ЯЗЫКОЗНАНИЕ
ЯЗЫКОЗНА́НИЕ, лингвистика, языковедение, наука о языке как средстве общения. Я. — не единственная наука, изучающая язык; так, логика рассматривает язык в системе логических форм мысли; психология исследует роль языка в формировании и функционировании человеческой психики; для семиотики язык — частный случай знаковой системы. Наконец, литературоведение трактует язык как материал художественного (литературного) творчества и как систему средств, обеспечивающих художественное восприятие литературного текста.
История Я. зарождается в конце 1-го тыс. до н. э. — начале 1-го тыс. н. э. Непосредственным толчком к осознанию и систематизации фактов языка послужили практические потребности, связанные с обучением неродному языку (или древним вариантам родного языка). В Древней Индии это было изучение священных ведийских текстов, отражающих более ранний этап в развитии древнеиндийского языка (санскрита) и развивавшихся из него живых языков — пракритов; в Древнем Китае — изучение и перевод иноязычных буддийских текстов. В арабских странах необходимость в Я. определялась крайней диалектной дробностью арабского языка; кроме того, изучение и толкование Корана во всех мусульманских странах требует изучения классического арабского языка VII в. н. э. То же касается древнееврейского языка Ветхого завета и Талмуда, языка, который к началу н. э. уже давно перестал быть живым разговорным языком евреев, сменившись сначала арамейским, а затем языками идиш (германским) и сефардским (романским). Этот этап в развитии Я. можно назвать прагматическим.
Параллельно, но по иным причинам элементы Я. появились в Древней Греции. Строго говоря, язык рассматривался греческими авторами только в системе риторики, с одной стороны, и философии — с другой; собственно Я. в античную эпоху не было. Тем не менее именно к греческим и римским ученым I—IV вв. н. э., прежде всего к Александрийской филологической школе, восходят такие общепринятые в XIX—XX вв. понятия Я., как части речи, звук, слог, грамматика, стиль (лингв.) и т. д. Вплоть до конца европейского Возрождения, т. е. до XVI в., в средневековой, а затем ренессансной науке продолжал господствовать философско-логический подход к языку, что позволяет говорить о философском этапе в развитии Я.
В эпоху Возрождения заметен резкий подъем интереса к изучению языков, прежде всего греческого и «золотой и серебряной» латыни. С другой стороны, в основных государствах Европы складываются общенациональные и литературные языки (см. Национальный язык, Литературный язык). растут международные связи; великие географические открытия влекут за собой необходимость изучения языков коренных жителей Африки, Америки, Юго-Восточной и Восточной Азии, Австралии и Океании. Однако в Я. продолжает господствовать философско-логическая точка зрения, согласно которой древнегреческий и латинский языки отражают универсальную логическую структуру языка, под которую «подтягивались» и факты древних живых языков, а их действительное своеобразие игнорировалось. Следующий этап, охватывающий (в Европе) XVI — начало XVIII вв., знаменует собой рост интереса к языкам иной структуры и тенденцию к собиранию и накоплению языкового материала. Для этого (дескриптивного) этапа характерно создание многоязычных словарей (Эрвас-и-Пандуро, Ю. Ц. Скалигер — Франция, в России — Паллас) и появление первых систематических описательных грамматик, хотя и на логической основе. Наиболее известная из них — т. н. грамматика Пор-Рояля во Франции.
В конце XVIII — начале XIX вв. Я. вступает в сравнительно-исторический этап своего развития, когда впервые в лингвистическую науку входит принцип историзма, вырабатывается представление о родстве языков и создается методика реконструкции предшествующего состояния родственных языков (общего языка, языка-основы, или праязыка). Идеи сравнительно-исторического Я. впервые были сформулированы в работах Ф. Боппа, Р. Раска, Я. Гримма, А. Х. Востокова и Ф. Шлегеля. Материалом для сравнительно-исторической реконструкции первоначально послужили индоевропейские языки (германские у Раска и Гримма, славянские у Востокова и т. д.); в дальнейшем, в середине и конце XIX в., были созданы обобщающие сравнительно-исторические грамматики как отдельных групп языков (германских, романских, славянских), так и индоевропейских языков в целом (А. Шлейхер, К. Бругман и Б. Дельбрюк, А. Мейе и др.), а также отдельных семей неиндоевропейских языков (например, семитских).
В 20—40-х гг. XIX в. в борьбе с логическим направлением в Я. рождается новый подход к исследованию языка. Этот подход характеризуется вниманием к структуре языка и ее специфике в конкретных языках; более строгим определением самого языка как предмета Я.; стремлением рассматривать язык не только как застывшую систему, но и как процесс (или систему процессов, или деятельность). У колыбели этого структурно-динамического этапа в истории Я. стоит немецкий лингвист и философ В. Гумбольдт; близкие идеи, хотя и в несколько ином плане, развивали Х. Штейнталь и А. А. Потебня. Т. о., к середине XIX в. европейское Я. синтезирует в себе идеи и подходы четырех последовательных этапов своего развития. Оно, с одной стороны, продолжает развивать некоторые идеи логического направления, с другой — создает (на новой основе) методику описательного анализа конкретных языков, соответствующую их типологической специфике; далее, в нем господствует исторический подход; наконец, впервые создается собственно теория языка, или общее Я. Именно с этого времени можно говорить о возникновении Я. как отдельной науки со своим предметом, методом и с определенной методологией языка как объекта Я. Изменение этой методологии и определяет дальнейшее развитие Я. как науки.
Рассматривая язык как систему индивидуальных процессов, сменяющих друг друга в историческом развитии и обобщающихся лишь в сознании говорящих, Я. 70-х гг. XIX в. вступило в младограмматический этап, наиболее ярко представленный т. н. Лейпцигской школой (Г. Остхоф и К. Бругман, Г. Пауль и др.). В России идеи младограмматизма отстаивала Казанская школа, а позже — Московская школа Ф. Ф. Фортунатова.
Уже в конце XIX в. во Франции и одновременно в России и Польше в рамках младограмматизма начали высказываться идеи лингвистического социологизма (И. А. Бодуэн де Куртенэ, К. Аппель, А. Мейе; особую позицию занимал Г. Шухардт — основоположник ареального подхода в современном Я.). Характерным для социологического этапа в развитии Я. является подход к языку как общественному явлению, а к языковой способности говорящего — как к индивидуальной реализации языка в ее социальной ценности. Подобная трактовка языка — в соответствии с общими тенденциями науки первых десятилетий XX в. — поставила на новой методологической и онтологической основе вопрос о системности языка. С другой стороны, несводимость индивидуальной речевой деятельности к простой реализации языковой системы привела к противопоставлению языка и речи (Ф. де Соссюр и возглавляемая им Женевская школа).
Для зарубежного Я., начиная с 20-х гг. XX в., характерен сдвиг интереса от вопросов сущности (онтологии) языка к вопросам методологии и методики его исследования, отразившийся в распространении различных школ т. н. структурализма (Копенгагенская школа Л. Ельмслева; американская дескриптивная лингвистика, в особенности Йельская школа — З. Харрис и др.). Внимание к структуре, однако, не во всех школах и направлениях привело к отказу от исследования языковой онтологии. Так, наиболее мощное направление Я. 1-й половины XX в. — Пражская школа, развивавшая идеи Бодуэна де Куртенэ, сформулировала функциональную теорию Я. Близкие идеи высказывались в советском Я. в 20—30-х, гг (Л. В. Щерба, Л. П. Якубинский). В рамках этого — функционально структурного — этапа развития Я. особенно обострилась борьба различных методологических подходов к языку как предмету Я. (с одной стороны, марксистско-ленинская трактовка языка и близкие к ней материалистические теории, с другой — различные ответвления идеализма, позитивизма, неопозитивизма).
Структура современного Я. Объектом Я. является речевая деятельность человека, процессы речевого общения. Однако внутри этого объекта, общего с другими науками, выделяется специфический предмет Я., определяемый по-разному на разных этапах развития Я. многими его школами и направлениями. Для марксистско-ленинского Я. предметом является язык как практическое, «действительное» сознание и одновременно — основное, важнейшее средство человеческого общения, как перенесенная (знаковая) форма социальной деятельности людей. Поэтому в центре его внимания стоят не сами по себе формальные характеристики языка и языков, а то, как они обслуживают процессы общения и обобщения при помощи языка (см. Функции языка). В этом смысле центром современного Я. являются, с одной стороны, семантика (семасиология), изучающая языковые знаки как единицы номинации (обозначения) в их соотнесенности с познавательной и коммуникативной деятельностью и друг с другом; с другой — функциональный синтаксис, изучающий законы организации языковых знаков в целостные высказывания и тексты. Отсюда структура современного Я. имеет двойную ориентированность. Одна группа дисциплин, входящих в его состав, изучает систему «текст — образующие текста» гл. обр. с точки зрения правил или процессов производства осмысленного текста и объективных факторов, обусловливающих вариантность этих процессов (правил): лингвистика текста, семантический синтаксис, функциональная стилистика, социо-, психо- и этнолингвистика. Другая группа языковедческих дисциплин изучает знаки как таковые, а также средства их организации: семантика и лексикология, морфология и формально-структурный синтаксис, словообразование, фонетика.
Указанные дисциплины изучают общие (универсальные) закономерности строения и функционирования любого языка как обобщение частных закономерностей, свойственных отдельным языкам, и могут быть отнесены как к исследованию языка, так и к исследованию языков. Другой ряд дисциплин связан с исследованием структуры, форм существования и развития конкретных языков. Это — типология, изучающая вариантность языковых структур; диалектология, лингвистическая география и ареальная лингвистика, изучающие территориальные варианты языка; история языка и сравнительно-историческое языкознание, изучающие соответственно процессы исторического изменения отдельных языков и процессы развития языков и диалектов из общего источника (языка-основы); теория и история литературных языков и т. д.
Существенным тормозом на пути развития Я. являлись, с одной стороны, подмена изучения онтологии, т. е. сущностных характеристик реальных языков, методикой и методологией лингвистического исследования (сравнительно-историческое Я. конца XIX — начала XX вв.; структурализм, особенно дескриптивная лингвистика; «порождающая» грамматика Н. Хомского); с другой — «европоцентризм», т. е. перенос на языки с иными структурно-типологическими особенностями понятий и методов, выработанных на материале древних, а позже — современных языков Европы (латинский и греческий, английский, русский, французский, немецкий).
Прикладное Я. Как и большинство наук, Я. развивалось как взаимодействие изучения конкретного материала (т. е. различных языков), его теоретического обобщения и практического приложения этих теоретических положений. В европейском Я. наиболее важными сферами такого приложения были обучение иностранным языкам и составление словарей (лексикография). В XX в. возникают новые области прикладного Я.: теория перевода (в дальнейшем — также теория машинного перевода), теория языкового строительства (разработка письменностей и орфографий для различных языков, терминологии, литературных языков), нейролингвистика и др. Все эти практические области оказали и оказывают обратное влияние на теоретическое Я.
Я. и изучение литературы. В античном Я. проблемы собственно Я. были неотделимы от изучения риторики, поэтики и стилистики. Начиная с эпохи Возрождения изучение языка как материала литературы (теория литературных языков) превращается в самостоятельную дисциплину внутри Я.; однако лишь в начале XX в. было выработано представление о функциональном многообразии языка и о поэтическом языке как одном из функциональных вариантов общего языка. Это представление, первоначально выступавшее в форме противопоставления языков «практического» и «поэтического» (В. Б. Шкловский, Л. П. Якубинский и др. представители т. н. русского формализма), в дальнейшем (Пражская школа, в особенности Р. О. Якобсон) породило идею «поэтической функции» языка и поэтической речи и привело некоторых современных исследователей к отождествлению поэтики и лингвистики, т. е. стремлению интерпретировать поэтику (специфические закономерности построения художественного текста) исключительно на лингвистическом уровне. Наряду с этим в современной науке осталась недостаточно разработанной важнейшая проблема зависимости поэтических структур (прежде всего систем стихосложения) от специфики конкретного языка. Эта проблема была поставлена впервые в 20-х гг. Якобсоном («О чешском языке») и советским ученым Е. Д. Поливановым, выдвинувшим (не осуществленную до сих пор) идею создания «Корпуса поэтик» — Corpus poeticarum.
Исследования поэтического и прозаического текста во французском структурализме (Т. Тодоров, Ю. Кристева и др.) связаны как с лингвистическим структурализмом, так и с философией неофрейдизма (Ж. Лакан и др.), трактующей язык как не поддающуюся рациональному анализу трансцендентную реальность. С другой стороны, на французский структурализм оказали сильное влияние идеи семиотики и теории культуры (К. Леви-Строс и др.).
В различных направлениях Я. 2-й половины XIX — начала XX вв., прежде всего в работах русского языковеда Потебни и представителей его Харьковской школы, а за рубежом — в работах Б. Кроче и представителей т. н. лингвистического идеализма (К. Фосслер и др.), язык выступает как носитель творческого (художественного) начала, а слово — как свернутый художественный образ.
В советском Я. вопросы стилистики художественного текста составляют традиционный предмет разработки. Наиболее значительные исследования в этой области принадлежат русисту академику В. В. Виноградову; большой вклад внесен также учеными, занимающимися этими проблемами на базе английского, французского и других языков. Особое направление составляют работы в области семантического (и вообще лингвистического) анализа поэтического слова.
В последние десятилетия в мировой, в т. ч. советской, науке возникла и получила широкое распространение лингвистическая теория художественного перевода. С ней смыкается совсем новая научная область — лингвострановедение, изучающее отражение в языке (в т. ч. языке художественной литературы) особенностей культуры народа и ориентированное на обучение этому языку иностранных учащихся. Задачи обучения (родному или иностранному языку) в основном имеет в виду и практическая стилистика. Другие сферы ее приложения — теория и практика редактирования, журналистика и т. п.
Литература:
Фортунатов Ф. Ф., Избранные труды, т. 1—2, М., 1956 — 1957;
Виноградов В. В., О языке художественной литературы, М., 1959;
Бодуэн де Куртенэ И. А., Избранные труды по общему языкознанию, т. 1 — 2, М., 1963;
Звегинцев В. А., История языкознания XIX и XX вв. в очерках и извлечениях, ч. 1—2, 3 изд., М., 1964 — 1965;
Основные направления структурализма, М., 1964;
Общее языкознание. Библиографический указатель литературы, изданной в СССР с 1918 по 1962, М., 1965;
Структурное и прикладное языкознание. Библиографический указатель литературы, изданной в СССР с 1918 по 1962, М., 1965;
Реформатский А. А., Введение в языковедение, М., 1967;
Федоров А. В., Основы общей теории перевода, 3 изд., М., 1968;
Соссюр Ф. де, Курс общей лингвистики, в его кн.: Труды по языкознанию, пер. с франц., М., 1977;
Общее языкознание, [т. 1—3], М., 1970 — 1973;
Щерба Л. В., Языковая система и речевая деятельность, Л., 1974;
Бенвенист Э., Общая лингвистика, пер. с франц., М., 1974;
Амирова Т., Ольховиков Б., Рождественский Ю., Очерки по истории лингвистики, М., 1975;
Арутюнова Н. Д., Предложение и его смысл, М., 1976;
Лайонз Дж., Введение в теоретич. лингвистику, пер. с англ., М., 1978;
Новое в лингвистике, в. 1 — 7, М., 1960 — 1973;
Новое в зарубежной лингвистике, в. 8 — 13, М., 1978 — 1982;
Будагов Р. А., Филология и культура, М., 1980;
его же, Язык — реальность — язык, М., 1983.
А. А. Леонтьев.