Наши партнеры
Глава 4. Терапия проблем, связанных с личностным развитием
Оральная стадия психосексуального развития личности, занимающая первый год жизни, характеризуется постепенным развитием и дифференциацией чувства Я. Первоначально психика новорожденного представлена бессознательными влечениями и инстинктами, удовлетворение которых должно быть немедленным, а чувство удовольствия распространяется по всему телу ребенка. Эго сначала оформляется как инстанция, которая способна отсрочить удовлетворение, а также выбрать способ достижения удовольствия и реализовать его. Позднее развивается способность отказываться от неприемлемых влечений или способов получения удовольствия, эта функция обычно соотносится со Сверх-Я. Отношения между Я и бессознательным можно представить следующим образом:
"Эго влияет на то, в какой форме инстинкт достигнет сознания и воплотится в действие. То есть эго может либо разрешить инстинкту сразу выразиться в действии, либо может запретить это и модифицировать инстинкт. В любом случае, развитие инстинкта будет зависеть от природы стремлений эго. Эго представляет собой как бы линзу, в которой преломляются все раздражители из внутреннего мира. Но эго также вбирает в себя раздражители из внешнего мира, которые оно должно переварить и модифицировать. Эго находится на границе между внутренним и внешним миром..." [46, с. 111].
Таким образом, первоначально Я развивается и дифференцируется "на службе у Оно". На оральной стадии развития Я представлено широким спектром нарциссических переживаний, поскольку большая часть энергии либидо направлена на собственное тело младенца. Если взрослый наиболее конкретно представляет собственное Я в процессах самопознания и самоосознания, то у ребенка до года чувство Я существует как удовольствие, причем к Я первоначально причисляются любые хорошие и приятные аспекты окружающего мира.
Я не буду рассматривать здесь влияние грудного кормления и общения с матерью на индивидуальное развитие (это задача следующей главы, посвященной становлению объектных отношений), а попытаюсь сосредоточить внимание на развитии сознательного Я личности как ее основного наблюдаемого и переживаемого (феноменологического) свойства. При этом на первый план выходит понятие "границ Я".
Наиболее системные исследования в этой области принадлежат Паулю Федерну [107]. Рассматривая "чувство Я" как переживание душевной и телесной связанности личности во временном и содержательном аспекте, Федерн трактует Я одновременно и как носитель (субъект), и как предмет сознания. Иными словами, личностное Я — это долгая память о различных состояниях, модусах Я; оно похоже на альбом с фотографиями, запечатлевшими психический статус личности в разные периоды жизни. Теория Федерна хорошо и наглядно объясняет процессы регрессии и случаи инфантильного поведения взрослых — это просто возврат к ранним способам вытеснения жизненных трудностей и проблем. А специфические участки (зоны) Я, остро и тонко чувствующие действительность, он называет границей Я.
Границы Я определяют способность личности отчуждаться от тяжелых переживаний и неразрешимых трудностей, а также механизмы деперсонализации, которые используются для того, чтобы разделить переживания бессильного паникующего эго и уверенно-компетентного, придав тем самым последнему большую устойчивость. Границы Я оберегают наше чувство идентичности и уверенности в себе. Федерн пишет:
"Некоторые неверно меня поняли, что границы — образно выражаясь, подобно ремню — опоясывают Я и являются жесткими. Верно обратное. Эти границы, то есть масса функций Я, наполненных чувством Я, то есть катектированных (насыщенных, пропитанных — Н.К.) либидо, по-прежнему принадлежат Я и изменчивы. Человек же ощущает, где прекращается его Я, особенно если границы как раз меняются... Но я отнюдь не отстаиваю позицию, что чувство Я является лишь периферическим. Чувство границ Я, поскольку они чуть ли не постоянно меняются, воспринимается легче. Но одновременно чувством Я наполнено все сознательное. И, на мой взгляд, оно существует с самого начала, сперва расплывчатое и бедное содержанием" [цит. по 93, с.457].
Описанные Федерном тонкие различия в переживании различных аспектов собственного Я очень важны для терапевтического анализа. Зачастую болезненные процессы, связанные с расщеплением личности и деперсонализацией, психотические срывы у сильно нарушенных невротиков и пограничных пациентов можно предугадать по рассказам, имеющим отношение к границам чувства Я. В особенности значимыми являются переживания, обусловленные динамикой самой терапии. Так, я хорошо помню клиентку, которая испытывала нарастающее отчуждение от процесса терапии, протекавшего вполне удовлетворительно. У нее была мощная регрессивная динамика, сопровождавшаяся ярко выраженными позитивными трансферентными чувствами. В то же время госпожа П. подчеркивала, что эти чувства "как бы не ее", "не совсем взаправдашние". Она болезненно реагировала на вынужденные перерывы в терапии, сильно интересовалась успехами других клиентов, завистливо опасаясь, что те имеют возможность как-то дополнительно взаимодействовать со мной.
Тем не менее, г-жа П. упорно отказывалась анализировать эти переживания. Она не хотела говорить о них и не желала "разбираться с малосущественными вещами". Отвергая интерпретации трансферентных чувств как значимых переживаний, она выносила их за границы собственного Я. А через некоторое время госпожа П. бросила работу, обвинив меня в том, что по моему наущению коллеги стали считать ее профессионально несостоятельной, сумасшедшей и т.п. Никакие интерпретации и логика здравого смысла не смогли опровергнуть этих параноидальных идей. Клиентка испытывала спроецированную на аналитика враждебность в форме саморазрушительных оценок и мнений значимых людей, она не сумела разделить катастрофические переживания своей профессиональной и личностной неустойчивости и трансферентные проекции. Границы Я рухнули и погребли под собой не только анализ, но и нормальные взаимоотношения с реальностью. В дальнейшем она справилась с этим, но больше не работала по своей основной специальности (медсестрой).
Федерн полагает, что именно нарушения чувства Я приводят к наиболее тяжелым случаям психических расстройств. Одна из главных функций эго, дифференцированное восприятие действительности, нарушается при ослаблении границЯ, а проблемы, связанные с нарциссизмом, часто имеют в своей основе "протекающие", "дырявые" границы. Федерн замечает:
"Явно и отчетливо чувство Я разделяет внешний мир и Я, а психическое ощущение Я разграничивает тело и психику. И словно неявно продолжаются нарциссические катексисы чувством Я рахчичных представлений внешнего мира, они меняются, развиваются, вновь исчезают и снова усиливаются. Самым затаенным, скрытым даже для собственного сознания, как показывают нам сновидение и психоз, продолжает оставаться весь мир первичного нарциссизма" [цит. по 93, с.458].
Ряд авторов (Карл Абрахам, Эдвард Гловер, Отго Фенихель), развивая идеи Фрейда о соотношении удовольствия и фрустрации на оральной стадии развития, а также о двух основных способах орального удовлетворения (сосание и кусание), дали описание специфического орального типа характера. Характер26 взрослого человека формируется в течение первых двух десятков лет и зависит от фиксации личности на определенной стадии психосексуалъного развития. Оральный характер имеют люди, предпочитающие оральные способы получения удовольствия, причем набор типичных черт различается в зависимости от того, что преобладало во младенчестве — удовлетворение или фрустрация.
Орально удовлетворенная личность — это веселый оптимист, избалованный, ленивый, с легкостью игнорирующий трудности. Он открыт и общителен, твердо уверен, что в этом лучшем из миров все идет к лучшему. Орально фрустрированный человек пессимистичен, подавлен, неуверен в себе, испытывает постоянную нужду в безопасности и защите. Он завистлив и враждебен по отношению к чужим успехам, что связано с претензиями на собственную исключительность. Эти две группы черт могут встречаться в различных сочетаниях, поскольку на оральной стадии развития удовлетворение и фрустрация постоянно чередуются.
Таким образом, можно подвести некоторые итоги, касающиеся роли оральной стадии в возникновении психологических проблем личности. Основным источником последних является неизжитый первичный нарциссизм, вновь и вновь возвращающийся в форме разнообразных эгоцентрических потребностей. Примитивно-нарциссическая симптоматика включает снижение контроля над реальностью, искаженное восприятия себя и других людей, нереалистические представления о собственных возможностях, притязательность и претензии на исключительность, навязчивое желание быть полностью защищенным от всех неприятностей и т.д.
Клиенты с фиксацией на данной стадии развития действительно выглядят и ведут себя как эгоистичные, капризные дети. В работе с ними крайне необходимо терпение, потому что анализ в большей степени похож на воспитание и обучение, а не на терапию как лечение. Иногда полезно объяснять клиентам, где проходит граница между сопротивлением и простым упрямством, вторичной защитой и элементарной безответственностью, эмоциональной травмой и обычными капризами. В конечном итоге проблемы инфантильной личности не решаются как-то иначе — человек должен стать взрослым и ответственным субъектом собственной жизни.
В анализе такая ответственность будет касаться прежде всего способности клиента замечать и понимать свои инфантильные действия и мотивы. Интересный пример осознания инфантильно-нарциссической природы мотивации личностного роста содержит работа с описанным ранее клиентом О. В ходе нескольких сеансов г-н О. постепенно понял, насколько далеким от реальности было его представление о себе, о силе и масштабе собственной личности, своем мнимом экстрасенсорном могуществе и т.п. После этого клиент начал пропускать сеансы, опаздывать. Он легко согласился с тем, что все эти досадные случайности обусловлены сопротивлением и выразил намерение прервать анализ. Наш заключительный диалог был следующим:
Т: Вы понимаете, что анализ не закончен?
К: Да, конечно. Но знаете, я вот о чем подумал. Если мы с Вами будем работать дальше, то вся основа моей жизни будет поставлена под сомнение. Получается, все, что я считал правильным, все мои ценности гроша ломаного не стоят. Еще чуть-чуть — и мои жизненные принципы окажутся проявлениями собственного эгоизма.
Т: Вы демонстрируете хорошее понимание того, что происходит в терапевтическом процессе.
К: И я так думаю — сейчас не время анализировать дальше. Знаете, как у стоматолога — если вокруг зуба воспаление, то его не лечат, а сначала ждут, пока опухоль спадет. Я лучше подожду.
Т: Это интересное сравнение. То, что Вы назвали воспалением — это неприятные чувства, сопровождающие возвращение вытесненного и разрушение воображаемого идеального образа Я.
К: Да, конечно, наверное, Вы правы. Но я не готов к тому, чтобы его разрушить. В конце концов, мне сорок семь лет, и я не мальчик, чтобы все начинать заново.
Т: А вот сейчас Вы рассуждаете как маленький мальчик, который боится трезво, по-взрослому оценить ситуацию.
К: Может быть. Но я всегда знал, когда следует вовремя остановиться. Я просто не хочу дальнейшего анализа. Уж лучше пусть все останется по-старому. Наверное, я еще не созрел для того, чтобы стать более зрелым (смущенно смеется). Вы, конечно скажете, что это неправильно.
Я не стала комментировать намерения клиента, а предложила ему принять ответственность за свое решение. Господин О. хорошо понимал и осознавал свои незрелые реакции, но, тем не менее, радовался как мальчишка, которого не заставили учить уроки, а разрешили идти играть в футбол (его собственная метафора). Было очевидно, что клиент полагал, что я начну его уговаривать продолжить терапию. Я не стала этого делать, и он попытался договориться о том, что вернется к анализу "немного погодя, через пару месяцев, когда все придет в норму". Я сказала, что сомневаюсь в этом. Через несколько дней г-н О. пришел и сказал, что его финансовое положение неожиданно ухудшилось, и денег на оплату терапии теперь нет. В соответствии с классической парадигмой я не стала интерпретировать этот факт (нет платы — нет и терапии).
Поведение и поступки инфантильной личности в сравнении со зрелой ярко описаны Анной Фрейд в работе "Норма и патология детского развития" (1965):
"Мы характеризуем индивида как незрелого до тех пор, пока инстинктивные желания и их осуществление разделены между ним и его окружением следующим образом: желание на его стороне, решение об удовлетворении или отказе — на стороне внешнего мира. От этой моральной зависимости, которая для детства является нормальной, идет далее длинный и трудный путь развития к нормальному взрослому состоянию, в котором зрелый человек способен быть судьей в собственном деле, т.е. на основе составленных в себе самом ожиданий и внутренних идеалов контролировать свои намерения, подвергать их рассудительному анализированию и самостоятельно решать, нужно ли побуждение отклонить, отложить или превратить в действие" [73, с. 321].
Это и будет наилучший результат терапевтической работы с проблемами, обусловленными инфантильностью.