Наши партнеры
VIII. СИСТЕМНАЯ И СЕМЕЙНАЯ ТЕРАПИЯ
2. СТРАТЕГИЧЕСКИЙ И СТРУКТУРНЫЙ ПОДХОДЫ
Ричард Фиш
Поскольку я не думаю в терминах "души" или "лечения", то, давая определение психотерапии, должен обратиться к другим, более широким и нетрадиционным терминам. Я рассматриваю психотерапию как формальное или неформальное соглашение между двумя или большим количеством людей, в результате которого осуществляется преимущественно вербальное взаимодействие, когда один человек использует свои знания и умения для того, чтобы оказать влияние на другого (или на других) с целью избавить от проблем личного или межличностного характера, причиняющих боль.
В приведенном определении намеренно не проводится различие между клиническими проблемами и проблемами вообще, ничего не говорится в нем и о формальных документах, подтверждающих квалификацию эксперта. Избавление от проблемы может быть осуществлено двумя способами: или путем изменения ситуации, порождающей проблему, или с помощью нового определения ситуации, исключающего ее трактовку в качестве проблемной.
С самого начала существования человечества известно, что люди постоянно сталкиваются с причиняющими боль ситуациями, в основе которых лежат внутренние или межличностные проблемы. Когда причиняющие боль ситуации не могут быть исправлены общепризнанными способами, мы называем их исключительными и полагаем, что они порождены какими-то особыми причинами. На несовершенство общепризнанных способов решения проблем редко обращают внимание. В более близкое нам время появилась точка зрения о том, что специальные случаи вызываются неясными причинами, скрытыми или в самом индивиде (интрапсихические факторы), или в той социальной матрице, в которой представлена проблема (интеракционные факторы). Таким образом, проблема (сложная или простая) создается или поддерживается какой-то инфраструктурой, о которой испытывающий проблему индивид (индивиды) ничего не может сообщить; это могут быть, например, бессознательное или подразумеваемые "семейные правила". Кроме того, эта инфраструктура рассматривается как нежелательный фактор, то есть как нечто патологическое, и для ее характеристики применяется следующая терминология: "отреагирование", "вытеснение", "дефицит научения", "дисфункциональный семейный гомеостаз", "нарушения метаболизма", "ограничивающие семейные правила" и т.д.
Общепринято, что все эти факторы больше соответствуют истине и "духу просвещенности", чем такие традиционные объяснения, как сумасшествие, влияние звезд, злые духи или влияние богов. Однако и те, и другие объяснения являются неопределенными и выражают игру сил, отделяющих человека, испытывающего серьезные проблемы, от тех людей, проблемы которых поддаются обычным решениям.
В последние 22 года сотрудники Центра краткосрочной психотерапии в Институте психических исследований в Пало-Альто, Калифорния, разработали модель обращения с проблемами, отличающуюся от традиции, согласно которой проблемы рассматриваются как нечто патологическое и "исключительное".
Предлагаемая нами модель охватывает весь диапазон личностных и межличностных проблем, с которыми сталкивается человек, начиная с банальных ("мой сын не хочет учиться") и кончая катастрофическими (самоубийство, доведение себя до голодной смерти, шизофрения). Наш подход, по существу, объясняет "живучесть" проблем тем, что человек, испытывающий проблемы, постоянно прилагает усилия, направленные на их поддержание. Происхождение проблемы не считается релевантным. Стратегические усилия, направленные на поддержание проблемы, фактически подпитываются желанием решить проблему и чаще всего предпринимаемые усилия согласуются со здравым смыслом. Следовательно, нет необходимости объяснять существующие проблемы патологией: людям надо прекратить делать то, что не приносит результатов, хотя то, что они делают, и может представляться логическим или соответствующим здравому смыслу.
Таким образом, главная задача специалиста по психотерапии заключается в том, чтобы понять, где застряли его клиенты, что они преимущественно делают для того, чтобы выйти из застоя, и как повлиять на них, чтобы они прекратили делать то, что считают логическим или необходимым. Решение этих задач требует вербального обмена (устного или письменного), но не формального контракта. Сказанное означает, что психотерапию можно осуществлять в ходе неформальных контактов с друзьями, родственниками или, если уж на то пошло, с посторонними. Не обязательно также, чтобы психотерапия ограничивалась клиническими проблемами. Такое разделение бывает скорее непродуктивным, чем полезным. Хотя причиняющие боль события могут быть весьма разными (в зависимости от контекста, участвующих в этих событиях людей и других факторов), общим элементом как личных, так и межличностных проблем, согласно нашей модели, является то, что люди, испытывающие проблемы, пытаются применить к ним решения, не дающие результатов.
Критика ведется по двум основным направлениям. Чаще всего нас критикуют за то, что наш подход, безусловно, является манипулятивным, а наша работа — неэтичной, в первую очередь потому, что мы можем сказать клиентам такие вещи, в которые не верим сами. Такая критика, по-нашему мнению, игнорирует то обстоятельство, что психотерапия по своей природе манипулятивна. Эта критика не принимает во внимание различия в этических принципах, зависящие от трактовки психотерапевтом своих моральных обязательств перед клиентом. По нашему мнению, обязанность психотерапевта заключается в том, чтобы решать проблему быстро (а не в том, чтобы быть "честным") и нести ответственность за осуществляемые манипуляции.
Второе направление критики исходит от наших обучающихся, а также от нас самих. Поскольку наша модель кажется простой (обманчивое впечатление), а ее применение оказывается делом трудным, мы испытали разочарование, обнаружив ограниченность наших педагогических умений, когда пытались облегчить студентам переход от привычных для них моделей к нашей. Участники тренингов, в свою очередь, выражали мнение, что язык в нашем подходе должен быть более точным и убедительным. Они указывали также, что нам следует подумать вот о чем: необходимо, чтобы люди делали то, что следует делать, а не просто понимали, что следует делать. В общем, наш подход критиковали за то, что его применение требует, как утверждают критики, особой одаренности или таланта и, следовательно, ему нелегко научить большинство психотерапевтов. Понимая, что переход от одной системы к другой сопряжен с трудностями, мы считаем, что причины, мешающие учебе, коренятся не в занимающихся, а в недостаточном преподавательском опыте наших тренеров.
Преимущества нашего подхода вполне очевидны. Во-первых, он позволяет существенно сократить продолжительность психотерапии. Мы просто не видим необходимости в большом объеме работы. Нам не нужно времени для проработки прошлого, для того чтобы люди получили инсайт, для непродуктивной борьбы с недостаточно мотивированным клиентом, для проработки "семейного гомеостаза". Работа и задачи ограничиваются сбором четкой информации о том, где "застрял" клиент и как он продолжает удерживать себя в этом состоянии, а также определением оптимальных формулировок, для того чтобы убедить клиента начать делать что-нибудь другое. Это нелегкие задачи, но объем работы по их решению имеет вполне определенные пределы. Направленный на решение проблем подход сопряжен с меньшим риском профессионального "сгорания" для психотерапевта. Каждый клиент — это новая и особая шахматная партия; работа при нашем подходе как бы бросает нам вызов, и в этом нет или почти нет мрачности, тяжести. Поскольку мы считаем, что люди попадают в проблемные ситуации из-за того, что упорно придерживаются неверных способов решения, то психотерапевт обычно не склонен считать их хрупкими существами, требующими осторожного обращения. Повседневная жизнь и проблемы получают новое измерение, особенно если человеку нравится решать проблемы.
Главный же недостаток заключается в том, что это тяжелая работа. Она требует настойчивости и концентрации, чтобы люди получили четкое представление о происходящем. Необходимо дополнительное время для планирования сессий, а также нелегкие размышления о стратегиях и формулировках заданий для клиентов.
Кроме того, приходится искать темы для разговоров со старыми друзьями — психоаналитиками: теперь вы уже не сможете больше обсуждать с ними то, что они называют "случаями".
Ричард Фиш — частнопрактикующий психотерапевт. Он живет в Пало-Альто, штат Калифорния. В 1966 г. он организовал Центр краткосрочной психотерапии при Институте психических исследований в Пало-Альто и является его директором и старшим исследователем. Степень доктора медицины Фиш получил в 1954 г. в Нью-Йоркском медицинском колледже, а подготовку в области психиатрии прошел в больнице им. Шеппарда и Эноха Праттов в Таусоне, штат Мэриленд.
Фиш (вместе с П. Вацлавиком и Дж. Уиклендом) является соавтором книги "Изменение. Принципы формирования проблемы и решения проблемы". В соавторстве с Дж. Уиклендом и Л. Сигалом он написал книгу "Тактика изменений: как проводить краткосрочную психотерапию". Кроме того, он автор многочисленных статей и глав в книгах, посвященных краткосрочной психотерапии и семейной терапии. В 1981 г. Фиш стал лауреатом премии Ассоциации семейной терапии, присуждаемой за разработку новых направлений в семейной терапии.
Fisch, R., Weakland, J. H., & Segal, L. (1982). The tactics of change: Doing therapy briefly. San Francisco: Jossey-Bass.
Watzlawick,P., Weakland, J., & Fisch, R. (1974). Change: Principles of problem formation and problem resolution. New York: Norton.