Наши партнеры
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ПРИСПОСАБЛИВАЮЩЕЕСЯ ЭГО И СНОВИДЕНИЯ
10. ЗНАЧЕНИЕ ЯВНОГО СОДЕРЖАНИЯ СНОВИДЕНИЯ ДЛЯ ЕГО ИНТЕРПРЕТАЦИИ
В истории отношения к манифестному сновидению есть черты, характерные для исторического развития ряда других областей психоанализа, таких, как эго-психология и теория агрессии. Что касается раннего периода развития психоанализа, то подробное рассмотрение этого конкретного аспекта здесь неуместно: тогда больше интересовались бессознательным и сексуальностью, и по праву. Поэтому часто — как в случае Адлера по поводу агрессии — первый шаг инакомыслящего в теории вызывает у Фрейда и его ближайших соратников скорее сопротивление, чем желание продолжать исследования в этом же направлении. Обычно впоследствии появляются обобщенные формулировки. К сожалению, взгляды Фрейда на явное содержание сновидения почти не пересматривались. По-видимому, это связано с тем, что многие аналитики, отклонившись от фрейдовской догмы, принимают манифестное сновидения за чистую монету; эта тенденция, игнорируя фундаментальный принцип различия между манифестным и латентным содержанием, разрушает краеугольный камень психоанализа — значение бессознательного. Зильберер (Silberer, 1912) и Маудер (Maeder 1912, 1913) не способствовали интересу Фрейда к явному содержанию снов, в то время как Юнг, Адлер и Штекель (Jung, Adler и Stekel 1909, 1911) добились лишь того, что он еще больше укрепился во взглядах, изложенных в «Толковании сновидений» (1900). На эту тему у Фрейда (1914) можно найти интересные замечания.
С самого начала Фрейд рассматривал явное содержание сновидения как конгломерат (1900: 104, 449, 500) или фасад (1915-17: 181; 125а: 141; 1925с: 44; 1940: 165). В «Толковании сновидений» его первое методическое правило заключается в том, что «сновидение необходимо разбить на части», которые могут служить отправной точкой для необходимых ассоциаций. В лекциях: «Введение в психоанализ» (1915-17: 181-82) он заявляет:
«Совершенно естественно, что мы не очень интересуемся явным содержанием сновидения. Для нас не важно, выстроено ли оно последовательно или разбито на ряд несвязанных отдельных картин. Даже если внешне оно явно имеет смысл, мы знаем, что это лишь результат искажения, нечто, органически связанное с внутренним содержанием не больше, чем как фасад Итальянской церкви связан с ее устройством и планировкой. ... В целом следует избегать стремления объяснять одну часть явного содержания другой, полагая, что сновидение — это связно задуманное и логически выстроенное изложение. Напротив, как правило, оно подобно куску брекчии*, сложенной из различных скальных обломков, удерживаемых вместе связующим материалом, так что видимый на поверхности узор не имеет никакого отношения к природе включенных камней».
Лишь иногда мы можем встретить исключение — «фасад», аналогичный существующей «фантазии» или «сновидению наяву» (1900: 491-3). Структурная теория незначительно повлияла на взгляды Фрейда касательно сновидений. В 1923 (1923b) мы впервые видим, что делается различие между «сновидениями сверху и сновидениями снизу» (с. 111), но только в «Основных принципах психоанализа» он заявляет, что «сновидения могут проистекать либо из ид, либо из эго» (1940: 166). Александер (Alexander, 1925) очень рано указал на роль эго и суперэго в сновидении, но большая часть статей по этому вопросу впервые появилась лишь после 1930 г. Как и следовало ожидать, одновременно начинает расти интерес к манифестному содержанию сновидения. Здесь достаточно краткого резюме: позднее я вернусь к этому, чтобы уделить большее внимание отдельным соображениям. Самым первым был Пауль Федерн, проявивший интерес к манифестному содержанию еще в 1914 г. и позднее обрисовавший его связь со структурной гипотезой (Federn, 1932, 1933). (См. также Fenichel, 1935; Alexander и Wilson, 1935; но особенно Fenichel и др., 1936). Однако по-прежнему продолжают существовать колебания в отношении явного содержания как продукта, заслуживающего серьезного рассмотрения, а Хитчман (Hitschmann 1933-34) даже оправдывает свою попытку использовать его в как основу для определения психопатологических различий. Только после Второй мировой войны появился ряд статей, связывающих манифестное содержание с ролью эго в сновидении, а именно: две открытых дискуссии (см. Rangell, 1956; Babcock,
* Скальная порода конгломератного происхождения — Прим. ред.
1965), последняя полностью была посвящена манифестному сновидению, и множество других работ, из которых я хочу отметить только таковые (см. Miller, 1948; Mittelmann, 1949; Blitzsten и др., 1950; Harris, 1951;, Katan, 1960; Loe-wenstein, 1961; Ward, 1961; Peck, 1961; Khan, 1962; Pollock и Mislin, 1962; Richardson и Moore, 1963; Mack, 1965; Frosch, 1967; Klauber, 1967; Stewart, 1967) и Levitan, 1967). На эту тему есть несколько важных публикаций, прежде всего это (Saul, cм.Rangell, 1956; Saul, 1953, 1966; Sheppard и Saul, 1958; Saul и Fleming, 1959; Saul и Curtis, 1967). В них обсуждается проблема возможности оценивать активность эго по явному содержанию сна. Однако Флисс (Fliess, 1953) предостерегает об опасности смешения манифестного содержания сновидения с латентным: это может склонить аналитика предлагать свои собственные метафоры и субъективные интерпретации вместо ассоциаций самого сновидца. Наконец, Орлов и Бреннер (Arlow и Brenner, 1964) пересматривают теорию сновидения в соответствии со структурной теорией, а манифестное содержание считают продуктом, достойным внимания аналитика (с. 136-140).
Вопрос о том, насколько оправдано приписывание функции манифестному сновидению, продолжает оставаться насущным. Взгляды Фрейда на эту проблему не лишены противоречий.
Манифестное содержание сна формируется системой цензуры, пассивной самой по себе, хотя Фрейд отмечает, что есть люди, «по-видимому, обладающие даром сознательно управлять своими сновидениями» (1900: 571 и далее; см. также Ferenczi, 1911). Интересен специфический характер явного содержания сновидения при травматических неврозах (Фрейд, 1920: 32). Оно рассматривается как попытка «ретроспективного преодоления раздражителей», в результате чего Фрейд приходит к концепции «компульсивности повторения». Левенштейн (Loewenstein,1949), Штейн (Stein, 1965) и Стюарт (Stewart, 1967) представляют касательно этого свои соображения. Ференци (Ferenczi, 1934) говорит о травмо-литической (растворяющей, расщепляющей травму) функции сновидения. Эйслер (Eissler, 1966) вполне серьезно относится к манифестному содержанию, представляющему, по его мнению, предпосылки для творчества (см. Lewin, 1964), в силу чего оно может быть не только антитравматическим, но и травматогенным. Эйслер также принимает во внимание реакцию сновидца на явное содержание (Eissler, 1966: 18, п.2); например, удивление или типичную оценку: «в конце концов, это всего лишь сон» (см. также Arlow и Brenner, 1964: 136). Он считает, что здесь еще много неясного. Мне представляется важным его намек на то, что можно установить связь с соображениями Фрейда относительно отрицания (1925Ъ). Левитан (Levitan, 1967) также подчеркивает фактическую роль манифестного содержания сновидения. В этой связи важное значение имеют и взгляды Левина (Lewin, 1946-64).
Однако здесь мы подходим к моменту, где нужно соблюдать осторожность. Фрейд рассматривал сновидение как «особую форму мышления» (1900: 5-6, п.2; 1914: 65; 1922: 229; 1923b: 112) и утверждал, что «эту форму создает работа сновидения, и лишь она является сущностью сновидения» (1900: 506, п.2). Как только появляется склонность рассматривать работу сновидения как форму адаптации, форму разрешения проблемы — не говоря уже о взгляде на нее как на рациональную или мистическую активность — начинается отход от собственно психоаналитического понимания. Ошибочно говорить, что сновидения касаются задач, стоящих перед нами в жизни, или пытаются найти решение повседневных проблем. (1925а: 127). В этом свете следует рассматривать мнения Маудера (Maeder,1912, 1913) и более поздние точки зрения Хэдфилда (Hadfîeld, 1954) и Бонима (Bonime, 1962) — смотрите критику Левина (Lewin, 1967). Взгляды наиболее интересного и важного представителя этого направления Томаса Френча будут обсуждаться отдельно. В настоящем обзоре я опущу методики интерпретации сновидений, имеющие произвольный характер — подход Штекеля (Stekel, 1909, 1911) и более недавний метод Гутхейла (Gutheil, 1951).