Наши партнеры
Введение
Интеллектуально-философские, постфрейдистские и литературоведческие концепции французских постструктуралистов наибольший интерес вызвали в США, куда они проникают в 70-е гг. и где с середины десятилетия начинает складываться теория постмодернизма.
Особую популярность завоевал деконструктивизм. Именно в США деконструктивизм "приобрел значение одного из наиболее влиятельных направлений совр<еменной> лит<ературной> критики. Д<еконструктивизм> постепенно формировался в этой стране в течение 70-х годов в процессе активной переработки идей фран<цузского> постструктурализма с позиций нац<иональных> традиций амер<иканского> литературоведения с его принципом "тщательного прочтения" текста и окончательно оформился в 1979 г. с появлением сб. Ж. Дерриды, П. де Мэна, X. Блума, Дж. Хартмана и Дж. X. Миллера "Деконструкция и критика"... получившего название "Йельского манифеста", или "манифеста Йельской школы". Помимо собственно Йельской школы — самого влиятельного и авторитетного направления в амер<иканском> Д<еконструктивизме>, — в нем ... выделяются "герменевтическое направление" (У. Спейнос) ... и "левый деконструктивизм" (Дж. Бренкман, М. Рьян, Ф. Лентриккия и др.) ... близкий по своим социологически-неомарксистским ориентациям английскому постструктурализму (Г. Иглтон, С. Хит, К. МакКейб, Э. Истхоуп) ... а также "феминистская критика" (Г. Спивак, Б. Джонсон, Ш. Фельман, Ю. Кристева, Э. Сиксу, Л. Иригорай, С. Кофман)..." [183, с. 33-34].
Постструктурализм как ключ к постмодернистской практике.
Американская почва оказалась наиболее благодатной для восприятия новых веяний мысли по ряду причин. Здесь ощущалась потребность в осмыслении тех тенденций в развитии искусства и литературы, которые заявили о себе начиная с середины 50-х гг. (появление поп-арта, предпринявшего работу с цитатами) и все более набирали силу, что привело в середине 70-х к смене культурной парадигмы: "модернистская эпистема уступила место постмодернизму"
[421, с. 34]*.
Еще в 1959 г. Ирвинг Хау констатировал, что модернистская литература, являвшаяся на протяжении десятилетий доминантой западной литературы, миновала свой пик и переживает закат. Пришедшую ей на смену литературу он назвал "постмодерной" (т. е. следующей за модерном), воспринимая ее как литературу упадка, ориентирующуюся уже не на индивидуальность, а на новое массовое общество. В дальнейшем, однако, когда черты новой литературы (и искусства в целом) проявились с большей определенностью и полнотой, американская критика начинает менять свое к ним отношение, и прежде всего отказывается от критериев модернизма при оценке явлений немодернистского ряда (например, литературного творчества позднего Владимира Набокова, Бориса Виана, Джона Барта, Нормана
Мейлера и др.).
Симптоматичной в этом контексте оказалась статья Лесли Фидлера "Пересекайте границы, засыпайте рвы", опубликованная в 1969 г. в полном соответствии с заглавием в журнале "Плейбой". Уже само название статьи содержало в себе центральное программное положение "новой критики", разделявшей владевший "постмодерной" литературой пафос сближения и совмещения языка модернизма с языком массовой литературы. Подобное сближение крайних полюсов имело целью преодолеть как элитарность модернистской литературы (ориентированной на сравнительно узкий круг эстетически подготовленных интеллектуалов и в силу своей сложности недоступной и неинтересной народу), так и примитивизм и шаблонность массовой беллетристики (презираемой эстетами, но составляющей основной продукт потребления широкого круга читателей).
Ошибочно было бы видеть в означенной тенденции только ответ на требования рыночного спроса (для этого достаточно было бы создавать произведения по моделям хорошо раскупаемой массовой книжной продукции), хотя, безусловно, и данный момент учитывался представителями постмодерна в литературе. Но не это главное. В такой форме литература откликнулась на процесс размывания классовых перегородок в связи с утверждением так-называемого среднего клас-
* "ЭПИСТЕМЫ — исторически изменяющиеся структуры, "исторические априори", которые определяют условия возможности образований сознания и культуры в конкретный исторический период" [392, с. 590].
са в качестве самой массовой группы населения США и соответствующими изменениями в идеологии и, в какой-то степени, социальной психологии (идеи классового мира, "бесклассовости" американского общества и т. д.). Опережая действительность, новая литература (существовавшая, естественно, параллельно с литературой иного типа и первоначально явно уступавшая ей в количественном отношении и в силе воздействия) как бы дает пример выхода за устоявшиеся границы (границы литературных направлений, жанров, читательских ожиданий и т. д.), пример примирения казавшегося непримиримым, обнаруживая (пусть не без потерь) плодотворность своих начинаний по преодолению разрыва между "искусством для образованных" и его упрощенным вариантом "для необразованных", открывая для литературы новые перспективы.
"Двуадресность" постмодернистской литературы, обращенной к высокоинтеллектуальному и массовому читателю одновременно, предопределяет такое ее качество, как гибридность, в основе которой лежит двойное (тройное и т. д.) кодирование, причем все литературные коды выступают в тексте как равноправные. Данный принцип находит свое выражение в двууровневой или многоуровневой организации текста, двуязычии или многоязычии при равноправности каждого из языков. Это порождает принципиально новый литературный язык, которого не знало прежнее искусство. Уже сам язык является выразителем идеи плюрализма*, приверженность которой объединяла розных, непохожих друг на друга авторов. И не только в литературе — в архитектуре, живописи и т. д., куда постмодернизм пришел раньше литературы.
"Постмодернизм во многом обязан своим возникновением развитию новейших средств массовых коммуникаций — телевидению, видеотехнике, информатике, компьютерной технике. Возникнув прежде всего как культура визуальная, постмодернизм в архитектуре, живописи, кинематографе, рекламе сосредоточился не на отражении, но на моделировании действительности путем экспериментирования с искусственной реальностью — видеоклипами, компьютерными играми, диснеевскими аттракционами. Эти принципы работы со "второй действительностью", теми знаками культуры, которые покрыли мир пан-
* "ПЛЮРАЛИЗМ (от лат. pluralis — множественный): а) в узком смысле — философская концепция, противоположная монизму, согласно которой все существующее состоит из множества различных вполне самостоятельных сущностей, не сводимых к единому началу; б) методологический подход, основное требование которого — охватить по возможности все стороны и связи изучаемого предмета (гносеологический плюрализм), использовать в познании и в социальной деятельности любые методы, средства, формы, приемы и др. (методологический плюрализм), обеспечить функционирование в обществе различных по своим ориентациям партий, организаций, социальных движений (политический плюрализм), а также суверенных личностей и групп (плюрализм в социологии и этике) и т. п." [391, с. 58].
цирем слов, постепенно просочились и в другие сферы, захватив в свою орбиту литературу, музыку, балет" [283, с. 7]. Постепенно постмодернизм распространяется все более широко, хотя в силу своей необычности искусство постмодерна многим кажется странным и даже шизофреническим.
Мигрировавшие в США идеи французских постструктуралистов, и прежде всего Деррида (который некоторое время работал в Йельском университете), помогли лучше понять, что же происходит в американском искусстве, дали ключ к деконструктивистской практике его творцов, симультанной природе их произведений и новый импульс к дискуссиям о постмодерне и постмодернизме. В 1975 г. начинает выходить журнал "Октобер" (редактируемый Розалиндой Краусе), которому принадлежит главная роль в деле пропаганды открытий представителей новой французской философии, культурологии, психоанализа, литературоведения и в объединении усилий американских интеллектуалов по осмыслению феномена постмодерна.
Постмодерн как новая эпоха истории западной цивилизации: концепция Джеймсона.
Сущностные парадигмы постмодернистского дискурса были разработаны американским литературоведом Фредриком Джеймсоном, исходившим в своих построениях одновременно из марксистских представлений о художественном творчестве и французской "теории текста", наделяющей Текст подрывной ролью в борьбе с идеологией.
Наступившая эпоха, по представлениям Джеймсона, впервые описана в книге Макса Хоркхаймера и Теодора Адорно "Диалектика Просвещения" (1944). Это эпоха, знаменующая конец Нового Времени, созданного им образа мира, типа культуры, — принципиально иной этап в развитии западной цивилизации. Для обозначения данной эпохи Джеймсон использует термин "постмодернизм", воскрешенный в 60-е гг. американским литературоведом Ихабом Хассаном.
Исследования французских постструктуралистов Джеймсон рассматривает в связи с феноменом "послевоенной американской культуры — культуры мультнациональных банков и управляемого средствами массовой коммуникации мира электронно-технического эрзаца; | культуры, преобразовавшей земной шар и, таким образом, — создавшей новое пространство, которое необходимо было нанести на карту" [339, с. 52]. Произведения литературы и искусства трактуются им как "случайность* данной системы, отражающая "трещины и пробелы" в ней.
Постмодернизм Джеймсона, таким образом, не что иное, как постмодерн.
Параллельно с литературоведением, искусствоведением, культурологией идеи и концепции французских постструктуралистов активно осваиваются американской социологией.
Постмодернизм — порождение постиндустриального общества: точка зрения Белла.
Дэниэл Белл — автор концепций деидеологизации и постиндустриального общества. С возникновением последнего и связывает он эпоху постмодерна.
По Беллу, жизнь в доиндустриальных обществах — а она все еще определяет условия в большинстве стран мира — представляет собой прежде всего игру с природой. И действительностью для людей там является естественный мир.
Индустриальные общества как производители товаров существуют по правилам игры с произведенной природой. И действительностью для людей здесь является технический мир.
Постиндустриальное общество, концентрирующее внимание на услугах, является игрой между людьми*. В нем, утверждает Белл, "действительностью становится исключительно социальный мир, без природы и вещей, апробированный скорее взаимным осознанием людей, чем внешней реальностью" [44, с. 351].
Подобный поворот в сознании отражает и соответствующий тип культуры — постмодернизм, имеющий дело не с реальностью естественного или технического мира, а с реальностью мира знаков — текстов культуры. "Диверсивность, разнообразность, присущая постмодернизму, "свойственна одновременно и всему обществу в целом". Правда, постмодернизм, как считает Белл, относится лишь к одной, а именно культурной сфере, однако "радикальный плюрализм и неизбежная гетерогенность, разнородность различных парадигм — то, что исповедует культурный постмодернизм, — есть принцип постмодерного общества в целом, поскольку оно характеризуется множественностью конфликтующих и несоединимых критериев" [73, с. 124].
Постмодерное общество, пишет Вольфганг Вельш, "необратимо плюралистично" [73, с. 124].
Литературоведческие и социологические исследования дополняли друг друга, уточняли смысл понятия "постмодернизм". "Самой подходящей датой терминологического появления постмодернизма в его настоящем виде будут 1975—1976 гг., — считает американский философ Д. Райхман. — Конечно, этот термин применялся в самых различных целях и до этого момента. Однако те (т. е. прежние) случаи его применения никогда не приводили к возникновению гибридного поля социологической теории, литературоведения, культурологических исследований и философии, которое способствовало превращению термина в самоочевидный журналистский ярлык" [339, с. 50].
* Вольфганг Вельш приводит иное определение: "Постиндустриальное общество — это информационное общество, для которого характерен примат теоретического знания, это означает, что приоритетными являются научные, а не промышленные мощности [73, с. 124]. Постиндустриальная (постмодерная) культура "утверждает самореализацию и наслаждение" [73, с. 124].
Постсовременное состояние в исследовании Лиотара.
Исследование феномена постмодерна в сфере познания предпринимает французский мыслитель Жан-Франсуа Лиотар.
Термин "постмодерн" Лиотар обнаружил на американском континенте, а вместе с ним — прижившиеся на американской почве парижские идеи. Философ включил этот термин в название своей работы "Ситуация постмодерна" ("Постсовременное состояние"), появившейся в 1979 г. В ней Лиотар с позиций философии языка анализирует условия познания в наиболее развитых обществах Запада. Ситуация, сложившаяся здесь к концу XX в., характеризуется как "постсовременная" (от. франц. postmodernes), или ситуация постмодерна. Под постсовременностью/постмодерном Лиотар понимает "состояние культуры после изменений, которые повлияли на правила игры в науке, литературе и искусстве начиная с конца XIX века" [266, с. 528].
Философ диагностирует распад единства существовавшего до настоящего времени знания. Это единство обеспечивалось использованием в качестве базовых идей эпохи Moderne метанарративов (или основных, "больших нарративов"). Метанарративы легитимировали все социальные институты "современности". Господствовали две такие наррации*: "нарратив Просвещения и нарратив Духа" [203, с. 375]. "В нарративе Просвещения (представителем этого нарратива Лиотар называет Канта) философ выступает от имени универсальной истины и человечества. <...> Представителем нарратива Духа Лиотар называет Гегеля. <...> Нарратором этого нарратива выступает "метасубъект", который формулирует легитимность дискурсов эмпирических наук и культурных институтов" [203, с. 375].
Нарративы "современности", указывает Лиотар, похожи на мифы. Но если "мифологическое обоснование построено по классическому правилу, "по прецеденту", то нарративное — по принципу "истинная идея обязательно должна осуществиться". Таким образом, смысловое единство современности задается тем, что она — проект будущего" [266, с. 530].
Отличительной чертой постсовременности Лиотар считает разочарование в метанарративах, которым больше не верят. Это неверие — следствие прогресса наук и важнейшее условие их развития.
Устарелости метанарративного обоснования легитимности соответствует кризис метафизической философии.
* "Наррация (или повествование, рассказ, сказ) — подоснова иерархии языков культуры, она говорит как бы от имени истины" [266, с. 529].
Нарратор — повествователь, рассказчик; одна из основных категорий нарратологии.
Нарратология — теория повествования.
Метанарративы рассыпаются на мириады языковых элементов, каждый из которых несет с собой спонтанно порождаемые прагматические смыслы. Микронарративы не гибнут, так как не претендуют на "построение единого социокультурного пространства" и "обеспечивают агонистический (соревновательный. — Авт.) характер универсума языковых игр, который ориентирован не на согласие, устранение различий, консенсус, но на разногласие, паралогию" [266, с. 532].
На смену единству приходит множественность. "Возникает множество различных языковых игр. Таково проявление гетерогенной природы этих элементов" [266, с. 530]. Главная проблема культуры, по Лиотару, "найти переходы между гетерогенными "языковыми играми" (les jeux de langage) Это познание, этика, экономика, политика и т. д." [266, с. 532].
Постмодернистское знание, констатирует философ, рафинирует наше чувствование различий и усиливает нашу способность противостоять неизмеримому. Оно изменяет сам смысл слова "знать", продуцирует не столько знакомое, сколько незнакомое. "И внушает модель легитимации, которая совершенно не предполагает лучшего достижения, исполнения, но предполагает различие, включает его в себя как паралогию" [266, с. 531].
Позитивная оценка обретенной множественности как условия "раскрепощения частей", согласие на нее, осознание ее перспективности, готовность поощрять многообразие и несоизмеримость "языковых игр" и составляют, по мысли Лиотара, определяющую черту постмодернистского типа сознания, а плюрализм — сердцевину постмодерности.
В книге "Спор" ("Распря"), изданной в 1983 г., философ, однако, критикует вульгаризаторское понимание плюрализма как беспринципности, вседозволенности и в качестве противовеса "пещерному" плюрализму предлагает постмодерную философию справедливости, излагает концепцию нового мышления, основанную на высокоморальных принципах.
Лиотар способствовал "репатриации" легитимированного в США постструктурализма во Францию, сыграл важную роль в распространении постмодерна в Европе. Именно 1979—1980 гг. считают временем взлета данной категории.
Труды теоретиков постструктурализма и постмодернизма. В числе работ, появление которых имело принципиальный характер для формирования постструктуралистско-деконструктивистско-постмодернистского комплекса, помимо уже названных, выделим следующие: Bаrthes R. - "Texte" (1973); "Roland Barthes par Roland Barthes" (1975); Baudrillard J. - "Simulacres et simulations" (1981); "Les stratégies fatales" (1983); "Le système des objects" (1985); "La gauche divine: Chronique des années 1977-1984" (1985); "Amérique" (1986); "Cool Memories, 1980-1985" (1987); "L'Autre par lui-même: Habilitation" (1987); "De la séduction" (1990); "La société de consommation: Ses mythes. Ses structures" (1991); Bové P. — "Destructive poetics" (1980); Connor S. — "Postmodernist culture" (1990); Deleuze G. — "Différence et répétition" (1968); "Logique du sens" (1969); "L'imagetemps" (1985); "Foucault" (1986); "Marcel Proust et les signes" (1986); Deleuze G., Guattari F. — "Qu'est-ce que La philosophie?" (1991); De Man P. — "The resistance to theory" (1986); "(Dis) continuities: Essays on Pol de Man" (1989); Derrida J. — "L'éctirure et différence" (1967); "La voix et le phénomène: Introd. au problème du signe dans la phénoménologie de Husserl" (1967); "La dissémination" (1972); "Marges — de la philosophie" (1972); "La carte postale: De Socrate à Freud et au-delà" (1980); "Du droit à la philosophie" (1990); D'haen T. — "Postmodernism in american fiction and art" (1984); Eco U. — "La struttura assente" (1968); Eco U., Perzini I. — "La sémiologie des Mythologies" (1982); Eagleton T. — "The function of criticism; From "The spectator" to poststructuralism" (1985); "The ideology of the aesthetic" (1990); Fokkema D. W. — "Literary history, modernism, and post modernism" (1984); Foucault М. — "Histoire de la sexualité: La volonté de savoir" (1976); "Les mots et les choses: Une archéologie des sciences humaines" (1983); "Naissance de la clinique" (1988); Jameson F. — "The political unconscious: Narrative as a socially symbolic act" (1981); "Postmodernism and consumer society" (1983); "The ideologies of theory: Essays. - Ney 1971-1976" (1988); "Postmodernism, or the cultural logic of late capitalism" (1991); Johnson B. — "The critical difference: Essays in the contemporary rhetoric of reading" (1980); Hassan I. — "The dismemberment of Orpheus: Toward a postmodernist literature" (1971); "Paracriticism: Seven speculations of the times" (1975); "The Question of Postmodernism" (1980); " The trials of postmod. discourse" (1987); "The postmodern turn: Essays in Postmod. theory & culture" (1987); "Making sense: The trials of postmod. discourse" (1987); "Selves at risk: Patterns of quest in contemporary American Litters" (1990); Kamper D. — "Hierogliphen der Zeit: Texte vom Fremdwrden der Welt" (1988); Kristeva J. — "La révolution du langage poétique. L'avant-garde à la fin du XIX-е siècle: Lautréamont et Mallarmé" (1974); "Desire in language" (1980); "Pouvoirs de L'horreur: Essai sur L'abjection" (1980); "Histoirie d'amour" (1983); "Soleil noir: Dé pression et mélancolie" (1987); Kroker A., Cook D. — "The Postmodern Scene: Experimental Culture and Hyper-Aesthetics" (1987); Lyotard J.-F. — "Answering question: What is postmodernism" (1983); "Discours, figure" (1985); "Le postmoderne 1982-1985" (1986); "Peregrinations: Law, form, event" (1988); Malmgren C.D. — "Fictional space in the modernist and postmodernist American novel" (1985); Payne М. — "Reading theory.
An Introduction to Lacan, Derrida and Kristeva" (1993); Robbins A. — "Poststructuralism & Postmodernism. Modern mythology" (1990); Rorty R. — "Consequence of pragmatism: Essays 1972—1982" (1982); "Contingency, Irony and Solidarity" (1989); Said E. W. — "Beginnings: Intention a. Method" (1985); Serres M. - "La distribution" (1981); "Lenèse" (1982); "La communication" (1984); "Les cinq sens" (1985); "Statues: Le second livre des fondations" (1987); "L'interferérence" (1988); "Atlas" (1994); Torres F. — "Déjà Vu. Post et néomodernisme" (1986); Vattimo L. — "Jenseits from Subjkt" (1986); Welsch W. — "Unsere postmoderne Moderne" (1987); Zavarzadeh М. — "The mythopoetic reality: The postwar Amer. nonfiction novel" (1976).
В 80—90-е гг. циркуляция соответствующих идей между континентами уже не прекращалась. В осмысление эпохи постмодерна и феномена постмодернизма внесли свой вклад Ж. Бодрийар, Ж. Деррида, Ж.-Ф. Лиотар (Франция), Д. Барт, В. Джеймс, Ф. Джеймсон, Ч. Дженкс, Б. Джонсон, П. де Ман, Р. Рорти, Э. Сэйд, А. Хайсен, И. Хассан (США), В. Вельш, Д. Кампер, X. Кюнг, Ю. Хабермас (Германия), Дж. Батлер, Т. Иглтон, Д. Лодж, М. Пэйн (Великобритания), Д. Ваттимо, У. Эко (Италия), А. Крокер, Д. Кук (Канада), Т. Д'ан, Д. В. Фоккема (Голландия), М. Роз (Австралия) и другие ученые мира.