РЕФО́РМА ТРЕДИАКО́ВСКОГО - опыт теоретического и практического создания системы русского стихосложения, изложенный автором в книге «Новый и краткий способ к сложению российских стихов с определениями до сего надлежащих званий» (т. е. терминов), изданной в 1735 г. Суть реформы состояла в том, что, соблюдая равносложие в определенных силлабических размерах, В. Тредиаковский ввел обязательную константность ритма, при которой ударные слоги должны совпадать с метрическими акцентами; тем самым Тредиаковский осудил ритмическую инверсию в стихе. Старые вирши с их неуклюже инверсированным ритмом, он остроумно назвал «не прямыми» стихами. Подчеркивая решающую роль ударных слогов в формировании устойчивого константного ритма, Тредиаковский назвал свою систему «то́нической» (от греч. слова τονος - напряжение, удар), или «удари́тельной». Ударные слоги он условно, подражая античной метрике, называл долгими, а безударные - короткими. Первоначально Тредиаковский установил четыре стопы: хорей, или трохей, ⌣́⌣, ямб ⌣⌣́, спондей ⌣́⌣́, пиррихий ⌣⌣, что свидетельствует о признании в русском реформированном стихе двусложных стоп. Двусложие было негативной нормой и в виршевой просодии, хотя в своем «Письме... о сложении стихов русских» А. Кантемир писал: «§ 19. Стихи русские могут составлены быть от тринадцати до четырех слогов. § 20. По моему мнению, рассуждение стоп в составлении всех оных излишно. Но нужно наблюдать, чтоб во всяком стихе на некоторых двух слогах лежало ударение голоса». Исходя из структуры силлабических тринадцатисложников и одиннадцатисложников, нужно думать, что Кантемир имел в виду такие ударные слоги в стихе, которые поддерживают инерцию ритма: один слог в первом полустишии, а другой - во втором полустишии. В первом полустишии таким опорным слогом был ударный слог на цезуре, а во втором - ударный слог на женской рифме. В этом случае модель тринадцатисложника выглядит так: | ⌣⌣⌣⌣ | ⌣⌣⌣́ ^ || ⌣⌣⌣⌣ | ⌣́⌣ ^ ^ | при мужской цезуре и | ⌣⌣⌣⌣ | ⌣́⌣⌣ ^ || ⌣⌣⌣⌣ | ⌣́⌣ ^ ^ | при трехсложной («дактилической») цезуре. Таким образом, «хореический» механизм стиха наполовину уже сложился. Отсюда нетрудно домыслить остальные опорные слоги для всей структуры тринадцатисложника как сдвоенного четырехстопного «хорея» с ритмической инверсией. Подобную же операцию следует применить и к кантемировскому одиннадцатисложнику, модель которого выглядит так:
| ⌣⌣⌣⌣ | ⌣́ /\\ || ⌣⌣⌣⌣ | ⌣́⌣ | .
Это - сдвоенный трехстопный «хорей» с ритмической инверсией (ритмологически - шестидольник первый).
Из силлабических размеров Тредиаковский подверг реформе (скорее модернизации) в первую очередь тринадцатисложник и одиннадцатисложник. Тредиаковский считал совершенными те стихи, в которых фигурируют только хореические стопы, затем «средней доброты» он считал те стихи, где большая часть стоп состоит из спондеев или пиррихиев, и, наконец, «тот весьма худ, который весь ямбы составляют, или большая часть оных». Ямбами среди хореев Тредиаковский считает случаи ритмической инверсии. Отсюда видно, что он безоговорочно признавал стихи только константного ритма и отрицал стихи с ритмической инверсией, которая, по его мнению, была незаконным вторжением «ямбов» в хореическую среду. Тринадцатисложник он определил как «стих Героический Российский», который «состоит в тринадцати слогах, а в шести стопах...». Для примера Тредиаковский взял строку Кантемира и разбил ее следующим образом:
«Через сию схему выразуметь, да и видеть можно, - писал Тредиаковский, - что наш героический стих есть эксаметр, то есть шестимерный, не считая слог пресечения долгий, для которого он гиперкаталектическим, то есть лишний слог вне числа стоп имеющим называться может». Здесь Тредиаковский допустил большую теоретическую и фактическую ошибку: вопреки своей же теории о двусложном «хореическом» начале, он неправильно разбил тринадцатисложник на неравные составные части, подогнав свою двусложную схему под «эксаметр», т. е. под шестистопник; для этого в четвертую «стопу» он поместил три слога вместо двух, игнорируя т. н. «пресечение», т. е. паузную цезуру. Даже с точки зрения теории двусложности кантемировский стих следовало бы разбить так:
| Ум толь | слабый | плод тру | дов /\\ || кратки | я на | уки | .
Получается семистопный хорей с паузной цезурой посредине. Но если принять во внимание не только однодольную срединную паузу на цезуре, но и двудольную структурную паузу в конце стиха и рассмотреть эту формацию не как систему двусложника, а как четырехдольник, то мы получим правильный тактометрический период - четырехкратный четырехдольник первый:
| Ум толь слабый | плод трудов /\\ || краткия на | уки. /\\ /\\ | .
Как мы видим, здесь нет даже намека на шестистопность и на гекзаметр. Механизм реформы стиха Тредиаковского станет понятным, если сравнить дореформенный и пореформенный варианты его тринадцатисложника. Вот вариант дореформенный - «не прямой» стих с ритмической инверсией («ямбы» среди «хореев»):
| Ах, не возмож | но сердцу /\\ | пробыть без пе | чали, /\\ /\\ |
| Хоть уж и гла | за мои /\\ | плакать пере | стали: /\\ /\\ |
| Ибо сердеч | на друга /\\ | не могу за | быти, /\\ /\\ |
| Без которо | го всегда /\\ | принужден я | быти. /\\ /\\ |
А теперь рассмотрим вариант послереформенный, «выпрямленный» стих, где всюду константный ритм, ударные слоги совпадают с метрическими акцентами:
| Не возможно | сердцу, ах, /\\ | не иметь пе | чали, /\\ /\\ |
| Очи також | де еще /\\ | плакать не пре | стали: /\\ /\\ |
| Друга мило | го весьма /\\ | не могу за | быти, /\\ /\\ |
| Без которо | го теперь /\\ | надлежит мне | быти. /\\ /\\ |
В той же книге Тредиаковского помещены «Стихи, научающие добронравию человека», перевод с французского (Фенелон). Переводчик писал: «Нарочно сочинены российским новым эксаметром для примеру». В этих стихах тоже четкий константный ритм:
| Отдавай то | всё Творцу, /\\ | долг что отда | вати; /\\ /\\ |
| Без рассудка ж | ничего /\\ | ти б не начи | нати, /\\ /\\ |
| Токмо с добры | ми людьми /\\ | в жизни сей дру | жися; /\\ /\\ |
| А таланты | чрез твои /\\ | никогда не | льстися. /\\ /\\ |
Конечно, эти сравнительно легкие тринадцатисложники отличались и ритмом и языком от тяжелых, с неуклюжей ритмической инверсией, стихов Симеона Полоцкого:
| Чин купецкий | без греха /\\ | едва может | быти, /\\ /\\ |
| На многи бо | я злобы /\\ | враг обыче | лстити; /\\ /\\ |
| Изряднее | лакомство /\\ | в купцех оби | тает, /\\ /\\ |
| Еже в многи | е грехи /\\ | оны убеж | дает. /\\ /\\ |
Закончив свои замечания о тринадцатисложнике, Тредиаковский обратился к одиннадцатисложнику. Он писал: все, что сказано о «Героическом нашем стихе», относится и к одиннадцатисложнику. Но и здесь он допустил ошибку, причислив этот стих к пентаметру; он разбивал строку следующим образом:
| Силы | в сереб | ре всяк ску | пой не | знает, |
| Срамно | то, ког | да в землю | зары | вает. |
Ритмологическая разбивка стихов должна быть такой:
| Си́лы в сереб | ре́ /\\ || вся́к скупой не | зна́ет, |
| Сра́мно то, ког | да́ /\\ || в зе́млю зары | ва́ет. |
То есть, строка одиннадцатисложника состоит из сдвоенного шестидольника первого. Силлабический одиннадцатисложник А. Кантемира имеет «непрямой» ритм, он инверсирован:
| Кто любит бо | га, /\\ || не ревнуй лу | кавым, |
| Ниже зави | ди /\\ || грешникам не | правым, |
| Ибо исчез | нут, /\\ || яко трава, | вскоре, |
| Яже зеле | на /\\ || при утренней | зоре. |
| И цвет ей кра | сен, /\\ || скрепленный ро | сою, |
| Потом увя | нет, /\\ || посечен ко | сою. |
Современник В. Тредиаковского молодой А. Сумароков быстро усвоил технологию реформированных одиннадцати- и тринадцатисложников с константным ритмом; через пять лет после выхода в свет «Нового и краткого способа...» в 1740 г. он напечатал две поздравительные оды императрице Анне. Первая ода была написана «выпрямленным» одиннадцатисложником:
| Как теперь на | чать /\\ || Анну поздрав | ляти, |
| Не могу ког | да /\\ || слов таких сы | скати, |
| Из которых | ей /\\ || похвалу спле | тати, |
| Иль неволей | мне /\\ || будет промол | чати? |
Вторая ода была составлена тринадцатисложником с незначительными отступлениями от константного ритма:
| О, Россия, | веселись, /\\ | монархиню | видя, /\\ /\\ |
| Совершенну | ю в дарах /\\ | на престоле | сидя, /\\ /\\ |
| И, играя, | возопий: /\\ | «Анна мной вла | деет! /\\ /\\ |
| Чем против мя | устоять /\\ | никто́ не у | меет». /\\ /\\ |
Необычайно популярный в эпоху виршевиков, тринадцатисложник остается ходовым размером стиха и после реформы Тредиаковского вплоть до наших дней. Можно лишь напомнить, что «Светлана» В. Жуковского, «Генерал Топтыгин» Н. Некрасова и стихотворение М. Исаковского «Дайте в руки мне гармонь, золотые планки» написаны тем же константным тринадцатисложником, лишь кое-где у Некрасова встречается случайная ритмическая инверсия:
╔ | Свечерело. | Дрожь в конях, /\\ |
╚ | Стужа злее | на ночь; /\\ /\\ |
╔ | Заворочал | ся в санях /\\ |
╚ | Миха́йло И | ваныч, /\\ /\\ |
(Н. Некрасов)
Следует особо подчеркнуть правоту В. Тредиаковского, который утверждал, что в одиннадцати- и тринадцатисложнике может быть только женская рифма. Ломоносов не понял в данном случае Тредиаковского и придирчиво с ним полемизировал; ритмическое чутье, однако, не обмануло Тредиаковского. К этим размерам не подходят ни мужские, ни трехсложные рифмы. В этом можно убедиться, прочитав следующие одиннадцатисложники Симеона Полоцкого с рифмами всех трех типов; рифмы звучат естественно лишь в последнем двустишии:
| Отче мой дра | гий! /\\ || Отче любе́з | нейший! |
| Аз есмь по вся | дни /\\ || раб ти смире́н | нейший. |
| Не смерти ско | ро /\\ || аз желаю | тебе́, |
| Но лет премно | гих, /\\ || як самому | себе́. |
| Честнии ру | це /\\ || твои лобызаю, |
| Честь воздая | ти /\\ || должну обе | щаю. |
(«Комидия о блуднем сыне»)
Остается добавить, что в своей небольшой книге «Новый и краткий способ...» Тредиаковский первым среди русских поэтов дал образцы таких форм поэзии, как сонет, рондо, эпистола, элегия, ода, мадригал, эпиграмма. Первый опыт четырехстопного ямба с женскими рифмами принадлежит тоже Тредиаковскому, но ритм стихов колеблющийся, инверсированный:
Что то за злость? И что за ярость?
Что за смрадна́ пороков старость?
... Чудовище свирепо, мерзко,
Три головы подъемлет дерзко;
Тремя сверкает языками!
Яд изблевать уже готово:
Ибо наглостию сурово,
Тремя же зевает устами.
В примечании к оде, из которой взят этот отрывок, Тредиаковский писал: «Сочинена для примера простого российского стиха».
См. вирши, одиннадцатисложник, тринадцатисложник, инверсия ритмическая, силлабическое стихосложение.