Литературная энциклопедия (в 11 томах, 1929-1939)
Статьи на букву "К" (часть 9, "КОК"-"КОМ")

Статьи на букву "К" (часть 9, "КОК"-"КОМ")

КОКОШКА

КОКОШКА Оскар (Oskar Kokoschka, 1886-) - известный австрийский художник и драматург. Его сочинения были изданы под названием «Четыре драмы» (1919). Основная тема этих драм («Орфей и Евридика»; «Горящий шиповник», 1911; «Убийца, надежда женщин», 1907; «Иов», 1917) - взаимоотношения мужчины и женщины, уничтожающих друг друга в отчаянной борьбе. Этому исключительному явлению взаимного уничтожения полов К. придает универсальное значение, видя в их взаимоистреблении залог гибели мира. Пессимизм К. имеет свой особый смысл: неминуемая гибель вселенной является для него источником самоумиротворения и самоутешения. Кокошка по существу представитель той части мелкой буржуазии, которая мирится со своей деградацией, считая ее неизбежной.

КОКТО

КОКТО Жан (Jean Cocteau, 1892-) - современный французский писатель. В начале своей деятельности испытывает сильное влияние символистов и на всем протяжении своего творческого пути является в значительной мере продолжателем Маллармэ и Рембо. Мировая война застает К. кубистом, примыкающим к группе, объединившей поэтов - Аполлинера, Сандрара, Аррагона - и художников - Пикабиа, Пикассо и др. Считая, что французский театр отжил свой век, «сделался альбомом старых фотографий», К. пытается произвести переворот на французской сцене в духе кубизма: «Парад» (Parade, 1915), «Бык на крыше» (Le bOuf sur le toit) и «Свадьба на Эйфелевой башне» (Les maries de la Tour Eiffel, 1923). Однако все это «бунтарство» К. (давшее французским критикам повод рассматривать его как «коммуниста») осталось чисто формальным, не пошло дальше «эпатирования» французской буржуазной публики, характерного для такого художника деклассирующейся мелкой буржуазии, как К. Примкнувший было к дадаизму (см.), что сказывается в особенности в «Стихотворениях» (Poesies, 1920), К. после распада группы французских дадаистов приходит к сюрреализму. Его дальнейшее развитие идет под знаком ухода в мистику, в поэзию подсознательного и приводит К. в конечном счете к католицизму, под знаменем к-рого в настоящее время группируются наиболее реакционные писатели Франции. Творческий путь Кокто, отмеченный постоянными переходами от одной группировки к другой, от одного «изма» к другому, - не только результат литературного дендизма, желания не отстать от литературной моды: это гораздо более глубокое явление. В сюрреализме, в исканиях некоей «потусторонней реальности» и в реакционной мистике католицизма К. пытается найти способ уничтожения того хаоса, к-рый проникает собой все его творчество. Последний роман К. - «Сорванцы» (Les enfants terribles, 1929), где средством снятия противоречий, лежащих в основе романа, оказывается лишь самоубийство его героини Элизабет, - подтвердил, что творческий путь К. приводит его в тупик, откуда нет выхода. Библиография: I. Самозванец Тома, перев. В. Мониной, с предисл. А. В. Луначарского, изд. «Никитинские субботники», М., 1925; Le Cap de Bonne-Esperance, 1919; Thomas l’imposteur, 1923; Le Grand ecart, Roman, 1923; Plain-chant, 1923; Opera, 1927; Le Rappel a l’ordre, 1927. II. Эфрос, Три силуэта, «Современный Запад», 1923, № 4; Эйхенгольц М., Современная французская поэзия, «Печать и революция», 1924, № 4; Dominique P., Quatre hommes entre vingt, 1924; Dubech L., Les chefs de file de la jeune generation, 1925.

КОЛА

КОЛА (малоупотребительный термин, предложенный В. Брюсовым) - полустишие, точнее - часть стиха, образующаяся при делении стихотворной строки цезурой и могущая существовать как ритмически самостоятельная единица, например «Афина дева, браней владычица» (Вячеслав Иванов). См. Цезура.

КОЛАС

КОЛАС Якуб (1882-) - крупнейший белорусский поэт и писатель, псевдоним Константина Михайловича Мицкевича (см.).

КОЛЕНО

КОЛЕНО - см. Песни.

КОЛЕТТ

КОЛЕТТ Габриэль Сидони (Gabrielle Sidonie Colette, 1873-) (псевдоним Colette Willy) - современная французская писательница. Первое самостоятельное литературное выступление Колетт относится к 1904 («Dialogues de Betes» - «Диалоги животных»). К. примыкает к таким художникам, как Марсель Пруст и Андре Жид, выразившим психоидеологию французской рантьерской буржуазии. Застойное бытие этой паразитической социальной группы обусловливает собой статичность творчества К. в особенности в ее последних произведениях: «Конец Шери» (La fin de Cheri, 1926), «Эгоистическое путешествие» (Le Voyage egoiste, 1928), «Сидо» (Sido, 1930), где действие совершенно отсутствует. Созерцательность, отрыв от действительности, характерные для художника-рантье, порождают тот утонченный, эротически окрашенный психологизм и повышенный эстетизм, тот культ художественной формы, к-рый накладывает свою печать на все ее произведения. Библиография: I. Конец Шери, изд. «Круг», М., 1927; Claudine a l’ecole; Claudine en menage; Claudine s’en va (в сотрудничестве с Willy); La vagabonde; La retraite sentimentale; L’entrave. II. Keller F. et Lautier A., Colette, 1923; Larnac J., Colette, sa vie, son Ouvre, 1927.

КОЛЛАР

КОЛЛАР Ян (Kollar, 1793-1852) - известный чешский поэт, родом из Словакии. Учился в Иене, где на него оказало влияние национально-романтическое движение немецкого студенчества. Литературную деятельность начал в 1821; в этом же году вышел сборник его стихов «Basne», содержащий 86 любовных сонетов (подражание Петрарке). Позже сонеты этой книги были им положены в основу большой поэмы «Дочь славы» (Slavy dceri, 1824), написанной под влиянием Байрона и Данте (особенно песни «Лета» и «Ахерон» во 2-м изд., 1832). К. - яркий выразитель националистических тенденций словакской буржуазии. В названной поэме он воспевает угасшую славу западных и южных славян и призывает славянство к объединению, самопожертвованию и патриотизму. Во всем его творчестве нашло яркое выражение национальное движение, охватившее интеллигенцию славянских народов (в бывш. Австро-Венгрии) после наполеоновских войн; оно развилось впоследствии в панславизм, чему в немалой степени способствовала не только поэтическая, но и научная деятельность поэта в качестве профессора Венского университета и автора ряда книг по славянскому вопросу. К. - один из характернейших поэтов панславизма. Библиография: I. На русск. яз.: Из поэмы «Дочь славы»: Вступление. Песнь I и II, перев. Н. Берга; Песнь III, перев. В. Бенедиктова, см.: Гербель Н. В., Поэзия славян, СПБ., 1871; «Славянские думы и голоса», Сборник, Кострома, 1876; В Герцеговине, Отголоски сербских песен, «Вестник Европы», 1876, VI; Липа, перев. В. Гиляровского, «Русская мысль», 1902, VII; Из «Дочери славы», перев. А. Сиротинина, «Славянские известия», 1909, IV, 1910, VII-VIII. II. Степович А., К 100-летию рождения Яна Коллара, «Отчет о состоянии коллегии П. Галагана за 1894»; Будилович А., Ян Коллар и западное славянофильство, «Славянское обозрение», 1894; Экк А., Ян Коллар, «Варшавские университетские известия», 1901, I-IX; Брандт Р., Памяти Яна Коллара, «Древности. Труды славянск. ком. Московского археологического о-ва», III, М., 1902; Jakubec Jan, Kollar basnik a buditel, «Sit ceska XIX st.», Dil. II, vyd. 2-e, 270-403; «Jan Kollar», Сб. Под редакцией Фр. Пастернака, Вена, 1893.

КОЛЛЕКТИВНОЕ ТВОРЧЕСТВО

КОЛЛЕКТИВНОЕ ТВОРЧЕСТВО - см. Творчество.

КОЛЛЕМ, ВАН

КОЛЛЕМ А., ван (A. van Collem) - современный голландский социалистический поэт. По своему происхождению выходец из голландской еврейской интеллигенции. Коллем начал свой творческий путь стихами в сионистском духе, но скоро, разочаровавшись в буржуазно-националистическом характере сионизма, примкнул к левому крылу соц.-дем. движения (около 1903), возглавляемому Гортером, Роланд-Гольст и др. С 1903-1919 К. публиковал свои стихи по преимуществу в журнале этого направления «Новое время» (Nieuwe Tijd). Как Гортер и др. голландские социалистические поэты-выходцы из радикальной мелкобуржуазной интеллигенции, так и К. во всем творчестве своем не освободился от психоидеологии этой социальной группы, колеблющейся между чистым искусством и социальной идеей, между натурдеизмом, растворением личности в природе - космосе - и социалистическим коллективом. В своих многочисленных стихотворениях К. воспевает революционное восстание, забастовки, социалистический коллектив, но гл. обр. - тяжелое положение и труд кустарей-ремесленников («Человек с заступом», «Сапожники» и др.). Стихи К. собраны в трех томах «Liederen» (1918-1919): I. «Liederen van huisvlijt» (Песни домашнего прилежания - о кустарях); II. «Liederen der Gemeenschap» (Песни товарищества); III. «Opstandige liederen» (Песни восстания). Во время войны К. выпустил книжку антимилитаристических стихов «Waaraan wij denken» (О чем мы думаем), а Октябрьскую революцию приветствовал стихотворением (в ноябре 1917) «Aan Lenin» (Ленину). Как художник К. считается, наряду с рабочим поэтом С. Бонн, после Гортера и Роланд-Гольст одним из лучших социалистических лириков Голландии; но как и вся эта группа, он не понял сущности пролетарской революции.

КОЛЛИЗИЯ

КОЛЛИЗИЯ - см. Конфликт.

КОЛЛИНЗ В.

КОЛЛИНЗ Вильям (William Collins, 1721-1759) - английский поэт. Р. в семье богатого торговца. К. - один из предшественников романтизма. Его «Персидские эклоги» (1742), в последующем издании переименованные в «Восточные эклоги», являются зачатком «ориентализма» Байрона, Бекфорда и др. Его оды, напр. «Ода на смерть поэта Томсона» (1749), оды только по названию, по существу это элегии. «Ода на народные сказания и поверья шотландских горцев, рассматриваемые как материал поэзии» (1749) предвосхищает романтику макферсоновского «Оссиана» (см.). Все творчество К. стоит ближе к школе Вордсворта, чем Попа, и является ярким показателем начала упадка аристократической культуры. Библиография: I. Memoirs and Works of Collins, ed by Dyce, 1827; Poems of Collins, ed. by W. Maythomas, 1858 (2 ed., 1892), by C. Stone, 1905, and by A. L. Pool, 1927, in Oxford University Press. II. Mackail, Collins and the English lyric in the XVIII century, 1921. III. Williams J. A., XVIII century bibliographies, 1924.

КОЛЛИНЗ В. В.

КОЛЛИНЗ Вильям Вильки (Wilkie Collins, 1824-1889) - английский романтик, сын известного живописца, друг и отчасти ученик Диккенса. Основоположник в Англии так наз. сенсационного романа, близкого к детективному. Впервые выступил в печати с обстоятельной биографией отца в 1848. Книга имела успех. К. бросил торговлю и занялся литературным трудом. В 1850 выпустил исторический роман «Антонина, или падение Рима». Затем последовали «Базиль» (1850), «Игра в жмурки» (1854), «Мертвая тайна» (1857), «Женщина в белом» (1860), «Без имени» (1862), «Армадель» (1866), «Лунный камень» (1868), чисто детективный роман «Новая Магдалина» (1873), «Закон и леди» (1875) и мн. др., в общем свыше 25 романов и отдельных сборников небольших рассказов. В буржуазно-сенсационных романах К. пробивается тенденция социального примиренчества. Не лишены они и значительной доли тонко завуалированной мистики. В свое время К. пользовался большой популярностью в среде буржуазии, им зачитывались и у нас в России. Библиография: I. На русск. яз. романы; Тайна, СПБ., 1858 (др. заглавие: «Миртовая комната», СПБ., 1857); Без заглавия, СПБ., 1862; Лунный камень, СПБ., 1868; Армадель, СПБ., 1871; Новая Магдалина, СПБ., 1873; Закон и жена, М., 1875; Две судьбы, СПБ., 1876; Деньги миледи, СПБ., 1878; Слепая любовь, СПБ., 1890; и мн. др., печатавшиеся в «Русском вестнике» 60-70-х гг., «Вестнике Ерропы» 80-х гг., «Наблюдателе» 90-х гг. и др. II. Дружинин А. В., Собр. сочин., т. V, СПБ., 1866; Плисский Н., Уильки Коллинз, «Колосья», 1884, IX; Phllips W. S., Dickens, Reade and Collins, sensation novelists, 1919.

КОЛЛОДИ

КОЛЛОДИ (Collodi, 1826-1890) - псевдоним итальянского писателя Карло Лоренцини. К. - журналист и крупнейший детский писатель Италии. В первый период своей деятельности занимался почти исключительно журналистикой, работая в газетах освободительно-республиканского направления. Фельетоны его в свое время отличались большой едкостью и юмором и сделали К. чрезвычайно популярным в либерально-буржуазных кругах. С объединением Италии в единое буржуазное государство К. после нескольких неудачных попыток в области романа находит применение своему юмору и фантазии в области детской литературы. Его «Пиноккио» (Pinocchio) - приключения марионетки, является одним из значительных произведений для детей. Однако произведение это проникнуто мелкобуржуазной мещанской моралью. «Пиноккио» переведен на все европейские яз.; в одной лишь Италии разошлось свыше миллиона экземпляров этого произведения. Библиография: I. Un romanzo in vapore da Firenza a Livorno, 1856; I mistori di Firenza, 1857; Note gaie, 1892. II. Pancrazzi P., Venti uomini, un satiro e un burattino, 1923; Battistelli V., La moderna letteratura per l’infanzia, 1925.

КОЛЛОНТАЙ

КОЛЛОНТАЙ Александра Михайловна (1872-) - современная писательница. Р. в помещичьей семье. С молодых лет участвовала в революционном движении. Член ВКП (б) с 1915. Вела активную работу в подполье; работала за границей. После октябрьского переворота была членом ЦК ВКП (б), полпредом в Мексике и Норвегии. В 1921-1926 возглавляла «рабочую оппозицию». Имеет ряд крупных работ по женскому вопросу («Труд женщины и эволюция хозяйства», «Общество и материнство» и мн. др.). Как беллетристка выступила впервые в 1923. В статье «Дорогу крылатому Эросу» (журн. «Молодая гвардия», 1923, № 3) К. строит наивную социологию любви предшествующих общественных формаций, в итоге устанавливая «пролетарскую мораль» в виде «любви-товарищества», полигамного по форме (исходя из «многогранности духа» и «многострунности души»). По существу этические теории К. ничего общего с пролетарской моралью не имеют. Эту же теорию «новых» форм любовного союза К. пытается провести в своих беллетристических произведениях. Как художник К. интереса не представляет. Произведения ее являются скорее публицистическими трактатами. Манера письма К. отличается сентиментальностью, пристрастием к мелодраматическим эффектам и пр. В 1925 К. выпустила отрывки из дневника 1914, где в форме очерков дана картина жизни германской социал-демократии в первые месяцы войны. Кроме того Коллонтай издала сборник литературно-критических, полупублицистических очерков «Новая мораль и рабочий класс» (1918), где популяризирует произведения европейской литературы, разрабатывающие тип «холостой женщины», отстаивающей свое право на свободу чувства. Библиография: I. Письма в трудящейся молодежи. Письмо 3-е, О «Драконе и Белой птице», «Молодая гвардия», 1923, № 2 (об А. Ахматовой). Там же (1922-1923) и др. статьи К. по вопросам морали; Любовь пчел трудовых, Из серии рассказов «Революция чувств и революция нравов», Гиз, М. - Л., 1923; Большая любовь, Повесть, Гиз, М. - Л., 1927; Сестры, Рассказы, Гиз, М. - Л., 1927; Василиса Малыгина, Повесть, Гиз, М. - Л., 1927. II. Автобиографический очерк, «Пролетарская революция», 1921, № 3; Ср. автобиографию в Энциклопедическом словаре Гранат, т. XLI, ч. 1; Виноградская П., Вопросы морали, пола, быта и т. Коллонтай, «Красная новь», 1923, № 6 (16); Буднев Финоген, Половая революция, «На посту», 1924, № 1 (4) - отзыв о сб. «Любовь пчел трудовых»; Лелевич Г., Анна Ахматова. (Беглые заметки), «На посту», 1923, № 2-3 (по поводу ст. К. об А. Ахматовой). III. Владиславлев И. В., Литература великого десятилетия (1917-1927), т. I, Гиз, М., 1928; Писатели современной эпохи, Под редакцией Б. П. Козьмина, т. I, ГАХН, М., 1928.

КОЛОКОЛОВ

КОЛОКОЛОВ Николай Иванович (1897-) - современный писатель, член группы «Перевал» (см.). Р. в семье священника. Учился в духовном училище, затем в духовной семинарии, откуда был исключен за участие в забастовке. Служил в Красной армии; после демобилизации занимался журналистикой, преимущественно в иваново-вознесенской газете «Рабочий край». В своем романе «Мед и кровь» К. изображает провинциальный захолустный городок. Тихое «вегетарианское» существование жителей, занимающихся огородничеством, всколыхнуто революцией: «мед» этого «благолепного» бытия противопоставлен революционной борьбе - «крови». В изображении нравов «городка пчеловодов» К. прибегает к идиллическим тонам. Чекист Накатов - старый партиец, связанный в прошлом с революционным подпольем, изображен как человек, «поверивший в возможность обновить жизнь ценою крови и жестокости». Он все время находится под бременем покаянных настроений. Эта наивная идеализация мещанского существования городских обывателей и подход к коммунисту как к фанатику, страдающему от необходимости проливать кровь, придают роману отвлеченно «гуманистическую» окраску, характерную для всего творчества «перевальцев». В сборнике рассказов «Шкура ласковая» лучшие произведения «Галка-ворона» и рассказ, заглавием к-рого названа вся книга. Судьба женщины, ставшей жертвой грубо-животного к ней отношения мужчины, изображена в этих рассказах с подлинной художественной силой. Этюды К., помещенные в сборнике «Перевала» «Ровесники», проникнуты мрачным пессимистическим настроением. Жизнь представляется ему настолько «оскорбительно простой», что ему хочется «вообразить существо высшее и более свободное, чем человек». Отвлеченный гуманизм Колоколова, изображение людей в их индивидуальной замкнутости и обособленности мешают ему близко подойти к актуальным темам и вопросам современности и охватить перспективы строительства. Библиография: I. Мед и кровь, Роман, изд. «Федерация», М., 1928; Шкура ласковая, Рассказы, изд. «Недра», М., 1929; Этюды в сб. Содружества писателей революции «Ровесники», № 7, «ЗИФ», М. - Л., 1930. II. Владиславлев И. В., Литература великого десятилетия (1917-1927), т. I, Гиз, М., 1928.

КОЛОМБИНА

КОЛОМБИНА - см. Commedia dell’arte.

КОЛОМЫЙКИ

КОЛОМЫЙКИ (украинское коломийки) - коротенькие песни, весьма распространенные в Галиции, особенно в Покутьи, близ г. Коломыя, откуда и получили свое название. Тематика К. самая разнообразная: политическая, бытовая, семейная, любовная, сатирическая. В русской народной поэзии к типу К. приближаются «частушки» (см.). В западной народной поэзии родственными типу К. являются - польский краковяк, сербское коло, словацкая коломайка. Все перечисленные здесь виды фольклора представляют собою явления однородные и родственные - это продукт устного поэтического творчества, теснейшим образом соединенного с пением, примитивной музыкой и танцем. В Западной Украине К. является самой распространенной формой устной поэзии; в сб. акад. В. Гнатюка (1905-1906) напечатано несколько тысяч К. Социальная природа К. в настоящее время может считаться установленной. К. являются продуктом устного творчества в эпоху распада старого феодального бытового уклада. Внедрение торгового капитала вело к значительному обострению и усложнению борьбы за существование, и К. является своеобразной народной «живой газетой», немедленно и остроумно реагирующей на всякое изменение в бытовом укладе. Хотя К. записывались и в начале XIX в., их широкая популярность падает на более позднее время, что соответствует социально-экономическим сдвигам деревни. По форме К. в большинстве своем представляет двустрочную строфу, в к-рой каждая строка состоит из 14 слогов, или 7 двусложных стоп с цезурою после 4-й стопы. В сборнике акад. Гнатюка встречаются и образцы иных размеров (15-16-сложные, а также 12-13-сложные), но они численно весьма незначительны. Характерно, что такое постоянство ритма свойственно лишь К. (и еще отчасти польскому краковяку), ибо остальные типы, родственные ей (частушка, коло, коломайка), такого постоянства не знают. Рифмуются всегда две соседние строки. Кроме конечных рифм очень часто встречаются и внутренние рифмы, богатые и разнообразные по своим приемам, придающие К. исключительную звучность. В отношении самого размера К. ее исследователи далеко еще не пришли к какому-либо единому взгляду. Так, краткость формы К. поясняется двояко: часть ученых объясняет краткость К. «обрывками» более крупных, слитных, сложных песен; наоборот, есть течение, считающее, что «длинные», «продолжительные» К. являются результатом соединения их (не всегда удачного) в искусственные группы, по признаку однородности текста. Музыкальная сторона К. тесно связана с поэтической и трудно от нее отделима. Но кроме обычной тесной слитности поэзии и музыки в К. эта слитность еще усиливается и укрепляется наличием плясового элемента, обязательного в К. Самый танец К. состоит из 3 частей, причем каждая из них сопровождается коротенькой песенкой, также называемой К. Следует признать, что основное ядро К. создано требованиями ритмики движений, танца. Именно благодаря танцу К. росли количественно и качественно. По мнению проф. Жинкина сначала К. были просто добавочным, весьма примитивным припевом к танцу; далее припев усложнился элементами параллелизма, что расцветило и словесный рисунок, приобретавший более изысканную художественную форму; варьировалась и мелодическая структура, однако ритм оставался неизменным, цементируя определенный строй, количество, темп и качество движений. Число основных мотивов К. невелико и они «каноничны», но существует множество, иногда даже едва заметных не-музыканту, вариаций на основные мотивы. Внешне-формальные черты музыкальной структуры К. не сложны: такт в две четверти; группируются эти 2-четвертные такты в выразительные «музыкальные периоды», отвечающие танцевальному исполнению. Библиография: «Старосветский бандурист», Избранные малороссийские и галицкие песни и думы, собрал Николай Закревский, М., 1860-1861; Коломийки и шумки, собрал з уст народа Счастний Сахамон. С нута и 5 арiй нар. на спiв и фортепян, № 12, Льв., 1864; Головацкий Я. Ф., Народные песни Галицкой и Угорской Руси, 4 тт., М., 1873; В. Шухевич-Гуцульшина, Матерiяли по украiнсько-руськой етнографii, т. V, Льв., 1902, стр. 81-153; Гнатюк Вол., Коломийки, «Етногр. зб. Наук. т-ва iм. Шевченка», т. XVII-XVIII, Льв., 1905-1906; Раздольский i Людкевич, Галицко-рус. нар. мелодии, там же, т. XXI, ч. 1, Льв., 1910; Сумцов Н. Ф., Коломийки, Харькiв, 1910; Жинкин Н. П., Коломийки, журн. «Червоний шлях», 1926, № 10 (синтетико-исследоват. этюд, легший в основу настоящей заметки и многократно тут цитируемый; там же, указ. литературы, сводка установок и пр.); Его же, До питання про прохождення частушки (к вопросу о происхождении частушки), журн. «Етнографiчний вiстник», Киiв, 1927, V; Piesni polskie i ruskie ludu galizyjskiego. Z muzyka instrumentovana przez Karola Lipinskego. Zebral i vydal Vaclav z Oleska ve Lvove, 1833; Pocucie, Obraz Anograficzny, t. III. Skreslil Oskar Kolberg Krakov, 1888.

КОЛОН

КОЛОН. - В античной метрике К. называли группу стоп, объединенных вокруг одной - с главным ритмическим ударением - и образующих так. обр. высшую ритмическую единицу - метрический член, или К. (лат. «membrum»). В зависимости от числа стоп, входящих в К., различали диподии (2 стопы), триподии (3 стопы), тетраподии (4 стопы) и т. д. К. объединялись в периоды, периоды - в системы, системы - в строфы. Так. обр. в широком смысле К. представляется объединением мелких ритмических единиц в некое единство.

КОЛОСОВ

КОЛОСОВ Марк Борисович (1904-) - современный пролетарский писатель, член ВКП(б), член МАППа и редколлегии журнала «Молодая гвардия». Тематика большинства рассказов К. - заводский комсомол. В рассказах «Тринадцать», «Стенгаз», «Креп» К. рисует рост и активизацию сознания рабочего-подростка, юноши, приобщающегося в процессе своего развития в коллективе к общественной, социально осмысленной деятельности. В «Тринадцати» герой К. - рабочий-подросток, мечтающий о вступлении в комсомол, куда его отказываются принимать по малолетству, в «Крепе» - комсомолец-балтфлотец, решившийся на кражу крепа у капитана корабля, для того чтобы украсить траурной лентой портрет умершего Ильича. Рабочий быт и производство в рассказах К. не «фон» для «переживаний» его героев, а теснейшим образом слитая с ними самими действительность. Рост рабочего сознания детерминирован писателем всей совокупностью социальных условий. Сознание рабочего-подростка, часто отсталое (напр. Петька из «Стенгаз»), перерастает в коммунистическое, коллективистское не «изнутри», не «из самого себя», а в результате воздействия коллектива, его производственных отношений. Прекрасное знание описываемого быта делает К. интересной и художественно-самобытной фигурой. Количество написанного К. очень невелико; зато сборники его рассказов переиздавались несколько раз. Некоторые произведения переведены на ряд зап.-европейских языков. По рассказу «Стенгаз» режиссером Юткевичем поставлен кино-фильм «Кружева». Библиография: I. Тринадцать, Рассказ, М. - Л., 1924; То же, изд. 2-е доп., Харьков, 1925; Комсомольские рассказы, М., 1925; Красные орлы, Рассказ, М. - Л., 1925; Десять верст, Рассказы, М., 1926; Буза, Креп, Рассказы, в сб. «Быт рабочей молодежи», вып. I, М., 1925; Ленин, Комсомольские стихи и рассказы, М., 1925 (совместно с Жаровым); Молодняк, Сб. рассказов, предисл. П. С. Когана, Л., 1927 (совместно с Д. Кочетковым и Г. Шубиным); Фартовая юность, Рассказы, М., 1927, и др. II. Беккер М., Марк Колосов, «На литературном посту», 1927, III; Луначарский А., Марк Колосов, «Молодая гвардия», 1927, V, и др. III. Владиславлев И. В., Литература великого десятилетия (1917-1927), т. I, Гиз, М. - Л., 1928; Писатели современной эпохи, т. I, ред. Б. П. Козьмина, изд. ГАХН, М., 1928.

КОЛЫБЕЛЬНЫЕ ПЕСНИ

КОЛЫБЕЛЬНЫЕ ПЕСНИ - песни, исполняемые матерью или нянькой при укачивании ребенка. Назначение их - размеренным ритмом и монотонным мотивом успокаивать и усыплять ребенка, а также регулировать движение колыбели. В связи с этим вторым своим назначением колыбельные песни могут быть рассматриваемы отчасти и как «рабочие» песни, неразрывно связанные с трудом и отображающие в себе ритмы трудового процесса. Действительно, преобладающим размером напр. русских К. п. является четырехстопный хорей, и это может быть сопоставлено с ритмом движений раскачивающейся колыбели, естественно распадающихся подобна качанию маятника на двучленные группы - вперед - назад. При рассмотрении ритмической стороны К. п. надо конечно иметь в виду, как и во всем песенном фольклоре, связь словесного ритма с вокальным исполнением, поддерживающим словесный ритм растягиванием или сокращением слогов. Качания колыбели сказываются и на строфическом построении колыбельных песен, обнаруживающем тенденцию к четкости и нередко дающем простейшую двустрочную строфу с парными соседними рифмами. Главное назначение К. п. выполняется ритмом, и поэтому в очень многих из них сюжет дан лишь в минимальном развитии. Преобладающие темы - убаюкивание, приглашение помощников для убаюкивания, мысли о будущем убаюкиваемого ребенка, нередко явления и предметы окружающей действительности, могущие заинтересовать и позабавить ребенка, если бы только он понимал слова песни. Это как бы приспособление к интересам ребенка; эта стилизация под детскость, между прочим, очень отчетливо сказывается и в языке (уменьшительные, ласкательные слова, детские словообразования). Зачастую в К. п. наблюдается медленное, как бы дремотное нанизывание образов, подсказанных ленивым ходом ассоциаций. Иной раз в этих полусонных импровизациях однако нетрудно бывает вскрыть психологическую устремленность поющей женщины. В таком состоянии нередко находят себе выражение желания и мысли, обычно заглушаемые бодрствующим сознанием. Так, в великорусских, украинских и белорусских К. п. мы встречаем мотив смерти и похорон убаюкиваемого ребенка: «Баю-баю, да люди, Хоть сегодня умри, Сколочу тебе гробок Из дубовых досок. Завтра мороз, Снесут на погост. Мы поплачем, повоем, В могилу зароем». Нередко в колыбельных крестьянских песнях мысли матери обращаются к теме бедности, и К. п., успокаивающая по ритму, весьма печальна по своему социальному содержанию, передаваемому с оттенком горькой иронии: «Баю-баюшки-баю, Живет мужик на краю: Он не беден, не богат, - Много у него ребят. Все по лавочкам сидят, Все соломку едят». Эта песня, как и вообще многие другие К. п., имеет большое количество вариаций, сравнительное изучение к-рых может дать живую картину разнообразия бытового и психологического уклада в соответствии с социально-экономической дифференциацией создателей и потребителей песни. Ср. напр. вариант, явно созданный в более зажиточном слое, чем предыдущий: «Баюшки-баю-баю, Живет барин на краю. Он не скуден, не богат; Много у него ребят. Все по лавочкам сидят, Кашу масляну едят». Целый ряд К. п., подобно другим видам «народной» лирики, хотя и бытовал в некоторых зажиточных слоях деревни, но первоначально, надо полагать, возникал в среде господствующих классов старой Руси: в боярской, купеческой и т. д. Есть напр. К. п., в к-рых очень большое внимание уделено описанию богатой обстановки и счастливой жизни ребенка, окруженного мамушками, нянюшками, сенными девушками. «Вот тут колыбель, На высоком терему... Крюк золотой, Ремни бархатные, Колечки витые, Крючки золотые, Мамушки, нянюшки, Качайте дитя. Сенны красны девки, Прилюлюкивайте! Вырасту большая, Буду в золоте ходить, Буду в золоте ходить, Парчеву шубу носить». Любимыми образами в К. п. восточных славян и многих других европейских народов являются образы животных и птиц: кота («У котика-кота / Была мачеха лиха»), козла или козы, причем последний образ повидимому навеян детскими сказками, а может быть, восходит, подобно аналогичному образу в песнях аграрно-обрядовых, к представлению о козле как символе богатства: в К. п., как и в свадебных, упоминание о богатстве нередко имело магическое значение. Идеализация быта и хозяйства - проявление магических пожеланий и заклинаний. Здесь те же магические основы, поэтическая символика, что и в других фольклорных жанрах (ср. «подблюдные» песни, «колядки», свадебные «величания» и т. д.). Традиционные К. п. продолжали последовательно развиваться и в XIX-XX вв., отметая многие из старых бытовых мотивов и нанизывая новые, отражающие процесс все большего проникновения городской культуры в деревню. Вот напр. К. п., недавно записанная в Лодейнопольском округе, в районе развитых отхожих промыслов: «Баю-баю-баюшки, Нету дома татушки, На чужой сторонушке. Татушка домой придет И гостинца принесет: С Ладоги яблоки, С Питера конфетики». С закреплением коллективизации деревни традиционная колыбельная песня или вымрет начисто или сильно видоизменится и по содержанию и по форме, т. к. традиционная песня выросла на почве патриархального семейного уклада с его специфическим использованием труда и времени женщины-матери и хозяйки. Об усвоении форм К. п. письменной литературой - см. Песня. Библиография: Ветухов А., Народные колыбельные песни, «Этнографическое обозрение», 1892, № 1-4; Шейн П. В., Великорусе в своих песнях-обрядах и т. д., т. I, СПБ., 1898; Карский Е. Ф., Белоруссы, т. III, вып. I, М., 1916: Капицын О. И., Детский фольклор, Л., 1928; Элиаш Н. М., До вивчання колискових пiсень, «Бюллетень Етнографiчноi комiсi ВУАН», 1930, № 14; Гагенторн Н., Колыбельная песня как отражение быта русской деревни, «Художественный фольклор», 1930, № VI-VII.

КОЛЬРИДЖ

КОЛЬРИДЖ Самюэль Тэйлор (Samuel Teylor Coleridge, 1772-1834) - английский поэт, критик и философ. Р. в семье провинциального пастора, учился в Кэмбридже, но был исключен из университета за сочувствие республиканским идеям. Увлекся идеями Великой французской революции и начал вести страстную пропаганду в ее защиту. Вместе с поэтом-разночинцем Соути (см.), также выгнанным из школы за «вольнодумство», читал в Бристоле лекции на политические и исторические темы, издавал брошюры и журнал «Страж» (вышло 8 номеров). Следившая за ними полиция нашла, что молодые люди не опасны. В сотрудничестве с Соути Кольридж написал трагедию «Падение Робеспьера», в художественном отношении довольно слабую. Но скоро друзья разочаровались во Французской революции, а вместе с ней и в «старой Европе» и решили ехать в «свободную Америку», чтобы организовать там коммуну «без царей, попов и слуг», к-рую К. намеревался назвать «Пантисократия». Поездка не состоялась из-за отсутствия средств. Вслед за этим для К. наступил период окончательного разочарования во всех революционных и просветительных идеалах. «Первая реакция против Великой французской революции и связанного с нею просветительного движения была естественна, - говорит К. Маркс, - старались видеть все в средневековом романтическом свете. Вторая реакция состоит в том, что начинают обращать внимание на первобытные времена, минуя средневековье» («Письмо к Энгельсу», 25/III 1868). Романтиком, мечтавшим уйти в первобытные времена и ушедшим с головой в средневековье, и был К. В 1787 он издает сб. «Поэмы на разные темы», совместно же с Вордсвортом - сб. «Лирические баллады», куда входит его знаменитый «Старый моряк». Период творческого подъема К. продолжался не более двух лет, в течение к-рых поэтом были созданы лучшие его произведения. На средства меценатов К. ездил в Германию, где слушал лекции в Геттингенском университете, изучал литературу и философию. Из поэтов особенно увлекался Шиллером, первый перевел «Валленштейна» на английский яз. (перевод до сих пор считается лучшим). «Разбойники» легли в основу его драмы «Раскаяние». Из философов изучал Канта и Шеллинга. По возвращении в Англию К. открыл в «Королевском институте» цикл лекций о литературе и прочел свой знаменитый курс о Шекспире в «Лондонском философском обществе». Начал писать большую автобиографию, к-рая постепенно перешла в изложение романтической эстетики. Как художественное творчество К., так и его критические, публицистические и философские работы, носящие следы большого ума, имеют фрагментарный характер. Большая заслуга К. в том, что он сумел в «Старом моряке» преодолеть «романтизм кошмаров и ужаса» Анны Радклиф, Вальполя и Монк-Люиса. Хотя это произведение написано в стиле средневековой баллады, но в нем почти отсутствуют излюбленные готическими романтиками архаизмы, посредством к-рых обычно создавалась стилизация под средневековье. Люди, корабль и природа в «Старом моряке» - не средневековые, картины изобилуют ужасами, но ужасами реальными, не надуманно-ходульными. К. в «Старом моряке» - романтик-реалист, но в «Кристабель» и «Кубла-хан» он очень близок к романтизму «кошмаров и ужаса». Здесь отсутствует тот психологический реализм, к-рым блещет каждая строчка «Старого моряка». Биографы отмечают, что К. принимал большие дозы опиума и «Кубла-хан» является записью его болезненных видений под влиянием наркотика. К. принадлежал к деклассированной буржуазной интеллигенции, вел богемный образ жизни. Начав свою деятельность революционером, К. кончил ее монархистом, реакционером, богословом-мистиком. В эпоху обостренной классовой борьбы между дворянством и крупной буржуазией мелкая буржуазия не могла занять самостоятельной позиции, и идеология ее носила путанный, эклектический характер. Таков и К. в своем мировоззрении и творчестве. Он не смог примкнуть к дворянскому романтизму Вордсворта или В. Скотта, не примкнул и к романтизму деклассирующейся аристократии Байрона. Творчество его - явление промежуточное. К. частично одобряли представители самых разнообразных романтических направлений. Многие исследователи считают его «патриархом романтизма». Это отчасти верно. Все же К. стоит особняком в современной ему английской литературе благодаря своему глубокому психологическому реализму. О литературном окружении К. - см. Озерная школа. Библиография: I. Полностью переведен на русск. яз. только «Старый матрос» Ф. В. Миллером («Биб-ка для чтения», 1851, т. CVIII.; перепеч.: во 2-й части его «Стихотворений», М., 1873, и у Гербеля - см. ниже), Н. Л. Пушкаревым («Свет и тени», 1878) и А. Коринфским (СПБ., 1894, под назв. «Старый моряк», с рис. Г. Дорэ, и поздн. изд., СПБ., 1897); Отрывок из «Кристабель», перев. И. И. Козлов («Сын отечества», 1823, № 18; перепеч. в его «Полн. собр. сочин.», СПБ., 1802, и др. изд., и у Гербеля - см. ниже); Гербель П. В., Английские поэты в биографиях и образцах, СПБ., 1875; Coleridge S. T., Poetical worts, Ed. by Rossetti, 1871; Poetical works, Ed. by J. D. Campbell, 1929. II. Брандес Г., Главные течения литературы XIX в., Английская литература, перев. В. Неведомского, М., 1893; Всеобщая история литературы, Под редакцией В. Ф. Корша и А. Кирпичникова, СПБ., 1892; Дружинин А. В., Собр. сочин., тт. IV и V; История западной литературы XIX в., Под редакцией Ф. Батюшкова, т. I; Фриче В. М., Поэзия кошмаров и ужаса, М., 1912; Жерлицын М., Ко льридж и английский романтизм, Одесса, 1914; Розанов М. Н., Очерки истории английской литературы XIX в., Гиз, М., 1922. Опыт систематизации философских учений К.: Mill J. S., Dissertations, v. I, 1850; Trall H. O., Coleridge, «Men of letters scries», 1884; Brandes G., S. T. Coleridge and English Romantic School, 1887. Полные биографии K.: Halle Caine, Life of Coleridge, L., 1887 (Great Writers). III. Shepherd, The bibliography of Coleridge, L., 1901.

КОЛЬЦО

КОЛЬЦО - звуковой повтор (см. Повтор звуковой), располагающийся в начале и в конце данной словесной единицы - строки, строфы и т. д., - или связующий две такие единицы по формуле: «а - а» или «а - 1 - а». Повтор может быть чисто звуковым («Ласково закрыла мгла»), словесным («Гром небес и пушек гром»), строчным: «Свеж и душист твой роскошный венок, Ясного взора губительна сила, - Нет, я не верю, чтоб ты не любила: Свеж и душист твой роскошный венок» (Фет) и т. д. В античной стилистике отдельные формы К. выделяются под особыми названиями (симплока - К. слов, эпаналепсис - К. фраз). В широком смысле К. можно считать вообще всякое композиционное повторение начальных моментов художественного произведения или части его в конце - целиком или с теми или иными видоизменениями. При этом К. может быть и звуковым, и лексическим, и синтаксическим, и чисто смысловым (прямым или контрастным) и т. д. Ср. стихотворение Пушкина «Не пой, красавица», «Слыхали ль вы», Фета - «Мы одни», Блока - «О доблестях, о подвигах, о славе», Казина - «Бреду я домой на Пресню», «Рубанок» и т. д. На К. как определенном композиционном стержне построены такие строфические формы, как рондо (см.), триолет (см.). Пример К. в драме дает «Командарм 2» Сельвинского, где начальная сцена повторяется с изменениями как конечная, и т. д. Пример К. в прозе дает композиционная форма «обрамления». Библиография: Брик О., Звуковые повторы, в издании «Сборники по теории поэтического языка», вып. II, П., 1917; Жирмунский В. М., Композиция лирических стихотворений, П., 1921; Брюсов В., Звукопись Пушкина, «Печать и революция», 1923, № 2, в в отдельном сб. «Мой Пушкин», Гиз, М., 1929.

КОЛЬЦОВ А. В.

Статья большая, находится на отдельной странице.

КОЛЬЦОВ М. Е.

КОЛЬЦОВ Михаил Ефимович (1898-) - видный современный журналист. Р. в семье кустаря; будучи исключен из училища за выступление против преподавателей, переехал в Петербург, где прошел нелегкую школу «интеллигентного пролетария», переменив много профессий. В 1916 начал работать в печати (в студенческих журналах). Принимал активное участие в Февральской, а затем и Октябрьской революциях, в 1918 вступил в ВКП(б). 1918-1921 провел в армии (южный, польский фронты, штурм Кронштадта), в 1921-1923 был дипломатическим работником. С 1920 и до настоящего времени является постоянным фельетонистом «Правды». Организатор и редактор ряда советских журналов - иллюстрированного еженедельника «Огонек», юмористического «Чудака». К. написано огромное количество самых разнообразных фельетонов, памфлетов и очерков, которые можно сгруппировать по четырем основным тематическим циклам. Первый отражает важнейшие события революции - от свержения самодержавия до наших дней. Публицистическими памфлетами и разящими «фельетонами с адресом» второго цикла К. отражает многообразные вылазки зарубежного и внутреннего классового врага. Эти фельетоны К. часто доставляли материал для мероприятий судебных и контрольных советских органов, что дало возможность выхода любопытной книги «Крупная дичь» - единственной в своем роде, где каждый фельетон К. дополнен послесловием с фактической информацией результативного характера. Третий цикл составляют художественные очерки К., в которых он показывает культурно-политический уклад двух миров - советского и капиталистического. Этим очеркам свойственна своеобразная ироническая манера, неизменно прикрывающая сильную революционную эмоцию. В фельетонах четвертого цикла К. с большим публицистическим темпераментом привлекает внимание пролетарской общественности к новым формам быта, зачастую открывая целые общественные кампании («Зеленый город», «Советские чайные» и др.). Особое место занимают авиационные очерки К. - книга «Хочу лететь» (за активное участие в деле военной авиации К. награжден орденом Красной звезды). Фельетоны Кольцова отличаются богатым и ярким лексическим материалом (от яз. старинных книг до бытового жаргона советской улицы). Для всех его фельетонов в то же время характерен публицистически-назидательный упор на необходимый для советского строительства вывод («большая тема»). Это обеспечивает произведениям К. почетное место в истории советского фельетона (см.), резко отделяя его от дореволюционного шевеления пустяков - фельетонов Дорошевича (см.) и многих других. Вызывая у советского читателя действенные и эмоциональные реакции, углубляя и формируя его политическое и культурное мировоззрение, кольцовский фельетон при всей его высокой лит-ой квалификации оказался чрезвычайно доступным для читательских масс и обеспечил его автору широчайшую популярность. Библиография: I. Собр. сочин., с пред. Н. И. Бухарина и литературно-критич. очерком М. Лучанского, «ЗИФ», М., 1928-1930 (в 4 тт.); дополнит.: Конец скуке мира, Гиз, М. - Л., 1930. Гл. отд. изд.: «Идеи и выстрелы», М., 1924; в биб-ке «Огонек» - Западные прогулки, М., 1925; Без десяти десять, М., 1926; Звездоносцы, М., 1927; Февральский март, М., 1927; Серебряная утка, М., 1927; В тени Арарата, М., 1929; Астраханский термидор, изд. «Московский рабочий», М., 1929, и др. II. «Михаил Кольцов», Сб. статей в серии «Мастера современной литературы», издание «Academia», Л., 1928; Заславский Д., Злоба великих дней, «Журналист»., 1928, № 5-6; Дивильковский А., Сотворение мира, «Новый мир», 1928, № 7; Дукор И., М. Кольцов - Сотворение мира, «Молодая гвардия», 1928, № 6; Гатов А., Фельетон как искусство, «Комсомольская правда», 15/XII 1928; Журбина Е., М. Кольцов - Сотворение мира, «Звезда», 1928, № 6; Смирнов-Кутачевский А., Воинствующий художник, «Красная новь», 1929, № 6; Смирнов Н., М. Кольцов, собрание сочинений, «Новый мир», 1929, № 5; и мн. др. III. Указ. сборник «Михаил Кольцов», стр. 125-126; Владиславлев И. В., Литература великого десятилетия, т. I, Гиз, М., 1928.

КОЛЯДА

КОЛЯДА Гео (Грицько Панасович Коляда, 1904-) - современный украинский поэт. Р. в семье сапожника, провел крайне тяжелое детство. После Октябрьской революции учился в педагогической школе, в Академии коммунистического воспитания и в Московском институте инженеров транспорта. Одновременно с литературной деятельностью и общественной работой (К. - комсомолец) учительствовал, был инструктором внешкольного образования, заведывал детской коммуной и детским городком, работал рабочим на заводе, а последние три года работал в отделе опубликования законов при Совнаркоме в качестве редактора украинского текста. Печататься начал в 1922, был членом «Плуга», «Гарта», «Ваплiте», «СР†М», «Авангарда», сотрудничал в журнале «Нова генерацiя». Частые переходы Коляды от одной формальной школы к другой крайне вредно отражались на его творчестве. Увлеченный индустриализацией и любовью к большому городу, К. в 1923 пишет поэму «Индустриализация», в 1924 становится «плужанином», т. е. крестьянским писателем, воспевает урбанизацию села и пролетаризацию крестьянства. Если в первый период литературной деятельности Коляда был близок к Есенину (по лирике и почти имажинистской образности), то в следующий - начинает сказываться влияние Уота Уитмена и В. Маяковского. Цикл «Жiнка» формально очень близок к «Песням о самом себе» У. Уитмена. Не свободна от этого влияния и другая, более значительная вещь - «Мiсто дихе» (Город дышит), но здесь влияние Уота Уитмена перемежается с влиянием Маяковского. Коляда пытался написать роман в стихотворной форме («День життя», «Арсенал сил»), но неудачно. В последнее время Коляда вошел в литературную организацию «Нова генерацiя». Библиография: I. Штурма, вид. «Гарт», Харкiв, 1923; Оленка (поема), ДВУ, Харкiв, 1925; Прекрасный день (поеми), вид. «СР†М», М., 1926; Золотi кучерi (лирика), вид. автора, М., 1926; Штурм i натиск (поэма), вид. «СР†М», М., 1926; Futur-extra (поэзii), вид. автора, М., 1927, и в периодической печати. II. Р†вась, Грицько Коляда, «Плужанин», 1925, № 2; Сенченко Р†в., Про шаблон, безфабульность та Г. Коляду, там же, 1925, № 2; Доленго М., Пiсляжовтнева украiнська лiтература, «Червоний шлях», 1927, № 11, и др. III. Лейтес А. i Яшек М., Десять рокiв украiнськоi лiтератури (1917-1927), т. I, Харкiв, 1928.

КОЛЯДКИ

КОЛЯДКИ - святочные народные песни К. широко распространены у украинцев, в меньшей мере у белоруссов, у русских встречаются сравнительно редко и то большей частью в виде так наз. «виноградья», т. е. в виде величальных песен с традиционным припевом: «виноградье, красно-зелено мое» (колядки у русских повидимому вытеснены вследствие особо сильной борьбы с ними церкви и правительства). Соответствия восточно-славянским К. встречаются в фольклоре всех других славянских да и многих других европейских народов. Особенно близки и по сюжетам и по форме к славянским К. колядки румынские, называемые colinda, ср. чешское и словацкое название песен - koleda, словинское kolednica, coleda, сербское - koleda, kolenda, албанское - kolĕndŭ. Как теперь считается бесспорно установленным, все перечисленные названия песен восходят к названию греко-римского праздника нового года - calendae. Название новолетия у многих народов было перенесено на праздник рождения христианского бога (болгарское - колада, коляда, коленде, французское - tsalenda, chalendes, charandes, провансальское - calendas) или на канун этого праздника (русское, украинское, белорусское - коляда). Подробное сличение новогодних и святочных празднеств новоевропейских народов с праздниками греко-римскими обнаруживает не только сходство названий, но и совпадение отдельных моментов обрядов, увеселений и пр. Разбираясь в сложном комплексе святочных обрядов и песен новоевропейских, в частности восточно-славянских, этнографы и фольклористы вскрывают элементы, восходящие у многих народов к явлениям традиционной аграрной магии и местных культов, элементы, заимствованные из греко-римской культуры как в эпоху дохристианскую, так и позднее, в причудливом сочетании «языческого» и христианского. Яркими выражениями так наз. продуцирующей первобытной аграрной магии, правда при этом часто уже не осознаваемой современным крестьянством, являются многочисленные обряды, долженствующие изображением сытости и довольства вызвать урожай, приплод, счастливый брак и богатство. Христианская церковь очень сильно боролась с подобными остатками язычества как путем прямых запрещений, так и конкуренцией, т. е. организацией своих торжеств и церемоний или вкладыванием христианского смысла в истолкование традиционных народных обрядов. В VI в., при Юстиниане, празднование январских календ было перенесено церковью на весь святочный цикл от рождества (25 декабря) по крещение (6 января). Это обстоятельство должно было сильно содействовать смешению обрядов разных циклов, а также сопровождающих обряды песен. Новогодние обряды, гадания и песни, вызывающие урожай, с праздника нового года стали все больше переноситься как на рождественский сочельник, так и на крещенский вечер. Отсюда уже отсутствие строгого деления рождественских святочных К. и новогодних «щедривок» на Украине, первоначально различавшихся и по содержанию, и по форме (типические размеры украинских К. - 10-сложный стих с делением на два пятисложных полустишия, а «щедривок» - 8-сложный стих с четырехсложным полустишием). Указанные явления в области истории смешения культов и обрядов сказались во всей полноте на истории развития обрядовых песен-К. и родственных им щедривок. Церковно-христианские моменты в содержании и бытовании естественно первоначально должны были преобладать в песнях рождественских, а не новогодних. Христианские К. в значительной мере питались церковными источниками, приближаясь и в напевах (напр. в Румынии и на Украине) к церковным псалмам, распеваясь церковными братствами, напоминающими средневековые рождественские организации (calendae, calandsgilden, fratres calendarum). Каковы основные сюжетные мотивы К.? Обстоятельный анализ образов украинских (наиболее разнообразных и многочисленных) К. произвел А. А. Потебня. Связи с балканскими К. (румынскими, греческими, сербскими) установил Александр Николаевич Веселовский. Очень многие К. и щедривки, в полном соответствии с первоначальным аграрно-магическим смыслом новогодних и святочных обрядов, имеют своим назначением в «величании» хозяина и членов его семьи при помощи словесных образов вызвать представления об урожае, богатстве, приплоде и браке. Поэтическое слово, как во многих других случаях в фольклоре, выполняет ту же магическую функцию, как и сопровождаемый им обряд (см. Заговоры, Гадания). Ввиду многовековой давности К. и щедривок в земледельческой крестьянской среде большинство образов связано с хозяйственными заботами крестьянства, берется из хозяйственного обихода и природы деревни. Однако в соответствии с магической функцией песни, исполнители ее стремятся к созданию образов, идеализирующих реальную бытовую жизнь крестьянина. Стремясь, например, в песне выразить пожелание богатства или заклинание его, крестьянские певцы, естественно, не довольствуются описанием привычного деревенского быта, а рисуют картины роскошной жизни вышестоящих социальных групп: князей, бояр, купцов. При этом надо предполагать, что здесь мы имеем дело не только с поэтической идеализацией крестьянскими поэтами мужицкого быта, а и с воспроизведением по традиции песен или отдельных образов, созданных в поэтическом творчестве самих господствовавших классов, подобно тому, как в крестьянской свадебной обрядности мы также встречаемся и с поэтической творческой идеализацией и с заимствованиями напр. из боярского быта и боярской поэзии. Во многих К. несомненно сохраняются образы и картины княжеско-дружинного и боярско-феодального строя. Наконец примитивные аграрно-магические, исторические и реально-бытовые элементы переплетены с чертами церковного песенного и легендарного творчества в его народной переработке. Здесь находим и мотивы библейских и апокрифических сказаний (картины рождества Христа, поклонения волхвов, странствия Христа, элементы апокрифических рассказов о крестном древе и его целебных свойствах, апокрифический рассказ о проклятии Христом и Богородицей осины и терна и т. д.). Во многих К. видно явное приспособление христианских легенд и мифов к потребностям аграрной магии. В одной, распространенной во многих вариантах К., рассказывается, «как сам милый господь волики гонит, пречистая дева есточки носит, а святый Петро за плугом ходит». Эта К., подобно тому, как это часто наблюдается в заговорах (см.), вводит в эпическую часть образы богов и святых, чтобы придать еще большую магическую силу поэтической формуле. В иных случаях удается, при сравнительном анализе вариантов, с полной очевидностью вскрыть постепенность церковно-христианских напластований на первичные традиционно-поэтические образы. Во многих К. рассказывается о посещении хозяина святыми гостями, от к-рых зависит и дальнейшее счастье и благополучие человека; в других вариантах «гостейки» лишены христианских одежд: это - солнце, месяц и дождь, доставляющие радость и природе и людям. Солнце, месяц и дождик часто вступают друг с другом в спор, кто из них выше (важнее) других; и спор разрешается в пользу дождя, самого желанного гостя для земледельца: «Сонечко говорит: «Нет як над мене: Як я освечу горы, долины, Церкви, костелы и вси престолы». Ясен мисячок: «Нет як над мене: Як я освичу темну ночейку, Возрадуются гости в дорози, Гости в дорози, волойки в стози». Дробен дожджейко: «Нет як над мене: Як я перейду три разы на ярь, Три разы на ярь мисяца мая, Возрадуются жита, пшеници, Жита, пшеници и вси ярници». Развитие эпической части в К. способствовало легкому проникновению в них мотивов из других самых разнообразных фольклорных жанров: эпических песен, в частности былин, сказок, духовных стихов, заговоров, загадок, лирических, свадебных и др. обрядовых песен. Это создает особое значение материала К. для фольклористич. исследований. Библиография: I. Сборники колядок: Чубинский П., Труды этнографо-статистической экспедиции в Западно-русский край, тт. I-VII, 1872-1878; Головацкий Я. Ф., Народные песни Галицкой и Угорской Руси, ч. 2, М., 1878; Шейн П., Материалы для изучения быта и языка русского населения Северо-западного края, т. I, ч. 1, СПБ., 1887, ч. 2, СПБ., 1890; Шейн П., Белорусские песни, СПБ., 1873; Его же, Великорусс, т. I, СПБ., 1898. II. Веселовский Ал-др, Разыскания в области русского духовного стиха, вып. VII; Румынские, славянские и греческие коляды, СПБ., 1883; «Сборник Отделения русского языка и слов. Академии наук» (т. XXXII), также «Разыскания...», вып. XIV, СПБ., 1890; «Сборник...», т. VI, XI; Потебня А., Объяснения малорусских и сходных песен, т. II, Варшава, 1887 (То же, «Русский филологический вестник», тт. XI-XVII, 1884-1887); Владимиров, Введение в историю русской словесности, Киев, 1896; Карский Е. Ф., Белоруссы, т. II, вып. I, М., 1916; Lubor Niederle, Slovanske Starozitnosti, Oddil kulturni, dilu II, svazek I, dr. vydani, Praha, 1924; Zeleniu D., Russische (Ostslavische) Volkskunde, Berlin, 1927; Mansikka V. J., Die Religion der Ostslaven, B. I. Quellen, Helsinki, 1922 («-F. F. Communications», № 43); Bogatyrev P., Actes magiques, rites et croyances en Russie Subcarpathique, Paris, 1929.

КОМАРОВ

КОМАРОВ Матвей, «Житель города Москвы» - лубочный писатель XVIII в. Биографических сведений о нем не сохранилось. На основании его газетных объявлений, предисловий и посвящений к его книгам можно предположить, что он был крепостным и служил домоуправителем. Главные произведения К.: «Обстоятельное и верное описание жизни славного мошенника и вора Ваньки-Каина и французского мошенника Картуша» (1779); «Повесть о приключениях английского милорда Георга и о Бранденбургской маркграфине Фредерике Луизе» (1782) и др. Для К. как лубочного писателя характерны его романы: «Ванька-Каин» - обработка анонимных биографий Ваньки-Каина (см.), «Милорд Георг» - тоже обработка рукописной повести XVII в., под названием «История о милорде Гереоне», и «Невидимка». Романы К. выдержали бесконечное количество изданий, особенно «Милорд Георг», к-рый дожил без всяких изменений (лишь с некоторой модернизацией стиля) до XX столетия; последнее издание «Милорда» в 1918 было конфисковано. К. вполне сознательно ориентировался на «низкого» читателя. «Ныне любезные наши граждане, - говорит он в преуведомлении к „Ваньке-Каину , - не только благородные, но средней и низкой степени люди, а особливо купечество весьма охотно в чтении всякого рода книг упражняется». Потребителями К. были купечество, мещанство, дворовые, грамотные крестьяне. Творческий путь К. - от документального авантюрного «Ваньки-Каина» к контаминации авантюр и мотивов волшебных рыцарских романов и «1001 ночи» в «Милорде Георге» и «Невидимке». Вместе с лубочной, или вернее с долубочной литературой, и близкой к ней среднебуржуазной группой М. Чулкова (см.) романы К. противополагались придворной литературе, обслуживавшей узкую прослойку культурного дворянства. Позднее К. был прочно загнан в лубок, уже не имевший возможности конкурировать с высокой литературой, и его имя забывается историками литературы. Очень внимательно к Комарову в девяностых годах относился Лев Николаевич Толстой, изучал причины его успеха, считал его самым распространенным в России писателем и называл свои романы «Георгами». Библиография: Шкловский В., Матвей Комаров, житель города Москвы, Л., 1929; Сакулин П., Русская литература, ч. 2, М., 1929; Мечникова Ек., На заре русского романа, «Голос минувшего», 1914, VI. См. также: Пиксанов Н. К., Два века в русской литературе, М. - П., 1923, стр. 29; Венгеров С. А., Источники словаря русских писателей, т. III, П., 1914; Сиповский В., Очерки из истории русского романа, т. I, вып. II, СПБ., 1910.

КОМЕДИЯ

Статья большая, находится на отдельной странице.

КОМЕДИЯ МАСОК

КОМЕДИЯ МАСОК - см. Commedia dell’arte.