготовок сена. Ф. приписывается множество технических изобретений, которые должны были облегчить труд старцев и монастырских слуг; источником энергии служили мельницы, для обеспечения которых водой многочисленные озера Большого Заяцкого острова были соединены сетью каналов, питавших выкопанный под самым монастырем пруд (Святое озеро). Интенсивное строительство развернулось внутри стен обители и на ее подворьях: при Ф. были воздвигнуты каменные храмы (Успенский, главный монастырский собор Преображения) и другие здания. Все эти мероприятия требовали больших расходов. Игумен добивается от правительства различных привилегий для монастыря, составляет несколько уставных грамот (1548, 1561, 1564 гг.), которые должны были регламентировать взимавшиеся с Соловецких вотчин поборы (ААЭ. Т. 1. № 221, 258, 268. С. 209-211, 283-285, 303-304). Богатые вклады селами, деньгами, крестами, колоколами, книгами и т. д., даваемые царем, вельможами, богомольцами и самим настоятелем, поддерживали расцвет Соловецкого монастыря. Будущий митрополит хорошо понимал значение монастырских святынь для процветания обители. Он делает предметами особого почитания реликвии, оставшиеся от основателей монастыря, - образ богоматери Одигитрии и каменный крест Савватия, Псалтирь и ризы Зосимы. В 1548 г. он пополнил Житие Зосимы и Савватия собранием новых чудес (не издано, выдержку из предисловия к этому собранию см.: Жития преподобных Зосимы и Савватия соловецких и похвальные слова в память их II ПС. 1859. Ч. 2. С. 221-223). В годы настоятельства Ф. произошла трагическая гибель соловецких иноков, впоследствии прославленных чудотворцев - Вассиана и Ионы Пертоминских. Заботясь о благочинии своей паствы, Ф. составил в 1553 г. устав, «по скольку кто из братии должен иметь в келий одежды и обуви» (Досифей, архимандрит. Географическое, историческое и статистическое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря... 2-е изд. М., 1853. Ч. 1. С. 286). Интереса к культуре Ф. не утратил и в сане митрополита всея Руси. Вопреки домыслам некоторых исследователей нет оснований считать митрополита противником книгопечатания; по словам Е. Л. Немировского, «из числа врагов первопечатников митрополита Филиппа лучше исключить» (Немировский Е. Л. Возникновение книгопечатания в Москве. Иван Федоров. М., 1964. С. 336). По-видимому, митрополит Ф. был выдающимся оратором: филиппики против царя Ивана, которые вкладывает Житие в уста своему герою и которые можно было бы счесть измышлением агиографа, как показал И. Шевченко, в какой-то мере основаны на подлинных речах Ф.; в них он щедрой рукой черпает из популярного в Древней Руси «Поучения» Агапита (Ševčenko I. A Neglected Byzantine Source of Muscovite Political Ideology // Harvard Slavic Studies. 1954. Vol. 2. P. 166-173). Если справедливо утверждение Г. Г. Латышевой, что заимствования из Агапита появляются только в позднейшей редакции Жития Филиппа, придется думать, что автор этой редакции пользовался очень достоверным источником. Сохранилось не менее семи рукописей с записями о их принадлежности митрополиту Ф. (Описание рукописей Соловецкого монастыря, находящихся в библиотеке Казанской духовной академии. Казань, 1881. Ч. 1. С. 8-9, 64, 67, 68, 89; 1898. Ч. 3. С. 225, 265; Кукушкина М. В. Монастырские библиотеки Русского Севера: Очерки по истории книжной культуры XVI-XVII веков. Л., 1977. С. 82-86). Евангелие из коллекции М. И. Чуванова с записью «Соло[ве]цъкаго игумена Филипъпа Колычева» не могло принадлежать митрополиту, так как оно датируется посл. четв. XVI в. (Русская рукописная и старопечатная книга в личных собраниях Москвы и Подмосковья. Каталог выставки / Сост. И. В. Поздеева, А. Н. Троицкий. М., 1983. С. 30-31). Автограф митрополита Ф. опубликован в кн.: Погодин М. Русский исторический альбом. М., 1853. Л. 10. В XVII в. митрополиту Ф. была приписана маленькая повесть «Запрещение о тафьях», содержание которой рассмотрено в статье Г. Г. Латышевой (Публицистический источник... С. 54-56). Изд.: ААЭ. 1836. Т. 1, № 275. С. 312-313; Грамоты святого Филиппа, митрополита Московского и всея России, в Соловецкую обитель // Душеполезное чтение. 1861. Ч. 3. С. 192-206. Лит.: Жития святых Российской церкви. Также иверских и славянских. Месяц январь. СПб., 1857. С. 50-150; Начертание жития, подвигов и изречений святителя Филиппа II, митрополита Московского и всея России чудотворца. М., 1860 (Коялович М. [Рецензия] // Странник. 1861. Т. 1. С. 25-28); Леонид [Краснопевков]. Жизнь святого Филиппа, митрополита Московского и всея России // Душеполезное чтение. 1861. Ч. 2. С. 21-83, 127- 194; Уманец Ф. Митрополит Филипп // Древняя и новая Россия. 1877. Т. 3, № 11. С. 193-210; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 566-575; Строев. Словарь. С. 61, 384-386, 405; Знаменский П. 1) Сергий Шелонин, один из малоизвестных писателей XVII в. // ПО. 1882, апр. С. 666-686; 2) Произведения соловецкой письменности, относящиеся к личности св. Филиппа митрополита // Там же. 1883, апр. С. 768-785; Филарет. Обзор. С. 125, 162; Макарий [Булгаков]. История русской церкви. 2-е изд. СПб., 1887. Т. 6. С. 301-312; РБС. «Фабер - Цявловский». С. 116-121; Федотов Г. П. Святой Филипп, митрополит Московский. Париж, 1928; Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. М.; Л., 1950. С. 27-29, 32-33; Зимин А. А. 1) Митрополит Филипп и опричнина // Вопросы истории религии и атеизма. М., 1963. Т. 11. С. 269-292; 2) Опричнина Ивана Грозного. М., 1964. С. 212-259; Скрынников Р. Г. Начало опричнины // Учен. зап. Ленингр. гос. пед. ин-та им. А. И. Герцена. 1966. Т. 294. С. 340-343, 381-410; Латышева Г. Г. Публицистический источник по истории опричнины: (К вопросу о датировании) // Вопросы историографии и источниковедения отечественной истории. М., 1974. С. 30-62, Д. М. Буланин

ФИЛИПП I, МИТРОПОЛИТ МОСКОВСКИЙ

Филипп I (ум. 1473) - митрополит Московский, церковный деятель и публицист. До назначения на митрополию был епископом Суздальским. В 1464 г. митрополит Феодосий, вынужденный покинуть митрополичий престол, благословил на свое место Ф.; Иван III и собор избрали его митрополитом. При Ф. продолжалась начатая еще при его предшественниках борьба против западнорусских митрополитов и за объединение митрополии под московской властью. В кон. 60 - нач. 70-х гг. борьба эта осложнилась из-за того, что западнорусский митрополит Григорий Болгарин отрекся от унии с «латинами» и получил от константинопольского патриарха Дионисия (жившего под властью султана) признание в качестве единственного «митрополита истинного правого по всей Руской земли»; Дионисий заявил, что «великая зборная наша церковь не имает, а ни держит, а ни именует за митрополитов» Иону и его преемников. Возникала опасность, что Григорий может быть признан и в других русских землях. Характерно, что ни Летопись Новгородская IV, ни Летопись Авраамки, отражающие новгородское летописание того времени, не упоминают митрополита Ф. Вместе с Иваном III Ф. обратился к новгородцам в 1471 г. с призывом не признавать литовского киевского митрополита и поддержал великого князя в походе на Новгород. Другим великим событием, произошедшим во время пребывания Ф. на митрополичьем престоле, была вторая женитьба Ивана III в 1472 г. Вопреки своим «антилатинским» лозунгам при походе на Новгород великий князь женился на гречанке-униатке Зое (Софии) Палеолог, воспитаннице римского папы, приехавшей в сопровождении «Антония лягатоса» - папского посла Антонио Бонумбре. Официальная великокняжеская летопись сообщает о том, что Ф. воспротивился въезду Антония в Москву, но утверждает, что именно митрополит венчал Ивана III. Однако неофициальный свод, дошедший в составе Летописей Софийской II и Львовской, отрицает участие Ф. в этой церемонии: «венча же протопоп коломенскый Осея, занеже здешним протопопом и духовнику своему не повеле...». Незадолго до смерти Ф. начал строительство главного храма страны - Успенского собора. Ф. был автором ряда посланий: послания новгородцам о неотъемлемости церковных имуществ, сходного с посланием Феодосия на ту же тему, послания в Вятку с призывом помочь Москве в казанских походах 1468-1469 гг., двух посланий в Новгород 1471 г. против признания западнорусского митрополита (второе из них было связано с подготовлявшимся уже походом Ивана III) и послания о помиловании новгородцев, подчинявшихся великому князю после поражения на Шелони. В послании во Псков Ф. давал согласие на построение в городе шестого собора, в послании троицкому игумену просил о прощении некоего старца Памвы. К числу литературных предприятий Ф. относится также поручение, данное им и великим князем новокрещенному еврею Феодору, перевести с еврейского языка книгу «мирских псалмов» (сборник «Махазор»). Возможно, что это поручение связано с усилившимся при Ф. стремлением к установлению автокефалии русской церкви и связанным с такой политикой стремлением отойти от исключительной опоры на греческие церковные памятники. Изд.: РИБ. СПб., 1880. Т. 6, № 101-104; АИ. Т. 1, № 278, 280-283; Дружинин В. Г. Несколько неизвестных памятников из сборника XVI века. СПб., 1909. С. 114-117 (отд. отт.: ЛЗАК. Вып. 21). Лит.: ПСРЛ. СПб., 1889. Т. 16. Стб. 215-224; Голубинский. История церкви. 1900. Т. 2, ч. 1. Первая паг. С. 532-548; Вальденберг В. Древнерусские учения о пределах царской власти. Пг., 1916. С. 186-189: ПСРЛ. Л., 1925. Т. 4, ч. 1. С. 445-449; Щапов Я. Н. Восточнославянские и южнославянские рукописные книги в собраниях Псковской народной республики. М., 1976. Т. 2. Прил., № 52 (к № 88). С. 145-147; Хорошкевич А. Л. Русское государство в системе международных отношений конца XV - начала XVI в. М., 1980. С. 181-184; Каган М. Д., Понырко Н. В., Рождественская М. В. Описание сборников XV в. книгописца Ефросина // ТОДРЛ. Л., 1980. Т. 35. С. 143-144, 165. Я. С. Лурье

ФИЛИПП ПЕТРОВ

Филипп Петров (кон. XV в.) - дьякон, автор написанного около 1491 г. донесения архиепископу новгородскому Геннадию о приходе в Псков католических («из немец») монахов и прении с ними псковских священников, отринувших их веру и назвавших восьмой (Ферраро-Флорентийский) собор «окаянным сборищем». Донесение Ф. было напечатано по разным спискам. Изд.: ДРВ. Ч. 14. С. 216-218; АИ. Т. 1, № 286, С. 522-523. Лит.: Филарет. Обзор. С. 112 (№ 108). М. А. Салмина

ФИЛОФЕЙ, АВТОР КАНОНОВ

Филофей (XVI в.) - автор канонов иконе Чирской богоматери и перенесению мощей Всеволода-Гавриила. В рукописной традиции XVI-XVII вв. встречаются каноны двум псковским праздникам - знамению Чирской богоматери (16 июня) и обретению мощей князя Всеволода-Гавриила (27 ноября). В некоторых рукописях имеется указание, что их автором был Ф.: «И святому князю Гаврилу канон на обретение мощей... творение Филофея прозвитера» (ГБЛ, ф. 256, № 397, 2-я пол. XVI в., л. 87, стб. 1); «...канон благодарствен пресвятей богородицы творение Филофиево, ему же краегранесие сицево: Дажь ми слово божии въсхвалити рождьшую тя» (ГБЛ, ф. 256, № 397, л. 291 об., стб. 2); «Канон богородицы с ырмосом... творение Филофеево. Ему же краегранесие сицево: даи же ми глагол слове божии пети новый праздник угодника твоего блаженаго князя Гавриила пренесение» (ГПБ, Q.I.70, XVII в., л. 9). Первым обратил внимание на имя автора А. X. Востоков и высказал предположение, не является ли составитель канонов Ф. старцем Псковского Спасо-Елеазаровского монастыря Филофеем, автором известных посланий к Михаилу Мисюрю Мунехину. Филарет Гумилевский без сомнений считал автора посланий Филофея и составителем канонов, а также Повести о Чирской богоматери. В. О. Ключевский обратил внимание на то, что в 9-м чуде Жития Евфросина Псковского редакции Василия-Варлаама (1547 г.) упоминается игумен Елеазаровского монастыря Филофей, при нем постригся в монахи раскаявшийся разбойник Василий Темные Очи. Датировка чуда приблизительна: не позже 1542 г., когда игуменом был уже Нил. Таким образом, деятельность игумена Филофея и старца Ф. протекала приблизительно в одно и то же время. В. О. Ключевский не видел достаточных оснований для решения вопроса о том, являются ли игумен Филофей и старец Ф. одним и тем же лицом и кому из них принадлежит составление канонов. В. Малинин считал, что старец Филофей, автор посланий, и игумен Филофей, упоминаемый в Житии Евфросина, - одно и то же лицо, но отрицал возможность составления им канонов псковским праздникам. Таким образом, в исследованиях нет точного ответа на вопрос, кто был Ф.- составитель канонов, когда и где он писал. Каноны Ф. не изданы. Лит.: Востоков. Описание. С. 597-598; Ключевский. Древнерусские жития. С. 249; Филарет. Обзор. № 122; Малинин В. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания: Историко-литературное исследование. Киев, 1901. С. 755-756. В. И. Охотникова

ФИЛОФЕЙ, МОНАХ ПСКОВСКОГО ЕЛЕАЗАРОВА МОНАСТЫРЯ

Филофей (1-я пол. XVI в.) - монах Псковского Елеазарова монастыря, писатель-публицист, автор посланий. Биографических сведений о Ф. не сохранилось. Наиболее надежно Ф. атрибутируются послания псковскому дьяку Михаилу Григорьевичу Мисюрю Мунехину: Послание по случаю морового поветрия, Послание на противящихся божьей воле и Послание на звездочетцев. Первые два послания В. Малинин характеризует как две редакции, причем вторая редакция, по его мнению, написана самим же Ф. и послана была Мунехину как второе послание. Обычно в научной литературе о них говорят как о двух разных посланиях Мунехину. Наибольший резонанс получило третье послание Мунехину - на звездочетцев (1523 или 1524 г.), в котором Ф. опровергает взгляды немецкого врача и астролога Николая Булева, утверждавшего, что первенство в христианском мире принадлежит католическому Риму. В качестве аргумента против латинской пропаганды Ф. выдвигает мысль о переходе функции опоры христианства к Русскому государству, поскольку ни первый Рим, ни второй Рим - Царьград не способны играть эту роль. Впервые сформулированная в этом Послании Ф. идея «Москва - третий Рим» (т. е. утверждение о том, что Россия пребудет истинным центром христианства до скончания веков) объединила в себе черты распространенной во всех христианских странах теории «длящегося Рима» с новым аспектом известной в древнерусской литературе идеи богоизбранности Руси. Появление идеи «Москва - третий Рим» связано со стремлением книжников кон. XV - нач. XVI в. определить роль Русского централизованного государства во всемирно-историческом процессе. Вместе с тем иосифлянин Ф., провозглашая Москву третьим Римом, возлагал на великого князя ответственность за судьбу всего христианства и поэтому обязывал его блюсти интересы церкви и защищать ее имущество. К Посланию на звездочетцев тематически близкими оказываются еще несколько произведений и ряд позднейших компиляций: Послание о покорении разума откровению (по мнению В. Малинина, написано Ф. между 1521 и 1524 гг., следовательно, ранее Послания на звездочетцев; в статье «Три «послания Филофея»'» этот текст рассматривается как особая редакция Послания на звездочетцев); Послание к Иоанну Акиндеевичу о злых днях и часах, полностью повторяющее содержание Послания на звездочетцев (как считает В. Малинин, оно было отослано этому второму адресату самим Ф.; в статье «Три «послания Филофея»» включено в число списков Послания на звездочетцев); «Послание к вельможе в мире живуще», где повествуется о несоответствии астрологических выводов с учением о промысле божием (по мнению В. Малинина, написано ранее Послания на звездочетцев; в статье «Три «послания Филофея»» названо «декларацией об астрологии»). Приписывали Ф. и другие сочинения. К числу их относится «Послание некоего старца в беде сущим», обращенное к опальным псковичам, пострадавшим после присоединения Пскова к Москве, и текстуально связанное с Посланием к опальному вельможе. В. Малинин и вслед за ним Н. Н. Масленникова считают, что оба произведения принадлежат Ф. Однако существует точка зрения, что Послание к опальному вельможе написано Сильвестром (3имин А. А. И. С. Пересветов и его современники. М., 1958. С. 54-55). Имя Ф. встречается в ряде списков сочинений, именуемых в некоторых случаях посланиями к великим князьям Василию III Ивановичу и Ивану Васильевичу. Это Послание о крестном знамении, которое, по мнению В. Малинина и Н. Н. Масленниковой, было написано Ф. в 1510-1511 гг., и Послание об обидах, причиняемых русской церкви, которое атрибутируют Ф. В. Малинин и Н. Н. Масленникова, считая, что оно адресовано Ивану IV, в то время как О. Оглоблин и Н. Е. Андреев адресатом считают Ивана III. Однако имена адресатов в этих посланиях порой меняются, а порой - опускаются. Вероятно, авторство этих произведений, призывающих оградить русскую церковь от причиняемых ей обид и строго выполнять религиозные обряды, было лишь приписано Ф., а в действительности они были созданы в окружении митрополита Макария в кон. 1530-1540-х гг. В этих сочинениях использованы мотивы Послания на звездочетцев Ф. (в том числе идея «Москва - третий Рим») и более подробно говорится об ответственности правителя Русского государства за благосостояние церкви. С именем Ф. А. А. Шахматов связывал составление Хронографа Русского редакции 1512 г. В настоящее время эта точка зрения отвергается (см.: Зимин А. А. Россия на пороге нового времени. М., 1972. С. 342-343; Творогов О. В. Древнерусские хронографы. Л., 1975. С. 205). А. А. Шахматов предполагал также, что Ф. участвовал в составлении Псковского летописного свода 1547 г. (см. Летописи Псковские). A. Н. Насонов посчитал такое предположение вполне вероятным (Насонов А. Н. История русского летописания XI - начала XVIII века. М., 1969. С. 327-328). Сформулированная Ф. идея «Москва - третий Рим» почти до самого кон. XVI в. воспроизводилась лишь в составе указанных произведений. В связи с учреждением московского патриаршего престола она проникла в официальные документы, в литературные произведения (Повесть о белом клобуке, Повесть о зачале Москвы и др.) и получила отражение в публицистике и в церковной литературе XVII в. С 3-й четв. XVII в. послания Ф. были распространены главным образом в старообрядческой письменности. Изд.: Малинин В. Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Киев, 1901. Лит.: Шахматов А. А. К вопросу о происхождении Хронографа // СОРЯС. 1899. Т. 66. № 8; Масленникова Н. Н. 1) Идеологическая борьба в псковской литературе в период образования Русского централизованного государства // ТОДРЛ. М.; Л., 1951. Т. 8. С. 187-217; 2) К истории создания теории «Москва - третий Рим» // Там же. 1962. Т. 18. С. 569-581; Strеmooukhoff D. Moscow the third Rome: Sources of the Doctrine // Speculum. 1953. Vol. 28. N 1. P. 84-101; Andreyev N. 1) The Pskov-Pechery Monastery in the Sixteenth Century // Slavonic and East European Review. 1954. Vol. 32. P. 318-343; 2) Filofey and his Epistle to Ivan Vasilyevich // Ibid. 1959. Vol. 38. P. 1-31; Лурье Я. С. Идеологическая борьба в русской публицистике конца XV - начала XVI в. М.; Л., 1960. С. 367-383, 484-496; Кämpfer F. 1) Веоbachtungen zu den Sendschreiben Filofejs // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 1970. Bd 18. H. 1. S. 1-26; 2) «Sendschreiben Filofejs» oder «Filofej- Zyklus»? // Canadian - American Slavic Studies. 1979. N 1-2. P. 126-138; Гольдберг А. Л. 1) Три «послания Филофея»: (опыт текстологического анализа) // ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 23. С. 68-97; 2) Идея «Москва - третий Рим» в цикле сочинений первой половины XVI века // Там же. 1983. Т. 37. С. 139-149. А. Л. Гольдберг, Р. П. Дмитриева

ФИЛОФЕЙ ПИРОГОВ

Филофей Пирогов (кон. XVI в.) - инок Герасимо-Болдинского монастыря, автор Жития Нила Столобенского, умершего 7 декабря 1555 г. на острове Столобном, где он подвизался последние двадцать семь лет жизни. Ф. рассказывает в Житии Нила, как он два года собирался его написать, но не имел о Ниле необходимых сведений. Наконец, на соборе, созванном в Москве в 1598 г. для утверждения на царство Бориса Федоровича Годунова, игумен Герасимо-Болдинского монастыря Феоктист встретил инока Германа, прожившего на острове Столобном несколько лет после смерти Нила. Герман этот был почитателем Нила, построил на острове Столобном вместе с игуменом одного новгородского монастыря Антонием гробницу на месте погребения Нила и собирал сведения о подвижнике от соседних жителей. На основании собранных им сведений Герман составил записку о жизни Нила и его чудесах, но недовольный своими записками, Герман искал искусного писателя, который мог бы изложить житие Нила достойным его церковного почитания образом. Игумен Феоктист взял на соборе 1598 г. у Германа его записки («письмо», «писание») и передал их иноку своего монастыря Ф. Последний и составил на основании этих записок не только стилистически «преукрашенное» Житие Нила, но также стихиры и канон ему. Житие Нила, известное ныне в рукописях в двух редакциях, небогато фактами. Наиболее интересны два рассказа: о том, как было написано Житие Нила (изложенная выше история) и как была написана первая икона Нила иконниками соседнего Оршинского монастыря по расспросам о его внешности у окрестных крестьян. Житие Нила Столобенского научно не издано. Лит.: Сказание о Ниловой пустыни // Журнал Министерства внутренних дел. 1843, июнь; Жития святых Российской церкви. 1860, дек. Т. 6; Ключевский. Древнерусские жития. С. 313-314; Барсуков. Источники агиографии. Стб. 407-409; Успенский В. Историческое описание Ниловой Столобенской пустыни Тверской епархии Осташковского уезда. 4-е изд., испр. и доп. Осташков, 1902; Лихачев Д. С. Икона «Нил Столобенский в житии» самого начала XVIII в. с изображением Ниловой пустыни // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1981 г. Л., 1983. С. 245-254. Д. С. Лихачев

ФОМА, АВТОР ПОХВАЛЬНОГО СЛОВА О КНЯЗЕ БОРИСЕ АЛЕКСАНДРОВИЧЕ

Фома (XV в.) - инок, автор Похвального слова о тверском великом князе Борисе Александровиче («Смиреннаго инока Фомы слово похвалное о благоверном великом князи Борисе Александровиче»), написанного около 1453 г. Об иноке Ф. ничего не известно. Опираясь на текст самого Слова, можно только сказать, что это было лицо, близкое к князю Борису Александровичу (1425-1461 гг.) и хорошо знакомое с его двором. А. А. Шахматов считал его летописцем княжения Бориса Александровича. Из характеристики, данной автором себе самому, видно, что он был профессиональным придворным писателем. Для исследователей остается загадкой, являются ли Фома, тверской посол на упоминаемый в первой части Слова Ферраро-Флорентийский собор, и инок Ф. одним лицом или они - два разных лица. Тверской посол на Ферраро-Флорентийском соборе Фома упоминается и в других памятниках, в том числе и западных (в одном случае он назван Фома Матвеевич). Имя инока Ф. как автора упоминается только в первой из шести частей, на которые разделяется это произведение, самостоятельных, композиционно и тематически. Поэтому вопрос об атрибуции ему всех частей в целом остается не вполне разрешенным. Разные части Слова (или шесть разных Слов) связаны единой идеей. Сочинение отражает время возвышения тверского княжества, когда Москва, раздираемая усобицами, находилась в состоянии упадка; основная его мысль - прославление тверского князя Бориса Александровича как «самодержавного государя». Вторая четверть XV в. была эпохой последнего возвышения Твери. Очень скоро (к посл. четв. XV в.) Тверь утратила свое первенствующее значение и окончательно уступила его Москве. Но пока, в сер. XV в., автор Похвального слова именует великого князя Тверского царем и самодержцем и рассказывает о том, как он является своим подданным увенчанным царским венцом; пока именно тверской посол, боярин великого князя, выступает как единственный светский представитель Руси на Ферраро-Флорентийском соборе; пока именно тверской великий князь Борис Александрович покровительствует великому князю Московскому Василию II Темному, поддерживая его в долгой борьбе с Дмитрием Шемякой. Естественно поэтому, что, когда впоследствии идея создания единодержавного Русского государства перешла к Москве, Слово инока Ф. не оказалось включенным в официальную московскую литературу: оно дошло до нас в единственном списке 2-й пол. XVI в. (ЛОИИ, собр. Лихачева, № 689, л. 212-315). Изд.: Инока Фомы слово похвальное о благоверном великом князе Борисе Александровиче / Сообщение Н. П. Лихачева. СПб., 1908 (ПДПИ. № 168) (Шахматов А. А. [Рецензия] // ПДПИ. СПб., 1911. № 176. Прил. С. 1-23); ПЛДР. Вторая половина XV века. М., 1982. С. 268-333. Лит.: Серебрянский. Княжеские жития. С. 248-249; Лурье Я. С. Роль Твери в создании Русского национального государства // Учен. зап. ЛГУ. 1936. № 36. Сер. ист. наук. Вып. 3. С. 85-109; История русской литературы. М.; Л., 1945. Т. 2, ч. 1. С. 247-250. Н. В. Понырко

ФОТИЙ, МИТРОПОЛИТ КИЕВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ

Фотий (ум. 1 VI 1431) - митрополит Киевский и всея Руси, автор поучений, посланий и Духовной грамоты. Уроженец г. Монемвасии в Морее (Пелопоннес), грек, «измлада», согласно его Духовной грамоте, он отказался от светского пути жизни и отдал себя под духовное руководство старца Акакия, постригся у него в монахи и выучился соответствующей премудрости. Человек, известный константинопольским императору и патриарху, Акакий в 1397 г. был поставлен в митрополиты Монемвасии, Ф. же стал при нем чем-то вроде епархиального чиновника. Будучи однажды по поручению Акакия в Константинополе, он неожиданно для самого себя и вопреки его сопротивлению 1 сентября 1408 г. был рукоположен патриархом Матфеем в митрополита «Киевского и всея Руси». Очевидно, в то время в Константинополе находилось русское посольство великого московского Князя Василия Дмитриевича, который просил патриарха после смерти митрополита Киприана прислать на Русь нового митрополита. Император Мануил и патриарх Матфей незадолго перед тем ответили отказом на просьбу литовского великого князя Витовта посвятить полецкого епископа, грека по происхождению, Феодосия на киевско-литовскую митрополию (тем самым она выделилась бы из митрополии киевской и всея Руси). Ф., на котором остановили свой выбор император и патриарх, должен был поддерживать единство всероссийской митрополии. Год спустя после рукоположения, 1 сентября 1409 г., Ф. прибыл в Киев, а еще через полгода, в апреле, к Пасхе 1410 г., - в Москву. Согласно Летописи Никоновской (ПСРЛ. СПб., 1897. Т. 11. С. 217), вместе с ним пришел на Русь другой воспитанник старца Акакия, иеромонах Пахомий Болгарин, а также греческий монах Патрикий. Московскую Русь Ф. застал разоренной недавним нашествием Едигея, а митрополичье хозяйство запущенным за три с половиной года после смерти Киприана и разворованным и принялся за его восстановление. В двух грамотах великому князю Василию Дмитриевичу (РИБ. Т. 6. № 35, I и II) Ф. упрекал его за то, что тот «церковь Божию уничижил, насилствуя, взимая неподобающая», ставил ему в пример византийских императоров и князей-предков, в том числе отца великого князя, Дмитрия Донского. Ссылка на Дмитрия Донского интересна как историческое свидетельство о благословении митрополитом Киприаном выступления московского великого князя на битву с Мамаем: «...нашедшим агаряном множицею и дышущим погубити христоименитое людство», князь обратился за руководством к митрополиту и вышел из борьбы победителем: «...святительского призываа окормлениа и поддержаниа и яко некотораго столпа светла, новому Израилю предводяща и его винству направляюща стопы, и сице победоносець великий явися» (слова эти показывают, между прочим, что, согласно представлениям Ф. и великого князя Василия Дмитриевича, митрополит Киприан во время выступления великого князя Дмитрия Ивановича с войском навстречу Мамаю был в Москве). Ф. просил князя вернуть церкви то, что было дано ей его прародителями, и утвердить эти ее права «благочестивым списанием». Какого-то успеха он добился: сохранилась Жалованная грамота великого князя Василия Дмитриевича с запрещением посторонним людям ездить «непошлым» путем, ведшим «на Павловское и на Пустыню», через митрополичью слободку Караш, так называемую «Святославлю», Ростовского уезда (Акты феодального землевладения и хозяйства XIV-XVI вв. М., 1951. Ч. 1. № 2. С. 24). В 1413 г. Ростовский епископ Григорий вернул митрополии село Кудринское. Кроме того, митрополит сразу озаботился вопросами церковной дисциплины паствы и пастырей. Посланием от 29 августа 1410 г. в Новгород (ААЭ. Т. 1. № 369; РИБ. Т. 6. № 33) он убеждает избегать пьянства и пиров, совершать молебны за православных царей и князей, не позволять сожительствовать мужу и жене невенчанными, четвертые браки расторгать, отучать людей от сквернословия, суеверий, ворожбы, запрещает лицам духовного звания заниматься ростовщичеством, венчать «девок менша двунацати лет», участников поединков («поля») велит рассматривать как самоубийц и душегубов (во многом он повторяет тут поучения митрополита Киприана). То же самое он писал в Псков, добавляя только, что тех, кого крестило светское лицо, должен снова крестить священник (РИБ. Т. 6. № 34). Может быть, это первая его реакция на деятельность еретиков стригольников, отвергавших духовенство. Летом 1411 г. Ф. предпринял поездку во Владимир и едва не был захвачен там напавшими 3 июля на город татарами Талыча, действовавшими совместно с возглавлявшимся воеводой Семеном Карамышевым отрядом нижегородского князя Даниила Борисовича. Митрополит случайно спасся, удалившись накануне набега в митрополичью волость Сенеж на Святом озере и скрывшись затем от погони в лесах. Его спутник Патрикий был замучен во Владимирском Успенском соборе. В ознаменование спасения митрополит основал на лесном берегу озера церковь Рождества Богородицы. В 1411 (или 1414) г. при посредничестве Ф. был заключен брак между десятилетней дочерью московского великого князя Анной и наследником византийского престола, старшим сыном императора Манунла Иоанном, благодаря чему между Константинополем и Москвой устанавливалась династическая связь. О том, что церковь придавала этой связи большое значение, свидетельствует шитье на одном из двух сохранившихся саккосов Ф. (хранится в кремлевской Оружейной палате). На каждом из них вышит по-гречески текст Символа веры; но на одном кроме того изображены по одну сторону великие князь и княгиня - Василий Дмитриевич и Софья Витовтовна, по другую - Иоанн VIII Палеолог со своей первой женой, русской княжной Анной (саккос датируется временем до 1417 г., когда Анна в эпидемию умерла), а между ними - трое виленских мучеников: Антоний, Евстафий и Иоанн, убитые в 1347 г. князем Ольгердом и канонизированные в 1374 г. патриархом Филофеем. Эти изображения на богослужебной одежде - ясный символ церковно-политических установок Ф. на единство великорусско-малорусской церкви «всея Руси» и укрепление связей Руси с Византией. Есть на саккосе и шитое изображение самого Ф. Очевидно, при посредничестве Ф. был заключен в 1412 г. союз московского, тверского и литовского великих князей. Однако же как династические связи с Византией, так и единство русской митрополии оказались при Ф. нарушенными. В 1411-1412 гг. Ф. еще удалось беспрепятственно посетить Литву: 8 сентября 1411 г. в Луцке он поставил на Туров епископом Евфимия, в 1412 г. был в Галиче. Но вскоре затем какие-то люди постарались наговорами поссорить с Ф. сначала великого князя Василия Дмитриевича, а затем, бежав в Литву, и Витовта Кейстутьевича. Когда в 1413 г. Ф. захотел либо помириться с Витовтом, либо пойти в Константинополь для встречи с патриархом, он был ограблен в Литве и возвращен в Москву. В 1414 г. при пожаре в Москве сгорел и митрополичий двор, причем, как записано в летописи, огонь от митрополичьей горницы сжег живым клеветавшего на Ф. Савву Авраамиева. В 1415 г. под влиянием литовского князя подчиненные ему полоцкий, черниговский, луцкий, владимиро-волынский, перемышльский, смоленский, гомельский и туровский епископы сначала направили Ф. грамоту с неясными оскорбительными намеками, отказываясь признавать над собой его власть (там же, № 37), а затем, 18 ноября 1415 г., избрали на Киевскую митрополию Григория Цамблака, мотивируя свои действия тем, что в Константинополе, где Цамблаку отказали в посвящении, получение святительского звания зависит от императора и от денег, причем в качестве примеров указывали на поставления в русские митрополиты Киприана, Пимена и Дионисия Суздальского («отсюду быша долгы великы, и проторы мнози, и молвы, и смущениа, и мятежи, убийства и - еже всех лютейше - безчестие церкви Киевской и всей Руси». - Там же. № 38; ср.: ПСРЛ. СПб., 1897. Т. 11. С. 230). Ф. ответил на это обширным Окружным посланием «О нынешнем новом разрушении и мятежи церковнем» (АИ. Т. 1. № 19; РИБ. Т. 6. № 39), стиль которого, выделяя эту грамоту из ряда других его грамот и поучений, сходен (наличием ритмизованных периодов-медитаций, сравнением с единой водой, разделяющейся надвое, обыгрыванием редкого значения слова «епископ» - «посетитель») со стилем Жития Стефана Пермского, написанного Епифанием Премудрым, и анонимного «Слова о житьи и о преставлении великаго князя Дмитрия Ивановича, царя Рускаго». По мнению Е. Е. Голубинского, Ф., сначала плохо знавший русский язык и писавший по-гречески, для этого послания «как будто нашел особого переводчика, который почти совсем избежал указанного недостатка (затемняющей смысл неискусности перевода. - Г. П.), и вследствие этого оно читается легко, производя все то сильное впечатление, на которое было рассчитано» (Голубинский. История церкви. Т. 6. С. 382). В нем ни слова не говорится против Витовта; оно направлено только против подвластных ему епископов. Ф. написал о расколе русской церкви и в патриархию и в 1416 г. получил оттуда со своим же гонцом ответное послание патриарха Иосифа II с просьбой как можно скорее прийти в Константинополь, чтобы совместно решить, что делать (ЛЗАК. СПб., 1865. Т. 3. Прил. С. 26-28; РИБ. Т. 6. № 40. Стб. 357-360). Целая серия посланий Ф. обращена в Псков - по разным вопросам. Из содержания многих из них видно, что он отвечал на полученные оттуда письма. Послание от 9 сентября 1416 г. касается раскола митрополии; там он просит псковичей принимать беглецов из Литвы, кто «от тоя страны уклонится к вам жити» (АИ. Т. 1. № 20; РИБ. Т. 6. № 41). Две недели спустя, 23 сентября, он написал в Псков свое первое послание о еретиках-стригольниках, о которых узнал из «писанья» тамошних священников. Таким образом он продолжил борьбу, которую начали с псковскими еретиками Дионисий Суздальский и под его влиянием патриарх Нил, к которой каким-то образом был, возможно, причастен и Стефан Пермский и которую, насколько мы можем судить, оставил митрополит Киприан. Из этого первого послания Ф. о стригольниках видно, что он знал тогда о них не больше, чем знали в XIV в. Дионисий Суздальский, патриарх Нил и автор Поучения против стригольников, связанного с именем Стефана Пермского, - т. е. что те отвергают церковную иерархию, считая ее недействительной как поставляемую за мзду. Отвечая на это, Ф. указывает узаконенные императором Исааком Комнином траты посвящаемых: одна златница при посвящении в чтецы, три - на дьяконство и три:- на поповство (АИ. Т. 1. № 21; РИБ. Т. 6. № 42; Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения... Прил. № 3). В тот же день и на следующий он отправил в Псков еще две грамоты по вопросам церковной дисциплины и установлений (АИ. Т. 1. № 22 и 23; РИБ. Т. 6. № 43 и 44), а спустя девять месяцев (27 июня 1418 г.) написал в Снетогорский Псковский монастырь о соблюдении общежительного устава и неподсудности игумена и старцев мирским судьям. Это послание тоже ответное, из него следует, что Ф. получил из монастыря Уставную грамоту Дионисия Суздальского; и подобно тому как его предшественник Киприан отменил Уставную грамоту Дионисия в г. Псков, Ф. отменил эту грамоту («того ради, что учинил не по преданию правильному, не в своей области, ни в епископии»). В этом послании Ф. перечисляет три образа монашеской жизни: «...три чины суть иночьства: 1-е - обще во всему житие, 2-е - отшелство, два или три, 3-е - особное каждого житие в манастыри нужи ради, преданое внимающим понести великаго и жестокаго житья». Кроме того, он говорит здесь о недопустимости пьянства (АИ. Т. 1. № 26; РИБ. Т. 6. № 46). Два послания Ф. написал в другой монастырь - Киево-Печерский. Касаясь иноческих обязанностей, он там тоже говорит о пьянстве «некоторых инок, меньших называющихся», которые посещают корчму, «безчинными пьяньствы... себе помрачающе и в смешении корчемных и со иноязычными собе смешающе в преседании и в кощюнах» (ДАИ. № 180). 11 марта 1418 г. в Москве Ф. дал жалованную оброчную грамоту архимандриту Нижегородского Печерского Вознесенского монастыря Иосифу, в ведении которого находились приписные к монастырю церкви и монастыри (дается их перечень), о замене Зборного, Петровского и всех других сборов с церквей в митрополичью казну оброком «с церкви по полтине на Збор» (Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV - начала XVI в. М., 1964. Т. 3. № 303. С. 332). С хозяйственными вопросами связаны также грамоты, данные Ф. в Переяславский Успенский Горицкий монастырь (24 января 1420 г.; пожалование селом Славитинским и деревнями Ивашевой и Софроновой в Переяславском уезде; см.: Там же. № 94. С. 130) и в Московский Чудов (12 ноября 1425 г. на деревни и луга Городецкие «по старую дорогу», которые оспаривали у «чернеца Фадея Михайлова Чюда» Василь Мартинов с сыном Федосом и братом; см.: Там же. № 32. С. 54-56; сохранился подлинник этой грамоты: РИМ, собр. Уварова, ящик 66/20, отд. III, № 3). 12 августа 1419 г. Ф. вновь писал в Псков на тему о церковных службах (для историков гимнографии интерес представляет здесь подробное описание порядка исполнения канона), но коснулся также вопроса о ремонте храмов, советуя полагаться в этом на решении профессионалов - «художника и мастера, на се устроенного». Известно, что вскоре после этого в Псков от него приезжал мастер, «кому лити свинчаты доски», для устройства новой кровли на Троицком соборе (ПСРЛ. СПб., 1851. Т. 5. С. 23). В 1419 г., когда литовский князь Витовт решил воссоединить подчиненную ему часть русской православной церкви с великорусской, Ф. вновь стал на деле митрополитом «Киевским и всея Руси». По этому поводу он написал послание к литовским православным (ДАИ. № 183). В 1420-1421 гг. он ездил в Литву с послами императора (грек Филантропен) и патриарха, крестил в Слуцке сына князя Олелька (Александра) Владимировича Семена и побывал в Мозыре, Галиче, Львове, Владимире Волынском, Вильне, Друтске, Тетерине, Мстиславле и Смоленске. Видимо, во время этой поездки он дал настольную грамоту какому-то епископу на Волыни (начинается словами: «Понеже... соединися церковь русская...» - РИБ. Т. 6. № 49). Известно, что Ф. поставил также Тверского епископа-Антония (1411 г.), двух Ростовских епископов, Дионисия (1418 г.) и Ефрема (1427 г.), Коломенского епископа Амвросия (1419 г.) и Новгородских архиепископов Симеона, прежде называвшегося Сампсоном (1416 г.), и Евфимия I Брадатого, бывшего Емельяном (1424 г.). В 1423 г. Ф. ездил «наперед великиа княгини Софьи» к ее отцу Витовту в Смоленск. Ряд следующих по времени датированных грамот Ф. адресован вновь во Псков и касается затрагивавшихся и раньше вопросов церковной дисциплины духовенства и мирян, а также ереси стригольников. Ф. требует, чтобы священники не подлежали светскому суду, овдовев же, не женились бы снова, а тли в монастырь, и вообще чтобы не было многоженцев; требует, чтобы в пост не устраивались бы «бой и плищ... и позорища безчинная, еже суть Богу мерзькая и ненавидима»; о стригольниках же говорит, что надо «благоуветне» возводить «от помрачениа в прозрение» их духовные очи, а если они будут очень упорствовать, то и «нужами», только - предупреждает он - «кровь и смерть да не будуть на таковых, но инако всяко, и заточении приводите тех в познание, да не погибнуть, ни снидуть во ад в помрачении своем». (Там же. № 51; Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения... Прил. № 4). О том, чтобы не предавали еретиков смерти, Ф. просит и в другой грамоте, от 23 сентября 1427 г. (АИ. Т. 1. № 34; РИБ. Т. 6. № 56; Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения... Прил. № 6), так что в этом его взгляд не менялся. Но изменялось, как можно заметить, его понимание существа ереси, или же увеличивалось знание о мировоззрении стригольников: к известному уже отвержению еретиками иерархии и монашества добавляются в позднейших грамотах сообщения об отвержении ими всего церковного предания и неверии в воскресение мертвых; причем это последнее их мнение заставляет его вспомнить упоминаемых в Новом завете саддукеев (грамота от 22 июня 1427 г. - АИ. Т. 1. № 33; РИБ. Т. 6. № 55; Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения... Прил. № 5). Ф. предостерегал псковичей также против помазания крещаемых «миром латинскым» и просил прислать к нему «единаго от священник, человека искусна», чтобы научить его всем церковным правилам, в том числе правилам церковного пения, и послать с ним в Псков доставленное из Царьграда «миро святое великое» и недостающие книги (АИ. Т. 1. № 35; РИБ. Т. 6. № 58). К упомянутым выше по большей части сравнительно небольшим грамотам можно причислить грамоту в Псков по поводу эпидемии чумы (АИ. Т. 1. № 30; РИБ. Т. 6. № 53), послание Павлу Обнорскому, просившему у него антиминс для освещения церкви (АИ. Т. 1. № 257; РИБ. Т. 6. № 57), и окружное послание к пастве с просьбой вернуть похищенное из церкви чье-то сокровище - возвратить и положить его в церкви, в противном случае вор должен чувствовать себя под святительским запрещением и отлучением (АИ. Т. 1. № 256; РИБ. Т. 6. № 59). Помимо того Ф. написал целый ряд пространных поучений, в одном из которых говорит о важности священства и обязанностях священнослужителей (ДАИ. Т. 1. № 181; РИБ. Т. 6. № 60); в другом, в день Благовещения, сказанном по поводу освящения походной церкви для православных воинов князя Витовта, приводит примеры сверхъестественной помощи в борьбе с врагами из римской и византийской истории и учит входить в церковь со страхом и благоговением (ДАИ. Т. 1. № 182; ПС. 1860. Ч. 2); в третьем, в неделю мясопустную, говорит о втором пришествии, напоминая о том, что тогда никто человеку не поможет, «ни отець, ни мати, ни сын, ни дщи, ни внучата, ни мужь...», но он останется наедине со своею осуждающей совестью; в четвертом, в неделю православия, учит непрестанному повторению «в помышлении своем» Иисусовой молитвы - «или ясте, или пиете, или делаете, или путь шествуете, или стоите, или седите, или ино что творите», объясняет смысл праздника, рассказывает об иконоборчестве, о шестом вселенском соборе, объясняет смысл поста; в пятом, шестом, седьмом, написанных по поводу связанных с природой общественных несчастий, таких как эпидемии, засухи, необычные холода и т. п., он говорит, что все это бывает за грехи человеческие, и призывает избегать блуда, обжорства, сребролюбия, лихоимства, зависти, тщеславия и гордости (третье-седьмое поучения напечатаны: ПС. 1860. Ч. 2, 3; 1861. Ч. 2). В этих поучениях есть совпадения: повторяется тема «самоосудительной совести», повторяется толкование евангельской притчи о царе и должнике, ссылка на великого Дионисия Ареопагита, учащего о том, каким достоит быть священнику. Но это не снижает их очень высокого риторического пафоса и искусства. Некоторые описания, например растрескавшейся от засухи земли, в глубину которой проникает солнечный свет, умирающих без воды зерен в земле, плача остающихся без хлеба людей и голода, написаны, как представляется, очень искусным художником. Сразу же после смерти великого князя Василия Дмитриевича, ночью 27 февраля 1425 г., Ф. послал в Звенигород своего боярина Акинфа Аслебятева (очевидно, родственника Андрея и Родиона Ослебять, любутских бояр, служивших у митрополита Киприана) за братом покойного Юрием. Но тот не захотел идти в Москву, где при поддержке Софьи Витовтовны на великом княжении утверждался ее и Василия Дмитриевича десятилетний сын Василий II, крестник Ф., и пошел в Галич. В том же году как посол юного великого князя Ф. отправился в Галич к ополчившемуся против племянника Юрию Дмитриевичу с требованием отказаться от кровопролития и согласиться на мир. Юрий Дмитриевич повелел своим подданным выйти навстречу Ф., тот же воспринял большое число людей в овчинах как «глум» над ним, и, когда князь предложил заключить только перемирие, митрополит ушел из его города, не благословив его. Летопись сообщает, что сразу же после этого в Галиче начался мор и испуганный князь Юрий, вскочив на коня, догнал и вернул Ф., выслушал от него поучение и обещал ему послать к племяннику своих послов для заключения мира (ПСРЛ. СПб., 1859. Т. 8. С. 92-93). Подобно своему отцу, великий князь Василий Васильевич охранял имущественные права Ф. Так, 20 марта 1426 г. он дал ему жалованную грамоту на владение Царевоконстантиновским монастырем во Владимире, причем разошедшиеся из монастыря и монастырских сел люди, вернувшись, получали, согласно этой грамоте, свободу от всех даней великому князю на пять лет, а пришедшие туда из других княжений - на десять (Акты феодального землевладения и хозяйства XIV-XVI вв. Ч. 1. С. 178). Как и его предшественник Киприан, Ф. стремился восстановить право митрополитов на апелляционный суд в Новгороде в течение месяца. Так, 8 августа 1430 г., в момент отсутствия в Новгороде архиепископа, разрешая Тверскому епископу Илье ставить священников в Бежецкий Верх и на Волок, в этой же грамоте Ф. говорит о своих неудачных стараниях восстановить это утраченное при Пимене митрополичье право и заверяет, что не поставит новгородцам нового архиепископа на место умершего в 1429 г. Евфимия I Брадатого, пока те не уступят (РИБ. Т. 6. № 50; здесь эта грамота датирована 1422 г.; правильно датировал ее 1430-м г. Е. Е. Голубинский - История церкви. Т. 2, 1-я пол. С. 394). Как и Киприан, победы он не достиг. В 1430 г. Ф. был среди многочисленных высокопоставленных гостей великого князя Витовта, созванных тем в Вильну и Тракай на пир в надежде получить от папы королевскую корону. Ф. задержался там на одиннадцать дней после того, как гости разъехались, а затем был отпущен с почестями и дарами приближавшимся к смерти хозяином. В Новом Городке Литовском его догнала весть о смерти Витовта, и там же он имел свидание с пришедшим после него к власти в Литве Свидригайлом Ольгердовичем и его братом, польским королем Ягайлом. В летописи содержится повесть о видении, бывшем Ф. за год и около четырех месяцев до его смерти, - видении ангела, который сообщил ему, что ему дается «седмица» для рассмотрения жизни и «управления паствы» (Повесть о Фотеи, митрополите Киевском и всея Руси, иже виде ангела Господня, показующа ему конец житиа его // ПСРЛ. СПб., 1901. Т. 12. С. 10). После этого Ф. написал Духовную грамоту, взяв за образец - это отмечает и летопись - Духовную грамоту митрополита Киприана: «...написа такоже грамоту преже преставлениа к богу чюдну, по образу преждь сего бывшаго Киприана митрополита» (ПСРЛ. СПб., 1853. Т. 6. С. 144; грамота издана в СГГД и Летописях Львовской и Никоновской). Текстуальных совпадений с образцом здесь, однако же, немного, близость их - в общем строе и содержании: как и Киприан, Ф. говорит о своей жизни, об испытанных бедствиях, о предвещающих смерть болезнях, всех прощает и благословляет (кроме тех священников, которых «по правилом от священства возбранил») и, наконец, поручает князю и его потомству охранять с трудом восстановленное им церковное имущество - «от злата, и сребра, и жемчугу, и камениа, и сосуды сребряныя, и земли, и воды» - и наказывает ничем не обижать его бояр, чернецов и слуг (эта грамота напечатана в двух несколько различных вариантах в СГГД и ПСРЛ. Т. 6). Ф. похоронили в кремлевском Успенском соборе рядом с митрополитом Киприаном. В 1472 г., при перестройке собора, его прах вместе с останками других похороненных там митрополитов был вынут из гроба, причем его обрели «цела суща не всего, едины ноги толико в теле» (ПСРЛ. Т. 6. С. 195), в 1475 г. перенесли в церковь Иоанна под колоколами, а в 1479 г. вернули в перестроенный Успенский собор. Ф. оставил после себя необыкновенно большое по сравнению с предшественниками и преемниками литературно-учительное наследие. Всего его именем надписывается тридцать пять грамот и поучений. В основных своих установках он был последователем своего предшественника, митрополита Киприана. Как и тот, Ф. старался держаться независимо от всех князей, земли которых объединяла его церковь, побуждал их уважать и охранять ее права и руководствоваться ее учением. На деле он был последним митрополитом «всея Руси», объединявшим Великую и Малую Русь. А. А. Шахматов полагал, что по воле и под наблюдением Ф. был составлен общерусский летописный свод, объединивший центральнорусское и новгородское летописания, лежащий в основе ряда позднейших летописей, в первую очередь Летописей Софийской I и Новгородской IV. Он датировал этот свод (Фотиев, или Владимирский, Полихрон) 1423 г. (Шахматов А. А. 1) Общерусские летописные своды // ЖМНП. 1900. № 9; 2) Обозрение. С. 209); М. Д. Приселков - 1418 г. (Приселков М. Д. История русского летописания XI-XV вв. Л., 1940. С. 113 и след.), а Я. С. Лурье вообще отрицает его существование (Лурье Я. С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Л., 1976. С. 70-71). Во всяком случае ясно, что во времена Ф. прекратилось составление новгородского варианта общерусского свода (Новгородская IV летопись до 1428 г.), создававшегося путем постатейного соединения выборок из местной новгородской летописи (Летопись Новгородская I) и общерусского свода в основном варианте, очевидно владимирском, отраженном в Софийской I летописи (см.: Прохоров Г. М. Летописные подборки рукописи ГПБ, F.IV.603 и проблема сводного общерусского летописания // ТОДРЛ. Л., 1977. Т. 32. С. 165-198). Ф. принадлежали и были им вложены в библиотеку Московской митрополии, по крайней мере, четыре греческие рукописи, из которых три сохранились и содержат запись митрополита Исидора, об этом извещающую и предающую проклятию всякого, кто захочет книгу похитить. Это: ГИМ, Синод. собр., греч., № 284 (462), Триодь постная и цветная, написанная в 1408-1409 гг. в Москве трапезундским епископом Феодулом; Vaticanus gr. 394 и Vaticanus gr. 717, сочинения Николая Кавасилы, переписанные в 1411 г. в Москве. Две ватиканские рукописи вывез из Москвы в Италию сам митрополит Исидор. Четвертая не дошедшая до нас греческая книга Ф. - Номоканон с толкованиями Вальсамона; в XVI в. им пользовался Максим Грек при переводе для Вассиана Патрикеева толкований Вальсамона (см.: Фонкич Б. Л. 1) Московский автограф митрополита Исидора // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник. 1974. М., 1975. С. 14-15; 2) Греческо-русские культурные связи в XV-XVII вв. М., 1977. С. 12-23). В XVI в. шестнадцать поучений Ф. и его Духовная грамота под общим названием «Книга, глаголемая Фотиос» были включены митрополитом Макарием в Великие Минеи Четии под 31 декабря (см.: Иосиф, архимандрит. Подробное оглавление Великих Четиих Миней всероссийского митрополита Макария. М., 1892. Стб. 313-318). Изд.: СГГД. Ч. 2. С. 18-22; Иоаннов А. Полное историческое известие о древних стригольниках и новых раскольниках... 4-е изд. СПб., 1831. С. 15-16; ААЭ. Т. 1, № 369; АИ. Т. 1, № 19-23, 26, 30, 33-35, 257; ДАИ. Т. 1, № 180-183; ПСРЛ. СПб., 1855. Т. 6. Софийская 2 летопись. С. 144-148; Поучения Фотия, митрополита Киевского // ПС. 1860. Ч. 2. С. 455-473; Ч. 3; С. 97-112, 223-240, 357-366, 481-500; 1861. Ч. 2. С. 181-204; Буслаев Ф. Историческая хрестоматия. М., 1861. С. 792-799, 933-938; Руководство для сельских пастырей. 1872. № 22. С. 137-147; РИБ. СПб., 1880. Т. 6, № 33-35, 39, 41-44, 46, 48-51, 53, 55-60; Макарий. История русской церкви. 3-е изд. СПб., 1888. Т. 3, № 28. С. 380-385; ПСРЛ. СПб., 1901. Т. 12. Никоновская летопись. С. 11-15; Памятники древнерусского канонического права. СПб., 1908. Ч. 1. С. 269-304, 315-356, 361-388, 391-400, 403-418, 421-438, 465-522; Казакова Н. А., Лурье Я. С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV - начала XVI вв. М.; Л., 1955. Прил. № 3-6. Лит.: Фотий, митрополит Киевский и всея Руси // Прибавления к изданию творений святых отцов в русском переводе. 1852. Ч. 11. С. 207-271; Шевырев Ст. История русской словесности. М., 1858. Ч. 3. С. 168-178; Филарет. 1) История русской церкви. 4-е изд. Чернигов, 1862. С. 110-128; 2) Обзор. С. 100-103; Макарий. 1) История русской церкви в период монгольский. СПб., 1866. Т. 5, кн. 2. С. 193-211; 2) История русской церкви. СПб., 1886. Т. 4. С. 86-104; СПб., 1886. Т. 5. С. 197-216; Правила митрополита Фотия // ПС, 1866. Ч. 1. С. 88-103; Фотий, митрополит Московский // Рязанские епархиальные ведомости. 1870. II. С. 218-221; Хойнацкий А. Святитель Фотий, митрополит Киево-Московский на Волыни // Волынские епархиальные ведомости. 1873. II. С. 570-577; Боголюбский М. С. Московская патриархия. Митрополиты // ЧОЛДП. 1894. № 9; Антоний, архимандрит. Из истории христианской проповеди. 2-е изд. СПб., 1895. С. 327-330, 332-367; Голубинский. История церкви. 1900. Т. 2, 1-я пол. С. 357-413; Вальденберг В. Древнерусские учения о пределах царской власти. Пг., 1916. С. 158-165; Карташев А. В. Очерки по истории Русской церкви. Париж, 1959. Т. 1. С. 339-348. Г. М. Прохоров

ФОТИЙ, МОНАХ ВОЛОКОЛАМСКОГО МОНАСТЫРЯ

Фотий (в миру Феодор) (ум. 1554) - монах Волоколамского монастыря, ученик старца того же монастыря Кассиана Босого, писатель и книгописец. В Житии, написанном его учеником Вассианом Кошкой, содержатся сведения о биографии Ф. до его пострижения (сохранилось в сборнике Вассиана - ГИМ, Синод. собр., № 927, л. 171-178 и сборнике Нифонта Кормилицына - ГПБ, Q.XVII.64, л. 353-367; в последнем здесь же сделана приписка о смерти Ф.). Содержание Жития изложено в книге А. Кадлубовского. Ф. происходил из Киева, служил у князя Богдана Путивльского, одно время был дядькой у его сына Владимира. В 1500 г., когда Путивль был взят войском великого князя, он вместе с князем Владимиром попал в плен. После этого по повелению великого князя он находился на службе у воеводы Ю. И. Замятина. После того как Ф. постригся в монахи, Ю. И. Замятин не прерывал с ним связи. Судя по записям в описи книг Волоколамского монастыря и не заметкам на самих рукописях, Ф. переписыванием рукописей занимался профессионально, но только в пределах Волоколамского монастыря. Перечисленные в описи книг 1545 г. 13 рукописей «письма Фотеева» входили в основной фонд монастырской библиотеки, а не являлись собственностью самого Ф. (Георгиевский В. Т. Фрески Ферапонтова монастыря. СПб., 1911. Прил. С. 9, 12, 16). Сохранилось сравнительно много волоколамских рукописей, которые частично или полностью были переписаны Ф. или ему принадлежали (ГИМ, Епарх. собр., № 95, 114, 252, 368, 373; ГБЛ, Волок. собр., № 491, 492, 534). Большая часть рукописей, написанных рукою Ф., посвящена богослужебной или церковно-назидательной тематике. Тем не менее состав некоторых сборников, принадлежавших Ф., говорит о том, что его следует отнести к тому кругу волоколамских старцев, которые не были чужды литературных интересов. Однако и в данном случае деятельность Ф. не выходила за пределы Волоколамского монастыря. Он в один из своих сборников включил Прение живота и смерти второй редакции, появление и бытование которой есть основание связывать только с литературной средой Волоколамского монастыря (Повести о споре Жизни и Смерти / Исслед. и подгот. текста Р. П. Дмитриевой. М.; Л., 1964. С. 24), В другом сборнике Ф. переписана Повесть о Евстратии пространной редакции, которая широко представлена в волоколамских рукописях XVI в. и, возможно, там была и написана (Дубовик Н. П. К изучению Повести о воеводе Евстратии // ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 28. С. 339; Дмитриева Р. П. Волоколамские четии сборники XVI в. // Там же. С. 219). Ф. принимал также участие в переписывании в 20-е гг. XVI в, для библиотеки Волоколамского монастыря текста Хронографа Русского, соответствующего списку Досифея Топоркова (Седельников А. Д. Досифей Топорков и хронограф // Изв. АН СССР. VII сер. Отд. гуманитарных паук. 1929. № 9. С. 766-767). Ф. известен как автор нескольких произведений, относящихся к разным жанрам. Все его произведения дошли до нас в составе рукописей иосифлян. Вассиан Кошка, оказывая внимание своему учителю, часть своего сборника ГИМ, Синод. собр., № 927 посвятил Ф.; на л. 159 об.-184 он поместил его произведения, а также Житие Ф., автором которого является сам Вассиан. В научной литературе хорошо известны три произведения, автором которых является Ф.: 1) Служба Иосифу Волоцкому, которая часто встречается в волоколамских рукописях (ГИМ, Епарх. собр., № 264; Синод. собр., № 927; ГБЛ, Волок. собр., № 387, 412, 564, 572); в описании кончины епископа Тверского Акакия содержится упоминание о том, что Службу Иосифу написал Ф. (ГПБ, собр. Погодина, № 1554, л. 52-52 об.); 2) Слово-поучение против сквернословия («Старца Фатея, ученика великаго старца Кассиана Босаго, собрано от божественных писаний, зело полезно, еже не сквернословити языком всем православным христианом, паче же нам иноком, ниже паки реши матернее лаяние брату своему: блядин сын, какову либо человеку крестьянския нашея веры святыя»), изданное в ПЛ, а также А. В. Марковым; 3) Послание к старице Александре («Посланейце утешительно к старице Александры»), изданное в ЛЗАК. Возможно, Ф. принадлежат еще два произведения: 4) в рукописи Ф. ГБЛ, Волок. собр., № 491 на л. 64-67 имеется текст, озаглавленный «Вопрошение благоверныя инокини княгини Александры, о скимном пострижении, аще кто от инок или инокиня без схимы преставится, и причащении тела Христова, и о добротворении мнишескаго жительства» (нач.: «Что еси государыни, приказала ко мне грешному богомолцу своему, а велела к себе отписать»); 5) Житие Кассиана Босого, по мнению Филарета, написано Ф., а Ключевский склонен считать автором Вассиана Возмитского. Изд.: ЛЗАК. СПб., 1862. Вып. 1. С. 28-33; ПЛ. 1862. Вып. 4. С. 189-191; Марков А. В. Памятники старой русской литературы: (Тексты и примечания). Тифлис, 1914. Вып. 1. С. 15-21 (Отд. отт.: Изв. Тифлисских высших женских курсов. Кн. 1). Лит.: Николаевский П. Ф. Русская проповедь в XV и XVI вв. // ЖМНП. 1868. № 4. С. 113-114; Ключевский. Древнерусские жития. С. 295-296; Янковский П. Печалование духовенства за опальных // ЧОИДР. 1876. Кн. 1. С. 202; Строев. Словарь. С. 287-288; Филарет. Обзор. С. 213; Кадлубовский А. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. Варшава, 1902. С. 262-263; Зимин А. А. Крупная феодальная вотчина и социально-политическая борьба в России (конец XV-XVI вв.). М., 1977. С. 116-117. Р. П. Дмитриева