НАУКА
НАУКА - специализированная деятельность по созданию системы знания о природе, обществе и человеке, позволяющей адекватно описывать, объяснять природные или общественные процессы и прогнозировать их развитие.
Научному дискурсу свойственны претензия на интерсубъективную значимость (объективность), системность, логическая доказательность, использование специализированного искусственного языка, теоретичность. Накопление знаний в древних обществах, несмотря на достижения египетской, месопотамской и других цивилизаций в области астрономии, математики, медицины, еще не имело научного характера в строгом смысле, т. к. не выходило за рамки чистого опыта и являлось лишь собранием практических рекомендаций.
Наука в собственном смысле возникла примерно в VI в. до н. э. у древних греков, перешедших от мифологического рассмотрения мира к постижению его в понятиях. Опытное изучение мира дополняется научной методологией: устанавливаются правила логики, вводится понятие гипотезы и т. д.
В Средние века интерес к опытному познанию ослаб, и занятие наукой в основном свелось к развитию формально-логических методов (схоластика) и толкованию авторитетных текстов, в т. ч. трудов крупнейших античных ученых (Аристотеля, Эвклида, Птолемея, Плиния Старшего, Гиппократа и др.), что позволило донести основы античной науки до Нового времени.
Именно в Новое время происходит поворот к свободному от догматизма рационалистическому исследованию, начинается становление гуманитарных наук, идет стремительное накопление новых опытных знаний, подрывающее прежнюю картину мира.
Наиболее важное нововведение новоевропейской науки - экспериментирование. Если Архимед, изобретая водяные винты и выпуклые зеркала, почитал главной целью обмануть природу, то в Новое время стало важным заставить работать ее на себя, предварительно изучив. Знание вещи есть знание о том, как ее использовать. Появление современного экспериментального естествознания связывают с именем Галилея (1564-1642), первым систематически использовавшим эксперимент как основной метод исследования.
Теоретическое обоснование новой научной методики принадлежит Ф. Бэкону (1561-1626), обосновавшему в «Новом органоне» переход от традиционного дедуктивного подхода (от общего, умозрительного, предположения или авторитетного суждения - к частному, т. е. к факту) к подходу индуктивному (от частного, эмпирического, факта - к общему, т. е. к закономерности).
Высшего предела рационализации европейская наука достигла в XVII в. Именно к этому времени принято относить т. н. научную революцию, давшую толчок рождению современной науки. Понятие научной революции ввел французский философ А. Койре, показавший, что современная наука не является преемницей средневековой doctrina, она возникала в борьбе с ней.
Признание универсальных законов, управляющих всем мирозданием, было отправной точкой классической науки. Само понятие «законы природы» ввел Р. Декарт (1596-1650), исходя из властвующего над умами современных ему ученых деизма.
Поворотной точкой в истории классической науки стало 28 апреля 1686 г., когда И. Ньютон (1642-1727) представил Лондонскому королевскому обществу свои «Математические начала натуральной философии». Идея гравитации как основного закона, управляющего миропорядком, на долгие годы возглавила список тем для обсуждения в великосветских салонах. На ней основывали теоретические построения большинство мыслителей, ее высмеивали французские просветители, однако по-настоящему она стала достоянием человечества лишь в начале XIX в. В то время появились наиболее рационалистические философские системы, началась фундаментальная реорганизация университетов, кабинетные ученые становились преподавателями. Синтез знания стал излагаться в учебниках, и в основу преподавания легла, наконец, ньютоновская система.
Как социальный институт наука начала оформляться в XVII-XVIII вв. - именно тогда в Европе возникли первые научные общества, академии и научные журналы. Идея науки как всеохватывающего предприятия родилась в 1662 г., когда Ф. Бэкон представил Лондонскому королевскому обществу проект «восстановления наук» - создания натуральной истории на основе полного собрания наблюдений, опытов, практических исследований. Для осуществления этого замысла требовалось лишь организовать научное сообщество по принципу колоссальной фабрики. Ученые превращались в сотрудников мировой лаборатории.
Производственный характер новоевропейской науки подчеркивает М. Хайдеггер (1889-1976): «Под производством, прежде всего, понимают то явление, что наука, будь то естественная или гуманитарная, сегодня только тогда почитается настоящей наукой, когда становится способна институировать себя. Однако исследование не потому производство, что исследовательская работа проводится в институтах, а наоборот, институты необходимы потому, что сама по себе наука как исследование носит характер производства».
Приобретение наукой характера производства определило ее новый смысл: теперь она была призвана приносить практическую пользу. Впервые теоретические знания нашли свое применение в широкой практике, как ни удивительно, довольно поздно: в начале XIX в.
Первой на службу большому бизнесу встала химия, наука, способная анализировать свойства важных в коммерческом отношении - руд и металлов, нефти, природного газа и красящих веществ. В авангарде процессов становления прикладной науки шли Германия и США. Промышленность начала развиваться в этих странах позже, чем, например, в Великобритании, и потому они не имели консервативных традиций, отделявших науку от техники. Именно тогда наука приняла облик конвейера по производству общественно-полезных продуктов, а научное открытие уступило место изобретению.
С развитием новой науки возникла необходимость более глубокого разделения ее на специальные. К середине XIX в. формируется дисциплинарная организация науки, возникает система дисциплин со сложными связями между ними. Рационализация области науки приводит к ее бюрократизации уничтожением индивидуального творчества и развитием исследовательских групп, государственной научной политики. Наука превращается в особый тип производства научных знаний, включающий многообразные типы объединений ученых, в т. ч. крупные исследовательские коллективы, целенаправленное финансирование, их социальную поддержку, сложное разделение труда и целенаправленную подготовку кадров. «Лишь Западу, - пишет М. Вебер (1864-1920), - известна рациональная и систематическая, т. е. профессиональная, научная деятельность, специалисты-ученые в том специфическом современном смысле, который предполагает их господствование в данном культурном положении, прежде всего, в качестве специалистов-чиновников, опоры современного западного государства и современной западной экономики».
К началу XX в. в фундаментальной науке сложилась непростая ситуация: большинство наук потряс кризис оснований. По мнению Э. Гуссерля (1859-1938), причиной кризиса стало крушение веры в разум. Новое естествознание оторвалось от своей извечной основы - философии и стало ее могильщиком, превратившись в исследовательскую технику, математизировавшую мир и устранившую качественную определенность явлений. Наука осуществляет теперь лишь одну прагматическую функцию, и эта функция не может заменить человеку потребности в осмыслении мира, которую удовлетворяла наука прошлых эпох, не утратившая связи с философией. Гуссерль убежден: только возврат к метафизике и применение целостного способа рассмотрения во всех областях науки способны преодолеть ее «кризис».
Ярче всего кризис наук проявился в физике, которая в наиболее чистом виде сосредоточивала в себе классическую методологию. По мнению многих ученых, кризис оснований физики, казалось, благополучно разрешенный уже в первой трети XX в., продолжается - несмотря на покорение космоса, расщепление атомного ядра и прочие не менее впечатляющие успехи ученых. Дело в том, что главная цель фундаментальной науки - объединение частных физических теорий на непротиворечивой концептуальной основе и построение единой картины мира - так и не была достигнута.
Основы современной физики были заложены в первой трети XX в. - в связи с преодолением кризиса оснований науки благодаря влиянию царившего в то время иррационального культурно-методологического фона. Как отмечал А. Пуанкаре (1854-1912), квантовая доктрина была принята, несмотря на ее несовместимость с принципом причинности и аксиомами математической физики. Парадоксальность теории становится чуть ли не критерием ее истинности.
В трудах многих философов науки (Т. Кун, Г. Башляр, П. Фейерабенд) нетрадиционность методов новой физики была задним числом обоснована эпистемологически - путем разработки понятия «новой научной рациональности». Речь шла о том, что в условиях становления неклассической рациональности стирается грань между рациональным и иррациональным. «Демократия» в науке, отвергающая «тоталитаризм» единой картины мира и единый исчерпывающий метанарратив для описания реальности, подразумевает известную анархию в методологии. Современная наука провозглашает себя внутренне плюралистичной и более не собирается навязывать одну-единственную модель понимания действительности. По мнению создателя анархистской эпистемологии П. Фейерабенда, единственным универсальным принципом познания может служить принцип «все дозволено», и ученые вправе изобретать любые методы и теории.
Научно-техническая мощь - одна из важнейших составляющих национальной мощи государства. Лидером являются США, которые тратят на научные исследования и опытно-конструкторские разработки (НИОКР) больше, чем все остальные страны. Если НИОКР в США финансируются на 40-45% за счет налогоплательщиков, то в Японии этот показатель не превышает 20%: в этой стране считают, что сосредоточение научного потенциала в компаниях максимально сокращает путь от появления идеи до ее реализации в товаре.
До начала 1990-х гг. СССР как минимум не уступал США по количеству ученых и конструкторов. Советская научная система, ориентированная на нужды сверхиндустриализации и ВПК, была одним из важнейших факторов, обеспечивающих стране статус сверхдержавы. Заказы, которые она получала от государства (атомный проект, космическая программа), имели не только всенародное, но и всемирно-историческое значение.
Велико было уважение общества к людям науки. И наука оправдывала общественные ожидания. Были построены первые в мире АЭС и атомоход. Возникали новые научные центры - Дубна, Академгородок. Советские физики начали получать Нобелевские премии (1958, 1962, 1964). Советские ракеты покорили космос.
И все же величие советской науки было однобоким. Так, в ней довольно слабо были представлена гуманитарная отрасль, что оказалось одной из причин поражения СССР в холодной войне. Когда произошел распад СССР, отечественная наука лишилась своего основного, а главное, системного заказчика. Это привело к глубочайшему кризису научной структуры. На грани краха оказались лишенные госфинансирования исследовательские центры промышленности и академические институты. В 1996 г. расходы на НИОКР составили в США 184,7 млрд долларов, ав России, даже согласно явно завышенным официальным данным - только 5,3 млрд долларов.
В постсоветском пространстве только России, несмотря на финансовые трудности, удалось сохранить мощный научно-технический потенциал. В ряде фундаментальных исследований были получены результаты, имеющие мировое значение. В области информатики и компьютерной техники создана многопроцессорная вычислительная система с пиковой производительностью в триллион операций в секунду. Осуществлен прорыв в области термоядерного синтеза, астрофизике и механике. Российский академик Ж. Алферов в 2000 г. получил Нобелевскую премию в области физики.
Однако авторитету современной российской науки еще далеко до былого советского. В рейтинге цитируемости, составленном по итогам 2005 г., Россия занимает лишь 18-е место, уступая не только США, Англии, Германии, Японии, но даже Китаю и Израилю.
Упадок российской науки во многом объясняется оттоком ученых за рубеж в поисках лучших условий для жизни и работы: в 1992 г. средняя зарплата ученых в России составляла чуть более 5 долларов. За 1990-е гг. Россию покинуло более 250 тыс. ученых, а в общей сложности из науки ушло более 2,4 млн чел., т. е. две трети списочного состава. В результате были утрачены ценнейшие ноу-хау, в т. ч. в сфере оборонных технологий и атомной энергетики, потеряны целые направления исследований, на 90% снизился уровень изобретательской активности и средний индекс цитирования работ советских ученых в мировой литературе. Если в середине 1960-х гг. он уступал американскому примерно в 1,5 раза, то в начале 1990-х гг. этот разрыв вырос в пользу США в 14 раз. Если по численности научных сотрудников Россия до сих пор находится на 1-м месте в мире, то по конкурентоспособности всего на 70-м.
По оценкам специалистов Комиссии Совета Европы по образованию, финансовые потери нашей страны от эмиграции ученых достигают 1 млрд долларов в год. «Стоимость» только одного выпускника МФТИ оценивается на мировом рынке примерно в 1 млн долларов, а уезжает из них каждый пятый.
Идет стремительное старение российской науки. Во многих институтах РАН средний возраст ученых превышает 60 лет, тогда как еще в эпоху покорения космоса этот показатель составлял 38 лет. Некомплект научных сотрудников в российских НИИ составляет более 175 тыс., или свыше 20%.
Первые шаги на пути восстановления потенциала отечественной науки начали делаться лишь в начале 2000-х гг., когда наметились серьезные подвижки в области финансирования фундаментальной науки, повышения оплаты труда ученых и т. д.
26 апреля 2007 г. В. Путин вежегодном послании Федеральному Собранию поставил перед российской наукой задачу совершить прорыв в области наиболее передовых технологий, прежде всего нанотехнологий, что позволит России вернуть утраченное лидерство в науке.